ИССЛЕДОВАНИЕ КАМЧЖАТХАНА
НА ДНЯХ мне захотелось попробовать корейского, сеульского камчжатхана (я писал об этом). У меня так: сказано - сделано. Далее скажу банальную вещь: в любом деле важна поддержка и понимание семьи. Драг-аятм сказала: "Конечно, слетай. Заодно привезёшь всем нам новые штаны. Мне ещё купишь пару вот таких, шёлковых. Без них не возвращайся"...
Приехав в Сеул, я сходу отправился выполнять первый пункт своей программы - хлебать похлёбку в знаменитой столовке в Центральном районе корейской столицы.
Ума не приложу, почему корейцы называют её известной, знаменитой. По моим наблюдениям, она знаменита разве что среди районных выпивох. Вот и сейчас за соседним столом сидела, орала благим матом четвёрка пьяных мужиков. Похлёбка, конечно же, совсем другого уровня, чем торонтовская. Та сродни участнику чемпионата вузов. Сеульская - олимпийский чемпион. Я не удержался и по привычке заказал бутылку сочжу.
Я собирался в экспедицию в столовку, когда позвонила tamar2006: "Зачем прилетел?". Я сознался: "За спальными штанами для жены". Боевая подруга воскликнула: "Ты, что, дурак? Разве не знаешь, что в Корее всё - сезонно? Спальные штаны пойдут в октябре". Омайгод! Не сидеть же в Корее до октября!
Я, кажется, писал, что я недоверчив (я не верю даже самому себе). Произведя сравнительное исследование камчжатхана, я отправился с целью верификации утверждения профессора корейского университета на ночной рынок Тондэмун, где убедился, что подруга, съевшая в Корее пуд собак, права. На рынке было людно как днём, но таких штанов, на какие я имел виды, не было. Купив два мешка тонких, шёлковых, таких, какие заказала спутница жизни, и вдобавок мешок платков и шалей, я пригорюнился. Что делать?
Рынок Тондэмун - город внутри города. О нём писал здесь.
По пути в мотель я с горя зашёл в знакомую бильярдную и стал гонять в одиночку шары. Когда я выиграл и проиграл первую партию, в бильярдную пришли десять непальцев. Они заняли второй стол с лузами (остальные столы были безлузные, для карамболя) и стали играть пара против пары. Оставшиеся без стола болели за товарищей, глазели на меня. Когда я выигрывал у себя же солидами (solid), ко мне подошёл Миша (ударение на втором слоге): "Хочешь, составлю компанию?". Хочу. Он стал играть полосатыми, страйпс (stripes) и, разумеется, проиграл. Я предложил ему составить мне пару и играть против других сидевших без дела. Благодаря наличию в команде меня, мы одержали общую победу со счётом 5:1.
Придя около часа ночи в мотель, я продолжал задаваться русским вопросом, но пути к его разрешению не находил. Одно было ясно: в Корее делать нечего.
Слетать во Владивосток, что ли? Там, разумеется, штанов тоже нет, но я хотя бы полакомлюсь гребешками, мидиями, сидром, грибами, которыми хвастаются френды (про икру молчу; говорить в моём случае про икру - всё равно что каждое утро сообщать, что взошло солнце). Сказано - сделано. Завтра же, то есть сегодня же, поеду в аэропорт.
Приехав в Сеул, я сходу отправился выполнять первый пункт своей программы - хлебать похлёбку в знаменитой столовке в Центральном районе корейской столицы.
Ума не приложу, почему корейцы называют её известной, знаменитой. По моим наблюдениям, она знаменита разве что среди районных выпивох. Вот и сейчас за соседним столом сидела, орала благим матом четвёрка пьяных мужиков. Похлёбка, конечно же, совсем другого уровня, чем торонтовская. Та сродни участнику чемпионата вузов. Сеульская - олимпийский чемпион. Я не удержался и по привычке заказал бутылку сочжу.
Я собирался в экспедицию в столовку, когда позвонила tamar2006: "Зачем прилетел?". Я сознался: "За спальными штанами для жены". Боевая подруга воскликнула: "Ты, что, дурак? Разве не знаешь, что в Корее всё - сезонно? Спальные штаны пойдут в октябре". Омайгод! Не сидеть же в Корее до октября!
Я, кажется, писал, что я недоверчив (я не верю даже самому себе). Произведя сравнительное исследование камчжатхана, я отправился с целью верификации утверждения профессора корейского университета на ночной рынок Тондэмун, где убедился, что подруга, съевшая в Корее пуд собак, права. На рынке было людно как днём, но таких штанов, на какие я имел виды, не было. Купив два мешка тонких, шёлковых, таких, какие заказала спутница жизни, и вдобавок мешок платков и шалей, я пригорюнился. Что делать?
Рынок Тондэмун - город внутри города. О нём писал здесь.
По пути в мотель я с горя зашёл в знакомую бильярдную и стал гонять в одиночку шары. Когда я выиграл и проиграл первую партию, в бильярдную пришли десять непальцев. Они заняли второй стол с лузами (остальные столы были безлузные, для карамболя) и стали играть пара против пары. Оставшиеся без стола болели за товарищей, глазели на меня. Когда я выигрывал у себя же солидами (solid), ко мне подошёл Миша (ударение на втором слоге): "Хочешь, составлю компанию?". Хочу. Он стал играть полосатыми, страйпс (stripes) и, разумеется, проиграл. Я предложил ему составить мне пару и играть против других сидевших без дела. Благодаря наличию в команде меня, мы одержали общую победу со счётом 5:1.
Придя около часа ночи в мотель, я продолжал задаваться русским вопросом, но пути к его разрешению не находил. Одно было ясно: в Корее делать нечего.
Слетать во Владивосток, что ли? Там, разумеется, штанов тоже нет, но я хотя бы полакомлюсь гребешками, мидиями, сидром, грибами, которыми хвастаются френды (про икру молчу; говорить в моём случае про икру - всё равно что каждое утро сообщать, что взошло солнце). Сказано - сделано. Завтра же, то есть сегодня же, поеду в аэропорт.