Профессор Ганелин - о сочинениях Старикова и Мультатули
Последней научной работой выдающегося отечественного историка, профессора, члена-корреспондента РАН Р. Ш. Ганелина (1926 - 2014), вышедшей в печати post-mortem, стало посвященное Февралю 1917 года издание:
Первая мировая война и конец Российской империи. В 3-х тт. Февральская революция. Том 3. СПб., 2014. 432 с., ил.
Наряду с рядом очерков в тексте этого коллективного труда, Рафаил Шоломович подготовил предисловие к книге, посвященное современным оценкам падения самодержавия.
В нем автор дал исчерпывающую характеристику остающимся на слуху сочинениям Николая Старикова и Петра Мультатули.
С высоты - даже не лет, а громадных трудов и исследовательского опыта.
Указав на ряд наиболее одиозных суждений упомянутых авторов и их несостоятельность, Ганелин сделал то, чем пренебрегала и чего сторонилась вся российская историческая наука. Моя рецензия на книгу "Отречение, которого не было" хоть и нашла своего адресата, но всё же получила большее распространение в Интернете, а не в академической печати и профессиональном сообществе.
Я нашел эту отповедь превосходной, делюсь ею и считаю необходимым её посильное распространение.
Надеюсь, она поможет кому-либо из интересующихся историей России избежать насыщения своего энтузиазма полу-правдой и откровенной ложью, и последующего самообмана. Его преодоление - крайне непростое, зачастую уже безнадежное дело.
Можно было бы сожалеть, что последние силы Р. Ш. Ганелина были растрачены на препарирование низкопробных сочинений, и иной его труд остался незавершенным. Но я не стану. Всё правильно. Историк сказал свое слово.
"Одной из целей «борцов за историческую правду» стала история революций в России, особенно - Февральской 1917 г. Пересмотр ее причин, скрытых пружин стал темой для доброго десятка псевдоисследовательских книг. В частности, на этом историческом переломе специализируется некто Николай Стариков, неустанно переиздающий свои «мысли», призванные объяснить «подлинные» причины свержения самодержавия в России*.
* Стариков Николай. Февраль 1917: Революция или спецоперация? М., 2007. Изд. второе, переработанное и исправленное. В книге отсутствуют сноски, только в конце приведен список литературы на двух страницах исключительно на русском языке.
Автор ставит перед собой «простой и ясный вопрос»: «Кто убил Российскую империю?» (С. 5). Таким образом, революция сразу объясняется не внутренними, а внешними процессами - ведь речь не идет о самоубийстве. Сразу же в предисловии дается и ответ: Россию «убили» «союзники» по Антанте (С. 6).
Читателю обещано: «Эта книга связывает воедино тысячи фактов и совпадений. И объясняет их» (С. 7). Разумеется, ничего подобного в ней нет, весь расчет делается на неосведомленного читателя, который будет полностью доверять «писателю». Для обоснования же «убийства» Российской империи автор, как и другие его единомышленники по «новой» версии революции, прежде всего напускает на историю максимальный туман: «Февраль семнадцатого - это странные и таинственные события» (С. 28). Таинственность нужна, чтобы искать объяснения происходившему исключительно в заговорщической деятельности. «На улицах Петрограда простой хлебный бунт? Нет, простых бунтов такого размаха не бывает!» (С. 62). Оказывается, рабочие выступления в начале 1917 г. организовали не немцы, как полагал в 1960-е гг. наивный историк Г. Катков, а англичане. Обоснования такого «открытия», впрочем, не приводятся, кроме «предсказаний» Пилсудского (С. 36, 37). Зато есть заключение, что «ни военно-стратегических, ни экономических причин для бунта у русского населения в феврале 1917 года не было» (С. 40), и общие рассуждения, что союзники по Антанте не были заинтересованы в победном шествии России (С. 42).
Для более взыскательного и продвинутого в области истории читателя неутомимый борец с загадками истории выпустил в 2012 г. новое издание, содержащее уже сноски и даже увеличенный до четырех страниц список литературы (впрочем, также исключительно на русском языке)**.
** Стариков Николай. 1917. Разгадка «русской» революции. СПб., 2012.
В новом сочинении прежний идейный набор автора был несколько усложнен. Поэтому вслед за сетованием на необъяснимость февраля 1917 г. (С. 5) следует неожиданное признание: революция не поддается планированию (С. 7) - т.е. теория заговора не работает. Впрочем, автор спешит «исправиться»: «Но это не значит, что планов устроить внутренний взрыв в России и тем самым "убрать" геополитического конкурента не существовало» (С. 7) и сползает на привычную уже мысль: во всем виновата Англия (С. 19). Однако она сопровождается уже вторым удивительным признанием: «Скажу сразу: прямых доказательств финансирования англичанами и французами Февральской революции и заговора против русского царя нет» (С. 43). А что есть? «Есть огромное количество намеков, ссылок в различных книгах, наблюдений и логических выводов. Но именно логика событий, поступков и действий неопровержимо подтверждает, что это они организовали и оплатили уничтожение русского государства» (С. 43). Вот так, фактов нет, но авторской логики, разумеется, вполне достаточно для того, чтобы закрыть этот досадный пробел в «новой версии» происхождения русской революции. Конечно, более наукообразная форма не делает сочинение Н. Старикова убедительнее. Она придана, как можно догадываться, для того, чтобы вдохнуть вторую жизнь в «сотворенную легенду», чья актуальность несколько померкла вместе с борьбой против «цветных революций». Похоже, метод «опрокидывания политики в прошлое» борцы за стабильность политического строя России решили сделать универсальным и сегодня.
Другой, весьма тиражируемый в последнее время сочинитель, имеющий даже ученую степень кандидата исторических наук, П. В. Мультатули, сразу придает своим книгам весьма наукообразную форму***. И по размеру, и по оформлению (наличие постраничных сносок, отсылки к архивным документам) они весьма напоминают исследование. Правда, не по содержанию.
*** Мультатули П.В. Отречение, которого не было. М. 2010.
П. В. Мультатули использует те же приемы, что и Н. Стариков. Так, часто неисследованными или таинственными объявляются вопросы, которые давно и хорошо известны в историографии. Например, обстоятельства отречения царя «до сих пор покрыты завесой тайны» (С. 5), несмотря на существование массы документальных и мемуарных свидетельств. С отбытием царя в Ставку 23 февраля «события вокруг государя приобретают таинственный и запутанный характер. Возникает множество вопросов, на которые чаще всего нет ответов или эти ответы недостаточны» (С. 340). «Возникающие вопросы», в большинстве случаев без всякого основания, нужны для того, чтобы начать копаться в несущественных деталях, выискивая малейшие несоответствия или противоречия. «Остается непонятным: был доклад царю долгим или нет, почему Мордвинов отрицает царскую прогулку, а Дубенский ее подтверждает» (С. 383). Там же где и их нет, включается фантазия. Тогда вообще все объявляется странным, необъяснимым. «Странные разговоры вел Дубенский по прибытию в Ставку. Не менее странными были ответы высших ее чинов» (С. 353) и т. д. Понятно, что при таких формулировках вопросов получение на них корректных ответов и не предполагается.
Другой прием - обвинение всех источников во лжи. «Лгали революционеры, лгали думские оппозиционеры, лгали царедворцы, лгали генералы Ставки, лгали английские лорды и американские бизнесмены, лгали большевистские историки и либеральные писатели» (С. 8). Зачем лгали? - «чтобы никогда более не допустить возрождение державной исторической России» (С. 8). Для обвинений во лжи П. В. Мультатули собирает всевозможные свидетельства, сопоставляет их, не оценивая их достоверности, обнаружив любые разночтения, заключает: всюду ложь. Но ложь - это сознательное введение в заблуждение. Речь же идет о частых несовпадениях в деталях, так как хорошо известно, что абсолютно идентичную информацию содержат только сфальсифицированные источники. Удивительное дело - сам П.В. Мультатули не только не стремится в большинстве случаев поймать «лжецов» за руку, но и охотно пользуется их «лжесвидетельствами» для подкрепления собственных измышлений. Это также характерный прием, но крайне примитивный: если все кругом лгут, то сочинение П.В. Мультатули, построенное на чужой лжи, также является лживым. Однако такие пустяки не смущают автора. Для него неоспоримыми авторитетами и источником несомненных сведений выступают такие одиозные сочинители как Дуглас Рид (С. 99), В. Е. Шамбаров (С. 101), Т. Грачёва (С. 115) и им подобные. Разумеется, они, а также другие сочинители мифа о заговоре против России пишут исключительно правду: «необходимость революции именно весной 1917 года остро ощущали все союзники оппозиции: русские революционеры, масоны, американские банкиры, иллюминаты, сионисты и германские правящие круги» (С. 6). Так Первая мировая война превращается из конфликта двух блоков в войну всех против России. Для подтверждения столь смелого заключения в дело вступает такая же, как у Н. Старикова, «авторская логика»: к концу 1916 г. Россия играла «главную роль» в Антанте, настолько главную, что «на Западе поняли: Россия способна самостоятельно выиграть войну» (С. 88), а после «будет играть ведущую роль» и станет главной сверхдержавой грядущего мироустройства» (С. 89). Надо ли говорить, что эти фантазии, приписываемые «союзникам» по Антанте, не имеют никаких документальных подтверждений.
Из версии о всеобщем заговоре против России уже прямо вытекает, что Февральская революция не могла быть результатом массового, да еще и стихийного движения, нехватки хлеба и т. п. (С. 90). Забастовки в Петрограде 23 февраля у П.В. Мультатули организованы, за ними стояли «отряды боевиков», созданные Я. Шифом и Л.Д. Троцким в Нью-Йорке! (С. 357-361). Поэтому автор «с уверенностью» констатирует: «события февраля 1917 года были не стихийным выступлением рабочих, а целенаправленной подрывной акцией с целью свержения существующего строя, организованной группой
лиц, в которую входило военное руководство заводами, ряд банкиров и политиков во главе с Керенским. Эта группа действовала в интересах группы американских банкиров» (С. 362). Оказывается также, что наше прошлое отлично объясняется настоящим. «Сегодня на примере целого ряда "бархатных", "цветных" и "цветочных" революций особенно становится понятно, что никакой государственный переворот, никакая революция не могут происходить стихийно, сами по себе. Они всегда требуют для своего успешного осуществления наличие мощной организации, влиятельных сторонников и, главное, большого количества денег. Все эти составляющие мы видим на примере Февральского переворота» (С. 93). Читатель же может продолжить и легко установить, зачем и почему именно сейчас в России пишутся и печатаются значительными тиражами подобные псевдоисторические сочинения.
Сама же книга призвана доказать, что отречение Николая II - это миф. Манифест об отречении был составлен в Петрограде, подпись царя подделана и подпись В.Б. Фредерикса тоже, а дата проставлена позднее (С. 592). Царь писал об этом в дневнике? Так дневник фальшивка (С. 609)! И заодно «переписка царя и царицы, полностью или частично, фальсифицирована» (С. 252).
П.В. Мультатули бесхитростно довел до карикатуры «новую версию» Февральской революции, иначе и не могло быть с такими «исследовательскими» и «источниковедческими» приемами. Можно только с сожалением констатировать, что именно эта карикатурная версия конца Российской империи является ныне весьма тиражируемой, заглушая голос профессиональных исследователей."
[Цит. по: Первая мировая война и конец Российской империи. В 3-х тт. Февральская революция. Том 3. СПб., 2014. С. 38-41]
Первая мировая война и конец Российской империи. В 3-х тт. Февральская революция. Том 3. СПб., 2014. 432 с., ил.
Наряду с рядом очерков в тексте этого коллективного труда, Рафаил Шоломович подготовил предисловие к книге, посвященное современным оценкам падения самодержавия.
В нем автор дал исчерпывающую характеристику остающимся на слуху сочинениям Николая Старикова и Петра Мультатули.
С высоты - даже не лет, а громадных трудов и исследовательского опыта.
Указав на ряд наиболее одиозных суждений упомянутых авторов и их несостоятельность, Ганелин сделал то, чем пренебрегала и чего сторонилась вся российская историческая наука. Моя рецензия на книгу "Отречение, которого не было" хоть и нашла своего адресата, но всё же получила большее распространение в Интернете, а не в академической печати и профессиональном сообществе.
Я нашел эту отповедь превосходной, делюсь ею и считаю необходимым её посильное распространение.
Надеюсь, она поможет кому-либо из интересующихся историей России избежать насыщения своего энтузиазма полу-правдой и откровенной ложью, и последующего самообмана. Его преодоление - крайне непростое, зачастую уже безнадежное дело.
Можно было бы сожалеть, что последние силы Р. Ш. Ганелина были растрачены на препарирование низкопробных сочинений, и иной его труд остался незавершенным. Но я не стану. Всё правильно. Историк сказал свое слово.
"Одной из целей «борцов за историческую правду» стала история революций в России, особенно - Февральской 1917 г. Пересмотр ее причин, скрытых пружин стал темой для доброго десятка псевдоисследовательских книг. В частности, на этом историческом переломе специализируется некто Николай Стариков, неустанно переиздающий свои «мысли», призванные объяснить «подлинные» причины свержения самодержавия в России*.
* Стариков Николай. Февраль 1917: Революция или спецоперация? М., 2007. Изд. второе, переработанное и исправленное. В книге отсутствуют сноски, только в конце приведен список литературы на двух страницах исключительно на русском языке.
Автор ставит перед собой «простой и ясный вопрос»: «Кто убил Российскую империю?» (С. 5). Таким образом, революция сразу объясняется не внутренними, а внешними процессами - ведь речь не идет о самоубийстве. Сразу же в предисловии дается и ответ: Россию «убили» «союзники» по Антанте (С. 6).
Читателю обещано: «Эта книга связывает воедино тысячи фактов и совпадений. И объясняет их» (С. 7). Разумеется, ничего подобного в ней нет, весь расчет делается на неосведомленного читателя, который будет полностью доверять «писателю». Для обоснования же «убийства» Российской империи автор, как и другие его единомышленники по «новой» версии революции, прежде всего напускает на историю максимальный туман: «Февраль семнадцатого - это странные и таинственные события» (С. 28). Таинственность нужна, чтобы искать объяснения происходившему исключительно в заговорщической деятельности. «На улицах Петрограда простой хлебный бунт? Нет, простых бунтов такого размаха не бывает!» (С. 62). Оказывается, рабочие выступления в начале 1917 г. организовали не немцы, как полагал в 1960-е гг. наивный историк Г. Катков, а англичане. Обоснования такого «открытия», впрочем, не приводятся, кроме «предсказаний» Пилсудского (С. 36, 37). Зато есть заключение, что «ни военно-стратегических, ни экономических причин для бунта у русского населения в феврале 1917 года не было» (С. 40), и общие рассуждения, что союзники по Антанте не были заинтересованы в победном шествии России (С. 42).
Для более взыскательного и продвинутого в области истории читателя неутомимый борец с загадками истории выпустил в 2012 г. новое издание, содержащее уже сноски и даже увеличенный до четырех страниц список литературы (впрочем, также исключительно на русском языке)**.
** Стариков Николай. 1917. Разгадка «русской» революции. СПб., 2012.
В новом сочинении прежний идейный набор автора был несколько усложнен. Поэтому вслед за сетованием на необъяснимость февраля 1917 г. (С. 5) следует неожиданное признание: революция не поддается планированию (С. 7) - т.е. теория заговора не работает. Впрочем, автор спешит «исправиться»: «Но это не значит, что планов устроить внутренний взрыв в России и тем самым "убрать" геополитического конкурента не существовало» (С. 7) и сползает на привычную уже мысль: во всем виновата Англия (С. 19). Однако она сопровождается уже вторым удивительным признанием: «Скажу сразу: прямых доказательств финансирования англичанами и французами Февральской революции и заговора против русского царя нет» (С. 43). А что есть? «Есть огромное количество намеков, ссылок в различных книгах, наблюдений и логических выводов. Но именно логика событий, поступков и действий неопровержимо подтверждает, что это они организовали и оплатили уничтожение русского государства» (С. 43). Вот так, фактов нет, но авторской логики, разумеется, вполне достаточно для того, чтобы закрыть этот досадный пробел в «новой версии» происхождения русской революции. Конечно, более наукообразная форма не делает сочинение Н. Старикова убедительнее. Она придана, как можно догадываться, для того, чтобы вдохнуть вторую жизнь в «сотворенную легенду», чья актуальность несколько померкла вместе с борьбой против «цветных революций». Похоже, метод «опрокидывания политики в прошлое» борцы за стабильность политического строя России решили сделать универсальным и сегодня.
Другой, весьма тиражируемый в последнее время сочинитель, имеющий даже ученую степень кандидата исторических наук, П. В. Мультатули, сразу придает своим книгам весьма наукообразную форму***. И по размеру, и по оформлению (наличие постраничных сносок, отсылки к архивным документам) они весьма напоминают исследование. Правда, не по содержанию.
*** Мультатули П.В. Отречение, которого не было. М. 2010.
П. В. Мультатули использует те же приемы, что и Н. Стариков. Так, часто неисследованными или таинственными объявляются вопросы, которые давно и хорошо известны в историографии. Например, обстоятельства отречения царя «до сих пор покрыты завесой тайны» (С. 5), несмотря на существование массы документальных и мемуарных свидетельств. С отбытием царя в Ставку 23 февраля «события вокруг государя приобретают таинственный и запутанный характер. Возникает множество вопросов, на которые чаще всего нет ответов или эти ответы недостаточны» (С. 340). «Возникающие вопросы», в большинстве случаев без всякого основания, нужны для того, чтобы начать копаться в несущественных деталях, выискивая малейшие несоответствия или противоречия. «Остается непонятным: был доклад царю долгим или нет, почему Мордвинов отрицает царскую прогулку, а Дубенский ее подтверждает» (С. 383). Там же где и их нет, включается фантазия. Тогда вообще все объявляется странным, необъяснимым. «Странные разговоры вел Дубенский по прибытию в Ставку. Не менее странными были ответы высших ее чинов» (С. 353) и т. д. Понятно, что при таких формулировках вопросов получение на них корректных ответов и не предполагается.
Другой прием - обвинение всех источников во лжи. «Лгали революционеры, лгали думские оппозиционеры, лгали царедворцы, лгали генералы Ставки, лгали английские лорды и американские бизнесмены, лгали большевистские историки и либеральные писатели» (С. 8). Зачем лгали? - «чтобы никогда более не допустить возрождение державной исторической России» (С. 8). Для обвинений во лжи П. В. Мультатули собирает всевозможные свидетельства, сопоставляет их, не оценивая их достоверности, обнаружив любые разночтения, заключает: всюду ложь. Но ложь - это сознательное введение в заблуждение. Речь же идет о частых несовпадениях в деталях, так как хорошо известно, что абсолютно идентичную информацию содержат только сфальсифицированные источники. Удивительное дело - сам П.В. Мультатули не только не стремится в большинстве случаев поймать «лжецов» за руку, но и охотно пользуется их «лжесвидетельствами» для подкрепления собственных измышлений. Это также характерный прием, но крайне примитивный: если все кругом лгут, то сочинение П.В. Мультатули, построенное на чужой лжи, также является лживым. Однако такие пустяки не смущают автора. Для него неоспоримыми авторитетами и источником несомненных сведений выступают такие одиозные сочинители как Дуглас Рид (С. 99), В. Е. Шамбаров (С. 101), Т. Грачёва (С. 115) и им подобные. Разумеется, они, а также другие сочинители мифа о заговоре против России пишут исключительно правду: «необходимость революции именно весной 1917 года остро ощущали все союзники оппозиции: русские революционеры, масоны, американские банкиры, иллюминаты, сионисты и германские правящие круги» (С. 6). Так Первая мировая война превращается из конфликта двух блоков в войну всех против России. Для подтверждения столь смелого заключения в дело вступает такая же, как у Н. Старикова, «авторская логика»: к концу 1916 г. Россия играла «главную роль» в Антанте, настолько главную, что «на Западе поняли: Россия способна самостоятельно выиграть войну» (С. 88), а после «будет играть ведущую роль» и станет главной сверхдержавой грядущего мироустройства» (С. 89). Надо ли говорить, что эти фантазии, приписываемые «союзникам» по Антанте, не имеют никаких документальных подтверждений.
Из версии о всеобщем заговоре против России уже прямо вытекает, что Февральская революция не могла быть результатом массового, да еще и стихийного движения, нехватки хлеба и т. п. (С. 90). Забастовки в Петрограде 23 февраля у П.В. Мультатули организованы, за ними стояли «отряды боевиков», созданные Я. Шифом и Л.Д. Троцким в Нью-Йорке! (С. 357-361). Поэтому автор «с уверенностью» констатирует: «события февраля 1917 года были не стихийным выступлением рабочих, а целенаправленной подрывной акцией с целью свержения существующего строя, организованной группой
лиц, в которую входило военное руководство заводами, ряд банкиров и политиков во главе с Керенским. Эта группа действовала в интересах группы американских банкиров» (С. 362). Оказывается также, что наше прошлое отлично объясняется настоящим. «Сегодня на примере целого ряда "бархатных", "цветных" и "цветочных" революций особенно становится понятно, что никакой государственный переворот, никакая революция не могут происходить стихийно, сами по себе. Они всегда требуют для своего успешного осуществления наличие мощной организации, влиятельных сторонников и, главное, большого количества денег. Все эти составляющие мы видим на примере Февральского переворота» (С. 93). Читатель же может продолжить и легко установить, зачем и почему именно сейчас в России пишутся и печатаются значительными тиражами подобные псевдоисторические сочинения.
Сама же книга призвана доказать, что отречение Николая II - это миф. Манифест об отречении был составлен в Петрограде, подпись царя подделана и подпись В.Б. Фредерикса тоже, а дата проставлена позднее (С. 592). Царь писал об этом в дневнике? Так дневник фальшивка (С. 609)! И заодно «переписка царя и царицы, полностью или частично, фальсифицирована» (С. 252).
П.В. Мультатули бесхитростно довел до карикатуры «новую версию» Февральской революции, иначе и не могло быть с такими «исследовательскими» и «источниковедческими» приемами. Можно только с сожалением констатировать, что именно эта карикатурная версия конца Российской империи является ныне весьма тиражируемой, заглушая голос профессиональных исследователей."
[Цит. по: Первая мировая война и конец Российской империи. В 3-х тт. Февральская революция. Том 3. СПб., 2014. С. 38-41]