Дискуссия с Константином Виолованом. 1. Об эволюции, теории эволюции и научности.
Константин Виолован написал очень интересный комментарий на мой текст «Полемика эволюционистов и креационистов как семиотическая ловушка» (http://asafich.livejournal.com/822.html#cutid1), который критикуется им с позиций концепции «разумного замысла» (Intelligent Design). Ниже - первая часть комментария Константина и мой ответ на него.
К. ВИОЛОВАН
I. Термины ТЭ.
Здравствуйте, уважаемый Алексей. Я рад, что кто-то вдумчиво пытается исследовать проблему "эво vs. креа", со многим, что Вы сказали, соглашусь, но некоторые Ваши базовые посылки, на мой взгляд, ошибочны, в результате чего выводы получаются противоположными тому, что есть на самом деле.
Начать нужно, наверное, с исходных визави - "теории эволюции" и "креационизма". ИМХО, уже в этих терминах сидит семиотическая ловушка, которую Вы ищите.
"Теория эвоюции" (ТЭ), что означает сей термин? "трансформации форм жизни на протяжении длительного времени"? С этим практически никто не спорит. На сайте дарвинистов (http://talkorigins.org/origins/jargon/jargonfile_e.html#evolution) дано аж четыре определения эволюции, одно из которых признано ошибочным (и которое очень часто используется эволюционистами), под другим подпишутся большинство креационистов: "The descent of all living organisms from a common ancestor or a relatively small set of common ancestors". Так не кажется ли Вам, что спор вообще ведется насчет игры слов?
Вопрос ведь стоит не в том, меняются ли животные и растения с течением времени. Вопрос вот в чем: "(Evolution =) the belief that all life originated, complexified, and diversified via chance mutations and descent as a random process. This (erroneous) connotation is quite common in the USA."
А отсюда уже следует вопрос: недарвинистские (СМ+ЕО) теории эволюции включаются в Ваше понятие "ТЭ"? Если да, то тогда "ТЭ" уже не теория, а "исследовательская программа" (ИП) по Попперу. Впрочем, (нео)дарвинизм/СТЭ это тоже ИП, с его проблемами в верификации и фальсификации.
Почему "ТЭ"/ - ИП, а не научная теория? Потому что она готова кооприровать в свою обойму объяснений ЛЮБУЮ модель, которая не требует искусственности/разума как одного из факторов. То есть, появилось все многообразие жизни в результате Случая, Случая+ЕО, или неких номогенетических Законов - неважно, все равно это будет "ТЭ".
Но, послушайте, тогда можно и "теорию плоской земли" объединить гелиоцентрической теорией и говорить о "теории Земли". Будет ли этот конгломерат теорией? Думаю, что нет.
Получается, что "ТЭ" - это ИП, которая объединяет ВСЕ НЕкреационистские гипотезы. Т.е., такой негативистский подход, в котором обвиняют креационистов ("НЕ случайно, НЕ естественно-закономерно")
Наконец, можно говорить о "глобальном эволюционизме" (ГЭ)- действительно, мировоззрении, включающем в себя "ТЭ" и естественный абиогенез. О научности ГЭ я много дискутировал на разнообразных форумах, и везде со мной рано или поздно соглашались: по кр. мере абиогенез не является "научной теорией". Это концепция, доминировавшая до XVIII века, начала опровергаться с опытов Реди, затем опытами Пастера, и, наконец, пятидесятилетними фальсифицирующими опытами Опарина и отдельно от него Миллера. Но, поразительно, "научная теория", в которой СТО процентов опытов кончаются неудачно (за исключением опытов с самозарождением мышей в тряпье), остается в обойме "научной теории" ГЭ.
Вообще, помимо того, что философия науки в настоящее время не имеет строгих демаркационных критериев научности, сама историческая биология, как предмет изучения "ТЭ" и креационизма лежит вообще на периферии, так как мы принципиально не можем ни исследовать события давно минувших дней, ни поставить эксперимент, длящийся миллионы лет, ни моделировать случайные события на достаточно большом пространстве и промежутке времени.
А.ОСКОЛЬСКИЙ:
Уважаемый Константин!
Извините, пожалуйста, что несколько затянул с ответом на Ваши комментарии. В них меня очень заинтересовало упоминание о «критериях искусственности», разрабатываемых в рамках ID-подхода. Я довольно много думал об этой проблеме безотносительно обсуждаемой темы - но мне не приходило в голову искать обращаться за идеями к ID. Сейчас я немножко ознакомился с материалами про ID - пока особых прорывов не обнаружил.
Кроме того, Ваш текст интересен для меня как образец дискурса, в котором различение «искусственного» и «естественного» весьма отличается от обычного (всё-же, имхо, сотворение Адама и Евы на обычно воспринимается как естественный акт). Это я пишу не для критики - а, скорее, как заметка «на подумать». Возможно, я вынесу эту тему на обсуждение, но не сейчас.
Одно общее замечание. Когда Вы говорите про «семиотические ловушки», в которые я попадаю, вы указываете либо на мои заблуждения, либо на неточности в понимании терминов. Но я под этими «ловушками» понимаю именно особые семиотические конструкции, в которых, из-за неразличённости планов содержания знаков, эти знаки функционируют как метафоры, что приводит к смысловым подменам. То есть «ловушка» - эта машинка по генерации смысловых подмен. Она опасна тем, что создаёт ситуацию, в которой истинность и ложность высказываний становится нарезличимыми. Соответственно, заблуждения или неточности в формулировках - это ещё не «ловушки». Если Вы найдете такие «ловушки» в моих рассуждениях - буду Вам крайне признателен.
Теперь к делу. Прежде всего, я очень рад, что Вы признаёте, что животные и растения меняются со временем, то есть существование микроэволюционных процессов. Это действительно снимает массу поводов для споров. Насколько я могу судить, однако, большинство креационистов (по крайней мере отечественных) не признают и микроэволюции (впрочем, статистики у меня нет).
А вот следующее определение эволюции, которое Вы приводите как постановку проблемы ((Evolution =) the belief that all life originated, complexified, and diversified via chance mutations and descent as a random process»), вызывает недоумение.
1. Прежде всего, я не знаю ни одной эволюционной концепции, в которой эволюция понималась бы как random process (возможно, что-то подобное предлагал Де Фриз, но ему, как первооткрывателю мутаций, это простительно): во всех её трактовках приводится тот или иной фактор (внешний или внутренний), определяющий направленность. Так, как известно, согласно СТЭ, эволюция - это направленное изменение генофонда популяции. Конечно, речь в данном случае идет о направленности статистической, но важно, что есть и направляющий фактор (ест. отбор), а значит - процесс не может трактоваться как random.
2. Diversification via chance mutations - тоже звучит странно, как будто бы за последние 60 лет (после появления СТЭ) мы не узнали ничего нового ни о мутациях, ни о других источниках новых форм (горизонтальный перенос, гибридизация, нейтрализм, эпигенетические механизмы, симбиогенез и т.д.). Да и с самими мутациями не всё так плохо: сейчас накапливаются данные о том, что появление действительно новых форм (по крайней мере у растений, с которыми я лучше знаком) обусловлено мутациями небольшого числа регуляторных генов.
3. Данное определение явно относится к (нео)дарвиновским моделям. Но эти модели объясняют именно микроэволюцию, которую Вы признаёте. Механизмы же макроэволюционных процессов, насколько мне известно, никто всерьез и не объясняет по дарвиновской схеме - по той причине, что эти процессы лежат в иной плоскости, нежели микроэволюция. Микроэволюция - это изменения популяций и их генофондов, макроэволюция - это изменения органических форм. Конечно, при микроэволюции формы тоже меняются - но эти изменения рассматриваются как проявления изменения популяции. А при изучении макроэволюции изменеия форм выходят на первый план: все прочие факторы призваны объяснять именно их. Но формы и популяции - это, согласитесь, разные объекты, и для их интерпретации нужны разные объяснительные схемы. Макроэволюционные процессы касаются изменений морфогенетических механизмов и/или адаптивных зон; ни в том, ни в другом случае вопрос о том, random ли эти процессы или нет, просто не встаёт.
4. Происхождение жизни не относится к компетенции теории эволюции (по крайней мере в рамках биологии). Дело в том, что представление о жизни лежит в основе самого биологического дискурса (или, немножко огрубляя, жизнь как предмет конституируется самой биологией - см. мой текст на эту тему: http://asafich.livejournal.com/526.html#cutid1 ), а потому вопрос об её происхождении не может быть решён в рамках биологии. Нежелание биологов заниматься происхождением жизни - это не проявление их слабости, а понимание (обычно интуитивное) того, что данный предмет лежит вне сферы их профессиональной компетенции (т.е. что нельзя себя вытащить за волосы из болота).
Кроме того, вопросы о происхождении чего-либо отсылают к базовым представлениям об устройстве мира, то есть к мифу, а потому они неизбежно мировозренчески нагружены (точнее, в них надо тщательно различать научную и мифологическую составляющие). То упорство, с которым вопрос о происхождении жизни ставится креационистами в полемике с эволюционистами, свидетельствует как раз о том, что для креационистов эта мировозренческая компонента стоит на первом плане (о чем я в своем тексте и писал).
Разумеется, я не отрицаю, что вопрос о происхождении жизни важен, интересен и в высшей степени осмысленен. Но сама постановка этого вопроса, лежащего на стыке разных дискурсов, нуждается в очень серьезном исследовании (возможно, когда-нибудь у меня дойдут до него руки). Достаточно вспомнить, что различение живого (в биологическом смысле) и неживого - это очень поздняя вещь, возникающая в конце 18 века. Соответственно, в Ветхом Завете ничего не говорится о происхождении жизни! Там появляются растения, разные группы животных - но не жизнь.
5. Таким образом, насколько я могу понять, здесь речь идёт не о научных концепциях эволюции (о научости - чуть позже), а об эволюционизме как некотором мировозрении. Слово belief тогда надо понимать в (квази)религиозном значении, а случайность - не как характеристику наблюдаемых событий, измеряемую через их вероятность, а как метафизическую характеристику мироустройства. Действительно, такое мировозрение существует, и я лично его не разделяю. Более того, в основу этого мировозрения кладутся данные теории эволюции, которые онтологизируются и, тем самым, обретают мифологическое звучание (например, как Вы справедливо указываете, в «глобальном эволюционизме»). Но личная неприемлемость эволюционистского мировозрения - ещё не повод для того, чтобы отрицать её научную составляющую (теорию эволюции), а тем более - подминать её под своё мировозрение.
В этой ситуации крайне важно различать научные и мировозренческие компоненты эволюционизма. Различив их, можно спокойно заниматься наукой, не впутывая в это дело свои личные мировозренческие запросы. Позитивное значение креационистской критики я вижу в том, что она провоцирует работу по такому различению, отрицательное - то, что она тоже нагружает науку мировозрением, только другим. А хрен редьки - дело вкуса… В тех феноменах, которые наука описывает как случайные мутации, христианин волен видеть творческие акты Бога. Но это - его сугубо частное дело: он может с чистой совестью заниматься генетикой популяций, но было бы странно, если бы он в своих публикациях ссылаться на волю Бога для объяснения наблюдаемых эффектов. Да и в православии не очень-то приветствуется подобная экзальтация (духовная прелесть).
Теперь - про ТЭ как теорию. Я совершенно согласен с Вами в том, что это не теория в строгом смысле слова. И мне не нравится словосочетание «теория эволюции» - но тут я следую устоявшемуся узусу нашего языка. Под ТЭ я понимаю всю совокупность научных концепций эволюции. Эти концепции имеют разную логическую структуру: некоторые из них (например, СТЭ) гипотетико-дедуктивные (и в этом смысле могут считаться теориями), большинство же из них представляют собой индуктивные обобщения. Я не уверен, что ТЭ можно считать исследовательской программой по Лакатошу (не Попперу) - но это уже отдельный вопрос. Пусть пока будет ИП.
Итак, Вы пишете: ТЭ как ИП «готова кооперировать в свою обойму объяснений ЛЮБУЮ модель, которая не требует искусственности/разума как одного из факторов». Да, это почти так: я бы сказал «любую научную модель». И тут встаёт вопрос о научности.
По большому счету я согласен с Вами в том, что «научность» - это не та тема, на которой стоит зашкаливаться. Для себя я определил бы науку как набор познавательных практик, под которые в данном обществе есть шанс получить финансирование и не схлопотать по шапке :) Соответственно, считать наукой культурологию или военное дело - это вопрос к чиновникам из ВАКа. Но, говоря о научности в данном контексте, я имею в виду совершенно определенную исследовательскую традицию и связанный с ней дискурс (скорее метадискурс) - это европейское естествознание Нового времени, то есть науку par excellence, то, что по-английски и называется science. Даже при том, что наука в этом понимании - тоже сборная солянка, в ней всё-же выработаны некоторые общие стандарты и установки, позволяющие провести границу своего и чужого, науки и не-науки. И эти стандарты более-менее соблюдаются.
К таким стандартам относится возможность (хотя бы потенциальная) опытной проверки знания любым человеком. При этом опыт понимается в достаточно узких рамках - речь идет только о воспроизводимом телесном (главным образом чувственном) опыте и определённым образом очищенном мышлении. Эмоциональный и мистический опыт, изменённые состояния сознания и т.д. выносятся за рамки рассмотрения. Соответственно, те средства работы (методы), которые выработаны в науке, предназначены для работы лишь с опытом, ограниченным таким образом. И именно благодаря такого рода ограничениям (борьбе с «идолами» Бэкона, методическому сомнению Декарта и т.д.) стала возможна та строгая наука, которую мы сейчас имеем.
Сказанное относится и к изучению прошлого Земли и жизни на ней. Мы, конечно, не можем непосредственно наблюдать события прошлого и воспроизводить их в глобальном масштабе. Но мы вполне можем изучать свидетельства о них (их следы), выдвигать фальсифицируемые гипотезы о них или делать индуктивные их обобщения, которые проверяются опытным путем - на основе новых свидетельств.
Утверждение же о том, что некоторые формы жизни созданы разумным путем, не может быть проверено научными методами (это относится и к ID, но об этом дальше) . Оно отсылает к трансцендентным (лежащим вне мира) факторам, для познания которых нужны принципиально иные средства, чем те, которыми располагает наука. Соответственно, объяснения на основе трансцендентных причин не признаются научными. При этом наука ничего не говорит о том, есть ли на самом деле эти причины или нет (что хорошо обосновал Кант) - не признавая объяснения, основанные на них, она лишь заявляет, что эти причины не по её части.
Вы можете предложить расширить рамки науки и включить в них возможность объяснений, основанных на трансцендентных причинах. ОК, но тогда Вам понадобится ввести в новую науку и специальные средства для работы с такими причинами (например, аскезу, священные тексты и т.д. - ведь исследование и формулировка истин веры - это совершенно особая работа, со своей специфической техникой). Очевидно, что в результате получится нечто иное, чем европейское естествознание Нового времени. Я двумя руками за осмысление данных науки в рамках богословия - но категорически против расширение рамок самой науки в сторону богословия. Такое «расширение» представляется мне крайне деструктивным для естественнонаучного дискурса.
Это можно показать на примере проблемы происхождения жизни. Я недостаточно владею материалом для того, чтобы компетентно судить, верны ли слухи о кончине абиогенеза, но так или иначе проблема есть. При этом на вопрос «Как возникла жизнь ?» ученый-абиогенетик даёт ответ «Я не знаю», креационист «Она создана разумным путём». Сравним эти два ответа между собой.
1. Ответ креациониста имеет то преимущество, что многое становится на свои места, обретает ясность. Однако эта ясность весьма коварна: в её результате утрачивается критическое отношение к фактам. Коль скоро мы ввели в наши объеснительную схему трансцендентный фактор, принципиально непроверяемый на основе эмпирических данных, все эти данные начинают свидетельствовать в его пользу. Факт перестаёт восприниматься просто как данность, подтверждающая или опровергающая некоторую концепцию: любой факт теперь выступает как знак, отсылающий к трансцендентной причине (в нашем случае - разумному творцу). Следствием этого становится утрата критического отношения к фактам, культивируемого в естествознании. Отсюда, я думаю, проистекает то небрежное отношение к фактам, которое характерно для большинства креационистских работ и так отталкивает биологов от них (лично к Вам этот упрёк не относится, насколько я могу судить по Вашей статье про систему свертывания крови).
Отношение к факту как к знаку - вещь нормальная для богословского дискурса (и то с рядом ограничений, ограждающих от впадания в прелесть), но неприемлемая для естетсвеннонаучного. Нечто подобное имеет место в конспирологии: стоит поверить в масонский заговор - сразу повсюду появятся знаки коварной деятельности масонов (см. «Маятник Фуко» или мой текст на сходную тему http://www.pchela.ru/podshiv/17/hunt.htm).
2. Ответ креациониста оставляет открытым вопрос о том, как именно возникла жизнь. Творец разумен, но трансцендентен, его не видно - а каковы были конкретные процессы в этом мире, которые привели к появлению жизни? Жизнь творилась ex nihilo или из неживого? Если из неживого - то имеем тот же абиогенез, сценарий которого хотелось бы знать. Забавно, что если бы человеку удалось создать живую клетку из неорганического субстрата, это было бы подтверждением и абиогенеза, и концепции разумного творения (человек-то разумен). Т.о. ответ креациониста не несёт нового научного знания. Ответ же «Я не знаю» в данном случае предпочтительнее хотя бы тем, что провоцирует на новые поиски. Кстати, именно отказ науки от трансценднетных объяснений, погружение в состояние «Я не знаю», обусловил рост научного знания вообще.
3. Ответ креациониста не единственный возможный: раз мы ввели в оборот трансцендентные причины, перед нами открывается широкое поле для других мифологем. Так, креационисту можно возразить, что жизнь не создана разумным путём, а возникла из экскрементов ворона Кутха. Как нам выбирать между этими объяснениями? Очевидно, что этот спор неразрешим научными методами. Лучше его вообще не допускать. Честная констатация незнания и тут предпочтительнее.
Таким образом, выражаясь словами Андрея Синявского, мои расхождения с креационизмом в основном стилистические (при этом они радикальны - как у Синявского с советской властью). Я сторонник чистоты естественнонаучного дискурса (и вообще любого дискурса) и противник его мировозренческих контаминаций, (будь то в виде эволюционизма или же креационизма) с неизбежными смысловыми подменами. Что, разумеется, не мешает мне иметь моё личное мировозрение (быть православным). В строго смысле слова я тоже креационист (то есть признаю, что мир сотворён Богом) - но это моё частное дело, не имеющее никакого отношения к науке.