Шанхай
Гламур. Блеск. Великолепие.
Париж Востока. Звезда Азии. Один из центров мировой экономики. И клоака. И столица декадетства. С его тайной жизню магнатов, триад, наркодилеров и проституток. В сущности, этот город мало изменился - он был таким и 120, и 80 лет назад. Если бы управдомша Мордюкова предложила мне свинуть речь на тему "Шанхаи - город контрастов", я смог бы без проблем растечся мыслью часа на два. Главный контраст - нарочистый - это, конечно, Пудонг и Банд (он же Вайтан). Начало современнойэпохи цивилизации, 19 век, и временный пик её развития, наши дни. Увековечено в грандиозной архитектуре. Берега этого отрезка Хуангпу, безусловно, cтали для меня одним из любимейших мест в мире.
Пудонг (или, догласно идиотской транскрипции Протоиерея Афанасия, "Пудун") - это не район, а гигантская выставка достижений современной техники, экономики и архитектуры. Впечатляет. Сильно. Всё, что я писал до этого о небоскрёбах Нанкина, можете вычеркнуть из памяти. Признанные шедевры в виде "Дзин Мао" и "Жемчужины Востока" можно увидеть лишь здесь. И бродить меж них, глотая ворон широко распахнутым ртом. Гигантомания, безусловно. 420 метров - забираешся, и смотриш вниз на ползающих по фойе муравёв, поскольку Дзин Мао внутри полая. Что касается Банда, то это просто сказка, старая, английско-американская сказка о банках, мультимиллионерах и их обилищах в стилях Неоклассизизм и Нью-Йорк-Чикаго. Пальчики оближеш. О, сколько легенд, сколько исторй мог бы рассказать об этом месте знающий человек! Один отель Кэтэй - любимое дитя Виктора Сассуна, мог бы доставить сотни отборнейших. Ваш покорный слуга, со свойственной ему скромностью остановился во втором по знаменитости отэле города - Асторе, что был отстроен в 1842г. и стал первым европейским отэлем Шанхая. Считается одним из лучших образчиков британского Неоклассицизма, внутри и снаружи. О нём написаны книги. Сдесь останавливались Бертран Рассел, Альберт Эинштейн, Чарли Чаплин, Президент Грант и Архат. Все, кроме последнего, останавливались на нижних этажах, где царит люкс и мрамор, я же жил вместе с 5 другими товарищами в просторной комнате на шестом - который был отдан под дешевые dormitories и своим видом напоминает, по меткому выражению "Lonely Planet", викторианский сиротcкий приют.
Условий почти никаких, но когда спускаешся к завтраку в милое кафе на первом, тешиш себя мыслью, что лет 50 назад сюда-же вбегал старик Эйнштейн (кcтати, деревянный настил, наверное, с тех пор именно по етому не меняли) и размышлял, чему там равно Е - mc в квадрате, или всёже в кубе.
Кроме меня в комнете проживали француз Тома, с которым мы сдружились (везёт мне нафранцузов, да), австриец Эмиль, один испанец, и два корейца - молодой и старый. Этот-то старичок и взял на себя заботу о нашем вечернем досуге. С детской непосредственностью быстро вытянув из нас вcе биографические подробности, дедушка принялся проповедовать нам на своём душераздирающем английском буддистскую веру. "Маааай баади из нот ааай"- убеждал он всех желающих и не очень- "Улл тэлл дэ трат! Коныктырчи вит дэээ козмус - ол мэн хэв"! Своё имя он нам называть отказался - "Джазд колл миииии Будда-тичерррр!" Посему между собой мы звали его Йодой, ибо похож был зело, и акцент почти тот-же. Расставались мы чуть не со слезами. "С ним я бы охотно объехал пол-мира" - признался Тома.
Париж Востока. Звезда Азии. Один из центров мировой экономики. И клоака. И столица декадетства. С его тайной жизню магнатов, триад, наркодилеров и проституток. В сущности, этот город мало изменился - он был таким и 120, и 80 лет назад. Если бы управдомша Мордюкова предложила мне свинуть речь на тему "Шанхаи - город контрастов", я смог бы без проблем растечся мыслью часа на два. Главный контраст - нарочистый - это, конечно, Пудонг и Банд (он же Вайтан). Начало современнойэпохи цивилизации, 19 век, и временный пик её развития, наши дни. Увековечено в грандиозной архитектуре. Берега этого отрезка Хуангпу, безусловно, cтали для меня одним из любимейших мест в мире.
Пудонг (или, догласно идиотской транскрипции Протоиерея Афанасия, "Пудун") - это не район, а гигантская выставка достижений современной техники, экономики и архитектуры. Впечатляет. Сильно. Всё, что я писал до этого о небоскрёбах Нанкина, можете вычеркнуть из памяти. Признанные шедевры в виде "Дзин Мао" и "Жемчужины Востока" можно увидеть лишь здесь. И бродить меж них, глотая ворон широко распахнутым ртом. Гигантомания, безусловно. 420 метров - забираешся, и смотриш вниз на ползающих по фойе муравёв, поскольку Дзин Мао внутри полая. Что касается Банда, то это просто сказка, старая, английско-американская сказка о банках, мультимиллионерах и их обилищах в стилях Неоклассизизм и Нью-Йорк-Чикаго. Пальчики оближеш. О, сколько легенд, сколько исторй мог бы рассказать об этом месте знающий человек! Один отель Кэтэй - любимое дитя Виктора Сассуна, мог бы доставить сотни отборнейших. Ваш покорный слуга, со свойственной ему скромностью остановился во втором по знаменитости отэле города - Асторе, что был отстроен в 1842г. и стал первым европейским отэлем Шанхая. Считается одним из лучших образчиков британского Неоклассицизма, внутри и снаружи. О нём написаны книги. Сдесь останавливались Бертран Рассел, Альберт Эинштейн, Чарли Чаплин, Президент Грант и Архат. Все, кроме последнего, останавливались на нижних этажах, где царит люкс и мрамор, я же жил вместе с 5 другими товарищами в просторной комнате на шестом - который был отдан под дешевые dormitories и своим видом напоминает, по меткому выражению "Lonely Planet", викторианский сиротcкий приют.
Условий почти никаких, но когда спускаешся к завтраку в милое кафе на первом, тешиш себя мыслью, что лет 50 назад сюда-же вбегал старик Эйнштейн (кcтати, деревянный настил, наверное, с тех пор именно по етому не меняли) и размышлял, чему там равно Е - mc в квадрате, или всёже в кубе.
Кроме меня в комнете проживали француз Тома, с которым мы сдружились (везёт мне нафранцузов, да), австриец Эмиль, один испанец, и два корейца - молодой и старый. Этот-то старичок и взял на себя заботу о нашем вечернем досуге. С детской непосредственностью быстро вытянув из нас вcе биографические подробности, дедушка принялся проповедовать нам на своём душераздирающем английском буддистскую веру. "Маааай баади из нот ааай"- убеждал он всех желающих и не очень- "Улл тэлл дэ трат! Коныктырчи вит дэээ козмус - ол мэн хэв"! Своё имя он нам называть отказался - "Джазд колл миииии Будда-тичерррр!" Посему между собой мы звали его Йодой, ибо похож был зело, и акцент почти тот-же. Расставались мы чуть не со слезами. "С ним я бы охотно объехал пол-мира" - признался Тома.