Православие: «За» и «Против». Часть I. Что злит и раздражает.
Василий Григорьевич Перов. Картина «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы». 1862 год.
В первой части этого поста, я хотел бы поделиться тем, что, по моему мнению, отталкивает многих наших граждан от Русской Православной Церкви. Это недовольство зрело давно, но именно сейчас, после натиска извне, так сказать (т.е. - когда определёнными силами начата планомерная информационная война) институт церкви в России начинает стремительно терять свой авторитет морального плана. Какими же действиями РПЦ, в основном, недовольны наши сограждане? Я перечислю их. Итак, по пунктам:
1. Уверенность служителей Церкви, что к Церкви обязательно должны придти. Объясняю более подробно: Социологи давно отмечают, что общее число верующих в России не совпадает с общим числом причисляющих себя к верующим. Очень сильно не совпадает. Это объясняется, в основном, следующим:
- Многие русские причисляют себя к православным по национальному признаку. Некоторых, например, казаков, просто автоматически записывают в православные, всех.
- Многие считают себя православными в связи с культурно-обрядовыми традициями (празднование Пасхи, Крещение и т.д.), но не посещают храм, не постятся, не исповедуются и не причащаются.
Представители РПЦ рассматривают эту категорию лиц, как свою потенциальную паству. Как граждан, которые «не дошли» до лона Церкви (или отдалились от оного, по каким-либо причинам, как им кажется) и их надо туда обязательно привести. То, что это может быть отдельный слой населения - традиционалисты (не совсем атеисты и не совсем верующие) и они могут вообще не стать никогда верующими, всерьёз не рассматривается. Нет, предполагается обязательная поэтапность: Сегодня ты причисляешь себя к православным - завтра ты православный верующий. И Церковь ведёт диалог с этой категорией граждан только в таком ключе, никаких компромисов.
2. Зачастую, неумение вести диалог вообще. Председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) как-то сказал в интервью: «… многие люди не пришли в Церковь именно потому, что, зайдя в храм, не встретили к себе доброго и неравнодушного отношения. И хорошо еще, если столкнулись с безразличием, а не с руганью и недовольством» (возможно, он процитировал Патриарха, точно сейчас не помню).
3. Коммерциализация деятельности церкви. Порою доходит до прямого корыстолюбия. Причём это выглядит тем некрасивей, чем больше совмещается с внешней назидательностью.
4. Несоответствие священнослужителей тому образу, которому они должны соответствовать, по мнению окружающих. Сюда же можно отнести факты биографии некоторых священников еще до рукоположения в сан, ставшие известными общественности.
5. Власть откровенно заигрывает с РПЦ, церковь откровенно отвечает взаимным заигрыванием (или - наоборот, кто первым начал заигрывать и когда, не суть важно, главное, что это явление кажется очевидным). А ведь формально Церковь отделена от государства и, опять же формально, может иметь свой голос по тем или иным вопросам, прямо или косвенно касающимся политики. Или вообще не иметь его (т.е. - упорно не касаться политических вопросов вообще, как говориться «ни под каким соусом»).
Вот как я хотел бы это прокомментировать:
Большинство пунктов не вызывает сомнения. Так и есть, об этом много написано. Самым же неосвещённым в этом перечне остаётся первый пункт. Поэтому я уделю ему больше внимания. Как казачий атаман, я сталкивался с этим явлением неоднократно. Казачьи организации, вне зависимости от вида деятельности, испытывают на себе прямое давление со стороны священнослужителей.
Например, не так давно, на одном из Кругов одной из станиц, где я присутствовал в качестве почётного гостя, молодой священник заявил: «Православный - это не означает крещённый. Быть православным означает обязательное присутствие на всех богослужениях в храме». После чего грозно спросил казаков: «Поднимите руку, кто не пропустил ни одного богослужения в нашем храме, в этом году». Таковых не нашлось. И он после этого, как ни в чем, ни бывало, заявляет: «Такого-то числа, состоится молебен и стояние за Веру, нам надо объединиться и поддержать нашего Патриарха». Вот из тех, кого я знаю, никто не пошёл, а собирались. Исключение всегда составляют «подневольные» казаки - казачьи дружинники. Молодой священник здесь совершенно ни причём. Это не его личная инициатива. Это идёт с самого «верху». Вот недавно (в самом начале июля) Синодальным комитетом РПЦ по взаимодействию с казачеством, каждому реестровому атаману был прислан проект внутреннего устава казачьего общества. Там чётко прописано, что «православный казак обязан … исполнять ежедневное молитвенное правило … посещать Божий Храм особенно в воскресные и праздничные дни … регулярно приступать к Таинствам Православной Церкви, особенно, к Таинствам Исповеди и Святого Причащения». В этом проекте устава утверждается, что «казачий священник является вторым лицом после атамана в иерархии чинов казачьего подразделения» и «имеет право приостановить решение атамана или круга». Среди основных функций казачьего духовника по отношению к казачьему обществу названы такие, как «попечение о том, чтобы все казаки общества постоянно приступали к Таинствам Православной Церкви, особенно, к Таинствам Исповеди и Святого Причащения» и «наблюдение за процессом воцерковления членов казачьего общества и членов их семей».
Это рекомендуемый устав для казачьих обществ. А ведь казачьи общества действуют на основании Федерального закона «О государственной службе российского казачества» (от 5 декабря 2005 г. N 154-ФЗ), в статье 3-ей которого, например, говорится следующее: «Правовой основой государственной службы российского казачества являются Конституция Российской Федерации, настоящий Федеральный закон, другие федеральные законы …», а в статье 6.1. п.8. нарушение казачьим обществом Конституции Российской Федерации называется первым основанием для исключения казачьего общества из государственного реестра. Так вот, статья 28 Конституции РФ гласит следующее: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Так что, получается, что казаки, члены казачьих обществ неполноценные граждане РФ, им не гарантируется свобода вероисповедания? Да нет вроде бы, в статье 4. п.1. упомянутого закона говорится: «Основными принципами несения российским казачеством государственной службы являются:
- Законность.
- Приоритет прав и свобод человека и гражданина, их непосредственное действие, обязательность их признания, соблюдения и защиты.
- Равный доступ граждан Российской Федерации к государственной службе, взаимосвязь государственной и муниципальной службы.
- Профессионализм и компетентность государственных служащих.
- Защищенность государственных служащих от неправомерного вмешательства в их профессиональную служебную деятельность государственных органов и должностных лиц, физических и юридических лиц».
Так в чём же дело?
На самом деле, я не знаю, конечно, в нашем регионе казачьей организации, члены которой не являлись бы православными по вероисповеданию. Но, как только я представил себе, как батюшка будет контролировать каждого казака, вызывать «на ковёр» и строгим голосом спрашивать: «А ты исполнил сегодня ежедневное молитвенное правило или нет?», мне как-то стало немного не по себе, напомнило другие времена и другую структуру (только вопрос тогда задавался иной и задавал его обычно человек в кожанке и с наганом).
И ещё: Вот заработает этот закон в полную силу, рано или поздно, начнут казачьи общества нести государственную службу. Кто-то из казаков (ну, вдруг) решит сменить религиозные убеждения. Его уволят со службы? Батюшка начнёт «сигнализировать»? В законе нет ничего про это. Не может такого быть? Точно? Уже наблюдается. Среди казаков всегда был определённый процент старообрядцев, признающих свои объединения, а не официальное руководство РПЦ. В последнее время этот процент начал расти, а в предыдущие годы - уменьшался.
Вера (или её отсутствие) является одним из ценностных компонентов мировоззрения человека. На систему духовных ценностей индивидуума нельзя повлиять, просто записав его куда-то или приказав верить.
По поводу отсутствия «доброго и неравнодушного отношения» тоже хотел бы сказать, что возможно и это имеет место и связано, как раз таки с коммерциализацией деятельности церкви. Я помню, как посещал церковь в юности. Помню отношение прихожан ко мне. В то время я и не думал, сколько взял денег с собой. Сейчас думаю. Заходя в церковный двор, надо дать всем милостыню. Просящих становится всё больше. Надо пожертвовать на храм, надо купить свечки и т.д. Различные обряды совершаются по предварительной записи, согласно графику. Прейскурант обязателен для всех, вне зависимости от материального положения. График часто нарушается. Люди стоят в церковном дворе и ждут своей очереди. Служащие, с постоянно недовольными лицами, так и говорят: «Не мешайте», «Постойте во дворе», «Зайдите лучше в церковную лавку». Т.е. - может создаться впечатление, что прихожанин заплатил деньги и всё, дальше он в храме, в обычные дни, не нужен, мешает, пусть где-нибудь «постоит» вне храма. Как казачий атаман, я неоднократно сталкивался с просьбами казаков, желающих, например, окрестить ребёнка, чтобы я позвонил на сотовый батюшке (или церковному старосте) и попросил всё сделать «по-человечески».
И еще один симптом, который мне кажется тревожным: В нашем городе, начиная с конца 80-х годов прошлого века (XX-го), существовала группа православных активистов. Каждое воскресенье они собирались у храма. Я знаю их дальнейшую судьбу. Кто-то стал священником, кто-то церковным старостой, один стал историком, другой казачьим атаманом (и сейчас пишет этот пост). Никто не отрёкся от убеждений своей молодости (именно от «убеждений», а не от «веры», некоторые были традиционалистами, поддерживающими Церковь из-за своих взглядов). Но, дело не в этом. Дело-то в том, что как говорится, «смена не пришла». Нет, православные активисты есть в нашем городе и сейчас, конечно, но они какие-то не такие. Я ни разу не видел, чтобы они собирались самостоятельно, чтобы их глубоко волновали какие-то вопросы, как когда-то нас. Встречаю их, обычно, на различных Крестных Ходах. Создаётся впечатление, что все они члены каких-то ещё движений или партий и призваны сюда (на Крёстный Ход) чуть ли не по разнарядке (здесь, не уверен полностью в своей правоте; бывают и чисто возрастные заблуждения, ведь не зря же говорят, что «раньше и солнце светило ярче и трава была зеленее»).
Что же касается несоответствия священнослужителей предполагаемому для них образу и заигрыванию РПЦ с властью, то об этом в сети Интернет столько всего понаписано, что не хотелось бы повторятся. Кроме того, я ведь стараюсь опираться только на личное видение вопроса (в самом прямом смысле слова, то что «видел», т.е. - с чем сталкивался лично). Моё видение может оказаться частным (редким случаем, случайно увиденным исключением) и не соответствующим общей картине. Имеет ли, например, распространение среди служителей РПЦ пьянство и бытовое воровство? Я думаю, что по большому счёту - нет. А сталкивался ли я с этим? Да. Сталкивался. Два раза, за последние 20 лет. В первом случае, одному лицу, воровавшему деньги из добровольных пожертвований на постройку храма, мне пришлось надавать по лицу (вот такой вот каламбурчик получился, «лицу по лицу»). Я относился к нему довольно-таки хорошо, поэтому и надавал хорошо. Это было вначале 90-х годов, я непродолжительное время тогда подрабатывал начальником охраны одной из церквей. Во втором случае, я также не выдержал. Семь лет назад, во время строевого казачьего смотра, на площади перед Войсковым Собором в Новочеркасске, перед рядами казаков стал прохаживаться, пошатываясь, очень нетрезвый батюшка, отпуская при этом различные «колкости» (видимо, в таком состоянии, ему казалось, что это очень смешно). Я вышел из строя и сказал, что такое поведение считаю недопустимым. В ответ он начал громко кричать, что я не уважаю Господа Бога нашего. Пришлось ему при всех сказать, что не уважаю я только одного пьяного господина, ходящего перед строем и тот, кого я так не уважаю за это, ровно через пять минут, которые я ему даю, получит по голове, если величаво не удалится. Надо отдать ему должное, он удалился, хотя и не очень величаво.
По прошествии времени, оба на меня обид не имеют. Первый давно уже рукоположился, по сравнению со многими другими, живёт очень скромно. Несколько лет назад я с ним встречался, он сказал, что моей рукой, не иначе как водила рука Господа нашего. Я так не думаю, конечно. Но, с воровством бороться надо, факт. Второй же, выпивая как-то с казаками, сказал, что кого из атаманов он уважает, так это меня и если бы все граждане были такими же сознательными, то с пьянством было бы покончено.
К чему я привёл эти случаи? Проблема здесь в следующем: РПЦ - закрытая корпоративная организация, с неизвестными, всем остальным согражданам, мерами дисциплинарного контроля. Что было бы, если бы я на этих служителей Церкви просто пожаловался бы? Я скажу что - досталось бы мне, за попытку дискредитации, так сказать. И ничего доказать бы не смог. Более того, меня никто не стал бы слушать. На самом деле, после этого, с ними, может быть, и разобрались бы. Но я бы этого не узнал. Вот люди, сталкиваясь с какими либо некрасивыми поступками священнослужителей, из-за этого начинают думать (и говорить, соответственно), что там все такие.
Я уверен, что необходимо убеждать. В отличие от внушения, убеждение основано на осмысленном принятии человеком чего-либо. И не зря же говорится, что к Вере надо придти. Придти через осознание разумом необходимости в этом. Убеждение, конечно, связано с необходимой пропагандой. Но без личного примера пропагандиста, любая пропаганда может не сработать, а может и возыметь обратный эффект.
Вместо вывода: Лично я стараюсь не смешивать воедино Веру в Господа и институт церкви, действия конкретных священнослужителей (как физических лиц) и священнодействие (обряды, богослужение, служба и т.д.), осуществляемое ими для множества верующих, которые в этом нуждаются. Но многие рассуждают совершенно по-другому и эти рассуждения, надо признаться честно, не беспочвенны. Скрытое недовольство, это самый страшный вид недовольства. Оно долго накапливается, не имея выхода, и однажды может разрастись до «критической массы».
И последнее: Я никогда не считал себя истинно верующим, всегда был уверен, что являюсь традиционалистом. Сейчас, когда идёт череда различных разоблачений действий РПЦ меня стали часто спрашивать, не появились ли во мне сомнения и разочарования. Я отвечаю на подобное: «Только теперь я понимаю, как сильно необходима стране Православная Вера». И это действительно так, и почему это так, я расскажу во второй части поста.
P.S. Разумеется, оставляю за читателями право высказаться по поводу перечисленных пунктов, на основании собственных примеров из жизни. Что скажете?