Предчувствие цивилизации. Тетрино
Продолжение. Ранее было Пялица - Никодимский маяк - Чапома и экология Терского берега
14 октября.
Утром спокойно перешли реку Югину по отливу. Следующая река Стрельна, довольно крупная - в устье не перейти. Чуть выше лагерь иностранной рыбалки, нас перевозят на лодке. Я не могу нарадоваться на свои новые сапоги, подогнанные матросами на Никодимском маяке - я больше не перехожу каждый второй ручей босиком. Старые сапоги не выбросил, а нёс 15 км до удобного случая сжечь - не хотелось мусорить, вот такой «груз души».
Дорога у нас вот уже несколько дней измеряется избушками да реками.
Хорошо тут. Когда шагаешь, покачиваешься, и облака, лес, всё пространство тогда будто начинают танцевать вместе с шагом. Танец Дороги. Он почти беззвучен.
Дорога со Стрельны отличная, проезжая - даже переобуваюсь в кроссовки. Вскоре она заводит в деревья и мы шагаем уже по лесу, не особо надеясь на попутку, да уже и не желая её, потому что с природой клещи цивилизации вновь отступают прочь, дышится легче, пропадает желание спешить. И тут, как в подтверждение этой сказочности, встречается табунчик одичавших лошадей - якуток, выглядящих волшебно - с нечесаными, заросшими гривами. Якутки отличаются от других пород тем, что могут тебеневать - рыть копытом снег и находить еду, то есть находиться без внимания человека круглогодично. Даже рысаки, на которых выезжала конница Красной Армии, на это не способны. Поддавшись настроению, негаданно сворачиваем на какую-то тропинку и выходим к морю, где видим избу - что-то около 10 км от Стрельны. Ни печи, ни даже стёкол тут не нашлось, но - сухо, спать можно. Белое море тянет пенистые ручки к порогу... В костре напекаем картошки. Она и чай - вот и весь наш ужин.
Суровеет, смеркается быстро. Но из-за облаков выпадает полная луна и освещает было приунывший мир бодрым холодком предзимья.
Мы окинули весь пройденный нами путь. Столько разных людей, характеров. Запоминается часто звучащая фраза:
- Потом будет, что вспомнить…
Как будто две жизни существуют: та и эта. Цивилизованная и «жизнь в природе». Разница - на подсознании. И вечная борьба одного с другим.
Вот для примера одна фраза из личного опыта:
- Дело не только в работе, у меня миллион проблем, которые надо решить; я не могу их не решив, уехать. Не сейчас. Это будет слишком безответсвенно!
Верю! Но «миллион проблем» мгновенно обнуляются, как только дело угрожает жизни. А жизнь твоя - под угрозой! Потому что ответственность, она прежде перед собой. Не обязательно для этого, конечно, куда-то уезжать. Но идти по своему Пути - обязательно. А как отличить своё от навязанного - чужого? Для этого и существует «жизнь в природе». Вереница примеров перед глазами... И общий для всего итог, со всеми правдами и неправдами.
Да и в целом... Путешествовать это всегда прекрасно! И люди рады, и ты. Солнце радо тебя согреть. Водичка всегда в настроении тебя напоить.
15 октября.
Уходить не хочется - предчувствие цивилизации гнетёт хуже некуда. Оно - обратное чувству первопроходца. Когда-то у человека было лишь одно чувство к миру - его манили неизведанные дали. Сегодня эти дали частенько наоборот - гонят прочь: к заводам не хочется идти, а город стремишься объехать. получается, живёшь как-бы наоборот, шиворот-навыворот. Поэтому я считаю, что причина негативного влияния на среду обитания это привычка иррациональности поступков, когда нет основы и ты зависишь от резкой смены настроений (внешних и своих). Такая зависимость - отсутствие разума, то есть опыта, пережитого личным присутствием (участием в событии). Это частенько видно невооружённым взглядом. Вот, спроси совета: «Куда идти?». И тебе наобъяснят так, что ещё больше заблудишься. Потому что, куда сами идти - не знают... то есть не представляют, с какими энергозатратами будет связана твоя ошибка. Что надо будет возвращаться, потеряешь время, не успеешь к сроку, и т. д. То есть, это логическая ошибка. И она - норма в цивилизации (патология), где жизнь по большей части состоит из ограничений и движения по разметкам, а не по прямой.
Люди отвергают эту простую истину другой, ложной, которая звучит так «я - венец эволюции». Мол, все дела у эволюции по большей части завершены, остаётся только вести бессмысленное существование ради материальных удобств и подчинять себе пространство... Такой вот абсурд принимается подсознательно за истину. На самом деле, в таком человеке происходит невидимая борьба. Потому что мозг это «органическая броня» из безусловных инстинктов и гормонов. И если ты думаешь, что взаимодействие этих противоречивых процессов и есть мир и стабильность (основная норма), то ты просто воюешь с миром. Потому что весь остальной мир учится слиться с природой прежде, чем стремится изучить ее. Спрятаться, приспособиться, только потом расширять ареал. В человеческой форме, близость к природе определяется не теорией или гипотезой о ее существовании, а личным, братским к ней отношением, как к самому себе.
В природе никто не рождается героем, даже лев. У любого кота, даже самого большого и красивого, поджилки трясутся, когда он впервые попадает на улицу. И прыжки его в этот момент это робкие шажки в большой, неизведанный мир, всё равно что котёнка. Так и человек. Цивилизация не даёт человеку познать мир таковым, какой он есть. Образуются условные рефлексы, и внешний лоск начинает преобладать над внутренним содержанием. Следственны и поступки. И связи. То, что мы называем «моя жизнь». С этой точки зрения вести дневники - судить самого себя. Генрик Ибсен!
Получается, мира как бы два. Один - личный. Он это религия и атеизм, твоя однозначность или нет, надежды на «качественный переход» - всё не более чем мерцание кристалла химического вещества в аксоне перед страхом смерти. И другой, данный как эталон, изобилующий молчаливым знанием. И тот, в который мы возвращаемся из наших путешествий, обладает меньшим знанием, меньшим опытом и соответственно «духовной силой» для нашей природы. Меньшим полезным компонентом... Вот почему возвращаться в цивилизацию так мало желания.
Но тогда я ещё этого не понимал. Мерцание кристалла химического вещества подталкивало меня и к выводу, что, это слабость. Что я просто не хочу бороться за жизнь. Но другая часть, - душа, как угодно, - говорила: «Очнись! Какая слабость? Зачем тратить силы там, где это не имеет смысла или не оправдывает затрат? У тебя теперь есть опыт, чтобы отличать разницу». И стена леса в тот момент мне показалась буквально уже родной.
Ностальгия была сильной. Через 3 км лес подступил, и мы не удержались, всё же свернули с прямого пути на север. Поднялись в сопку и пошли вдоль... Хоть немного ещё... И душа мгновенно ожила.
- Так в чем же он, прямой путь? Вот шли же спокойно по дороге.
- Границы в голове, а знание о них - в природе. Потому и дорога у тебя под ногами, а не где-то еще.
Приятно, когда достаточно пройти всего лишь 500 метров от дороги, чтобы оказаться в диком лесу. Сегодня мало кому удаётся такое, а ведь ещё сто лет назад лес был самостоятельной, соседствующей стихией, полной даров и загадок. Что бы там ни говорили о человеке как о неотъемлемой части природы - окружающий мир мы сильно изменили. Сегодня всё меньше остаётся загадок и тайн - но не потому, что мы исчерпали их запас, а лишь только по причине «ограждения от всего», что не подчиняется общим представлениям о безопасности. Так нам проще объяснить факт смерти окончанием физических процессов, чем разбираться с представлениями о душе. Потому что признание души потребует других мотиваций и смены привычного образа жизни... Везде логическая ошибка.
Мне видится в этом причина и душевных несчастий человека. Нет прекрасных далей - нечем становится жить, и люди маются от депрессий, нелюбви к себе и окружающим, всё меньше контактируют с внешней (представляющейся агрессивной уже по малейшему поводу) средой. Маркируют иначе... Оно и понятно: раньше «наболело» - пошёл, дрова порубил, или в лес прогулялся - и развеялся. Все ситуации были на виду - не дай бог слух пойдёт, весь окрест осудит. А сегодня взаимоотношения людей всё больше фрагментарны и изолированы, и семейные дрязги длятся годами - в то время как в деревне, «на виду», они бы решались если не за один вечер, то наверняка за следующий трудовой день.
На распутье дорог...
Кроме того, человек до явления массовой цивилизованности с детства учился жить в мире с природой - волками, лисами, барсуками, домашними животными. Именно не в борьбе - а в мире. Потому что понимал, что не бороться с ней надо, а сосуществовать. А единственная борьба это сохранение запасов и контакт, гармоничный контакт с миром вокруг, чтобы среда процветала. Чтобы весна приходила, солнце поднималось, урожаи цвели. Идея борьбы явилась потом, с представлением о «венце эволюции», с пропагандой сексуальной свободы и денежным эквивалентом всего. До этого момента если лиса приходила из леса и давила цыплят - человек обвинял не лису, а себя, надеясь на Милость Божию, свои навыки и благосклонность Природы. Не брался строить например дом, не платил тем, кто за деньги лишь бы как, а сам строил, спрашивая самых опытных.
Именно позднейшая излишняя самоуверенность в своем превосходстве (то бишь гордыня) послужила причиной уничтожения биоресурсов по всей планете, когда появился лёгкий способ наживаться, менять на деньги. А не деревенская - Шукшинская бесхитростность, открытость, наивность яко бы простачков, деревенщины. Нет, я нисколько не идеализирую пасторальную жизнь, но я чувствую - природа это мощнейший источник эмоций, чувств, мыслей, вдохновения, радости, знаний. В отличие от предвзятости мира людей - системы договорённостей, где выживает самый усидчивый, хитрый, вышколенный, а не свободомыслящий. Увы - свобода там, в городе, так и остаётся всего лишь словом, в то время как здесь, в природе - становится самой жизнью, волей. Ведь доказано, что не размер мозга влияет на уровень интеллекта. Тем более - не размер желудка. И уж тем более ни деньги. Потому что ни они, ни их количество не способны измерить житейское счастье. Те, кто утверждает, что счастье - понятие относительное, просто врут! Мол - хорошо там, где нас нет… Не верю! Потому что, когда ты непрерывно «там», где ещё не был, то тебе становится хорошо всегда и везде! Но не когда на привязи «здесь».
Умирающий поморский быт...
Наш лес оказался именно метрах в 500-ах - интересно было посмотреть природу именно этого уголка Терского берега. Вот в танце замкнулись мертвые елки, деревья частоколом глядят издали - лес словно встречает... Заходим под покровы - где подлесок? Вместо него мягкий ковёр из брусники и мхов, первобытный ковёр... Вот распадок, звенит ручей. Наткнулись и на медведицу с медвежатами - метров 30. Выглянуло солнышко, озарило чащу. Распалить бы костер, да остаться здесь навсегда... Часа 4 так и шли лесом вдоль моря. Спустились на реку Каменку уже к ночи - воды в реке по пояс. На другом берегу разжигаем костер среди развалин военной части - так, обогреться да хлебнуть чаю. Совсем холодно стало реки переходить.
К ночи в деревне Тетрино. Высится чёрным ковчегом, вздыбившись килем над обетованной людьми землёй, старая деревянная церковь. В деревне 1 человек, остальные приезжие - в основном с Умбы. Не сразу находим ночевку.
Деревня деревне на Терском берегу рознь, да и наличие многочисленных туристов в летний период вершат свое дело. Постучались к теплу. Двух путешественников Рудольф скупо угощает плесневелым кусочком рыбы и настойчиво требует водки. Сколько ни говорили ему, что пешком - не верит: а что в рюкзаках? Где водка? А деньги есть? Мужик ленивый: ни ружья, ни сетки. В доме живет телевизор. Крыльцо покосилось вот уже не первый год. Ну и скуповат, конечно, привык все за плату. Хорошо - не выгнал, и на том спасибо.
Да, всякие люди встречаются. Путешественник, он точно лакмусовая бумага, выявляющая всё состояние внутренней жизни человека.
Продолжение Чаваньга - Кузомень