Быть гражданином
- для того чтобы обеспечить доступ живительной влаги гражданственности к патриотическому корню общественно-государственного древаПоэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Н. Некрасов. Поэт и гражданин
Самым трудным в нашей ситуации оказывается уразуметь, а еще труднее - обосновать, собственно, суть этого обязательства - быть гражданином.
Во-первых, трудность - в том, что суть эта принадлежит сфере невещественного, т.е. то, ЧТО обязывает, не дано в ощущении. Отечество, как определенная территория, дано, но речь тогда не о гражданственности, а о гражданстве, соответственно, о сугубо правовом понимании обязательств. И поскольку право у нас естественное, постольку завязано оно на интересы, основанные в вещественном.
Во-вторых, в том трудность, что это обязывающее быть гражданином, будучи не данным в ощущении, крайне зависимо от воли. А это приводит к тому крайне распространенному сегодня представлению, что вещественно укорененные интересы всегда подминают под себя невещественное, а именно таким хитрым образом, что чем менее эмпирически репрезентативным (данным в ощущении) оно является, тем "явственней" оно "презентируется" как знак, всё время отсылающий только к этим интересам и ни к чему более. Проще говоря, всё выставляется так, что наиболее хваткие интересанты забирают себе "корешки" вещественного, оставляя лохам "вершки" невещественного. Именно выставляется, т.е. в реальности где-то это действительно имеет место быть, а где-то нет, но выставляется оно как нечто "тотальное", и к тому же, "само собой разумеющееся" в этой своей "тотальности".
Что касается второго, т.е. вот этого волюнтаризма, переворачивающего всё с ног на голову и с головы на задницу, сегодня, вроде бы, всё начинает вставать на свои места. Т.е. в качестве корня выступает именно то, что им и является - духовный корень нашей культурно-национальной идентичности. И усматривается он именно там, где ему и подобает - в почве нашего культурно-исторического опыта, как то, что питает стволовой стержень наших ценностных ориентиров, устремляя крону нашего общественно-государственного древа в сверхдержавную высь (о чём в посте по ссылке в подзаголовке этого поста).
Однако, что касается НЕданности обязывающего-невещественного в ощущении, и стало быть, его опосредованной данности через знаково-символическую материю, тут остается какая-то двусмысленность. А именно такая здесь, преимущественно, сохраняется ситуация, что любые адресации к гражданственности не делают её питательной влагой, т.е. не сподвигают к тому, чтобы она составляла мировосприятие, поступки, образ жизни граждан. Последние, как правило, пеняют на гос.власть, хотя, помимо прочего, в том и должно заключаться присутствие гражданственности в их мотивации, чтобы само- и со- организовываться для влияния на это самое государство и эту самую власть, как на свои собственные социальные институты. И через влияние на гос.власть влиять и на всю совокупность других институтов - ветвей этого самого общественно-государственного древа. И всё это - ради плодов достойного развития и благополучия самих же граждан!
Как можно заметить, нормальная конструкция, представляемая метафорой древа, восстанавливаясь в сознании общественного большинства, норовит обратно опрокинуться вверх тормашками, когда, совершенно противоестественным образом, оказывается, что только представители гос.власти должны быть носителями этой самой гражданственно основанной воли, раз судьба этого самого древа ставится в зависимость только от гос.властных структур и персоналий.
Проблема тогда в следующем:
- в способности услышать в слове о гражданственности то, ЧТО в нём сообщено, а для этого отнестись подобающим образом, собственно, к СЛОВУ (о чём в заключение всё того же поста по ссылке в подзаголовке);
- услышав сообщенное в слове о гражданственности, внять его практической значимости, т.е. тому, что это необходимость именно САМО-организации (vs. внешнее принуждение в соответствии с "чужими" интересами) и СО-организации (коль скоро, речь о соц.институциоанльных ветвях, а не отдельных листочках и прочих былинках на них);
- наконец, самое сущностное в этом слышании/внятии - то, что в словах поэта о том, ЧТО такое гражданин - Отечества достойный сын.
Вот, именно таким комплексным образом фиксируется эта проблема, и тем самым очерчивается возможность её решения.
И важно здесь для нас не только понимание того, что значит БЫТЬ гражданином. Не менее значимо сегодня уразуметь и обратное - что значит гражданином НЕ быть. То есть.
Если ты патриот, то ты признаешь величие своей Родины, её исторических Судьбы и Предназначения. Т.е. признаешь благодатность почвы своего общественно-государственного древа, благородство его ствола (ценности) и ветвей (соц.институты), для всех и всяческую полезность произрастающих на нем плодов (в широком смысле культурные достижения). Однако тем самым ты признаешь достоинство только своей страны, и вроде как, "скромничаешь" насчет своего собственного достоинства. Вот здесь - самое средоточие двусмысленности! Дескать, "я, конечно, патриот, но что касается участия в судьбе страны, ну, я, что, я так, погулять вышел". И всё это, как правило, в сочетании с постоянным недовольством, что в гос.власти "недостойные".
В том-то всё и дело: сказал "А", признав достоинство своей Родины, обязан сказать и "Б", практически выполнив свою обязанность быть гражданином! А иначе ты и не "А", т.е. не патриот.
Но самая чудовищность такого двусмысленного поведения в том, что поскольку гражданственность неотъемлемейшим образом связана с необходимостью именно СО-организации граждан, постольку, отказываясь от практического задействования этой гражданственности в своих поступках, отношениях, образе жизни, ты этим отказом создаешь разрыв в общей гражданской взаимосвязи, и тем самым препятствуешь гражданским мобилизации и взаимодействию!
А тем самым, учитывая ситуацию, которая стараниями внешних и внутренних врагов такова, что В ОГНЕ БРОДА НЕТ, ты потворствуешь этим врагам!
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Н. Некрасов. Поэт и гражданин
Самым трудным в нашей ситуации оказывается уразуметь, а еще труднее - обосновать, собственно, суть этого обязательства - быть гражданином.
Во-первых, трудность - в том, что суть эта принадлежит сфере невещественного, т.е. то, ЧТО обязывает, не дано в ощущении. Отечество, как определенная территория, дано, но речь тогда не о гражданственности, а о гражданстве, соответственно, о сугубо правовом понимании обязательств. И поскольку право у нас естественное, постольку завязано оно на интересы, основанные в вещественном.
Во-вторых, в том трудность, что это обязывающее быть гражданином, будучи не данным в ощущении, крайне зависимо от воли. А это приводит к тому крайне распространенному сегодня представлению, что вещественно укорененные интересы всегда подминают под себя невещественное, а именно таким хитрым образом, что чем менее эмпирически репрезентативным (данным в ощущении) оно является, тем "явственней" оно "презентируется" как знак, всё время отсылающий только к этим интересам и ни к чему более. Проще говоря, всё выставляется так, что наиболее хваткие интересанты забирают себе "корешки" вещественного, оставляя лохам "вершки" невещественного. Именно выставляется, т.е. в реальности где-то это действительно имеет место быть, а где-то нет, но выставляется оно как нечто "тотальное", и к тому же, "само собой разумеющееся" в этой своей "тотальности".
Что касается второго, т.е. вот этого волюнтаризма, переворачивающего всё с ног на голову и с головы на задницу, сегодня, вроде бы, всё начинает вставать на свои места. Т.е. в качестве корня выступает именно то, что им и является - духовный корень нашей культурно-национальной идентичности. И усматривается он именно там, где ему и подобает - в почве нашего культурно-исторического опыта, как то, что питает стволовой стержень наших ценностных ориентиров, устремляя крону нашего общественно-государственного древа в сверхдержавную высь (о чём в посте по ссылке в подзаголовке этого поста).
Однако, что касается НЕданности обязывающего-невещественного в ощущении, и стало быть, его опосредованной данности через знаково-символическую материю, тут остается какая-то двусмысленность. А именно такая здесь, преимущественно, сохраняется ситуация, что любые адресации к гражданственности не делают её питательной влагой, т.е. не сподвигают к тому, чтобы она составляла мировосприятие, поступки, образ жизни граждан. Последние, как правило, пеняют на гос.власть, хотя, помимо прочего, в том и должно заключаться присутствие гражданственности в их мотивации, чтобы само- и со- организовываться для влияния на это самое государство и эту самую власть, как на свои собственные социальные институты. И через влияние на гос.власть влиять и на всю совокупность других институтов - ветвей этого самого общественно-государственного древа. И всё это - ради плодов достойного развития и благополучия самих же граждан!
Как можно заметить, нормальная конструкция, представляемая метафорой древа, восстанавливаясь в сознании общественного большинства, норовит обратно опрокинуться вверх тормашками, когда, совершенно противоестественным образом, оказывается, что только представители гос.власти должны быть носителями этой самой гражданственно основанной воли, раз судьба этого самого древа ставится в зависимость только от гос.властных структур и персоналий.
Проблема тогда в следующем:
- в способности услышать в слове о гражданственности то, ЧТО в нём сообщено, а для этого отнестись подобающим образом, собственно, к СЛОВУ (о чём в заключение всё того же поста по ссылке в подзаголовке);
- услышав сообщенное в слове о гражданственности, внять его практической значимости, т.е. тому, что это необходимость именно САМО-организации (vs. внешнее принуждение в соответствии с "чужими" интересами) и СО-организации (коль скоро, речь о соц.институциоанльных ветвях, а не отдельных листочках и прочих былинках на них);
- наконец, самое сущностное в этом слышании/внятии - то, что в словах поэта о том, ЧТО такое гражданин - Отечества достойный сын.
Вот, именно таким комплексным образом фиксируется эта проблема, и тем самым очерчивается возможность её решения.
И важно здесь для нас не только понимание того, что значит БЫТЬ гражданином. Не менее значимо сегодня уразуметь и обратное - что значит гражданином НЕ быть. То есть.
Если ты патриот, то ты признаешь величие своей Родины, её исторических Судьбы и Предназначения. Т.е. признаешь благодатность почвы своего общественно-государственного древа, благородство его ствола (ценности) и ветвей (соц.институты), для всех и всяческую полезность произрастающих на нем плодов (в широком смысле культурные достижения). Однако тем самым ты признаешь достоинство только своей страны, и вроде как, "скромничаешь" насчет своего собственного достоинства. Вот здесь - самое средоточие двусмысленности! Дескать, "я, конечно, патриот, но что касается участия в судьбе страны, ну, я, что, я так, погулять вышел". И всё это, как правило, в сочетании с постоянным недовольством, что в гос.власти "недостойные".
В том-то всё и дело: сказал "А", признав достоинство своей Родины, обязан сказать и "Б", практически выполнив свою обязанность быть гражданином! А иначе ты и не "А", т.е. не патриот.
Но самая чудовищность такого двусмысленного поведения в том, что поскольку гражданственность неотъемлемейшим образом связана с необходимостью именно СО-организации граждан, постольку, отказываясь от практического задействования этой гражданственности в своих поступках, отношениях, образе жизни, ты этим отказом создаешь разрыв в общей гражданской взаимосвязи, и тем самым препятствуешь гражданским мобилизации и взаимодействию!
А тем самым, учитывая ситуацию, которая стараниями внешних и внутренних врагов такова, что В ОГНЕ БРОДА НЕТ, ты потворствуешь этим врагам!