Отречение, которое БЫЛО. Точка в версии П.В. Мультатули
Обещанное несколькими часами ранее. Итак:
наиболее уязвимым элементом версии П.В. Мультатули о том, что отречение Николая II - подлог, является факт умолчания об этом самого последнего императора.
Мультатули пишет:
"Начиная с 28-го февраля 1917 года и заканчивая 17-м июля 1918 года (по григ. стилю) император Николай II был не просто лишен свободы, но находился в полной информационной блокаде. Вместе с ним, начиная с марта 1917 года и заканчивая Ипатьевским домом, в такой же блокаде находилась его семья и приближенные. Кто сказал, что Государь "никогда и не с кем" не говорил о событиях в Пскове? Просто все, с кем он мог на эту тему говорить, были убиты.
Надо понимать, что император всероссийский не мог говорить о делах государственной важности с любыми окружавшими его людьми, как бы хорошо он к ним не относился. Общаться на такие темы император мой только с равными себе. Таким человеком в свите Государя в дни его царскосельского и тобольского заточения был князь В.А. Долгорукий, убитый большевиками в Екатеринбурге. Кто знает, о чем разговаривал с ним Государь? О чем разговаривал с графом И.Л. Татищевым, еще одним верным представителем русской знати, пошедшим за своим царем в заточение и мученическую смерть?
Кроме императрицы, Николай II мог делиться информацией о подложности манифеста только с ними".
[Цит. по: Мультатули П.В. Николай II. Отречение, которого не было. М., 2010. С.614-615]
Так вот, это - ложь. Поскольку Николай II рассказал о своем отречении еще как минимум одному человеку. Причем более чем равному ему. И не убитому, а мирно скончавшемуся в Дании. Речь, разумеется, о его царственной матери - Марии Федоровне (Дагмаре).
Её воспоминания, еще в 90-е гг. введенные в научный оборот, были прозорливо проигнорированы П.В. Мультатули, поскольку они ставят точку в его псевдонаучных конструктах касаемо отречения Николая II.
Дневники Марии Федоровны, конкретнее - интересующая нас памятная книжка за 1917 г. (начатая 1 января и оконченная 24 апреля 1917 г.) отложилась в Государственном архиве РФ и до 1998 г. никогда не была опубликована. Записи в ней вдовствующая императрица вела на своем родном датском языке. Этот источник впервые был выявлен и переведен на русский язык в 90-е гг. крупным специалистом, вице-президентом Российской ассоциации историков Первой мировой войны, кандидатом исторических наук Ю.В. Кудриной.
3 марта 1917 г. Мария Федоровна, узнав об отречении Николая II и будучи, по словам вел. кн. Ольги Александровны, "вне себя", отправилась в Могилев. В Ставке, куда она прибыла вместе с зятем, вел. кн. Александром Михайловичем, она в последний раз встретилась с сыном. Слово ей:
3/16 марта 1917 г.: "...Сандро (Александр Михайлович - Ю.К.) пришел в 9 1/4 и сообщил ужасные подробности об отречении Ники. Все безнадежно плохо... Сандро предложил поехать к нему, и я сразу согласилась..."
4/17 марта 1917 г.: "...в 12 часов прибыли в Ставку в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции... Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали...
Бедный Ники рассказал мне обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем - чтобы спасти страну - предложил образовать новое правительство и... отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!) Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал престол Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он... подписал манифест. Ники был неслыханно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении..."
[Ссылка: ГА РФ. Ф.601. Оп.1. Д.1297. Л.131-135.
Цит. по: Кудрина Ю.В. "...Ужасно думать, что это только начало" Война глазами вдовствующей императрицы Марии Федоровны // Первая мировая война. Пролог ХХ века. М., 1998. С.452]
Как видите, дневники Марии Федоровны хранятся в фонде 601 "Император Николай II" Госархива. Мультатули в течении длительного времени работал с материалами этого фонда. Однако этот важнейший источник не был привлечен им к его исследованию. Я допускаю, что причиной этому мог стать языковой барьер - ведь дневники велись на датском. Но Мультатули проигнорировал и русскоязычные публикации свидетельств вдовствующей императрицы - как процитированную мной статью, так и другие издания:
Кудрина Ю.В. Из архивного наследия императрицы Марии Федоровны // Новая и новейшая история. 1999. №6. С.72.
Кудрина Ю.В. Дневник императрицы. Из архивного наследия Марии Федоровны // Родина. 2001. №9. С.46.
Император Александр III и императрица Мария Федоровна. Переписка. 1884-1894 годы. Авт.-сост.: А.Н. Боханов, Ю.В. Кудрина. М., 2001. С.63.
Дневники императрицы Марии Федоровны (1914-1920, 1923 годы). М., 2005. С.11.
П.В. Мультатули свойственным ему образом проигнорировал все эти научные публикации, в том числе и подготовленную весьма уважаемым им доктором исторических наук А.Н. Бохановым. Причина проста - информация из дневников Марии Федоровны развенчивает его версию и о том, что Николай II не подписывал манифеста об отречении (C.614 его книги), а так же о том, что ему было не с кем поделиться сведениями об этом грандиозном подлоге (С.614-615).
Опубликованные материалы свидетельствуют из первых уст: он подписал манифест. И поведал об этом своей матери.
И самому Мультатули и его многочисленным, заблуждающимся сторонникам нечего противопоставить этому факту - кроме, разве что, объявления дневников Марии Федоровны подделкой. Однако это не аргумент, а грубая уловка, вдобавок обоюдоострая. Ведь тогда наряду со сводками наружного наблюдения за Распутиным, дневниками самого Николая II (по мнению, некоторых ретивых блоггеров), текстом его отречения фальшивым можно будет столь же необоснованно объявить весь корпус письменных источников по истории России периода царствования Николая II. И, дождавшись, когда его последние очевидцы уйдут из жизни, объявить, что этой эпохи в истории России вовсе не было. То есть - инкарнировать идеи А.Т. Фоменко применительно к прошлому столетию.
Словом, решившись на это, Мультатули & Co лишь окончательно залгутся. Dixi.
наиболее уязвимым элементом версии П.В. Мультатули о том, что отречение Николая II - подлог, является факт умолчания об этом самого последнего императора.
Мультатули пишет:
"Начиная с 28-го февраля 1917 года и заканчивая 17-м июля 1918 года (по григ. стилю) император Николай II был не просто лишен свободы, но находился в полной информационной блокаде. Вместе с ним, начиная с марта 1917 года и заканчивая Ипатьевским домом, в такой же блокаде находилась его семья и приближенные. Кто сказал, что Государь "никогда и не с кем" не говорил о событиях в Пскове? Просто все, с кем он мог на эту тему говорить, были убиты.
Надо понимать, что император всероссийский не мог говорить о делах государственной важности с любыми окружавшими его людьми, как бы хорошо он к ним не относился. Общаться на такие темы император мой только с равными себе. Таким человеком в свите Государя в дни его царскосельского и тобольского заточения был князь В.А. Долгорукий, убитый большевиками в Екатеринбурге. Кто знает, о чем разговаривал с ним Государь? О чем разговаривал с графом И.Л. Татищевым, еще одним верным представителем русской знати, пошедшим за своим царем в заточение и мученическую смерть?
Кроме императрицы, Николай II мог делиться информацией о подложности манифеста только с ними".
[Цит. по: Мультатули П.В. Николай II. Отречение, которого не было. М., 2010. С.614-615]
Так вот, это - ложь. Поскольку Николай II рассказал о своем отречении еще как минимум одному человеку. Причем более чем равному ему. И не убитому, а мирно скончавшемуся в Дании. Речь, разумеется, о его царственной матери - Марии Федоровне (Дагмаре).
Её воспоминания, еще в 90-е гг. введенные в научный оборот, были прозорливо проигнорированы П.В. Мультатули, поскольку они ставят точку в его псевдонаучных конструктах касаемо отречения Николая II.
Дневники Марии Федоровны, конкретнее - интересующая нас памятная книжка за 1917 г. (начатая 1 января и оконченная 24 апреля 1917 г.) отложилась в Государственном архиве РФ и до 1998 г. никогда не была опубликована. Записи в ней вдовствующая императрица вела на своем родном датском языке. Этот источник впервые был выявлен и переведен на русский язык в 90-е гг. крупным специалистом, вице-президентом Российской ассоциации историков Первой мировой войны, кандидатом исторических наук Ю.В. Кудриной.
3 марта 1917 г. Мария Федоровна, узнав об отречении Николая II и будучи, по словам вел. кн. Ольги Александровны, "вне себя", отправилась в Могилев. В Ставке, куда она прибыла вместе с зятем, вел. кн. Александром Михайловичем, она в последний раз встретилась с сыном. Слово ей:
3/16 марта 1917 г.: "...Сандро (Александр Михайлович - Ю.К.) пришел в 9 1/4 и сообщил ужасные подробности об отречении Ники. Все безнадежно плохо... Сандро предложил поехать к нему, и я сразу согласилась..."
4/17 марта 1917 г.: "...в 12 часов прибыли в Ставку в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции... Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали...
Бедный Ники рассказал мне обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем - чтобы спасти страну - предложил образовать новое правительство и... отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!) Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал престол Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он... подписал манифест. Ники был неслыханно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении..."
[Ссылка: ГА РФ. Ф.601. Оп.1. Д.1297. Л.131-135.
Цит. по: Кудрина Ю.В. "...Ужасно думать, что это только начало" Война глазами вдовствующей императрицы Марии Федоровны // Первая мировая война. Пролог ХХ века. М., 1998. С.452]
Как видите, дневники Марии Федоровны хранятся в фонде 601 "Император Николай II" Госархива. Мультатули в течении длительного времени работал с материалами этого фонда. Однако этот важнейший источник не был привлечен им к его исследованию. Я допускаю, что причиной этому мог стать языковой барьер - ведь дневники велись на датском. Но Мультатули проигнорировал и русскоязычные публикации свидетельств вдовствующей императрицы - как процитированную мной статью, так и другие издания:
Кудрина Ю.В. Из архивного наследия императрицы Марии Федоровны // Новая и новейшая история. 1999. №6. С.72.
Кудрина Ю.В. Дневник императрицы. Из архивного наследия Марии Федоровны // Родина. 2001. №9. С.46.
Император Александр III и императрица Мария Федоровна. Переписка. 1884-1894 годы. Авт.-сост.: А.Н. Боханов, Ю.В. Кудрина. М., 2001. С.63.
Дневники императрицы Марии Федоровны (1914-1920, 1923 годы). М., 2005. С.11.
П.В. Мультатули свойственным ему образом проигнорировал все эти научные публикации, в том числе и подготовленную весьма уважаемым им доктором исторических наук А.Н. Бохановым. Причина проста - информация из дневников Марии Федоровны развенчивает его версию и о том, что Николай II не подписывал манифеста об отречении (C.614 его книги), а так же о том, что ему было не с кем поделиться сведениями об этом грандиозном подлоге (С.614-615).
Опубликованные материалы свидетельствуют из первых уст: он подписал манифест. И поведал об этом своей матери.
И самому Мультатули и его многочисленным, заблуждающимся сторонникам нечего противопоставить этому факту - кроме, разве что, объявления дневников Марии Федоровны подделкой. Однако это не аргумент, а грубая уловка, вдобавок обоюдоострая. Ведь тогда наряду со сводками наружного наблюдения за Распутиным, дневниками самого Николая II (по мнению, некоторых ретивых блоггеров), текстом его отречения фальшивым можно будет столь же необоснованно объявить весь корпус письменных источников по истории России периода царствования Николая II. И, дождавшись, когда его последние очевидцы уйдут из жизни, объявить, что этой эпохи в истории России вовсе не было. То есть - инкарнировать идеи А.Т. Фоменко применительно к прошлому столетию.
Словом, решившись на это, Мультатули & Co лишь окончательно залгутся. Dixi.