Беглец. Повесть - 6.
предыдущее здесь:
http://artur-s.livejournal.com/6187118.html
Из моей книги "Повести, рассказы, истории"
Глава шестая
- Во! Лёва с Янкелем пгишли, добго пожаловать! - вдруг раздался голос с характерной хрипотцой крепко подвыпившего человека.
Они посмотрели в сторону соседнего столика.
Там сидели четверо раскрасневшихся от выпитого мужчин.
На их столе количество бутылок водки вдвое превышало число металлических тарелок со следами котлет.
Всё пространство стола было забросано бычками от папирос.
- Зд -г-г-г-аствуйте, я гово-г-г-г-ю, доб-г-г-г-о пожаловать! - повторил полный человек, белобрысый, стриженный под бокс, противно картавя букву "р".
Он поднял стакан водки, выпил половину, занюхал головкой лука, и расхохотался.
- Вот они, передовики ташкентского фронта! - обращаясь к сидящим собутыльникам, ехидно сказал он. - Пока мы, русские, сражались на фронте, эти янкели…
Собутыльники угрюмо смотрели на двух евреев и явно ждали развития событий.
Это были крепкие, немолодые уже, люди, жаждущие, вероятнее всего, поразмяться после принятого на грудь.
Женщина, дёрнув дочку за руку, поспешила покинуть вагон, на ходу рассчитавшись с кинувшейся за ней официанткой.
- Принесите нам водки, два салата из огурцов и чего-нибудь на второе, две порции.
Они молча выпили, поели, уткнувшись в миски, не комментируя пьяные замечания.
- Я бы всех вас... давно уже... Жалко, Гитлер не дорезал... - шипел между тем белобрысый.
Моше не впервые попадал в такие передряги.
Злоба и ненависть к этим свиньям переполняла его, но он заставлял себя есть спокойно, знаками показывая Натану:
- Сиди спокойно, ешь, не спеши.
Натан, налившись краской и опустив голову, исподлобья поглядывал то на Моше, то на пьяниц.
Обед был испорчен.
Моше хорошо знал, что произойдёт дальше.
Он лишь молча оценивал своих противников: так себе, щупляки, заросшие жиром, видали мы и покрепче!
Допив, доев и расплатившись, он повернулся к Натану:
- Пойдём!
То, что случилось дальше, было настолько неожиданным, что сидевшие за столиками люди почти не заметили, или не поняли.
Проходя мимо ухмыляющихся юдофобов, Моше быстрым движением схватил тяжёлую пепельницу с их стола и сильно ударил белобрысого по голове.
Тот сразу тюкнулся носом в стол, из рассечённой головы пошла кровь, тонкой струйкой стекая на замызганную скатерть.
Двух, вскочивших, было, собутыльников он, схватив обеими руками за затылки, резко сдвинул лбами.
Раздался звук, похожий на щелчок столкнувшихся биллиардных шаров.
Оба сели, завалившись на стулья.
Четвертый, поднявшийся тоже, медленно опустился на стул, заворожено глядя Моше в глаза.
Так и не сказав ни слова, Моше подтолкнул Натана к выходу и, обернувшись ещё раз, вышел из вагона, прикрыв за собою дверь.
Возбуждённые, они вернулись в свой вагон, легли на полки и, не говоря ни слова, прикрыли глаза.
Каждый думал об одном и том же, но говорить не хотелось.
Моше вспоминал, один за другим, похожие случаи в Новосибирске до войны и армейские свои баталии на еврейскую тему.
Чаще всего было так: его не оскорбляли, не называли жидом, но сколько злорадства, гнусного и гадкого антисемитизма чувствовалось в якобы дружеских разговорах "об этой нации"!
Сколько он наслушался анекдотов, где евреи, в лучшем случае, выставлялись слабыми, ничтожными, жадными и хитрыми любителями денег, саррочками и абрашами, годными разве что лебезить перед великороссами!
Цыгане, татары, чукчи и другие народности никогда не вызывали столько презрения, сколько евреи.
- Почему всё это валится на наши головы? - с горечью думал Моше, - что такого мы им всем сделали? Все мои медали, ранения - всё это ничего не стоит! Что, я буду каждому доказывать, что я - боевой офицер, что на моём счету двадцать восемь фрицев? Вот они, советские русские: трезвые втихую нас презирают и ненавидят непонятно, за что, а пьяные - вслух! Чужая это страна. Говорят, в Америке евреи всем заворачивают. Там, наверно, нет таких юдофобов.
Молчание прервал Натан.
- Слушай, здорово ты их уделал!
- А ты про боевое самбо слышал когда-нибудь? Я же три года был в разведке - и не то еще приходилось делать!
- А если они припрутся сюда?
- Справимся, не бзди!
Натан почувствовал в Моше силу ещё при первой встрече.
А сейчас понял, что имеет дело с крепким, надёжным, сильным парнем, которого можно посвятить в свои планы.
Начал он осторожно.
- Знаешь, я кое-что тоже умею. Ты не смотри, что я тебе там - он махнул рукой в сторону вагона-ресторана - не ассистировал. Я нахлебался от гоев, тоже дай Бог! Но я давно понял, что никакими драками ничего не решишь! Какими бы мы ни были храбрыми, сильными, героями или начальниками, - для них мы всегда будем трусами и предателями, еврейчиками и жидками. Это их страна. Не наша. И никогда нашей не будет!
Они переговаривались вполголоса, почти шёпотом, чтобы не разбудить задремавших, наконец-то, соседей по полкам.
Весь вагон тоже успокоился и ровный гул голосов упал на полтона ниже.
Кто-то спал, кто-то играл в карты, тоже вполголоса выкрикивая:
- А вот я вальтом!
- А даму нашу не желаете?
- Ну, братец, а вот туз - и ваша карта бита, как говорят в Польше!
- Если хочешь, мы можем выйти в тамбур и там договорить? - тихо сказал Натан.
- Давай сначала вздремнём.
Сумерки опустились, когда поезд был уже за Барабинском.
По обе стороны от дорожного полотна раскинулась степь.
Как ни странно, состав уже почти не дёргался, а шёл мощно, монотонно постукивая колёсами о стыки рельсов.
Тук-тук, тук-тук-тук, и снова тук-тук, тук-тук-тук.
Зажглись огни на полустанках.
В вагоне тоже включили тусклый свет.
Всеобщее успокоение вовлекло новых приятелей в свою заволакивающую ауру, и они быстро заснули.
Утром следующего дня снова началась вагонная суматоха.
Шум.
Крики детей, запахи капусты и портянок - всё это напомнило проснувшимся, что начался новый день с его пассажирскими хлопотами и непременными, от нечего делать, бесконечными разговорами на, бог знает какие, темы.
А у Моше с Натаном тема теперь была одна.
продолжение следует