Жизнь в природе
Некоторые свои рассказы ассоциирую с пузырями. Будто что-то назревает внутри и внезапно хочет прорваться на поверхность. Если ты сел, взялся за ручку - будет рассказ. «Жизнь в природе» один из таких. О чем он - мне самому трудно понять. С одной стороны, о человечестве и неизбежности. С другой - о личности и надежде, которая дает возможность любому исправить ошибки. Не знаю, как читатель, а даже я, перечитывая «Жизнь в природе», не могу отделаться от мурашек по спине. Это окунает в прорубь, или в огонь с головой. Цель моих рассказов - изменять человека в сути, касаясь глубинных струн души. Помогая всем нам вспомнить о душе и о той силе, которую содержит она - именно эта сила превращает материю в жизнь, а из безысходности спасает чудом. Я верю в душу, потому что чувствую эту силу.
Герои рассказа - символы, как и весь сюжет. Возможно, вам удастся увидеть больше, чем мне, - в Путь!
Ветер не самый страшный враг. От него, даже ледяного, можно укрыться, а вот сырость… Она пронизывает до костей. Эх-х... И парень опять вздохнул, задумавшись о предстоящей зиме. Это был молодой человек, небритый, но и не окончательно заросший, с недлинными, будто обрубленными - но спутанными в дреды, неухоженными волосами. Только взгляд светлых глаз однозначно отличал его от дикого зверя, взгляд, способный быстро схватывать нить причинно-следственной связи, и этим выдающийся над всем - лесом, горами, небом. Вот, что-то промелькнуло в этом взгляде несвойственное, какая-то неожиданность, словно блик дальних огней. И брови согнулись, как взмах крыльев ринувшейся к небу птицы. Человек замер подле ручья, по которому шёл, присел и загадочно провёл рукой по песку.
След. Такой же, как у него, человеческий след.
Откуда?
Малыш не верил своим глазам. Как, он не единственный в этом мире? Есть и другие? Вздрогнул, осмотрелся - а нет ли, в самом деле, кого вокруг. Может, померещилось? Причуда природы? Нет… Видно же, вон там, на повороте - сдвинута галька с линии, образованной весенним потоком. Неизвестный ушёл туда - прямо на север.
Но след на песке отличался - не только меньшим размером. И в следующий момент Малыш почувствовал - отличался сильно. Парень припал к следу и медленно втянул в лёгкие воздух, стараясь уловить запах. Нет, без отличий. Но всё же, какое-то странное тепло в груди, наподобие огня, зажглось в тот момент - это именно оно давало понять, что разница существует, и огромная. Но какая?
Времени на раздумья не оставалось. Ещё неделя - другая, и Белый Холод надолго скуёт землю. Дни становятся всё короче, ходовое время убывает. «И зачем он отправился на север? - подумал Малыш о неведомом спутнике. - Он что, не догадывается о последствиях?»
Вариант изменить курс почти на противоположный тут же напомнило о последней весне. В этот раз ему повезло: место для зимовки выдалось отличное, покидать приют не хотелось. Он понимал, что пора, что уже в силах идти, но что-то останавливало несколько дней подряд. Этот овраг, так выигрышно разрезавший глинистый склон, эта старая, покосившаяся ель и её раздавшиеся корни, образующие потолок надёжно скрывающей от ветров хижины, где всё так известно, так предсказуемо, - буквально не отпускали тогда. Зима выдалась лютая, снежная, с частыми ветрами. «Боги, - молил он защитников очага, которые не давали огню потухнуть всё долгое тёмное время, - отпустите меня, я обещаю вернуться!» С грустью понимая, как мало будет шансов найти дорогу обратно.
«Почему, - помнится, тогда пришла в голову мысль, - человеку всегда так трудно находить точки соприкосновения с реальностью, обживаться и приспосабливаться, чтобы потом в одночасье бросать всё? Зачем это мучение? Чему оно меня должно научить?» С такими тяжёлыми мыслями он покидал пристанище тогда, зная, что столь удачная зимовка вряд ли ещё случится.
Белый Холод - самый большой враг. Он превращает воду в камень и отнимает много сил. Он - это зло, сковывающее и обезличивающее мир. Несколько лет назад Малыш чуть не умер, с тех пор он старался зарываться поглубже в землю и не допускать даже возможности ошибки. Правильно подобранное и подготовленное место - залог успеха. Обычно на этот период он впадал в состояние полусна, и долгое время ничего не ел, кроме заготовленных личинок, насушенных кузнечиков и грибов, а потом, как только начинало пригревать, совершал вылазки из убежища в поисках хоть чего-нибудь съестного. И вот - теперь ему предстояло оказаться в условиях ещё более суровых, чем когда либо, без надежды хорошенько подготовиться к зиме, уповая на слепой случай. Который, - Малыш это хорошо усвоил, - бьёт без промаха.
-Зачем ты пошёл на север? - спросил он, обращаясь к вечерней синеве крутого склона, и это было самое длинное предложение, произнесённое им за долгое время. Конечно, он должен догнать. Должен увидеть и понять! А как же иначе? Уверен - на его месте неведомый странник поступил бы точно также. Вместе им будет выживать легче. И Малыш не медля перешёл ручей и стал взбираться на склон.
Вот он, опять лес. Всегда и везде. Только ночью мир становится другим, когда в небе появляется эти яркие точки. А потом снова поднимается огненный шар - Глаз и начинает слепить. Нет, конечно, мир движется, что-то невидимое происходит, то замедляется, то ускоряется, но не прерывается никогда. Сегодня во вчерашней картине леса уже есть малозаметные изменения, и "завтра" также будет только похоже на "вчера". Но дни повторяются до бесконечности. Как и годы. Почему так утроено - тайна. Наверное, чтобы и существовало это ярчайшее многообразие. И вот - появляюсь «я», со своими смутными мыслями, несуществующими страхами, слепыми надеждами. Чтобы новым штрихом внести контраст в эту картину многообразия, но зачем? Чего я могу ей дать? Так много всего непонятного в природе, и особенно - человек. И я бы давно отчаялся, если бы не сердце, и не что-то ещё глубже, что настойчиво манит в даль, во что бы то ни стало увидеть другие страны и достигнуть края Земли. Побуждает на неординарные поступки, как вот сейчас, - вопреки здравому смыслу. И Малыш продолжал искать и находить след.
А след был отлично заметен на ноябрьской, обильно омытой недавними дождями земле. Уже скоро Малыш знал: человек проходил здесь вчера днем, то есть на сутки раньше него. Он сравнил длины шагов и прикинул, что, если поторопиться, можно догнать к послезавтрашней ночи. И тут же улыбнулся: предполагать в природе - самое безнадёжное занятие. Но улыбка почему-то не сходила с уст.
На ночь, преодолев порядочное расстояние, он расположился на поляне между деревьев, но и сегодня, раз день был тёплый и сухой, решил не раскладывать костра, продолжая беречь каждую искру волшебных кристаллов. Опять подумалось о зиме, но настроение было отнюдь не зимнее. В тишине словно прозвучали аккорды ранней весны, которые так завораживают, ярчат сознание, облегчают любую ношу. Будто как природа сугробы, смахнулись оцепенение, скованность, задышалось легче. С чего это? И что каждую весну повторяет это чудо пробуждения жизни и вынуждает вновь и вновь отправляться в путь? Подниматься до рассвета, и сразу идти. Я уже сбился со счета, сколько круговоротов блуждаю по миру, не зная куда и зачем. Дюжину ли? Две руки? Дни повторяются, Края Земли по-прежнему не видно, но где-то он должен быть, если только мир не подобен песчинке, или гладкому камушку из реки. Но если так, то где находится эта песчинка? И что за река несёт её? Река времени? Или река жизни? А может быть, эта река - тепло, которое источает огненный шар? И сила, с которой этот шар движется? Я стал сомневаться, что Глаз живой, потому что он движется по одним и тем же траекториям, короткой зимой, длинной летом; но мир, который меня окружает, конечно же, живое существо. Ветер это его дыхание, вода - кровь, трава и деревья - его волосы, а скалы - кости… Он похож на меня, или Веста. В любом случае - ответ должен быть там, на Краю Земли, где скрывается Глаз. А где же ещё? Поэтому я должен туда дойти, чтобы понять всё. Надеюсь, теперь мы сделаем это вместе.
И он только больше задумался.
Когда я в пути, конечная цель мне видится единственно значимым событием, но во что превращается этот итог, когда я достигаю его? Он теряет первостепенный смысл. Поэтому, наверное, можно сказать, что я всегда в пути, и лишь делаю кратковременные остановки. В прошлом году это был песчаный берег реки, где в чёрном омуте плескалась рыба, - эх, тоже доброе было место! Там, на полуденной стороне, я вырыл землянку, в которой и жил, пока не потеплело. Тогда деревья трещали от холода, и даже Вест перестал бояться огненных лепестков.
Но мы же сбросили шерсть...
Тут кусты шелохнулись, и из-под веток показалась звериная морда.
-Вест, - сказал Малыш и поманил волка рукой. Это был крупный зверь со светлой, серебристой шерстью и тёмными дугообразными полосами по морде. Волк как бы нехотя приблизился к человеку, и в серо-стальных глазах его застыло что-то вроде восхищения. С таким же чувством, подумал Малыш, я смотрю на природу и наблюдаю закат. Зверь остановился в метре и положил добычу на траву.
-Что это, Вест? - несмотря на то, что волк был не склонен вести диалог, Малыш часто разговаривал с ним. И даже теперь, прекрасно видя, что добыча - заяц, Малыш не промедлил спросить. Вест не ответил. Как обычно, он посмотрел на добычу, как будто понял, что вопрос касается именно её, потом опять на человека - как будто уловил суть вопроса. Затем, как передумав отвечать, нехотя развернулся, вздохнул и лег в сумеречную тень.
-Спасибо, Вест, - сказал Малыш. Волк, высунул язык и словно улыбнулся краешком рта. Затем он сладко бесшумно зевнул, опустил лохматую голову на лапы и стал наблюдать.
Он нашёл Веста 3 года назад. Это случилось ранней весной. Внезапно у чёрного корня, вздыбившего рыжую землю, послышалось рычание. Привыкнув быть внимательным ко всему, человек заглянул за корень и увидел лисицу, напавшую на волчат. Трое волчат были уже задушены зверем, а четвертый, растопырив передние лапы, отчаянно сопротивлялся, чем вызвал у рыжей настороженность и выиграл время. Если бы не внезапное появление человека, волчонок был бы обречён. Только теперь заметив человека, лисица подпрыгнула, словно ужаленная, и метнулась огненным всполохом прочь. Малыш подобрал волчонка и выходил его, человек и зверь привязались друг к другу. Сначала он кормил его пережёванной массой с рук, а затем стал учить охоте. Попервой волчонок не понимал, зачем двуногое существо внезапно встало на четвереньки, но необходимость принятия пищи и вовремя поданный пример подтолкнули его к самообучению. Так они стали друзьями, и уже вскоре не мыслили жизнь друг без друга, научившись понимать друг друга во мгновение ока, не то, что без слов. Однажды Малыш осознал, как волк мыслит, словно неведомый мир открылся ему. Он стал угадывать, что волк чует в лесу, и вскоре научился безошибочно определять сам, что за добычу волк принесёт на этот раз. А он приносил часто, как будто и сам понимал, что этим облегчает человеку жизнь. В другой раз волк уходил на 3 и более дня, но Малыш всегда предугадывал не то что день, а даже момент его возвращения. Ему вдруг приходила в голову мысль: «Идёт»! Как будто на определённом расстоянии он стал способен ощущать присутствие волка, - и волк появлялся. Зверь будто передавал ему свои способности - он тоже учил. Для Веста Малыш также выступал в роли помощника, стал своего рода защитой - ведь у человека нет врагов. Не думаю, что волк был благодарен за спасение от смерти, да Малыш и не горел большим желанием его приручить. Случай свёл их, а обстоятельства и характеры сделали полезными друг другу до степени глубокой привязанности. Ведь даже имя Весту придумали обстоятельства. Перед грозой, иногда даже за несколько часов, волк начинал волноваться, вздыхать и не находил себе места. И никогда не ошибался в предсказаниях.
-Правда, Вест?
Волк не шелохнулся, просто смотрел. Глаза его всегда выражали согласие и только правду - то бесхитростное состояние, с которым за человеком наблюдает сама природа.
Малыша очень часто, и особенно в пути, начинали мучить эти вечные вопросы: Кто он? Откуда? Зачем существует? Что должен найти и должен ли? Почему у него есть способность так мыслить - задаваться вопросами? Он наблюдал за Вестом и видел, как природа мудра - глубока в причинно-следственной связи: её противоречия только кажущиеся, потому что все они не лишены рациональности. И понимал, как же волк не похож на него! «Если я действую, полагаясь на шаткость воображения, - рассуждал Малыш, - то он - исключительно на органы чувств. Его индивидуальность подчинена некой букве ритуала, через которую зверь переступить не в силах. Он не будет искать лучшего места под солнцем, если уже найдено всё необходимое. И уж тем более не станет лучше организовывать бытие, всегда предпочитая в первую очередь наслаждаться тем, что уже есть». Иногда ему казалось, что серые с синевой (когда он приподнимает морду к небу) или зеленцой (когда выходит из леса) глаза волка полны неведомого, безмолвного знания. Что звери - они вообще мудрее, потому что ближе к природе. Как защищены внешне - когтями, шерстью, клыками, так и глубоко содержательны, гармоничны. Вест всегда вскакивает, как по команде, он всегда готов принять любой вызов. Малыш видел, что даже приложи он максимум усилий, ему никогда не стать и близко таким же собранным и решительным. И оставалось загадкой, как это волк не понимает своего превосходства над человеком до такой степени, что даже готов помогать ему.
Малыш разорвал принесённую Вестом дичь и стал выгрызать мясо, слизывая кровь. Ух, свежатина! Ещё тёплая, трепещущая плоть. Как же еда вкусна! В природе - любая, потому что её всегда так мало. Малыш всегда что-то жевал, ел даже самые кислые ягоды. Рябину нельзя запихивать горстью, а вот когда кладёшь в рот по одной и медленно разжёвываешь, чувствуешь вкус. То же он делал и с соцветиями - например пижмой, или ромашкой. Но мясо... Вест скрипнул челюстью, одобрительно причмокнув. Ему аппетит был всегда по душе - даже чужой.
Утолив первый голод, Малыш извлёк из чехла Клык, сделал надрезы на тушке и сдёрнул шкуру. Теперь в идеале её надо растянуть, освободить от жира и просушить. Лезвие сверкнуло, отразив предзакатное небо. Да, хорошая вещь, доставшаяся ему! Наверное, она - обломок тех стрел, что мечут с выси незримые боги. Не он нашёл нож - предки. Даже удивительно, что когда-то он был не один.
Много лет назад Малыш жил совсем иначе. Когда он задумывался о тех временах, вспоминались очаг, стены, защищающие от ветра, натруженные руки родных, - всё то, что создаёт и поддерживает уют. Это было теплое, сухое и сытное время. Он хорошо помнил, как дым безмятежно закручивался к отверстию в крыше и уходил в небо. Как руки, такие внимательные и заботливые, словно солнечные лучи тянулись к нему. «Малыш! - часто звучало тогда - Мой родной малыш!» Казалось, так будет всегда, но однажды этот прекрасный круг домашнего очага распался, как не было вовсе. Во мгновение ока исчез целый мир - сгинул, как искра во тьме. Почему? Он не знал. Не помог ни пучок волос над входом, ни боги, которые до сих пор, наверное, ещё глядят там вереницей пустых глазниц.
Однажды он очнулся от холода, в темноте: очаг давно потух и остыл. Он позвал, но никто не ответил. Постепенно начало светать, но никто не просыпался. Сквозь сумрак проступили бледные, страшные, чужие лица родных. Да, люди как будто спали - но он сразу понял, что это долгий, мучительный сон. Сначала он ждал, потом умолял их очнуться, но всё было напрасно - стояла мёртвая, пугающая тишина. Ни песни, ни вздоха. А потом появился этот запах… И он выгнал его на улицу, и вернуться обратно под крышу Малыш уже не решился. С тех пор у него в руках Клык и огонь в разноцветных кристаллах. Почему именно они? Он не помнил. Четыре кристалла прекратили извлекать огонь, волшебная жидкость закончилась в них. Один кристалл треснул, другой перестал давать искру. Оставалось только два - синий и зелёный. Одним он изредка пользовался, а крайний берёг, храня в самом сухом и безопасном месте заплечного мешка. Так и странствовал по миру с тех пор в поисках ответов на вопросы кто он и зачем существует.
-Вест, а ты? Твоя стая?...
Малыш хотел добавить «где», но слово застряло у него в горле, как кость. Волк, конечно же, не ответил. Он всегда только смотрел. Теперь он наблюдал, как человек соскабливает ценный жир, используемый для освещения, и прячет его. "Человеку всё надо", - смеялись его глаза. Малыш свернул шкуру и убрал её в заплечный мешок. Развязав лычку, снял обувь с ног и повесил на просушку. Грубые шкуры, из которых он делал обувь, быстро изнашивались, а добыть их было не просто, поэтому за одеждой и обувью приходится постоянно следить. Иногда ему везло. Осенью Вест обнаружил хромого лося, которому Малыш тут же проткнул горло ножом. Провозившись несколько дней с тушей, он смог затем подлатать одежду и накоптил мяса. Да, прошлый сезон был прекрасный, лето сухое, осень тёплая. Боги были милостивы, - но это только означало, что впереди ждали большие испытания. Так и вышло: зима была лютой.
Продолжение