БАЙАЗИД БИСТАМИ
Понимание Преображенных отличается от того, что люди мира называют знанием. Знание обычного человека - подражательное, использующеe шаблоны и умозаключения. Суфии утверждают, что существует другой вид знания - прямое постижение сути вещей. Они называют его ма’рифат. Человека, достигшего способности мгновенного понимания событий вне обычного ментального процесса, называют Познавшим или арифом (oт арабского ирфан, гнозис).
Мистическое течение ма’рифат берёт начало в средневековой Персии, где в 9-м веке учил «Султан Познавших», Султан аль-арифин - Байазид Бистами. Суфии Накшбанди - той линии преемственности, к которой принадлежат мои Учителя, считают Байазида одним из главных звеньев этой золотой цепочки, и наше с Друзьями паломничество к его мавзолею было данью благодарности за силу преображения (бараку), высвобожденную в мир великим мистиком Хорасана.
Вид на мавзолей Байазида, Бастам (здесь и далее - фотографии мои и моих Друзей)
...Мы едем в родной город Байазида, и один из Друзей вслух читает истории о нём и его высказывания, по большей части взятые из книги Аттара «Жизнеописания святых» (Тазкират уль-аулийя).
Байазид (Абу Йазид) Тайфур аль-Бистами родился в городе Бастам (Бистам) в уважаемой семье. Дед его был зороастрийцем и правителем области Кумес, принявшим ислам после арабского завоевания Ирана. Отец Байазида и два его дяди по отцу были известны приверженностью духовным практикам, включающим периодическое отрешение от мира. Потомки рода, взращивающего любовь к Богу, имеют счастье пожинать урожай благодати с поля, терпеливо засеянного усилиями предков. Удивительно ли, что стремление Байазида раскрыть тайну связи души с её Творцом проявилось в раннем возрасте? Судьба дала ему поддержку в лице родителей, разделявших это устремление.
Однажды, еще ребенком, Байазид читал Коран, и ему встретились слова: «Служи твоим родителям и твоему Богу». Oн побежал к матери и, прочитав ей эту строфу, сказал: «Я не могу служить одновременно тебе и Богу. Поэтому ты либо попроси у Бога разрешения служить только тебе, либо освободи меня от служения тебе и отдай меня Богу, чтобы я мог служить одному Ему». Мать ответила: «Я освобождаю тебя от обязанностей передо мной и вверяю тебя Богу».
Получив материнское благословение, Байазид отправился на поиски знания. Он обучался у разных наставников, среди которых, по утверждению Идриса Шаха, был даже Мастер индийских мистических практик (см. «Сказки дервишей»).
Обучение Байазида было закончено, когда последний из его учителей, Хазрат Имам Джафар, однажды попросил его принести книгу с полки. Байазид спросил Хазрата, где висит эта полка. Toт удивился: «Ты столько лет провел в этом доме и не можешь вспомнить, где полка?» Байазид ответил: «За все годы, что я провел с Вами, я никогда не поднимал головы и не смотрел по сторонам». Джафар был доволен и сказал, что наставления Байазиду более не нужны. Странствия его закончились, и он вернулся в Бастам.
Мавзолей Байазида
Агиографы называют Байазида захидом - аскетом, отшельником. Но можно ли назвать аскетом Влюблённого, чья любовь поглотила его столь всецело, что он весь мир готов положить к ногам Возлюбленной? Байазид говорил: «Аскеза Байазидa продолжалась три дня. В первый день он отказался от этого мира. На второй день он отказался от мира загробного, и в последний день он отказался от всего, что отделяло его от Бога».
Часто люди, посвятившие жизнь духовным практикам, не осознают, что, последовательно ниспровергая мирских идолов, незаметно растят кумира из собственной духовности и мудрости. Байазид на вопрос, чего следует избегать в духовной жизни, отвечал: «Сосредоточьте ваше внимание на Боге, а не на духовности. Самой плотной завесой между человеком и Богом бывает мудрость мудреца, богослужение богомольца и благочестие благочестивого».
Эта « белая завеса» часто бывает препятствием на Пути даже самых искренних искателей. Когда Байазид преодолел её, «скрытое за завесой» было явлено его духу.
Суфий Аль-Худжвири описывал опыт переживания сокрытого, дарованного Байазиду: «Я увидел, как моё внутреннее существо было взято на небо. Оно ни на что не взглянуло и ничему не уделило внимания, хотя pай и aд были явлены ему, - ведь оно избавилось от преходящего и отбросило завесы. Потом я стал птицей, чьё тело было Единством, а крылья - Всюдубытием, и я летел в пространстве Абсолюта, пока не попал в сферу Очищения, не увидел поле Вечности и не узрел на нём древо Единства. Я взирал на всё это - и был всем этим. И я воскликнул: “О Господи, со своей самостью я не могу добраться до Тебя и не могу ускользнуть от своего "я". Что же мне делать с собой?”» (из книги Аль-Худжвири «Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец»)
Мировое Древо. Настенная роспись в мечети Вакиль, Шираз
Прошло время, и однажды во сне Байазид получил ответ от Бога: «Покинь себя и приходи!»
И он оставил себя и узнал, что значит, когда малое «я» растворяется в истинном «Я». Люди боятся представить себя каплей, поглощённой океаном, но разве боятся они, когда их сердца сливаются в одно с сердцами их возлюбленных?
Позволь, о Господи, мне не существовать!
Доколь меж нами будет «я» стоять?
(стихотворное переложение афоризмов Байазида - здесь и далее - взято из этого источника и отредактировано мной)
Когда Байазидy было семьдесят четыре года, ему задали вопрос, сколько ему лет, на что он ответил: «Четыре». Его спросили: «Как это может быть?» Он сказал: «Семьдесят лет я был отгорожен этим миром от Бога, но в течение последних четырех лет я видел Его. Время, пока человек пребывает за завесой, не может считаться жизнью».
Пожилой житель Бастама у мавзолея Байазида
Байазид описывал свой опыт так: «Я вылез из своей «байазидности», как змея из старой кожи. Затем я осмотрелся. Я увидел, что влюблённый, Возлюбленный и Любовь - одно, поскольку в состоянии единения всё может быть только одним».
Я сбросил самость, словно кожу - змей,
И в Сущность заглянув, я слился с ней.
Пережив растворение в Высшем Я, Байазид понял и другое: «Тридцать лет я искал Бога. Но когда я вгляделся, то увидел, что на самом деле Бог был искателем, а я - искомым».
Я тридцать лет искал Божественную cуть.
Когда же Истину увидел, оказалось,
Что Бог был ищущим от самого начала,
А я искомым был. Таков Познавших путь.
Байазиду принадлежат два высказывания, которые людям буквы часто кажутся противоречивыми, однако именно этот парадокс - тайна Пути суфия:
«Всё, что я обрел на Пути, было результатом Его милости, а не моих усилий или духовных упражнений».
«То, о чём мы говорим, никогда не будет найдено посредством поиска, и однако только ищущий находит это».
Однажды в дверь Байазида постучали. Он спросил, кто там. Незнакомец ответил, что ему нужен Байазид. Святой сказал: «Я тоже последние тридцать лет ищу Байазида, но до сих пор не нашёл».
От «байазидности» суфия не осталось и следа, и устами его говорил не Байазид, но сама Истина. В состоянии экстаза святой часто произносил слова, казавшиеся тем, кто придерживается буквы писаний, не понимая их сути, ересью и богохульством. К примеру, известно его восклицание: «Преславен Я! О, как Я велик!» (Субхани, субхани ма азама ша'ни). Более пятисот экстатических изречений Байазида записал его племянник и ученик Абу Муса. Другие высказывания Абу Муса сокрыл, сказав: «Я уношу с собой в могилу четыреста изречений Байазида, так как не вижу человека, кто смог бы понять их».
Вера Байазида была столь отличной от лицемерия людей, считающих себя искренне верующими, что даже некоторые из его учеников не понимали его:
Однажды глубоко религиозный человек, ученик Байазида, сказал ему следующее: «Я не понимаю, как может человек, признающий Бога, не ходить в мечеть для поклонения». Байазид ответил: «Я же не понимаю, как может человек, познавший Бога, поклоняться ему и не сойти с ума, признав свою обрядовую молитву бесплодной».
Как писал Идрис Шах, когда Байазида спросили о секте, к которой он принадлежит, он ответил: «Я из секты Бога» (см. «Путь суфиев»).
Байазид говорил: «Вначале я искал Бога. Я спрашивал людей: "Где Бог?" И вот однажды Нечто произошло со мной, и я начал спрашивать людей: "Может ли существовать место, где Его нет?"»
Когда человек обретает Бога в своей душе, он становится Преображённым, и ему более не нужны практики, молитвы, паломничества и ритуалы.
«Когда ты удалён от Каабы, то подобает поворачиваться в ее сторону. Но те, кто находятся в ней, могут поворачиваться в любую сторону, какую пожелают», - сказал Байазид.
Всё мирозданье Божье - в человеке,
Все знания Его - в умах людей.
Любовь Его - всегда в душе твоей,
Дом Бога - в сердце каждого от века.
Байазид сказал, что, в первый раз посетив Каабу в Мекке, он видел Каабу. Второй раз он видел Господина Каабы. В третий раз он не видел ничего: ни Каабу, ни Господина Каабы.
Как пишет Аттар, «лицемеры не могли терпеть его слова». По этой причине законоведы выступали против него и даже изгоняли из города. Байазид использовал данные обстоятельства, как подобает дервишу, чтобы преподнести урок оппонентам:
Однажды кто-то ударил Байазидa палкой по лицу, и она сломалась. Святой взял другую палку, миску мёда и поднёс тому человеку, который ударил его, со словами: «По вине моего лица ты потерпел убыток. Вот тебе новая палка, вместо старой, и мёд, чтобы ты мог подкрепиться».
Объяснение урока, который извлекал из подобного опыта он сам, может быть найдено в другой истории:
Байазид услышал Глас Божий: «В Наших сокровищницах - много молитв и богослужений, полученных Нами от преданных. Ты должен предложить Нам то, чего у Нас нет». Байазид спросил Бога, чего Ему не хватает, и получил ответ: «Кротости, беспомощности, смирения и страдания. Мы любим эти чувства и приближаем к Себе того, кто предлагает их Нам».
Байазид понимал, что гонения и несправедливость, терпимые от людей, не отличаются по своей сути от другой крайности - преклонения и славословий. Для дервиша же и то, и другое - средство научиться быть свободным от мнения людей и помнить, кто истинный Судья наших поступков:
Один человек, проводивший много времени с разными учителями Пути, спросил Байазида: «Почему, пробыв рядом со святым столь долго, я так и не усовершенствовался духовно?» Байазид ответил: «Потому что твоя животная душа (нафс) неподвластна тебе, и ты не пренебрегаешь почётом, как пренебрегаешь позором. Считай их равными».
«Моим страстным желанием является никогда не испытывать страстных желаний», - говорил Байазид. Когда кто-нибудь просил Байазида помолиться, чтобы исполнились его желания, и святому не удавалось разубедить просящего, он молился так: «Он - одно из Твоих созданий, и Ты его Создатель; Тебе известно его состояние. А кто я такой, чтобы становиться между Тобой и им?»
Байазид говорил: «Я читал проповеди сорок лет. Они никого не сделали лучше, но когда Он желал, люди развивались духовно и без моих проповедей».
Гробница Байазида за серебряной решёткой
Кроме нескольких паломничеств и коротких путешествий, Байазид провёл оставшуюся жизнь в Бастаме, где и перешёл в лучший мир в возрасте около 80 лет.
Некто спросил Байазида: «Почему ты так долго живешь в одном месте? Разве ты не знаешь, что стоячая вода делается зловонной, грязной и изменяет цвет?» Байазид ответил: «Почему бы нам не превратиться в реку?»
И жизнепоток его, завершив свой земной круг, стал полноводной рекой, к которой припадают тысячи и тысячи ищущих…
...Мы входим в небольшое помещение внутри мавзолея, где за старинной серебряной решёткой стоит гробница Байазида, и рассаживаемся вдоль стен. Местные паломники, по-видимому, редко видят путешественников издалека, поэтому, не особо стесняясь, снимают нас на телефоны как диковину. Сосредоточиться на молитве, которую перед посещением Байазида специально нам дал наш Проводник, в такой обстановке довольно трудно. Ритмическая формула Проводника, составленная им на своебразном «птичьем языке», состоит из трёх фраз, последняя из которых заканчивается слогом «зи» - как в имени Байазид. Проводник объяснил нам, что этот короткий слог и есть сущностное имя Байазида, а сочетание звуков в слоге «зи», похожее на звук режущих ножниц, это вибрация захида, аскета, она как бы разрезает путы мира материи, связывающие душу человека.
Позади нас - окошко в стене, за решёткой которого находится внутренний дворик, где играют дети. Увидев нас, малыши облепили окно, пытаясь просунуть любопытные улыбающиеся мордашки сквозь прутья решётки.
Я сфотографировала их и показала им, что детям чрезвычайно понравилось, и они дружно принялись приплясывать вокруг, громко повторяя какое-то слово на фарси, снова, и снова, и снова... как зикр. И вот с этим детским речитативом я незаметно вошла в Присутствие Байазида. Внутри у меня как будто прозвучал его голос, резко и требовательно, вопрошая: «Зачем ты приехала сюда, за тридевять земель? Ведь ты могла найти Байазида, не выходя из дома!»
Действительно, зачем? Кто знает… Может быть, затем, чтобы услышать это :)
Прикосновение лбом к серебряной решётке гробницы Байазида каждый раз вызывало слабый удар током. Может быть, электростатические свойства серебра тому виной, а может быть, действительно проходит какая-то сила через это место…
Однажды кто-то спросил Байазида, почему паломники не находят умиротворения? Он ответил: «Потому что местонахождение Того, Кого они ищут, неизменно. Tак какой же смысл искать Его, странствуя по свету?»
В «Жизнеописании святых» Аттар приводит слова Байазида: «Когда Бог освободил меня, отделил от всего творения, озарил меня своим светом и раскрыл мне свои тайны, я увидел Бога своими собственными глазами. Когда же я сравнил Его сияние со своим, то последнее показалось чёрным пятном. Пред Его славой и величием я выглядел маленьким и ничтожным. Пред Его чистотой я был нечист.
Я осознал, что лишь тогда, когда Он дает силу, приносят плоды наши духовные усилия, ибо Он - подлинный Вершитель.
Когда Бог растворил мою самость, оживил меня и открыл мне свою Сущность, милостью Господней я увидел Его, и в тот же миг стал нем, глух и абсолютно несведущ. Завеса эго была отброшена, и я долго пребывал в этом состоянии, не владея органами чувств. Затем Господь обратил на меня Божественные глаза и уши, и я обнаружил, что всё было в Нём.
Я попросил разрешения пребывать с Ним. Мне было приказано оставить предписания священных книг и успокоенность.
Тогда по Его требованию я попросил у Него Его самого и молился Ему, чтобы Он позволил мне быть рядом с Ним, отстранясь от людей и всего мирского - того, что не Божественно и чуждо Ему. И так Он даровал мне свою милость, и я вошел во Дворец Божественного Единства (таухид), где мне было сказано, что отныне моя воля будет Его волей.
Отныне я живу жизнью, где нет смерти, и которая будет длиться вечно».
Продолжение рассказа о мистиках Хорасана
Мистическое течение ма’рифат берёт начало в средневековой Персии, где в 9-м веке учил «Султан Познавших», Султан аль-арифин - Байазид Бистами. Суфии Накшбанди - той линии преемственности, к которой принадлежат мои Учителя, считают Байазида одним из главных звеньев этой золотой цепочки, и наше с Друзьями паломничество к его мавзолею было данью благодарности за силу преображения (бараку), высвобожденную в мир великим мистиком Хорасана.
Вид на мавзолей Байазида, Бастам (здесь и далее - фотографии мои и моих Друзей)
...Мы едем в родной город Байазида, и один из Друзей вслух читает истории о нём и его высказывания, по большей части взятые из книги Аттара «Жизнеописания святых» (Тазкират уль-аулийя).
Байазид (Абу Йазид) Тайфур аль-Бистами родился в городе Бастам (Бистам) в уважаемой семье. Дед его был зороастрийцем и правителем области Кумес, принявшим ислам после арабского завоевания Ирана. Отец Байазида и два его дяди по отцу были известны приверженностью духовным практикам, включающим периодическое отрешение от мира. Потомки рода, взращивающего любовь к Богу, имеют счастье пожинать урожай благодати с поля, терпеливо засеянного усилиями предков. Удивительно ли, что стремление Байазида раскрыть тайну связи души с её Творцом проявилось в раннем возрасте? Судьба дала ему поддержку в лице родителей, разделявших это устремление.
Однажды, еще ребенком, Байазид читал Коран, и ему встретились слова: «Служи твоим родителям и твоему Богу». Oн побежал к матери и, прочитав ей эту строфу, сказал: «Я не могу служить одновременно тебе и Богу. Поэтому ты либо попроси у Бога разрешения служить только тебе, либо освободи меня от служения тебе и отдай меня Богу, чтобы я мог служить одному Ему». Мать ответила: «Я освобождаю тебя от обязанностей передо мной и вверяю тебя Богу».
Получив материнское благословение, Байазид отправился на поиски знания. Он обучался у разных наставников, среди которых, по утверждению Идриса Шаха, был даже Мастер индийских мистических практик (см. «Сказки дервишей»).
Обучение Байазида было закончено, когда последний из его учителей, Хазрат Имам Джафар, однажды попросил его принести книгу с полки. Байазид спросил Хазрата, где висит эта полка. Toт удивился: «Ты столько лет провел в этом доме и не можешь вспомнить, где полка?» Байазид ответил: «За все годы, что я провел с Вами, я никогда не поднимал головы и не смотрел по сторонам». Джафар был доволен и сказал, что наставления Байазиду более не нужны. Странствия его закончились, и он вернулся в Бастам.
Мавзолей Байазида
Агиографы называют Байазида захидом - аскетом, отшельником. Но можно ли назвать аскетом Влюблённого, чья любовь поглотила его столь всецело, что он весь мир готов положить к ногам Возлюбленной? Байазид говорил: «Аскеза Байазидa продолжалась три дня. В первый день он отказался от этого мира. На второй день он отказался от мира загробного, и в последний день он отказался от всего, что отделяло его от Бога».
Часто люди, посвятившие жизнь духовным практикам, не осознают, что, последовательно ниспровергая мирских идолов, незаметно растят кумира из собственной духовности и мудрости. Байазид на вопрос, чего следует избегать в духовной жизни, отвечал: «Сосредоточьте ваше внимание на Боге, а не на духовности. Самой плотной завесой между человеком и Богом бывает мудрость мудреца, богослужение богомольца и благочестие благочестивого».
Эта « белая завеса» часто бывает препятствием на Пути даже самых искренних искателей. Когда Байазид преодолел её, «скрытое за завесой» было явлено его духу.
Суфий Аль-Худжвири описывал опыт переживания сокрытого, дарованного Байазиду: «Я увидел, как моё внутреннее существо было взято на небо. Оно ни на что не взглянуло и ничему не уделило внимания, хотя pай и aд были явлены ему, - ведь оно избавилось от преходящего и отбросило завесы. Потом я стал птицей, чьё тело было Единством, а крылья - Всюдубытием, и я летел в пространстве Абсолюта, пока не попал в сферу Очищения, не увидел поле Вечности и не узрел на нём древо Единства. Я взирал на всё это - и был всем этим. И я воскликнул: “О Господи, со своей самостью я не могу добраться до Тебя и не могу ускользнуть от своего "я". Что же мне делать с собой?”» (из книги Аль-Худжвири «Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец»)
Мировое Древо. Настенная роспись в мечети Вакиль, Шираз
Прошло время, и однажды во сне Байазид получил ответ от Бога: «Покинь себя и приходи!»
И он оставил себя и узнал, что значит, когда малое «я» растворяется в истинном «Я». Люди боятся представить себя каплей, поглощённой океаном, но разве боятся они, когда их сердца сливаются в одно с сердцами их возлюбленных?
Позволь, о Господи, мне не существовать!
Доколь меж нами будет «я» стоять?
(стихотворное переложение афоризмов Байазида - здесь и далее - взято из этого источника и отредактировано мной)
Когда Байазидy было семьдесят четыре года, ему задали вопрос, сколько ему лет, на что он ответил: «Четыре». Его спросили: «Как это может быть?» Он сказал: «Семьдесят лет я был отгорожен этим миром от Бога, но в течение последних четырех лет я видел Его. Время, пока человек пребывает за завесой, не может считаться жизнью».
Пожилой житель Бастама у мавзолея Байазида
Байазид описывал свой опыт так: «Я вылез из своей «байазидности», как змея из старой кожи. Затем я осмотрелся. Я увидел, что влюблённый, Возлюбленный и Любовь - одно, поскольку в состоянии единения всё может быть только одним».
Я сбросил самость, словно кожу - змей,
И в Сущность заглянув, я слился с ней.
Пережив растворение в Высшем Я, Байазид понял и другое: «Тридцать лет я искал Бога. Но когда я вгляделся, то увидел, что на самом деле Бог был искателем, а я - искомым».
Я тридцать лет искал Божественную cуть.
Когда же Истину увидел, оказалось,
Что Бог был ищущим от самого начала,
А я искомым был. Таков Познавших путь.
Байазиду принадлежат два высказывания, которые людям буквы часто кажутся противоречивыми, однако именно этот парадокс - тайна Пути суфия:
«Всё, что я обрел на Пути, было результатом Его милости, а не моих усилий или духовных упражнений».
«То, о чём мы говорим, никогда не будет найдено посредством поиска, и однако только ищущий находит это».
Однажды в дверь Байазида постучали. Он спросил, кто там. Незнакомец ответил, что ему нужен Байазид. Святой сказал: «Я тоже последние тридцать лет ищу Байазида, но до сих пор не нашёл».
От «байазидности» суфия не осталось и следа, и устами его говорил не Байазид, но сама Истина. В состоянии экстаза святой часто произносил слова, казавшиеся тем, кто придерживается буквы писаний, не понимая их сути, ересью и богохульством. К примеру, известно его восклицание: «Преславен Я! О, как Я велик!» (Субхани, субхани ма азама ша'ни). Более пятисот экстатических изречений Байазида записал его племянник и ученик Абу Муса. Другие высказывания Абу Муса сокрыл, сказав: «Я уношу с собой в могилу четыреста изречений Байазида, так как не вижу человека, кто смог бы понять их».
Вера Байазида была столь отличной от лицемерия людей, считающих себя искренне верующими, что даже некоторые из его учеников не понимали его:
Однажды глубоко религиозный человек, ученик Байазида, сказал ему следующее: «Я не понимаю, как может человек, признающий Бога, не ходить в мечеть для поклонения». Байазид ответил: «Я же не понимаю, как может человек, познавший Бога, поклоняться ему и не сойти с ума, признав свою обрядовую молитву бесплодной».
Как писал Идрис Шах, когда Байазида спросили о секте, к которой он принадлежит, он ответил: «Я из секты Бога» (см. «Путь суфиев»).
Байазид говорил: «Вначале я искал Бога. Я спрашивал людей: "Где Бог?" И вот однажды Нечто произошло со мной, и я начал спрашивать людей: "Может ли существовать место, где Его нет?"»
Когда человек обретает Бога в своей душе, он становится Преображённым, и ему более не нужны практики, молитвы, паломничества и ритуалы.
«Когда ты удалён от Каабы, то подобает поворачиваться в ее сторону. Но те, кто находятся в ней, могут поворачиваться в любую сторону, какую пожелают», - сказал Байазид.
Всё мирозданье Божье - в человеке,
Все знания Его - в умах людей.
Любовь Его - всегда в душе твоей,
Дом Бога - в сердце каждого от века.
Байазид сказал, что, в первый раз посетив Каабу в Мекке, он видел Каабу. Второй раз он видел Господина Каабы. В третий раз он не видел ничего: ни Каабу, ни Господина Каабы.
Как пишет Аттар, «лицемеры не могли терпеть его слова». По этой причине законоведы выступали против него и даже изгоняли из города. Байазид использовал данные обстоятельства, как подобает дервишу, чтобы преподнести урок оппонентам:
Однажды кто-то ударил Байазидa палкой по лицу, и она сломалась. Святой взял другую палку, миску мёда и поднёс тому человеку, который ударил его, со словами: «По вине моего лица ты потерпел убыток. Вот тебе новая палка, вместо старой, и мёд, чтобы ты мог подкрепиться».
Объяснение урока, который извлекал из подобного опыта он сам, может быть найдено в другой истории:
Байазид услышал Глас Божий: «В Наших сокровищницах - много молитв и богослужений, полученных Нами от преданных. Ты должен предложить Нам то, чего у Нас нет». Байазид спросил Бога, чего Ему не хватает, и получил ответ: «Кротости, беспомощности, смирения и страдания. Мы любим эти чувства и приближаем к Себе того, кто предлагает их Нам».
Байазид понимал, что гонения и несправедливость, терпимые от людей, не отличаются по своей сути от другой крайности - преклонения и славословий. Для дервиша же и то, и другое - средство научиться быть свободным от мнения людей и помнить, кто истинный Судья наших поступков:
Один человек, проводивший много времени с разными учителями Пути, спросил Байазида: «Почему, пробыв рядом со святым столь долго, я так и не усовершенствовался духовно?» Байазид ответил: «Потому что твоя животная душа (нафс) неподвластна тебе, и ты не пренебрегаешь почётом, как пренебрегаешь позором. Считай их равными».
«Моим страстным желанием является никогда не испытывать страстных желаний», - говорил Байазид. Когда кто-нибудь просил Байазида помолиться, чтобы исполнились его желания, и святому не удавалось разубедить просящего, он молился так: «Он - одно из Твоих созданий, и Ты его Создатель; Тебе известно его состояние. А кто я такой, чтобы становиться между Тобой и им?»
Байазид говорил: «Я читал проповеди сорок лет. Они никого не сделали лучше, но когда Он желал, люди развивались духовно и без моих проповедей».
Гробница Байазида за серебряной решёткой
Кроме нескольких паломничеств и коротких путешествий, Байазид провёл оставшуюся жизнь в Бастаме, где и перешёл в лучший мир в возрасте около 80 лет.
Некто спросил Байазида: «Почему ты так долго живешь в одном месте? Разве ты не знаешь, что стоячая вода делается зловонной, грязной и изменяет цвет?» Байазид ответил: «Почему бы нам не превратиться в реку?»
И жизнепоток его, завершив свой земной круг, стал полноводной рекой, к которой припадают тысячи и тысячи ищущих…
...Мы входим в небольшое помещение внутри мавзолея, где за старинной серебряной решёткой стоит гробница Байазида, и рассаживаемся вдоль стен. Местные паломники, по-видимому, редко видят путешественников издалека, поэтому, не особо стесняясь, снимают нас на телефоны как диковину. Сосредоточиться на молитве, которую перед посещением Байазида специально нам дал наш Проводник, в такой обстановке довольно трудно. Ритмическая формула Проводника, составленная им на своебразном «птичьем языке», состоит из трёх фраз, последняя из которых заканчивается слогом «зи» - как в имени Байазид. Проводник объяснил нам, что этот короткий слог и есть сущностное имя Байазида, а сочетание звуков в слоге «зи», похожее на звук режущих ножниц, это вибрация захида, аскета, она как бы разрезает путы мира материи, связывающие душу человека.
Позади нас - окошко в стене, за решёткой которого находится внутренний дворик, где играют дети. Увидев нас, малыши облепили окно, пытаясь просунуть любопытные улыбающиеся мордашки сквозь прутья решётки.
Я сфотографировала их и показала им, что детям чрезвычайно понравилось, и они дружно принялись приплясывать вокруг, громко повторяя какое-то слово на фарси, снова, и снова, и снова... как зикр. И вот с этим детским речитативом я незаметно вошла в Присутствие Байазида. Внутри у меня как будто прозвучал его голос, резко и требовательно, вопрошая: «Зачем ты приехала сюда, за тридевять земель? Ведь ты могла найти Байазида, не выходя из дома!»
Действительно, зачем? Кто знает… Может быть, затем, чтобы услышать это :)
Прикосновение лбом к серебряной решётке гробницы Байазида каждый раз вызывало слабый удар током. Может быть, электростатические свойства серебра тому виной, а может быть, действительно проходит какая-то сила через это место…
Однажды кто-то спросил Байазида, почему паломники не находят умиротворения? Он ответил: «Потому что местонахождение Того, Кого они ищут, неизменно. Tак какой же смысл искать Его, странствуя по свету?»
В «Жизнеописании святых» Аттар приводит слова Байазида: «Когда Бог освободил меня, отделил от всего творения, озарил меня своим светом и раскрыл мне свои тайны, я увидел Бога своими собственными глазами. Когда же я сравнил Его сияние со своим, то последнее показалось чёрным пятном. Пред Его славой и величием я выглядел маленьким и ничтожным. Пред Его чистотой я был нечист.
Я осознал, что лишь тогда, когда Он дает силу, приносят плоды наши духовные усилия, ибо Он - подлинный Вершитель.
Когда Бог растворил мою самость, оживил меня и открыл мне свою Сущность, милостью Господней я увидел Его, и в тот же миг стал нем, глух и абсолютно несведущ. Завеса эго была отброшена, и я долго пребывал в этом состоянии, не владея органами чувств. Затем Господь обратил на меня Божественные глаза и уши, и я обнаружил, что всё было в Нём.
Я попросил разрешения пребывать с Ним. Мне было приказано оставить предписания священных книг и успокоенность.
Тогда по Его требованию я попросил у Него Его самого и молился Ему, чтобы Он позволил мне быть рядом с Ним, отстранясь от людей и всего мирского - того, что не Божественно и чуждо Ему. И так Он даровал мне свою милость, и я вошел во Дворец Божественного Единства (таухид), где мне было сказано, что отныне моя воля будет Его волей.
Отныне я живу жизнью, где нет смерти, и которая будет длиться вечно».
Продолжение рассказа о мистиках Хорасана