Беглец . Повесть. - 7.
Беглец. Повесть. Часть вторая
предыдущее здесь:
https://artur-s.livejournal.com/6591716.html
... Моше застыл перед последним шагом…
Все чувства замерли.
Он не ощущал, тепло ли, жарко ли.
Пахло стройкой.
На крыше стояли вёдра с битумом, с краской, валялись доски.
Но обоняние тоже было отключено.
Лишь глаза, устремлённые к морю, видели...
В эти секунды, что отделяли его от неизвестности, снова встало перед глазами Средиземное море 1947 года, когда старый румынский катер доставил его вместе с еще десятком нелегальных беженцев к берегам Палестины.
Глава седьмая.
В Хайфском порту катер пришвартовался к небольшому деревянному причалу.
Английский офицер, стройный, подтянутый молодой человек, в сопровождении солдата и медицинской сестры, шагнул на катер и быстро осмотрел прибывших.
Затем отдал короткое распоряжение капитану катера и ушёл, оставив солдата и медсестру, которая, как выяснилось, должна была сделать прививки.
Опасаясь заразы, которую могли завезти иммигранты, прибывавшие со всех концов Европы, власти Британского Мандата проводили поголовные прививки.
Медсестра, молодая симпатичная женщина, лет двадцати-двадцати трёх, достав из саквояжа шприц, ампулы и вату, подходила к каждому, жестами просила закатать рукав, и ставила укол.
Моше оторвал от лежащей на полу газеты клочок и карандашом написал на иврите фамилию Генис и имя Зейлик.
Когда она подошла к нему, он протянул ей бумажку и на идише попросил:
- Брат у меня здесь. Помоги найти. Генис Зейлик.
У девушки широко открылись глаза.
Она сначала отшатнулась, потом стала внимательно вглядываться в лицо Моше.
На идише же спросила:
- Как тебя зовут?
- Моше-Давид Генис.
После короткого молчания девушка сказала медленно:
Прежде чем сойти на берег, она обернулась, окинув взглядом Моше-Давида, его заросшее многодневной щетиной лицо, фигуру в обтрёпанных пиджаке и брюках, пыльные солдатские ботинки.
- Да, что-то есть… Лицом и осанкой он похож на отца! Неужели это мой дядя? Нет, не буду ничего ему говорить. Сначала скажу отцу, вдруг что-нибудь не так, вдруг я ошиблась?
Между тем, всю группу прибывших вывели на берег.
Здесь были молодые и пожилые, мужчины, женщины, дети.
В основном, это были румынские евреи, пятеро - из Венгрии и несколько человек из СССР.
Нагруженные котомками и чемоданами, сетками и сумками, люди подошли к стоявшему неподалёку автобусу грязно-голубого цвета, старому и видавшему виды.
Мужчины забросили вещи на крышу автобуса, огороженную низким металлическим ограждением.
Все расселись по местам, и машина тронулась, поднимая пыль, по дороге, ведущей от морского порта сначала вдоль моря, а потом в глубь страны, огибая Хайфу с юга.
Моше сидел у окна, справа по ходу движения автобуса, и смотрел, смотрел, смотрел на море, пока оно не исчезло за поворотом.
- Это Средиземное! Куда меня занесло! Что меня ждёт?
После всего пережитого в последние недели он, наконец, смог расслабиться.
- Как-никак, а я в Палестине! Слава Богу, та жизнь кончилась, здесь заживу по-новому! Лишь бы брата найти, он ведь здесь больше двадцати лет. Мама говорила, что он живёт лучше, чем мы там. Хоть бы его найти!... Какое море! Красота-то какая! Неужто я всё же добрался?
День был ясный, жаркий.
Море - огромное, заполнившее собою весь горизонт, переливалось всеми цветами - от зеленоватого до тёмно-синего с белыми барашками.
Оно было относительно спокойным, хотя ветерок и гнал рябь, светившуюся пеной и солнечными бликами.
- Эх, искупаться бы, - подумал, - попробовать, что за вода? Когда я окунусь? Куда нас везут, что будет со мной дальше?
Через полчаса автобус повернул к каким-то строениям, заехал через ворота в заборе, покрашенном в зелёный цвет и огороженном колючей проволокой, и остановился.
Сопровождающий группу английский офицер попросил всех выйти.
Моше огляделся.
Место, куда их привезли, находилось в лесу.
Таких деревьев он раньше не видел.
Это были высоченные светлые стволы с огромными кронами, дающими отличную тень.
На очищенных от деревьев площадках стояли одноэтажные бревенчатые, несоразмерно длинные, дома, покрашенные в светло-коричневый цвет.
Домов было штук шесть или семь.
Колючая проволока окружала по периметру весь этот лагерь, а дальше шёл лес.
По всей территории лагеря бродили люди в штатском - было видно, что это такие же переселенцы, как и те, что прибыли только что автобусом. Но было и много солдат в английской военной форме.
- Куда нас привезли? - спросила женщина офицера, сопровождающего их, но ответа не получила.
Лишь потом выяснилось, что это был лагерь британской армии, размещенный здесь ещё в тридцать седьмом году.
Руководство Британского Мандата в Эрец Исраэль распорядилось создать здесь место приёма нелегальных иммигрантов, и держать их в изоляции, не впуская в страну до политического решения проблемы Палестины в Лиге Наций.
Здесь же в 1946-1947 годах находились в изоляции жители еврейского ишува, которые сражались против войск Британского Мандата, в том числе, арестованные во время "Чёрной субботы".
Сюда же были переведены заключённые из Латруна и Бейт-Лехема.
С 1947 года этот лагерь использовался для приёма нелегальных волн алии.
Это, конечно, была не тюрьма, но всё-таки очень похоже на нечто среднее между тюрьмой и пересыльным пунктом.
Выходить за пределы лагеря запрещено - вдоль колючей проволоки патрулировали вооружённые солдаты.
Хорошо хоть, что можно было переписываться с внешним миром. Почта получалась и отправлялась дважды в неделю, и разрешалось связываться с родственниками и знакомыми.
Место это называлось Атлит.
Он находится в пяти километрах от южного въезда в Хайфу.
Группу прибывших отвели в один из бараков, и предложили располагаться.
Моше огляделся.
Это, конечно, была казарма, то есть, большой барак без всяких перегородок внутри.
Несколько семей жили здесь уже какое-то время.
Друг от друга они отгораживались одеялами и простынями, подвешенными к потолку. Весь их скарб находился тут же, рядом с их кроватями. Металлические кровати с матрацами правильными рядами выстроились вдоль барака, ожидая новых постояльцев.
Небольшие окна давали слабое освещение, но потом выяснилось, что это хорошо: в невыносимый летний зной их даже завешивали, чтобы отгородиться от солнца.
Все удобства были на улице.
Моше занял койку недалеко от входа.
Он снял с плеча вещмешок, снял пиджак, жавший ему подмышками - этот пиджак и брюки дал ему Натан ещё в Одессе - закурил и лёг на койку.
- Ну, ладно, добрался куда-то, ещё толком не понял, куда. Что впереди - непонятно, может быть, эта девочка с катера, медсестра - может быть, она найдёт Зейлика?
продолжение следует