О мастер-плане Перми в журнале "Афиша"
http://www.afisha.ru/article/state-of-architecture/page16/
Александр Ложкин
архитектор пермского Бюро городских проектов
Во всей российской истории генпланы были оторваны от жизни по очень простой причине: там всегда путали долгосрочные цели и задачи с теми, которые нужно решать быстро и оперативно. Вот, например, по новосибирскому генплану к 2030 году в городе должно быть 60 станций метро, притом что сейчас их 12. Очевидно, что построены они не будут, но при планировке новых районов считается, что именно эти гипотетические станции метро будут людей оттуда вывозить. Так и возникают бесконечные проблемы, которые потом довольно сложно решать. В Перми оттолкнулись от другой градостроительной модели. Сделали красивый мастер-план - такую идеальную модель города будущего, у которой нет конкретных сроков реализации. И с другой стороны - сделали генеральный план, очень конкретный документ с цифрами, километрами. И вот он работает на краткую перспективу. Там сделан упор на многие вещи. Например, на то, что не нужно больше расширять город, что лучше делать его довольно компактным. То есть облагораживать существующие территории, а не осваивать новые. Нужно решать транспортную проблему, но не расширять дороги, а закупать общественный транспорт. Советское градостроительство занималось размещением производительных сил - заводов, фабрик и тех людей, которые будут на них работать. Вопрос качества городской среды был последним. В Перми наконец-то поставлен первый приоритет. Нужно сделать так, чтобы люди не уезжали из города, чтобы им хотелось жить здесь, а не где-то еще. Это очень сложная задача. Но идти к ней можно только такими вот маленькими шажками.
Юрий Аввакумов
архитектор
В принципе, этот генплан мог бы быть такой пороговой работой, которая бы привела к изменению сознания градоустроителей. Правильно было бы, кстати, поменять само название профессии - с «градостроительства» на «градоустройство». Предыдущие наши генпланы подразумевали такую монументальную фреску, которую дальше все прилежно копировали, и когда смотришь на это копирование изнутри, понимаешь, насколько финальный результат получается хуже того, что было задумано. В пермском генплане взгляд сверху наконец сменился на взгляд изнутри. Потому что создание комфортной среды обитания подразумевает другой масштаб жизни. Нет директивности сверху, а есть комфортный, почти что бытовой уклад, который архитекторы предлагают реализовывать. То есть вместо советской традиции формирования города из монументальных ансамблей мы здесь получаем принцип своего рода сада-огорода: здесь грядка, здесь овощи, здесь фрукты. Все это требует ежедневного возделывания, ухода. Есть при этом момент, который всех почему-то волнует: при таком подходе в городе не будет стилистического единообразия. В Голландии, откуда проектировщики родом, ни в старых, ни в абсолютно новых городских образованиях на искусственных островах таких опасений не возникает. Притом что участвуют разные архитекторы - и всем находится работа. Так что это лишь вопрос общего видения ситуации и проектной культуры.
Ольга Алексакова
архитектор
Генплан хорош сам по себе, в нем пропагандируется выявление и усиление существующих уже качеств: возвращение в город реки, человеческий масштаб, комфорт и экономичность решений. План создает рамки, внутри которых будет происходить будущее. «Мягкое» градостроительство - так теперь принято. Важнее, что появился на русском языке, в открытом доступе, полный Стратегический мастер-план Перми как реальный инструмент планирования и управления. Внятно написанный, отлично графически сделанный документ, обращенный к жителям города. Он доступным языком формулирует конкретные предложения по улучшению жизни в Перми. Не было еще такой политической воли, чтобы объединить столько профессионалов в международную команду, создать привлекательный и каждому понятный план, направленный горожанину как потребителю, для того чтобы после этого родилась совместная дискуссия. Это беспрецедентный случай. Летом 2010-го все говорили о Перми, все летали в Пермь. Маленький местный эффект Бильбао, хотя ничего еще не было построено. Может быть, и не будет построено, но последствия этого события мне видятся и в активизации «Архнадзора», и в дискуссии на «Стрелке» о будущем «Красного Октября». Наступают другие времена, времена, когда все станут договариваться. Пермь, как ни странно, стала их предвестником.
Александр Ложкин
архитектор пермского Бюро городских проектов
Во всей российской истории генпланы были оторваны от жизни по очень простой причине: там всегда путали долгосрочные цели и задачи с теми, которые нужно решать быстро и оперативно. Вот, например, по новосибирскому генплану к 2030 году в городе должно быть 60 станций метро, притом что сейчас их 12. Очевидно, что построены они не будут, но при планировке новых районов считается, что именно эти гипотетические станции метро будут людей оттуда вывозить. Так и возникают бесконечные проблемы, которые потом довольно сложно решать. В Перми оттолкнулись от другой градостроительной модели. Сделали красивый мастер-план - такую идеальную модель города будущего, у которой нет конкретных сроков реализации. И с другой стороны - сделали генеральный план, очень конкретный документ с цифрами, километрами. И вот он работает на краткую перспективу. Там сделан упор на многие вещи. Например, на то, что не нужно больше расширять город, что лучше делать его довольно компактным. То есть облагораживать существующие территории, а не осваивать новые. Нужно решать транспортную проблему, но не расширять дороги, а закупать общественный транспорт. Советское градостроительство занималось размещением производительных сил - заводов, фабрик и тех людей, которые будут на них работать. Вопрос качества городской среды был последним. В Перми наконец-то поставлен первый приоритет. Нужно сделать так, чтобы люди не уезжали из города, чтобы им хотелось жить здесь, а не где-то еще. Это очень сложная задача. Но идти к ней можно только такими вот маленькими шажками.
Юрий Аввакумов
архитектор
В принципе, этот генплан мог бы быть такой пороговой работой, которая бы привела к изменению сознания градоустроителей. Правильно было бы, кстати, поменять само название профессии - с «градостроительства» на «градоустройство». Предыдущие наши генпланы подразумевали такую монументальную фреску, которую дальше все прилежно копировали, и когда смотришь на это копирование изнутри, понимаешь, насколько финальный результат получается хуже того, что было задумано. В пермском генплане взгляд сверху наконец сменился на взгляд изнутри. Потому что создание комфортной среды обитания подразумевает другой масштаб жизни. Нет директивности сверху, а есть комфортный, почти что бытовой уклад, который архитекторы предлагают реализовывать. То есть вместо советской традиции формирования города из монументальных ансамблей мы здесь получаем принцип своего рода сада-огорода: здесь грядка, здесь овощи, здесь фрукты. Все это требует ежедневного возделывания, ухода. Есть при этом момент, который всех почему-то волнует: при таком подходе в городе не будет стилистического единообразия. В Голландии, откуда проектировщики родом, ни в старых, ни в абсолютно новых городских образованиях на искусственных островах таких опасений не возникает. Притом что участвуют разные архитекторы - и всем находится работа. Так что это лишь вопрос общего видения ситуации и проектной культуры.
Ольга Алексакова
архитектор
Генплан хорош сам по себе, в нем пропагандируется выявление и усиление существующих уже качеств: возвращение в город реки, человеческий масштаб, комфорт и экономичность решений. План создает рамки, внутри которых будет происходить будущее. «Мягкое» градостроительство - так теперь принято. Важнее, что появился на русском языке, в открытом доступе, полный Стратегический мастер-план Перми как реальный инструмент планирования и управления. Внятно написанный, отлично графически сделанный документ, обращенный к жителям города. Он доступным языком формулирует конкретные предложения по улучшению жизни в Перми. Не было еще такой политической воли, чтобы объединить столько профессионалов в международную команду, создать привлекательный и каждому понятный план, направленный горожанину как потребителю, для того чтобы после этого родилась совместная дискуссия. Это беспрецедентный случай. Летом 2010-го все говорили о Перми, все летали в Пермь. Маленький местный эффект Бильбао, хотя ничего еще не было построено. Может быть, и не будет построено, но последствия этого события мне видятся и в активизации «Архнадзора», и в дискуссии на «Стрелке» о будущем «Красного Октября». Наступают другие времена, времена, когда все станут договариваться. Пермь, как ни странно, стала их предвестником.