Кольцо.
Черненое серебро 925, черный жемчуг, Сихоте-Алиньский метеорит. 18 размер. В наличии.
Да, мы решили поэкспериментировать: попросили нашего старшего подмастерья handmiker написать историю к кольцу, как он это делает у себя в журнале.
Читаем, высказываемся)).[Звездный феникс]
Подмастерье проснулся затемно. Творилось что-то непонятное и очень, очень грозное.
Накинул второпях одежку и выбежал из дома.
Земля дрожала. Сквозь крышу кузницы в небо выстреливали разноцветные лучи света. Дверь, обычно плотно закрытая, валялась снаружи в нескольких шагах от крыльца. Из проема в лицо бил слепящий свет, ощутимо плотный и - странное дело - почему-то холодный.
В кузне громыхал молот. Подмастерье спрятал голову в руки, как если бы кидался в пламя, и рванулся внутрь.
Мастер сражался с каким-то существом, извивашимся на наковальне. Клещами он ухватил его поперек искрящегося туловища, а ковадлом бил прямо по голове. Подмастерье заметался, не зная, как помочь.
- Кладиво давай! - крикнул мастер и перехватил существо поближе к голове. - А сам балду гоняй!
Совершенно очумевший подмастерье сунул в руки кузнеца малый молот-кладиво, которым намечались места удара, а сам привычно изготовился с тяжеленным молотом-балдой в руках.
Закипела работа. Все мысли из головы выбило грохотом и ритмом размеренных ударов. Но одна все ж таки вертелась: почему жар с наковальни не уходит? Обычно на проковке то и дело надо деталь раскалять, а тут только бей да бей, к горну даже поворачиваться не надо.
Бей да бей, да снова ударь, да опять, да еще раз... Сколько раз он взмахнул кувалдой - тому и счета нет. Повернулся свет перед глазами, да и померк.
Очнулся подмастерье от кислого во рту. Он лежал на траве сбоку от крыльца, мокрый до нитки, а кузнец лил ему в рот квас из ковша. Рядом валялось колодезное ведро.
- Очухался? Славно, - мастер не глядя сунул ковш на ступеньку. - Увидишь, как он улетает.
"Кто улетает-то?" - хотел узнать подмастерье, да язык не ворочался. "Что творится?" - хотел спросить, да голос пропал. Сил ни крохи не осталось, только и хватило голову чуток повернуть.
Прямо сквозь крышу, но не руша ее, в небо выплывала птица. Искрились золотые перья, сиял алым высокий гребень на голове, блестели черные умные глаза. Поднялась малость совсем, не шевельнувшись, а затем взмахнула крыльями - только ветер пошел - и в три взмаха ушла в ночное небо, затерялась искоркой среди звезд.
- Дед мой сказывал, а ему его дед, а тому - еще раньший предок, и так до самых чуров-пращуров, - неторопливо начал мастер, - что бывает такая птица. Прозывается она звездным фениксом, и живет высоко-высоко в небе. Среди звезд летает, от их света сыта бывает, растет потихоньку, пока до одной ей ведомой поры не созреет. Как созреет, вспыхивает жаром да светом ярким, а затем рассеется малыми частичками. Какие в ноготь, какие в локоть, а какие и глазом-то не увидать, столь мелкие.
Подмастерье во все глаза глядел на кузнеца: отродясь за мастером веры в сказки не водилось, а вот поди ж ты...
- Разве ж то сказка? Птица улетала - ты своими глазами видал! - усмехнулся кузнец. - Так вот, дальше-то что... Рассеется, стало быть, феникс на частички малые, и разлетается по разным мирам. Где такая частичка упадет - там тепло вокруг нее пойдет. Начнет кругом шипеть да булькать, пузырями шкворчать, да через время немалое жизнь зародится. А где жизнь, там и боги, и мудрость вскоре появятся, и какие-никакие мыслящие твари искусства разные открывать начнут.
Ну а дальше все просто, - кузнец встал и потянулся. - Коли найдется такой кузнец, который сможет частичку звездного феникса в горне разогреть, да мастерством и молотом форму ей придать - там феникс птенцом крохотным возрождается да в небо уходит.
- А в краю том благодать наступает? - язык наконец-то начал слушаться подмастерья. - И самому кузнецу счастья да удачи во всем?
- Дурень ты, - кузнец потрепал его по вихрам. - Счастье свое любой кузнец сам делает. А феникса выковать - это на всю жизнь память. Не просто так жил, не впустую. Понял?
П.С. Кольцо, кстати, сделала одна из младших подмастерий)
Да, мы решили поэкспериментировать: попросили нашего старшего подмастерья handmiker написать историю к кольцу, как он это делает у себя в журнале.
Читаем, высказываемся)).[Звездный феникс]
Подмастерье проснулся затемно. Творилось что-то непонятное и очень, очень грозное.
Накинул второпях одежку и выбежал из дома.
Земля дрожала. Сквозь крышу кузницы в небо выстреливали разноцветные лучи света. Дверь, обычно плотно закрытая, валялась снаружи в нескольких шагах от крыльца. Из проема в лицо бил слепящий свет, ощутимо плотный и - странное дело - почему-то холодный.
В кузне громыхал молот. Подмастерье спрятал голову в руки, как если бы кидался в пламя, и рванулся внутрь.
Мастер сражался с каким-то существом, извивашимся на наковальне. Клещами он ухватил его поперек искрящегося туловища, а ковадлом бил прямо по голове. Подмастерье заметался, не зная, как помочь.
- Кладиво давай! - крикнул мастер и перехватил существо поближе к голове. - А сам балду гоняй!
Совершенно очумевший подмастерье сунул в руки кузнеца малый молот-кладиво, которым намечались места удара, а сам привычно изготовился с тяжеленным молотом-балдой в руках.
Закипела работа. Все мысли из головы выбило грохотом и ритмом размеренных ударов. Но одна все ж таки вертелась: почему жар с наковальни не уходит? Обычно на проковке то и дело надо деталь раскалять, а тут только бей да бей, к горну даже поворачиваться не надо.
Бей да бей, да снова ударь, да опять, да еще раз... Сколько раз он взмахнул кувалдой - тому и счета нет. Повернулся свет перед глазами, да и померк.
Очнулся подмастерье от кислого во рту. Он лежал на траве сбоку от крыльца, мокрый до нитки, а кузнец лил ему в рот квас из ковша. Рядом валялось колодезное ведро.
- Очухался? Славно, - мастер не глядя сунул ковш на ступеньку. - Увидишь, как он улетает.
"Кто улетает-то?" - хотел узнать подмастерье, да язык не ворочался. "Что творится?" - хотел спросить, да голос пропал. Сил ни крохи не осталось, только и хватило голову чуток повернуть.
Прямо сквозь крышу, но не руша ее, в небо выплывала птица. Искрились золотые перья, сиял алым высокий гребень на голове, блестели черные умные глаза. Поднялась малость совсем, не шевельнувшись, а затем взмахнула крыльями - только ветер пошел - и в три взмаха ушла в ночное небо, затерялась искоркой среди звезд.
- Дед мой сказывал, а ему его дед, а тому - еще раньший предок, и так до самых чуров-пращуров, - неторопливо начал мастер, - что бывает такая птица. Прозывается она звездным фениксом, и живет высоко-высоко в небе. Среди звезд летает, от их света сыта бывает, растет потихоньку, пока до одной ей ведомой поры не созреет. Как созреет, вспыхивает жаром да светом ярким, а затем рассеется малыми частичками. Какие в ноготь, какие в локоть, а какие и глазом-то не увидать, столь мелкие.
Подмастерье во все глаза глядел на кузнеца: отродясь за мастером веры в сказки не водилось, а вот поди ж ты...
- Разве ж то сказка? Птица улетала - ты своими глазами видал! - усмехнулся кузнец. - Так вот, дальше-то что... Рассеется, стало быть, феникс на частички малые, и разлетается по разным мирам. Где такая частичка упадет - там тепло вокруг нее пойдет. Начнет кругом шипеть да булькать, пузырями шкворчать, да через время немалое жизнь зародится. А где жизнь, там и боги, и мудрость вскоре появятся, и какие-никакие мыслящие твари искусства разные открывать начнут.
Ну а дальше все просто, - кузнец встал и потянулся. - Коли найдется такой кузнец, который сможет частичку звездного феникса в горне разогреть, да мастерством и молотом форму ей придать - там феникс птенцом крохотным возрождается да в небо уходит.
- А в краю том благодать наступает? - язык наконец-то начал слушаться подмастерья. - И самому кузнецу счастья да удачи во всем?
- Дурень ты, - кузнец потрепал его по вихрам. - Счастье свое любой кузнец сам делает. А феникса выковать - это на всю жизнь память. Не просто так жил, не впустую. Понял?
П.С. Кольцо, кстати, сделала одна из младших подмастерий)