Покровская церковь в Жукле и украинские мотивы в неорусском стиле. Часть 2
Часть 1
Часть 3
Попытки совмещения древнерусских (преимущественно новгородско-псковских) и украинских барочных форм, как представляется, часто происходили от стремления стилизовать образы домонгольских храмов, приобретших при ремонтах и перестройках XVII-XVIII вв. черты украинского барокко. Другой вариант - стилизация на тему памятников Левобережья, вошедшего в XVII в. в состав Московского государства.
Примеров подобных решений очень немного, почти все они принадлежат архитекторам из Петербурга. Характерны два проекта храма попечительства при Лыбедской Троицкой церкви в Киеве, представленные в 1909 г. Проект, выполненный А.В. Самойловым [Зодчий. 1909. № 14. С. 148-149; табл. 18. Получил I премию], сложным многоглавым силуэтом, контрфорсами храм напоминает Софию Киевскую и собор Михайловского Златоверхого монастыря. Более крупные и ясные формы имеет храм в проекте Е.Ф. Шреттера [Зодчий. 1909. № 14. С. 148-149; табл. 21. Рекомендован к приобретению]. Его высокие завершения с несколькими заломами отсылают к собору Елецкого монастыря в Чернигове. При этом в обоих проектах обработка фасадов далека от украинских (даже перестроенных домонгольских) храмов и содержит модернизированные новгородско-псковские мотивы, среди которых (в проекте Шреттера) есть даже ползучая аркатура со срубленной верхней частью, заимствованная из церкви Николы на Липне под Новгородом.
А.В.Самойлов. Проект храма попечительства при Лыбедской Троицкой церкви в Киеве. 1909
Е.Ф.Шреттер. Проект храма попечительства при Лыбедской Троицкой церкви в Киеве. 1909
Сразу несколько «русско-украинских» стилизаций дал проводившийся в 1916 г. конкурс на проект храма при станции Шухтаново Северо-Донецкой железной дороги. Среди участников конкурса вновь находим Е.Ф. Шреттера. Его проект [Зодчий. 1917. № 10-13. С. 84-85] можно рассматривать и как художественное произведение (особенно это касается экспрессивных рисунков с перспективой и западным фасадом, где вход в храм предстает как бы воронкой, затягивающей в себя пространство с фигурками людей, а украинский колорит выражен с помощью изображения пирамидальных тополей). Трехчастный храм уподоблен известной по рисункам киевской Десятинной церкви, восстановленной в 1635 г. митрополитом Петром Могилой из остатков храма конца X в. В проекте Н.В. Васильева [Зодчий. 1917. № 10-13. С. 84-85; Лисовский В.Г., Исаченко В.Г. Николай Васильев. Алексей Бубырь. СПб., 1999 (без иллюстрации)] высокий объем храма, завершенный барочным «украинским» пятиглавием, арочной галереей соединен со столпообразной колокольней типа новгородской Часозвони. Еще один проект, выполненный С.Н. Антоновым [Зодчий. 1917. № 10-13. С. 84-85], выдержан в нарышкинском стиле, но завершение храма пятиглавием, поставленным по сторонам света, а также крупные завитки волют выглядят данью местной традиции.
Е.Ф. Шреттер. Проект храма при станции Шухтаново. 1916
Десятинная церковь в Киеве, восстановленная митрополитом Петром Могилой. Литография XIX в.
Н.В.Васильев. Проект храма при станции Шухтаново. 1916
С.Н.Антонов. Проект храма при станции Шухтаново. 1916
Проект Антонова заставляет вспомнить единственный в своем роде реально существующий памятник - Покровскую церковь в селе Плешивец на Полтавщине (1902-1906, И.С. Кузнецов) [Построена по инициативе епископа Можайского Парфения - уроженца села Плешивец], воспроизводящую в кирпиче девятиглавую композицию деревянного Троицкого собора в Новомосковске (1775-1778). В целом это стилизация на украинскую тему, однако наличники крупных окон в средних частях фасадов условно воспроизводят по очертаниям изразцовые наличники ярославских храмов XVII столетия.
Покровская церковь в селе Плешивец. Фото нач. ХХ в. и 2012 г.
В 1908 г. А.В. Щусевым был создан проект храма для Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве, оставшийся на бумаге [Опубл. в кн.: Щусев П.В. Алексей Щусев (Страницы из жизни академика А.В. Щусева). М., 2011. С. 85]. Это должен был быть прямоугольный в плане храм, увенчанный тремя крупными башнеобразными объемами по оси восток-запад и еще двумя меньшими главами над трансептом (по оси север-юг). В оформлении фасадов Щусев применил мотивы соседнего Михайловского собора - домонгольского памятника, перестроенного в стиле украинского барокко: фигурные фронтоны и контрфорсы с колонками и рустом, портал с пышной лепниной. Однако это больше, чем просто подражание рядом стоящему памятнику. Щусев создает собирательный образ, в котором угадываются мотивы брамы Заборовского (ворот Софийского собора), Успенского собора Киево-Печерской лавры - дань украинскому контексту, а в завершениях, как и все его коллеги в рассмотренных примерах, не удерживается от обращения к русским прообразам - памятникам нарышкинского стиля, как бы намекая на украинские корни ярусных трехчастных композиций нарышкинских храмов. Трехглавие храма Щусева по своим формам ближе всего стоит к завершению церкви Троицы в Троице-Лыкове.
Поставленная в этот ряд, церковь в Жукле выделяется подчиненной ролью украинизмов в архитектурном облике. Они не формируют общий силуэт, а лишь привязывают типичную неорусскую стилистику к местным условиям. Такое решение могло исходить как от архитектора, так и от заказчика. Оба варианта, как мы покажем далее, имеют достаточно оснований.
Окончание следует.
Часть 3
Попытки совмещения древнерусских (преимущественно новгородско-псковских) и украинских барочных форм, как представляется, часто происходили от стремления стилизовать образы домонгольских храмов, приобретших при ремонтах и перестройках XVII-XVIII вв. черты украинского барокко. Другой вариант - стилизация на тему памятников Левобережья, вошедшего в XVII в. в состав Московского государства.
Примеров подобных решений очень немного, почти все они принадлежат архитекторам из Петербурга. Характерны два проекта храма попечительства при Лыбедской Троицкой церкви в Киеве, представленные в 1909 г. Проект, выполненный А.В. Самойловым [Зодчий. 1909. № 14. С. 148-149; табл. 18. Получил I премию], сложным многоглавым силуэтом, контрфорсами храм напоминает Софию Киевскую и собор Михайловского Златоверхого монастыря. Более крупные и ясные формы имеет храм в проекте Е.Ф. Шреттера [Зодчий. 1909. № 14. С. 148-149; табл. 21. Рекомендован к приобретению]. Его высокие завершения с несколькими заломами отсылают к собору Елецкого монастыря в Чернигове. При этом в обоих проектах обработка фасадов далека от украинских (даже перестроенных домонгольских) храмов и содержит модернизированные новгородско-псковские мотивы, среди которых (в проекте Шреттера) есть даже ползучая аркатура со срубленной верхней частью, заимствованная из церкви Николы на Липне под Новгородом.
А.В.Самойлов. Проект храма попечительства при Лыбедской Троицкой церкви в Киеве. 1909
Е.Ф.Шреттер. Проект храма попечительства при Лыбедской Троицкой церкви в Киеве. 1909
Сразу несколько «русско-украинских» стилизаций дал проводившийся в 1916 г. конкурс на проект храма при станции Шухтаново Северо-Донецкой железной дороги. Среди участников конкурса вновь находим Е.Ф. Шреттера. Его проект [Зодчий. 1917. № 10-13. С. 84-85] можно рассматривать и как художественное произведение (особенно это касается экспрессивных рисунков с перспективой и западным фасадом, где вход в храм предстает как бы воронкой, затягивающей в себя пространство с фигурками людей, а украинский колорит выражен с помощью изображения пирамидальных тополей). Трехчастный храм уподоблен известной по рисункам киевской Десятинной церкви, восстановленной в 1635 г. митрополитом Петром Могилой из остатков храма конца X в. В проекте Н.В. Васильева [Зодчий. 1917. № 10-13. С. 84-85; Лисовский В.Г., Исаченко В.Г. Николай Васильев. Алексей Бубырь. СПб., 1999 (без иллюстрации)] высокий объем храма, завершенный барочным «украинским» пятиглавием, арочной галереей соединен со столпообразной колокольней типа новгородской Часозвони. Еще один проект, выполненный С.Н. Антоновым [Зодчий. 1917. № 10-13. С. 84-85], выдержан в нарышкинском стиле, но завершение храма пятиглавием, поставленным по сторонам света, а также крупные завитки волют выглядят данью местной традиции.
Е.Ф. Шреттер. Проект храма при станции Шухтаново. 1916
Десятинная церковь в Киеве, восстановленная митрополитом Петром Могилой. Литография XIX в.
Н.В.Васильев. Проект храма при станции Шухтаново. 1916
С.Н.Антонов. Проект храма при станции Шухтаново. 1916
Проект Антонова заставляет вспомнить единственный в своем роде реально существующий памятник - Покровскую церковь в селе Плешивец на Полтавщине (1902-1906, И.С. Кузнецов) [Построена по инициативе епископа Можайского Парфения - уроженца села Плешивец], воспроизводящую в кирпиче девятиглавую композицию деревянного Троицкого собора в Новомосковске (1775-1778). В целом это стилизация на украинскую тему, однако наличники крупных окон в средних частях фасадов условно воспроизводят по очертаниям изразцовые наличники ярославских храмов XVII столетия.
Покровская церковь в селе Плешивец. Фото нач. ХХ в. и 2012 г.
В 1908 г. А.В. Щусевым был создан проект храма для Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве, оставшийся на бумаге [Опубл. в кн.: Щусев П.В. Алексей Щусев (Страницы из жизни академика А.В. Щусева). М., 2011. С. 85]. Это должен был быть прямоугольный в плане храм, увенчанный тремя крупными башнеобразными объемами по оси восток-запад и еще двумя меньшими главами над трансептом (по оси север-юг). В оформлении фасадов Щусев применил мотивы соседнего Михайловского собора - домонгольского памятника, перестроенного в стиле украинского барокко: фигурные фронтоны и контрфорсы с колонками и рустом, портал с пышной лепниной. Однако это больше, чем просто подражание рядом стоящему памятнику. Щусев создает собирательный образ, в котором угадываются мотивы брамы Заборовского (ворот Софийского собора), Успенского собора Киево-Печерской лавры - дань украинскому контексту, а в завершениях, как и все его коллеги в рассмотренных примерах, не удерживается от обращения к русским прообразам - памятникам нарышкинского стиля, как бы намекая на украинские корни ярусных трехчастных композиций нарышкинских храмов. Трехглавие храма Щусева по своим формам ближе всего стоит к завершению церкви Троицы в Троице-Лыкове.
Поставленная в этот ряд, церковь в Жукле выделяется подчиненной ролью украинизмов в архитектурном облике. Они не формируют общий силуэт, а лишь привязывают типичную неорусскую стилистику к местным условиям. Такое решение могло исходить как от архитектора, так и от заказчика. Оба варианта, как мы покажем далее, имеют достаточно оснований.
Окончание следует.