ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ И МОНГОЛИИ (43): УРГА. ПЛОЩАДЬ ЧИНГИСХАНА. - БАЙКИ ИЗ ЖИЗНИ
31 августа. Вечер
МЫ продолжали вести себя как заправские туристы и посетили площадь Чингисхана.
До 2013 г. площадь называлась по имени национального героя - площадь Сухэ-Батора. Нынче она называется иначе, но памятник герою стоит на месте. Забавна история о том, как скульпторы и архитекторы определили место для памятника. После вступления в Ургу революционных войск 8 июля 1921 г. на площади проходили народные гуляния. Один из бойцов по прозвищу Костяная Голова (Ясан толгой Гаваа) увидел, как кобыла Сухэ-Батора, дойдя до центра площади, пустила струю. Это у монголов как будто бы считается добрым знаком, и сметливый Костяная Голова зарыл в этом месте специальную метку. Через четверть века при укладке асфальта метку нашли...
В 1990 г. площадь стала местом осуществления демократической революции. А где ещё прикажете проводить революцию? В степях, горах Монголии? Там никто не услышит твой революционный клич... В 2005 г. (по другим данным - в 2004 г.) мавзолей Сухэ-Батора был снесён, покоившиеся в нём тела Сухэ-Батора и Чойбалсана, в соответствии с местной буддийской традицией, сожжены. После этого правительство немедленно предприняло масштабную реконструкцию своего здания - триста семьдесят рабочих, работая круглосуточно в три смены, всего за полгода соорудили пристройки и огородили фасад здания стеклом, в результате чего здание обрело западный, иностранный флёр. Перед ним появились статуи Чингисхана, верных нукеров Мухали и Боорчу и двух других великих ханов - Угэдэя и Хубилая. Статуя Сухэ-Батора осталась стоять на месте, но в 2011 г. её заменили точной копией, отлитой из бронзы (оригинальный памятник был изваян из сцементированной гранитной крошки). Изготовить копию помогли специалисты КНДР, большие мастера по изготовлению бронзовых памятников. Говорят, что президент выступил с предложением перенести памятник в Национальный музей. Если так, расходов на перенесение будет немного, потому что музей стоит всего в ста шагах от центра площади, где стоит памятник. Но где, интересно, они поставят памятник в музее? Он (музей) так невелик!
В 2013 г. Совет Улан-Батора без проведения каких-либо референдумов переименовал площадь в площадь Чингисхана. Против этого восстали добрые граждане-жители столицы - как водится, академики, писатели и деятели искусств. Они направили президенту Элбэгдоржу, председателю хурала Энхболду и главе правительства Алтанхуягу протестное письмо, которое, в соответствии с тенденциями современного мира, осталось безответным.
(Отвлекусь на минутку. Написал "Алтанхуяг" и вспомнил своё открытие сороколетней давности, которое нанесло моей неокрепшей юношеской душе мощный удар. Роясь в каталоге Восточки (библиотеки Восточного факультета ЛГУ), я обнаружил журнал под названием "Социализм худо аж ахуй". Журнал оказался монгольским, название невинным - "Социалистическое сельское хозяйство" или что-то в этом роде, но слова эти долго звучали в коридорах Восточного факультета. Время, напомню, было знатное - начало 70-х, самый разгар развитого социализма).
Академический театр оперы и балета. О нём когда-то, давным-давно, рассказывала Лидия Александровна Карабаева, наша монголистка. Её уже нет в живых, упокой, Господи, её душу, равно как нет, думаю, и героев её рассказа, да и страна другая, поэтому осмелюсь пересказать его.
Должно быть, это было в конце 50-х, а, может, начале 60-х. Л.А. тогда проходила языковую стажировку в Улан-Баторе. Одним из немногих развлечений в столице было посещение театра оперы и балета. Л.А. говорила, что что было хорошего тогда в Монголии, так это оперные голоса. Дивные, говорила, исключительные голоса. После одного из спектаклей Л.А. вышла на площадь. Вдруг она увидела выходящих из театра солистов - баса и сопрано. Она пошла в их сторону с намерением попросить автограф, но не успела сделать и пару шагов, как солисты остановились, задрали кверху полы своих дэлей, спустили штаны и... уселись рядышком, продолжая беседовать о чём-то своём. Л.А. засмущалась и пошла вон. Она, ленинградская девушка, и в студенческом-то туалете не смогла бы заставить себя сесть на горшок, если бы рядом кряхтел парень. Здесь следует сказать, что общажный туалет был общим для парней и девушек, в нём не было ни перегородок, ни, тем более, дверей. Впрочем, особой нужды в них не было, потому что местные ребята философски, с пониманием относились к отправлению своих и чужих естественных нужд. Л.А. рассказывала, что не раз видела, зайдя в туалет, например, парня, сидящего верхом на толчке, и девушку перед ним, дожидающуюся своей очереди. Но что это я о туалете да туалете? Итак, Л.А. увидела солистов оперы в непривычных для неё ролях, однако своего отношения к ним не изменила и в театр, как рассказывала, ходить не перестала.
Я глядел на площадь, театр, и из сердца рвались слова: "Здесь каждая пядь земли полита кровью, потом и...".
Подробно о площади Чингисхана можно почитать здесь.
МЫ продолжали вести себя как заправские туристы и посетили площадь Чингисхана.
До 2013 г. площадь называлась по имени национального героя - площадь Сухэ-Батора. Нынче она называется иначе, но памятник герою стоит на месте. Забавна история о том, как скульпторы и архитекторы определили место для памятника. После вступления в Ургу революционных войск 8 июля 1921 г. на площади проходили народные гуляния. Один из бойцов по прозвищу Костяная Голова (Ясан толгой Гаваа) увидел, как кобыла Сухэ-Батора, дойдя до центра площади, пустила струю. Это у монголов как будто бы считается добрым знаком, и сметливый Костяная Голова зарыл в этом месте специальную метку. Через четверть века при укладке асфальта метку нашли...
В 1990 г. площадь стала местом осуществления демократической революции. А где ещё прикажете проводить революцию? В степях, горах Монголии? Там никто не услышит твой революционный клич... В 2005 г. (по другим данным - в 2004 г.) мавзолей Сухэ-Батора был снесён, покоившиеся в нём тела Сухэ-Батора и Чойбалсана, в соответствии с местной буддийской традицией, сожжены. После этого правительство немедленно предприняло масштабную реконструкцию своего здания - триста семьдесят рабочих, работая круглосуточно в три смены, всего за полгода соорудили пристройки и огородили фасад здания стеклом, в результате чего здание обрело западный, иностранный флёр. Перед ним появились статуи Чингисхана, верных нукеров Мухали и Боорчу и двух других великих ханов - Угэдэя и Хубилая. Статуя Сухэ-Батора осталась стоять на месте, но в 2011 г. её заменили точной копией, отлитой из бронзы (оригинальный памятник был изваян из сцементированной гранитной крошки). Изготовить копию помогли специалисты КНДР, большие мастера по изготовлению бронзовых памятников. Говорят, что президент выступил с предложением перенести памятник в Национальный музей. Если так, расходов на перенесение будет немного, потому что музей стоит всего в ста шагах от центра площади, где стоит памятник. Но где, интересно, они поставят памятник в музее? Он (музей) так невелик!
В 2013 г. Совет Улан-Батора без проведения каких-либо референдумов переименовал площадь в площадь Чингисхана. Против этого восстали добрые граждане-жители столицы - как водится, академики, писатели и деятели искусств. Они направили президенту Элбэгдоржу, председателю хурала Энхболду и главе правительства Алтанхуягу протестное письмо, которое, в соответствии с тенденциями современного мира, осталось безответным.
(Отвлекусь на минутку. Написал "Алтанхуяг" и вспомнил своё открытие сороколетней давности, которое нанесло моей неокрепшей юношеской душе мощный удар. Роясь в каталоге Восточки (библиотеки Восточного факультета ЛГУ), я обнаружил журнал под названием "Социализм худо аж ахуй". Журнал оказался монгольским, название невинным - "Социалистическое сельское хозяйство" или что-то в этом роде, но слова эти долго звучали в коридорах Восточного факультета. Время, напомню, было знатное - начало 70-х, самый разгар развитого социализма).
Академический театр оперы и балета. О нём когда-то, давным-давно, рассказывала Лидия Александровна Карабаева, наша монголистка. Её уже нет в живых, упокой, Господи, её душу, равно как нет, думаю, и героев её рассказа, да и страна другая, поэтому осмелюсь пересказать его.
Должно быть, это было в конце 50-х, а, может, начале 60-х. Л.А. тогда проходила языковую стажировку в Улан-Баторе. Одним из немногих развлечений в столице было посещение театра оперы и балета. Л.А. говорила, что что было хорошего тогда в Монголии, так это оперные голоса. Дивные, говорила, исключительные голоса. После одного из спектаклей Л.А. вышла на площадь. Вдруг она увидела выходящих из театра солистов - баса и сопрано. Она пошла в их сторону с намерением попросить автограф, но не успела сделать и пару шагов, как солисты остановились, задрали кверху полы своих дэлей, спустили штаны и... уселись рядышком, продолжая беседовать о чём-то своём. Л.А. засмущалась и пошла вон. Она, ленинградская девушка, и в студенческом-то туалете не смогла бы заставить себя сесть на горшок, если бы рядом кряхтел парень. Здесь следует сказать, что общажный туалет был общим для парней и девушек, в нём не было ни перегородок, ни, тем более, дверей. Впрочем, особой нужды в них не было, потому что местные ребята философски, с пониманием относились к отправлению своих и чужих естественных нужд. Л.А. рассказывала, что не раз видела, зайдя в туалет, например, парня, сидящего верхом на толчке, и девушку перед ним, дожидающуюся своей очереди. Но что это я о туалете да туалете? Итак, Л.А. увидела солистов оперы в непривычных для неё ролях, однако своего отношения к ним не изменила и в театр, как рассказывала, ходить не перестала.
Я глядел на площадь, театр, и из сердца рвались слова: "Здесь каждая пядь земли полита кровью, потом и...".
Подробно о площади Чингисхана можно почитать здесь.