Кошачий акушер (мемуар).
Итак, как и обещал, порадую вас мемуаром из своего студенческого прошлого. В числе всех прочих студентов учился на моём курсе весьма и весьма колоритный персонаж, назовём его, скажем, Кабанов. Всем, жившим в своё время в студенческих общежитиях, наверное, знаком такой тип молодых людей - дома они жили более-менее в родительских ежовых рукавицах, а попав в общежитие, да ещё в столицу - не выдерживают соблазнов самостоятельной жизни, начинают уделять чрезмерное внимание картам, вину и внебрачным связям и в итоге заканчивают учёбу раньше срока. То же произошло и с Кабановым. Золотой медалист из чернозёмного райцентра, он первый курс как-то держался, но на втором отведал вина (благо борьба с пьянством начала сходить на нет и в близлежащий магазин "Балатон" вновь начали завозить венгерские и румынские вина) и пошло-поехало. С внебрачными связями, правда, у него было похуже, ибо был наш Кабанов, прямо скажем, не Аполлон. Во-первых, красные опухшие глаза из-за хронического коньюнктивита, во-вторых, щетина, отраставшая вновь в течение 15 минут после бритья, и в-третьих, некоторые бытовые привычки. Нет-нет, мылся от практически ежедневно. Но вот стирать одежду любил не очень. И стригся так: ухватит рукой прядь со лба - если может закусить её зубами, значит, пора в цирюльню. Ну а нет, так нет. Да, и ещё у него плохо двигался правый глаз, т.е. вперёд наш герой смотрел вполне нормально и орлиным взором, а если надо было скосить глаза вбок - выглядел, что твой хамелеон. Если кто любит смотреть канал Animal Planet, то поймёт, о чём я. Кстати, этот недостаток в итоге сослужил ему службу - он оказался негоден к призыву в армию. В любом случае, закономерный финал наступил даже и без податливых дев: зимнюю сессию третьего курса Кабанов завалил и был отчислен за академическую неуспеваемость. Но в родимые чернозёмы не поехал - после столицы там грустно, да и папашиного ремня никто не отменял. В общем, прокантовался он год на нелегальном положении у нас ФДСе (по большей части в нашей комнате), и следующей зимой восстановился обратно на третий курс. Это, кстати, заслуживает отдельного рассказа, так что к пересдаче Кабановым курса органической химии я ещё как-нибудь вернусь. К этому моменту один сосед из нашей комнаты съехал, второго мы аккурат в феврале выдали замуж женили, и стали мы с Кабановым жить-поживать вдвоём, что для ФДСа тех лет было практически царскими условиями. Это, как говорится, была преамбула, или увертюра. Ягодки, как водится, впереди.
Нелегальное положение Кабанова в то позднеперестроечное время влекло за собой два основных неудобства. Во-первых, ему не полагалось талонов на сигареты и сахар. Это, впрочем, было поправимо, потому что табачными талонами можно было разжиться у некурящих друзей-приятелей, например, у меня. А родители слали ему варенье, что решало проблему сладкого. Вторым недостатком было отсутствие постельного белья. Дело в том, что бельё в ФДСе меняли раз в 10 дней и полагалось оно, естественно, только прописанным. Первые полгода после отчисления это проблемой не было - Кабанов сдавал и получал бельё, как все, но вот после лета новый комплект ему не достался. Так он и спал на голом матрасе с подушкой без наволочки, укрываясь казённым одеялом без пододеяльника. После восстановления ему, естественно, полагалось новое бельё, но Кабанов к тому моменту настолько вжился в образ Голлума, что с обновкой он не торопился. А всего и надо было - со справкой о восстановлении подойти в управление, которое помещалось в четвёртом корпусе ФДС, в 50 метрах от нашего второго, получить там талончик и при следующей смене взять у кастелянши свой законный комплект. Общеизвестно, что даже путь длиной в тысячу ли начинается с первого шага, для пути длиной в пятьдесят метров это ещё более чем справедливо - так что через три месяца моих увещеваний, укоров и пинков по жопе Кабанов наконец-то сподобился получить новый комплект свежего, хрустящего, пахнущего крахмалом белья. Было это 30 апреля (это важно). Получив своё бельё, я не стал его сразу застилать, ибо торопился на электричку, и уехал на 2 дня к родителям. А Кабанов остался в одиночестве сибаритствовать и наслаждаться свежестью и чистотой.
Приехав в Москву второго мая, а прямо с корабля попал на бал - на день рожденья к другу. Вместе с Кабановым. Ну что такое студенческий день рожденья, вы все представляете, так что когда меня довели домой, я не стал решать головоломную задачу по постланию простыни и просовыванию одеяла в это кошмарное ромбическое отверстие, а завалился спать как был - в одежде и на голый матрас. Впрочем, мне тогда было всё равно. А Кабанов, ирод, разделся, как человек, вполз в своё свежее и хрусткое постельное бельё и заскул сном младенца.
Ну так вот. Часа через три проснулся я, мучимый известной всем попивающим людям проблемой - сушняком. Пошарив вокруг себя, чайника с водой я не нашёл, так что пришлось вставать и плестись к встроенному шкафу. На верхней полке у нас помещалась посуда, а на нижних - одежда. Каков же был молй шок и ужас, когда, открыв шкаф, я увидел, что из его тёмных глубин на меня смотрят два сверкающих зелёных глаза! Первая моя мысль была, что я наконец-то допился до белой горячки и за мной пришли черти с тем, чтоб забрать меня с собой в Адъ. Севши с размаху на пол, я предался позднему раскаянию и мыслям о том, что, наверное, надо пытаться завязать с острыми напитками, ибо алкоголизм в неполные 20 лет - это, согласитесь, несколько рановато. Мои горькие думы прервало громкое мурчание, исходившее оттуда же, откуда на меня смотрел зеленоглазый чорт. Финал истории с нечистой силой оказался прозаичным - я протянул руку в шкаф и выудил из груды своих свитеров и рубашек обыкновенную пятнистую трёхцветную кошку. Кошка эта жила у нас на первом этаже, была подкармливаема вахтёршами и считалась общественным животным. "Вот и славно!" - сказал я, обращаясь к кошке, - "мне холодно без постельного белья, будешь меня греть". И, предусмотрительно прихватив чайник, пристроил кошку себе под бок. Впрочем, она довольно быстро от меня сбежала, да и хрен с ней. Веселье началось уже под утро.
В шесть часов утра меня разбудил поток разного рода хулительных слов, в коем преобладали существительные и глаголы, связанные с отправлением естественных половых надобностей. Кабанов сидел на кровати и матерился самым непочтительным образом. На мой вопрос, а какого, собственно, Хрущёва он пакостит весеннее Божые утро столь непотребными словесами, он отвечал "Лёха, ***, ты одетый, возьми эту **** кошку, я её в *** и ***, и выкинь на ***. Она у меня прямо в койке обоссалась. И точно: в ногах у Кабанова сидела злополучная трёхцветная кошка и, высунув язык, тяжело дышала, как бульдог в жаркую погоду. "Кабанов!" - говоря я ему "Не надо возводить напраслину на невинное животное. Кошки никогда не сцут в кровати, это ты сам, наверное, по пьяному делу напакостил, а на животину клевещешь. Впрочем, как хочешь, сейчас я её выставлю". И тут... вспомнил я, что когда я в последний раз видел кошку, будучи трезвым, то обратил внимание на её чрезмерно раздутое брюхо. "Кабанов!" - говорю, - "А ведь киса-то сукотная была. Никак она у тебя в койке рожать намастырилась". "***********!!!!!" - возопил Кабанов, - "Так выкинь её немедленно!" Я пожал плечами, подошёл к койке Кабанова, и откинул одеяло, прикрывавшее его тощии волосатые ноги. Поздно. На простыне расплывалось большущее кровянистое пятно, а между ног Кабанова, там, где теплее всего (полагаю, все знают, где между ног теплее всего), барахтались и пищали два слепых котёнка. С криком "Бляаааа!!!!" Кабанов одним прыжком ввинтился в тренировочные штаны и выскочил из комнаты. Я нашел его внизу, на вахте. Вахтёрша, пожилая интеллигентная старушка, сползала по стенке, задыхаясь от смеха, а Кабанов нависал над ней, обжигал мощным алкогольным выхлопом и что-то невнятно бубнил. Оказалось, между ними произошёл следующий диалог (в 6 утра, напомню)
К: Помните, у Вас тут кошка беременная ходила?
В: Конечно, а что?
К: А то, что она только что у меня в кровати родила!
В: (начиная сползать по стенке) Ну а от меня-то Вы чего хотите?
К: Больше всего я хочу спать!!! А ещё я хочу, чтоб Вы забрали кошку, забрали котят и поменяли мне бельё!!!
Вот тут-то Кабанова ждало жестокое разочарование. Оказалось, что кастелянша появится не раньше 11 мая (напомню, дело было утром 3-го). Вернувшись в комнату, Кабанов обнаружил, что котят уже четверо, а комплект белья испорчен безвозвратно. Я же, не в силах смотрять на всё это и боясь лопнуть от смеха, удалился в коридор. Там я рассказал нескольким студентам, выползшим с утра пораньше похмелиться курятиной, всю историю (не скрою, я вообще был зол на Кабанова за его гигиенический пофигизм и каким-либо образом скрывать пооисшедшее не собирался). Мгновенно наша комната стала объектом паломническтва, а Кабанову была навешена кличка "Акушер-гинеколог". Между делом, в комнате появилась сменщица утренней вахтёрши и утащила кошку с котятами. Тут, к моему великому сожалению, придётся примешать к бочке мёда, которую я тут на Вас изливаю, преогромную бочку дёгтя. Ибо если бы я знал, что она собирается утопить котят в ведре с водой, я бы ей кошку и котят не отдал. Котят наверняка бы со временем разобрали, бо сердобольных юношей и особенно девушек у нас было предостаточно. Ладно бы хоть одного котёнка оставила, сука такая, так нет, всех утопила. В итоге несчастная кошка какждый день по нескольку раз открывалва лбом нашу дверь, запрыгивала на койку Кабанова и жалобно мяукала, зовя своих мёртвых детей. Кабанов же ещё 10 дней снова стал на голом матрасе и из комнаты выходил редко, ибо его обсмеивали на каждом углу. Правда, через пару недель с ним произошло такое, что история с кошкой тут же отошла на второй план.
Но об этом - в следующий раз.
P.S. Кстати, эта история стала впоследствии одной из urban legend МГУ и я, уже будучи аспирантом, слышал её в совершенно перевранном виде от студентов других курсов и даже других факультетов. Так что если вы учились в Университете в начале 90-х, вы вполне могли её слышать. Так вот, заявляю официально: всё, рассказанное мною выше - правда от первого и до последнего слова. Я единственный, кто видел весь процесс от начала и до конца, но кошку с котятами в кровати видели многие, и Кабанова знают многие (фамилия хоть изменена, но не сильно), так что из моих бывших сокурсников и однокашников есть кому это подтвердить.
Нелегальное положение Кабанова в то позднеперестроечное время влекло за собой два основных неудобства. Во-первых, ему не полагалось талонов на сигареты и сахар. Это, впрочем, было поправимо, потому что табачными талонами можно было разжиться у некурящих друзей-приятелей, например, у меня. А родители слали ему варенье, что решало проблему сладкого. Вторым недостатком было отсутствие постельного белья. Дело в том, что бельё в ФДСе меняли раз в 10 дней и полагалось оно, естественно, только прописанным. Первые полгода после отчисления это проблемой не было - Кабанов сдавал и получал бельё, как все, но вот после лета новый комплект ему не достался. Так он и спал на голом матрасе с подушкой без наволочки, укрываясь казённым одеялом без пододеяльника. После восстановления ему, естественно, полагалось новое бельё, но Кабанов к тому моменту настолько вжился в образ Голлума, что с обновкой он не торопился. А всего и надо было - со справкой о восстановлении подойти в управление, которое помещалось в четвёртом корпусе ФДС, в 50 метрах от нашего второго, получить там талончик и при следующей смене взять у кастелянши свой законный комплект. Общеизвестно, что даже путь длиной в тысячу ли начинается с первого шага, для пути длиной в пятьдесят метров это ещё более чем справедливо - так что через три месяца моих увещеваний, укоров и пинков по жопе Кабанов наконец-то сподобился получить новый комплект свежего, хрустящего, пахнущего крахмалом белья. Было это 30 апреля (это важно). Получив своё бельё, я не стал его сразу застилать, ибо торопился на электричку, и уехал на 2 дня к родителям. А Кабанов остался в одиночестве сибаритствовать и наслаждаться свежестью и чистотой.
Приехав в Москву второго мая, а прямо с корабля попал на бал - на день рожденья к другу. Вместе с Кабановым. Ну что такое студенческий день рожденья, вы все представляете, так что когда меня довели домой, я не стал решать головоломную задачу по постланию простыни и просовыванию одеяла в это кошмарное ромбическое отверстие, а завалился спать как был - в одежде и на голый матрас. Впрочем, мне тогда было всё равно. А Кабанов, ирод, разделся, как человек, вполз в своё свежее и хрусткое постельное бельё и заскул сном младенца.
Ну так вот. Часа через три проснулся я, мучимый известной всем попивающим людям проблемой - сушняком. Пошарив вокруг себя, чайника с водой я не нашёл, так что пришлось вставать и плестись к встроенному шкафу. На верхней полке у нас помещалась посуда, а на нижних - одежда. Каков же был молй шок и ужас, когда, открыв шкаф, я увидел, что из его тёмных глубин на меня смотрят два сверкающих зелёных глаза! Первая моя мысль была, что я наконец-то допился до белой горячки и за мной пришли черти с тем, чтоб забрать меня с собой в Адъ. Севши с размаху на пол, я предался позднему раскаянию и мыслям о том, что, наверное, надо пытаться завязать с острыми напитками, ибо алкоголизм в неполные 20 лет - это, согласитесь, несколько рановато. Мои горькие думы прервало громкое мурчание, исходившее оттуда же, откуда на меня смотрел зеленоглазый чорт. Финал истории с нечистой силой оказался прозаичным - я протянул руку в шкаф и выудил из груды своих свитеров и рубашек обыкновенную пятнистую трёхцветную кошку. Кошка эта жила у нас на первом этаже, была подкармливаема вахтёршами и считалась общественным животным. "Вот и славно!" - сказал я, обращаясь к кошке, - "мне холодно без постельного белья, будешь меня греть". И, предусмотрительно прихватив чайник, пристроил кошку себе под бок. Впрочем, она довольно быстро от меня сбежала, да и хрен с ней. Веселье началось уже под утро.
В шесть часов утра меня разбудил поток разного рода хулительных слов, в коем преобладали существительные и глаголы, связанные с отправлением естественных половых надобностей. Кабанов сидел на кровати и матерился самым непочтительным образом. На мой вопрос, а какого, собственно, Хрущёва он пакостит весеннее Божые утро столь непотребными словесами, он отвечал "Лёха, ***, ты одетый, возьми эту **** кошку, я её в *** и ***, и выкинь на ***. Она у меня прямо в койке обоссалась. И точно: в ногах у Кабанова сидела злополучная трёхцветная кошка и, высунув язык, тяжело дышала, как бульдог в жаркую погоду. "Кабанов!" - говоря я ему "Не надо возводить напраслину на невинное животное. Кошки никогда не сцут в кровати, это ты сам, наверное, по пьяному делу напакостил, а на животину клевещешь. Впрочем, как хочешь, сейчас я её выставлю". И тут... вспомнил я, что когда я в последний раз видел кошку, будучи трезвым, то обратил внимание на её чрезмерно раздутое брюхо. "Кабанов!" - говорю, - "А ведь киса-то сукотная была. Никак она у тебя в койке рожать намастырилась". "***********!!!!!" - возопил Кабанов, - "Так выкинь её немедленно!" Я пожал плечами, подошёл к койке Кабанова, и откинул одеяло, прикрывавшее его тощии волосатые ноги. Поздно. На простыне расплывалось большущее кровянистое пятно, а между ног Кабанова, там, где теплее всего (полагаю, все знают, где между ног теплее всего), барахтались и пищали два слепых котёнка. С криком "Бляаааа!!!!" Кабанов одним прыжком ввинтился в тренировочные штаны и выскочил из комнаты. Я нашел его внизу, на вахте. Вахтёрша, пожилая интеллигентная старушка, сползала по стенке, задыхаясь от смеха, а Кабанов нависал над ней, обжигал мощным алкогольным выхлопом и что-то невнятно бубнил. Оказалось, между ними произошёл следующий диалог (в 6 утра, напомню)
К: Помните, у Вас тут кошка беременная ходила?
В: Конечно, а что?
К: А то, что она только что у меня в кровати родила!
В: (начиная сползать по стенке) Ну а от меня-то Вы чего хотите?
К: Больше всего я хочу спать!!! А ещё я хочу, чтоб Вы забрали кошку, забрали котят и поменяли мне бельё!!!
Вот тут-то Кабанова ждало жестокое разочарование. Оказалось, что кастелянша появится не раньше 11 мая (напомню, дело было утром 3-го). Вернувшись в комнату, Кабанов обнаружил, что котят уже четверо, а комплект белья испорчен безвозвратно. Я же, не в силах смотрять на всё это и боясь лопнуть от смеха, удалился в коридор. Там я рассказал нескольким студентам, выползшим с утра пораньше похмелиться курятиной, всю историю (не скрою, я вообще был зол на Кабанова за его гигиенический пофигизм и каким-либо образом скрывать пооисшедшее не собирался). Мгновенно наша комната стала объектом паломническтва, а Кабанову была навешена кличка "Акушер-гинеколог". Между делом, в комнате появилась сменщица утренней вахтёрши и утащила кошку с котятами. Тут, к моему великому сожалению, придётся примешать к бочке мёда, которую я тут на Вас изливаю, преогромную бочку дёгтя. Ибо если бы я знал, что она собирается утопить котят в ведре с водой, я бы ей кошку и котят не отдал. Котят наверняка бы со временем разобрали, бо сердобольных юношей и особенно девушек у нас было предостаточно. Ладно бы хоть одного котёнка оставила, сука такая, так нет, всех утопила. В итоге несчастная кошка какждый день по нескольку раз открывалва лбом нашу дверь, запрыгивала на койку Кабанова и жалобно мяукала, зовя своих мёртвых детей. Кабанов же ещё 10 дней снова стал на голом матрасе и из комнаты выходил редко, ибо его обсмеивали на каждом углу. Правда, через пару недель с ним произошло такое, что история с кошкой тут же отошла на второй план.
Но об этом - в следующий раз.
P.S. Кстати, эта история стала впоследствии одной из urban legend МГУ и я, уже будучи аспирантом, слышал её в совершенно перевранном виде от студентов других курсов и даже других факультетов. Так что если вы учились в Университете в начале 90-х, вы вполне могли её слышать. Так вот, заявляю официально: всё, рассказанное мною выше - правда от первого и до последнего слова. Я единственный, кто видел весь процесс от начала и до конца, но кошку с котятами в кровати видели многие, и Кабанова знают многие (фамилия хоть изменена, но не сильно), так что из моих бывших сокурсников и однокашников есть кому это подтвердить.