Невероятные приключения Л. и В. на конце света. Глава 13. Начало.
Глава 13, в которой Валдас улетает, а напуганная Лика спешит к ведунье Флорибеле и попадает на мистическое действо.
Начало. Продолжение здесь. Все выдумано, совпадения случайны.
Все творение здесь.
Эпиграф:
8 чаш, трансформация. Колода “Legacy of the Divine” Ciro Marchetti.
Ну вот и все.. - выдохнула Лика, поправляя прическу перед маленьким зеркальцем на переднем сиденьи своей видавшей виды “ласточки”. Какой, собственно, смысл был вложен в эти слова, она и сама затруднилась бы сейчас ответить.
Проводив Валдаса, Лика ехала из аэропорта города Порту в свой уютный домик, предвкушая, как ее маленький безмятежный мирок опять наполнится покоем и милыми домашними ритуалами, доставляющими хозяйке истинное наслаждение. Все будет просто, радостно и понятно. Начинается лето, Лика будет плавать, загорать, обедать с подругами в ресторанах, потихоньку выполняя накопившиеся за эту сумасшедшую неделю заказы на переводы. А там, глядишь, и осень, - с каникул, проводимых с отцом, вернутся детки, начнется учебный год с его хлопотами и распорядком дня.
Автострада IC2, протянувшаяся от Порту до Лиссабона, ретроспективно разматывала в обратную сторону ленту недавних событий, казавшихся Лике сейчас слабо вписанными в ее реальность. Автострада пробуждала воспоминания, - то дорожный указатель предлагал ей свернуть в прохладу гор Бусаку, то виадук привлекал ее внимание к величественно возвышающемуся на холме над рекой университету Коимбры, то развилка дороги упорно зазывала свернуть в сторону мистического Томара.
Лика испытывала некоторое смятение: с одной стороны, отъезд Валдаса обратно в Литву возвращал ее жизнь в привычное русло. Но, с другой стороны, после пережитого и узнанного за последние дни, Лике стало очевидно, что она невольно прикоснулась к чему-то бОльшему, выходящему за рамки ее мирка, и вряд ли теперь жгучее любопытство позволит ей пребывать в прежней безмятежности…
Величественный храм ее знаний о прошлом Португалии, построенный на фундаменте общеизвестных исторических фактов и скрепленный легендами, подчас крайне сомнительного содержания, прошел многократную проверку на прочность многочисленными комиссиями, без которых невозможно получить корочку профессионального гида. Теперь же этот храм рассыпался, как карточный домик, от легкого дуновения тех ошеломительных фактов, которые озвучили Валдас и опальный историк в отеле Бусаку.
Приоткрытие полога тайны возбуждало в Лике неукротимый азарт, азарт просыпающегося в ней исследователя и даже детектива. Женщина хорошо себя знала. Унять этот азарт ей будет уже не под силу. Она и сама не заметила, как мосты к былой безмятежности оказались сожженными.
Неспешные размышления прервал телефонный звонок. Лика припарковалась на обочине, включив габаритные огни, и нажала кнопку приема на айфоне.
- Донна Анжелика Фелиш? - послышался густой баритон полковника Круша.
- Да... Чем обязана? - от неожиданности Лика растерялась.
- Хотел сказать Вам, что Вы поступили правильно, послушавшись моего совета. Рекомендую и впредь придерживаться этой линии и навсегда забыть о Вашем литовском знакомом и обо всем, что связано с недавними событиями. Вы же понимаете, что нашей службе ничего не стоит контролировать не только переписку иностранных граждан с португальскими университетами... Поэтому, в целях Вашего же спокойствия...
- Знаете что, полковник? - рассерженно перебила уже оправившаяся от удивления женщина, - Идите Вы к черту с Вашими советами и рекомендациями! - грубо ответила Лика и нажала кнопку отбоя.
В открытое окно автомобиля врывался горячий дорожный воздух, запах пыли и едущих плотным потоком по направлению в Лиссабон автомобилей. Лика потянулась к бутылке с водой, всегда лежавшей в машине под передним сиденьем. Вода оказалась теплой и невкусной. «Черта с два я буду слушаться твоих рекомендаций, полковник! Тоже мне, нашел покорную овечку. Ты меня плохо знаешь!» Лика решительно подняла оконное стекло, и нашла в списке контактов телефона имя «Флорибела».
Флорибела сняла трубку сразу же, как будто ждала ликиного звонка:
- Olá, queirda! Сколько лет, сколько зим. Что ты хотела? - в голосе португальской ведуньи слышалась искренняя приязненная улыбка.
- Флорибела, здравствуйте. Мне бы очень хотелось с Вами встретиться, и как можно скорее.
- Разумеется, милая. Давай завтра.
- Флорибела, мне бы хотелось сегодня. Дело не терпит отлагательств. Тем более я уже в машине, можно я подъеду через пару часов?
- Дорогая моя, у меня сегодня вечером Фешта, я не дома, в 150 километрах к северу от Лиссабона. Но, думаю, если ты подъедешь к Террейру, где у нас сегодня будет торжество, пожалуй, найду для тебя немного времени. Знаешь, где у нас Террейру?
- Нет.
- Записывай адрес.
Флорибела была «матерью святых», или, по-простому, главной жрицей одного из домов кандобле. По адресу Лика поняла, что подворье, где сегодня проводились ритуальные торжества, называемые просто “Фешта”, находилось в Абрантеше, городке на берегу реки Тежу. Совсем небольшой крюк на пути домой.
- Флорибела, я буду через час. Я как раз недалеко от Абрантеша.
Лика закурила сигарету, выключила огоньки аварийки, и лихо вырулила на трассу.
Через пятьдесят минут она остановилась на крошечной, не более ста квадратных метров, городской площади на холме, плотно заставленной припаркованными автомобилями. Ей нужно было в белое строение с высоким капитальным забором, из-за которого раздавались глухие удары барабанов и звон бубнов и погремушек перкуссии.
Лика постучалась в ворота. Ей открыл грузный чернявый мужчина в белом, до пола, не то халате, не то платье. На груди у него красовались несколько ниток крупных ярких бус.
- Вы к кому?
- Я по приглашению Флорибелы, матери святых.
- Проходите, пожалуйста, - уважительно распахнул дверь привратник.
Лика впервые присутствовала на культовом обряде кандобле. Она вошла в большой зал, украшенный цветами и плакатом на каком-то незнакомом ей языке: «Ase alaketu e ku abo ile osum kare», ниже на португальском давался перевод “Белая энергия Кето приветствует вас в доме Ошум Каре”, и села на стул около потеснившихся зрителей.
Все взгляды были устремлены на сцену, зрелище в целом чем-то напоминало театральное представление. На алтаре стояли три трона, средний из которых был золотым и самым высоким, и скульптура черного страшного человечка из папье-маше, окруженного дарами - бутылками с виски, женскими яркими туфельками, и стоявшей рядом куклой яркой цыганки, пляшущей в зажигательном танце.
Справа от алтаря сидели барабанщики, глухо отбивающие нудный неспешный ритм в разные по размеру и звучанию барабаны. Перед ними меланхолично ходили по кругу наряженные в неописуемые костюмы кандобле адепты, стучащие в бубны и звенящие большими погремушками. Они явно находились в трансе.
Из боковой двери в круг вывели троих бритых налысо человек. Лика с любопытством надела очки, чтобы лучше видеть действо издали . Обнаженные тела всех троих были прикрыты лишь юбками и жилетками из сшитых в подобие одежды пучков соломы и листьев, а кожа от бритой головы до пят была расписана белыми точками, разбегающимися и сходящимися в затейливые узоры. Глаза их были закрыты, ведомые под руки, они двигались медленно, словно сквозь толщу воды. Было не понятно, мужчины это, или женщины.
Лика пригляделась к одному человеку из этой группы. Что-то в его внешности показалось ей очень знакомым, несмотря на странный вид. Батюшки, да ведь это Адилия! Точно, Адилия, Ликина бывшая домработница, которая, собственно, несколько лет назад и познакомила ее с Флорибелой. Да вон и ее шестнадцатилетний сын сидит в первом ряду зрителей!! Ну и ну... Неужели она попала как раз в момент, когда Адилия принимала посвящение? Лика припоминала, что Адилия, когда работала у нее, обмолвилась, что через какое-то время ей предстоит принять посвящение на следующую ступень кандобле, ее обреют, она будет проходить послушание, прислуживая всем, очень скудно питаться, спать на циновке; но более всего женщину угнетал тот факт, что ей втечение 27 дней нельзя будет курить, - она была заядлой курильщицей. Лика поняла, что присутствует на обряде инициации.
Трое посвящаемых с помощью молодых людей в белых хламидах опустились на колени перед черным идолом, дотронулись лбом до земли, и замерли в этом положении на какое-то время.
Их окружили адепты из круга, бой барабанов убыстрился, но что происходило там, у алтаря, Лике не было видно из-за столпившихся участников таинства.
Потом инициируемых вывели, и вошла ослепительная Флорибела. На этой маленькой худенькой женщине был великолепный и очень женственный наряд - сияющее золотой парчой пышное платье до пола с юбкой-кринолином и узкой талией, на голове ее красовался золотой кокошник.
Флорибела торжественно воссела на центральном троне, а места по правую и по левую руки заняли тот самый важного вида мужчина в бусах, что открыл Лике дверь, и боевая подруга и помощница жрицы, имя которой Лика не помнила.
Танцующие опять стали в круг, ритм барабанов все убыстрялся и убыстрялся. Сзади от Лики послышались всхлипы. Она обернулась. Из зрительного зала вывели под руки девушку, у которой началась истерика. Видимо, на некоторых особенно чувствительных людей это действо производило глубокое впечатление…
Вдруг музыка резко оборвалась. Тот самый мужчина в бусах встал со своего трона, и попросил присутствующих выключить телефоны и видеокамеры, чтобы нельзя было ни сфотографировать, ни записать то, что следовало по программе далее. На сцену вышли жрецы-медиумы, в которых вселились ориша, иерархи кандобле. Их наряды отличались особенной затейливостью, в руках у них были разные аксессуары, типа макетов старинных топориков - лабрисов, а лица закрыты сетками из бус, что напомнило Лике, как закрывают яркими лентами свои лица якутские шаманы, которых она видела по телевизору.
Пройдясь несколько раз в замысловатом танце по кругу, эти персонажи в голубых, зеленых, белых, синих причудливых нарядах, начали вдруг падать на землю перед черным идолом, перекатываться или перекувыркиваться через голову, и, встав, продолжать свой танец. Флорибела, уже с закрытым золотыми бусами лицом, также встала в этот круг, приплясывая, доходила до алтаря, и пав на землю, перекувыркивалась, словно имитируя то, как катаются по земле животные.
Когда медиумы прекратили кататься по земле, в зрительный зал под ритм тамтамов неожиданно вышла Флорибела, несущая на голове огромную корзину с фруктами и цветами.
Она, приплясывая под тамтамы, двигалась между рядов, явно олицетворяя собой щедрую мать-землю, изобилующую дарами для своих детей. Исполнив этот танец, Флорибела скрылась в боковой двери и вскоре вновь появилась оттуда, уже с открытым лицом, неся перед собою коробочку для сбора пожертвований. Когда Флорибела дошла по рядам зрителей до нее, Лика улыбнулась ей, и попыталась поприветствовать, но вдруг поняла, что Флорибела ее не видит. Флорибела никого не видела, находясь в глубочайшем трансе, и двигалась, как на автопилоте.
«Хм, как же она будет со мною общаться?, - забезпокоилась Лика. - Вероятно, она очень устанет после такого действа... Как она себя будет чувствовать, выйдя из транса?»
Продолжение...