(no subject)
"Русскій генералъ Скобелевъ, принимая сербскихъ студентовъ живущихъ въ Парижѣ произнесъ рѣчь, въ которой сказалъ между прочимъ слѣдующее: Россія - не хозяйка у себя дома, внутри страны и заграницей она парализована чужеземнымъ вліяніемъ. Врагъ Русскихъ и Славянъ - это нѣмецъ. Борьба между Славянами и Нѣмцами неизбѣжна. Она будетъ продолжительна и ужасна, но Славяне побѣдятъ. Если дерзнутъ дотронуться до одного изъ государствъ, признанныхъ трактатами, до Сербіи или до Черногоріи, то вы будете не одни".
"Вы спрашиваете у меня, какимъ образомъ мы можемъ начинать европейскую войну, когда, въ данную минуту, нашъ рубль стоитъ 62 коп., а не 100. На это я отвѣчу вамъ, что война есть единственный родъ промышленности къ которой можно приступить безъ капитала. Въ 1793 году финансы Франціи были хуже нашихъ: серебряный франкъ стоилъ 100 франковъ бумажками. Развѣ не это именно обстоятельство помогло солдатамъ, голоднымъ, босоногимъ и не получавшимъ жалованія, идти добывать у непріятеля то, чего имъ недоставало, и до того наполнить государственную казну, что франкъ достигъ своей нормальной стоимости?... Во время Петра Великаго, мы были очень бѣдны: послѣ Нарвскаго сраженія пришлось лить колокола, чтобы дѣлать пушки. И что-жъ, достаточно было одного сраженія подъ Полтавой одержаннаго благодаря этимъ пушкамъ, чтобы измѣнить положеніе дѣлъ и сдѣлать изъ Россіи великую державу... А покореніе Россіи Татарами! Вы думаете, что они его совершили потому, что размѣнъ былъ въ ихъ пользу? Они голодали, ѣсть было нечего, - вотъ они и пришли къ намъ. Если у меня спросятъ мое мнѣніе, то я отвѣчу, что намъ надо подождать пока нашъ рубль падетъ еще ниже теперешняго курса. Мы скоро этого дождемся, потому что нѣмецкіе банкиры, водящіе насъ за носъ, не замедлятъ еще болѣе понизить его курсъ... Тогда наступитъ часъ... Нѣмецкіе или французскіе банкиры могутъ смотрѣть на войну, какъ на экономическую ересь: у нихъ на то солидныя причины, имѣющія биржевую стоимость; ихъ золото и бумаги обмѣниваются al pari; члены финансоваго міра жирны и хорошо откормлены...
Въ концѣ іюня 1882 года, я получила извѣстія о Скобелевѣ. Одинъ изъ нашихъ общихъ друзей, капитанъ Л., прислалъ мнѣ разсказъ о произведенной имъ инспекціи кавалерійской дивизіи; къ этому письму генералъ приписалъ нѣсколько строкъ!"Не думайте, сударыня, что я этимъ совершилъ какой-либо особенно геройскіи подвигъ; я только стараюсь подготовить армію къ великой борьбѣ, день которой скоро наступитъ. Я исполню мою роль, если буду живъ... Мрачныя предчувствія меня осаждаютъ".
Вотъ письмо капитана Л."Вы знаете, что по мнѣнію Скобелева рѣка, какова бы ни была ея ширина, глубина, быстрота теченія и природа береговъ, никогда не должна останавливать кавалеріи. Онъ это проповѣдывалъ собственнымъ примѣромъ въ русско-турецкой кампаніи 1877-78 года, переплывъ на лошади черезъ Дунай. Нашъ начальникъ снова повторилъ опытъ и, прежде чѣмъ заставить переплыть 4-й драгунскій полкъ, онъ самъ два раза переплылъ, на первой попавшейся солдатской лошади черезъ притокъ Наревы, Супртиль.Вотъ какъ это произошло. Во время бесѣды въ полѣ, генералъ приказалъ привести себѣ лошадь, и, раздѣвшись до-нага, вскочилъ на нее и направилъ въ воду.Лошадь была упрямая и переправа взадъ и впередъ совершилась не безъ затрудненій- Во второй разъ дѣло пойдетъ глаже, сказалъ генералъ, направивши лошадь въ воду, и на этотъ разъ переплылъ взадъ и впередъ, съ полнымъ успѣхомъ".
Описаніе практическихъ пріемовъ, которые генералъ подвергъ испытанію для переправы вплавь черезъ рѣку 4-го драгунскаго полка,было доведено до свѣдѣнія войскъ 4-го корпуса, въ дневномъ приказѣ отъ 15 іюня 1882 года, за № 58.
Этотъ приказъ былъ военнымъ завѣщаніемъ Скобелева. 15 дней спустя, онъ умеръ при драматическихъ обстоятельствахъ, подробности которыхъ мнѣ извѣстны.Скобелевъ умеръ внезапно. Причины его смерти остались загадкою для публики. Онъ разстался съ Аксаковымъ въ одиннадцать часовъ вечера и долженъ былъ съ нимъ увидаться на слѣдующій день утромъ, въ 9 часовъ. Онъ вручилъ ему бумаги, которыя были украдены впослѣдствіи, и говорилъ своему другу, какъ и мнѣ писалъ, о предчувствіи своей близкой кончины. "Я всюду вижу угрозу", говорилъ онъ. Аксаковъ засталъ его на парадной постели, уже разложившагося, часъ спустя, послѣ момента, назначеннаго для свиданія. Въ гостинницу Дюссо его привезли мертваго.
Какая держава имѣла интересъ въ исчезновеніи героя Плевны и Геокъ-Тэпе, который могъ увлечь за собой всю націю противъ Германіи и остановить, однимъ своимъ присутствіемъ, нѣмецкія и англійскія интриги въ Болгаріи?...
http://memoirs.ru/texts/LAMBER_SKOBEL_86.htm