Анти-Алексеева, или Почему вятичи не финно-угры. Часть 2
В целом мы можем выделить среди восточных славян четыре расовых типа - мезокефальный узколицый (восточные кривичи), долихокефальный узколицый (вятичи и северяне), мезокефальный широколицый (поляне, древляне, уличи, тиверцы) и долихокефальный широколицый (волыняне, полочане, словене). Западные кривичи, радимичи и дреговичи занимают промежуточное положение между долихокефальным узколицым и долихокефальным широколицым типами. Представление о суббрахикефальном среднелицем типе словен, отраженное в книге Алексеевой, в настоящее время опровергнуто (С.Л. Санкина. Этническая история средневекового населения Новгородской земли по данным антропологии. С.-Петербург, 2000). Ранние словенские краниологические серии представляют преимущественно долихокефальный широколицый тип с сильно выступающим носом.
Мы вполне можем согласиться с Алексеевой в том, что мезокефальный узколицый тип восточных кривичей сложился под влиянием финского субстрата. Однако подобное влияние проявляется отнюдь не в узколицести. В действительности исторические финно-угорские племена ямочно-гребенчатой керамики отличались от автохтонного населения Русской равнины чрезвычайно широким лицом, поэтому узколицесть никоим образом не может рассматриваться в качестве их наследия.
Финское влияние в восточных кривичах проявляется в мезокефалии и ослабленном выступании носа, о чем говорит сама Алексеева: «На исследованной территории понижение величины угла выступания носа связано с повышением черепного указателя. Возможно, что это результат связей кривичей северо-восточных областей с “чудским” населением северо-западных районов европейской части СССР, для которого было характерно сочетание повышенной величины черепного указателя с понижением угла выступания носа. Подобной комбинации мы не встречаем в восточнофинском населении Поволжья в эпоху средневековья. Таким образом, кривичи северо-восточных районов составляют группу, в которой европеоидные черты, характерные для всех восточнославянских групп, несколько ослаблены» (Алексеева. 1973. С. 50). Она также напрямую связывает финский субстрат восточных кривичей с племенами ямочно-гребенчатой керамики: «Что касается финно-угорского субстрата в восточных славянах, то в средневековье он проявляется у вятичей и северо-восточных кривичей - племен, принимавших участие в сложении русского народа. Полиморфизм, свойственный финно-угорскому населению, обнаружил себя во влиянии на антропологический облик восточных славян. Так, вятичи, будучи связанными с финно-угорскими группами Восточно-Европейской равнины, через дьяковцев восходят к неолитическому населению, известному по единичным, правда, грацильным европеоидным черепам из Володарской и Панфиловской стоянок. Северо-восточные кривичи, отражая черты местного финно-угорского населения, обнаруживают особенности, характерные для неолитического населения культуры ямочно-гребенчатой керамики лесной полосы Восточной Европы» (Алексеева. 1973. С. 272-273).
Примечательно, что Алексеева различает два типа «финно-угорского субстрата», проявляющиеся один у восточных кривичей, а другой - у вятичей. О последнем она подробнее говорит в другом месте: «Так в вятичах мы видим проявление черт финно-угорского населения Восточно-Европейской равнины, родственного не приуральским финно-уграм, а, по-видимому, восходящего через дьяковцев к неолитическим племенам этой территории. Сейчас еще очень мало палеоантропологических материалов, характеризующих древнее население Восточно-Европейской равнины: всего лишь два черепа из Володарской стоянки, один череп и несколько фрагментов черепов из Гавриловской стоянки и один череп из Панфиловской стоянки Горьковской области. Эти неолитические черепа, несмотря на индивидуальные особенности, отличаются грацильностью и европеоидностью облика… Обращает на себя внимание краниологическая серия из Балановского могильника. Она также характеризуется грацильностью по сравнению со всеми одновременными сериями. В более позднее время европеоидные грацильные формы встречаются на близлежащих территориях: один череп из Троицкого городища дьяковской эпохи и древнемордовские черепа из Селиксенских могильников (II-VII вв.), а также краниологические материалы средневековья из Цнинских могильников, могильника Сють-Сирми и вятичи. Несмотря на фрагментарность данных (серии, кроме вятичей, недостаточно репрезентативны) всех объединяет близкий антропологический комплекс. Принимая во внимание, что все эти серии территориально весьма близки, что сходная комбинация признаков проявляется на протяжении ряда эпох, напрашивается мысль об известной преемственности населения на территории Волго-Окского треугольника, идущей с неолита» (Алексеева. 1973. С. 251-252).
Ранее она сближает этот «финно-угорский субстрат вятичей» с «древним восточноевропейским типом», выделенным Бунаком: «В этой связи нельзя безоговорочно согласиться с мнением В.В. Бунака относительно того, что в основе русских антропологических вариантов и некоторых дославянских лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к неолитическому или мезолитическому времени. Этот общий тип был назван В.В. Бунаком древним восточноевропейским. Вполне вероятно, что этот пласт характеризовал древнее население Восточно-Европейской равнины. В эпоху средневековья он проявился в вятическом и восточнокривичском населении постольку, поскольку в основе своей оно было финно-угорским. Однако в последние века наблюдается изменение состава населения этой территории за счет западных элементов, и современное население Волго-Окского междуречья в такой же мере тяготеет к русским северо-западных областей и к белорусам, как средневековые вятичи - к финно-угорским группам более восточных территорий» (Алексеева. 1973. С. 240-241). Заметим, что несогласие Алексеевой с Бунаком основывается на недоразумении. Она не соглашается с мнением оппонента о том, что в основе русских антропологических вариантов лежит «древний восточноевропейский тип», потому что считает этот тип финно-угорским, но сам Бунак применительно к нему о финно-уграх отнюдь не упоминает: «Кроме того, выяснилось, что ни одна русская группа не воспроизводит полностью комплекс особенностей, свойственных центральным вариантам балтийского, уральского или неопонтийского расовых типов. Этот факт и многие другие привели к выводу, что в основе русских антропологических вариантов и некоторых дославянских лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к ранненеолитическому или мезолитическому времени. Исходный общий тип, названный древним восточноевропейским, отчетливо выступает в суммарной характеристике современных групп русского населения. В расово-таксономическом отношении восточноевропейский тип, не выделенный в прежних работах, входит в круг разновидностей европейской группы как особая раса» (Происхождение и этническая история русского народа по антропологическим данным. Отв. ред. В.В. Бунак. М., 1965. С. 272). Зато для Алексеевой все древнее восточноевропейское является по определению финно-угорским, и иного она даже не может себе представить.
Итак, субстрат, лежащий в основе вятичей (и северян), которому Алексеева приписывает финно-угорское происхождение, является европеоидным долихокефальным узколицым, присутствующим на Русской равнине с эпохи неолита или мезолита. Его резкое отличие от типа исторических финно-угров ямочно-гребенчатой керамики исключает возможность его финно-угорского происхождения. Присутствие долихокефального узколицего типа в Восточной Европе уже в эпоху мезолита отмечено и в последнем обширном исследовании антропологии восточных славян: «Вторая комбинация антропологических черт обнаруживается у мезолитического населения, оставившего территориально разобщенные могильники. Эта комбинация статистически не выделяется каким-либо общим кластером, но можно отметить общие черты у ее носителей. Это гипердолихокрания, узкое и очень высокое лицо, относительно широкий нос… Отчетливо выделяется долихокранный с высоким и узким сильно профилированным лицом и относительно широким носом антропологический тип, который, как уже отмечалось, не является преобладающим в Восточной Европе в это время [мезолит], но проявление его на столь отдаленных территориях (Русский Север - Песчаница, Прибалтика - Кирсна, Нижнее Поднепровье - Волошское) свидетельствует о его достаточно широком распространении в мезолите Восточной Европы… Гипердолихокранный тип с высоким, узким, резко профилированным лицом и сильно выступающим носом, известный в эпоху мезолита по единичным находкам, не является преобладающим, хотя распространен он также на широком пространстве Восточной Европы… Долихокранный узколицый и высоколицый тип с резкой горизонтальной профилированностью и сильным выступанием носа появился на территории Восточной Европы уже в эпоху мезолита, но его широкое распространение здесь начинается лишь с начала III тыс. до н.э… Население, оставившее могильники фатьяновской культуры, также характеризуется южноевропеоидными чертами. Эти черты проявляются в населении Среднего Поволжья (Балановский могильник) и в Прибалтике в первой половине - середине II тыс. до н.э. Поскольку, судя по антропологическим данным, большого прилива южного населения в лесостепную зону Восточной Европы во II тыс. до н.э. не наблюдается, южноевропеоидные черты в облике жителей этой территории могут иметь иной, более ранний источник - в мезолитическом долихокранном и узколицем населении северо-запада Восточной Европы» (Древнейшее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 1999. С. 255-276). В противоположность ему, финно-угорский тип, принесенный в Восточную Европу племенами ямочно-гребенчатой керамики, отличался широколицестью: «В то же время, на северо-западе Восточной Европы отчетливо проявляется очень широколицый с уплощенной горизонтальной профилировкой лица антропологический тип, характерный для населения, хорошо известного по Ладожской неолитической стоянке и могильнику Караваиха. Этот тип среди мезолитических серий Восточной Европы не наблюдается… Таким образом, время проникновения на территорию Восточной Европы населения с востока (по-видимому, из Зауралья) по имеющимся антропологическим данным датируется ранним неолитом» (Древнейшее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 1999. С. 255).
Итак, длинноголовый узколицый тип, представленный у вятичей и северян, является в Восточной Европе коренным и не имеет никакого отношения к историческим финно-уграм. Его присутствие у древнемордовских племен, отмеченное Алексеевой, является следствием ассимиляции дофинского индоевропейского населения. Распространение нордических («атланто-балтийских») расовых характеристик у современной мордвы, отмеченное европейскими антропологами, несомненно, имеет ту же основу.
Что касается мезокефального широколицего типа восточнославянских племен правобережья Днепра, то именно его Алексеева считает собственно-славянским: «Долихокрания в сочетании с относительной широколицестью характеризует балтоязычное население средневековья, и, по-видимому, генетически этот комплекс не связан со славянами. Территориальная приуроченность (северная часть зоны расселения славян) также свидетельствует против славянской его принадлежности. Таким образом, собственно со славянами следует связать мезокефалию в сочетании с относительно широким лицом, т.е. комплекс признаков, распространенный южнее локализации долихокефального варианта» (Алексеева. 1973. С. 170); «Мезокранные, широколицые формы локализуются в Подунавье и граничат с мезокранными более узколицыми формами Балканского полуострова. Поскольку мезокрания и относительная широколицесть в средние века проявляются только у славян (лужичане, некоторые группы словаков и мораван, древляне, тиверцы и уличи), назовем эту комбинацию собственно славянской, хотя бы в отношении этой конкретной эпохи» (Алексеева. 1973. С. 244-245).
Основания, которые Алексеева приводит для своего вывода, представляются чрезвычайно шаткими. У нас нет никаких причин исключать возможность того, что у первоначальных славян был тот же самый расовый тип, что и у кого-то из их иноязычных соседей. При этом сама Алексеева связывает происхождение мезокефального широколицего типа с племенами культуры колоколовидных кубков: «Судя по уменьшению к востоку удельного веса долихокранного широколицего компонента в восточнославянском населении Верхнего Поднепровья, Поволжья и Волго-Окского междуречья, заселение этой территории происходило в значительной мере с участием северных элементов, восходящих в своем генезисе к неолитическому населению культуры шнуровой керамики и боевых топоров… В тиверцах, уличах и древлянах средневековья больше, чем в какой-либо другой группе восточных славян, отражены черты среднеевропейского субстрата - относительно широколицего, мезокранного, известного по неолитическим племенам культуры колоколовидных кубков и населению I тыс. до н.э. левобережья Дуная» (Алексеева. 1973. С. 272). Происхождение племен культуры колоколовидных кубков вызывает много споров, но большинство исследователей склонны считать их неиндоевропейцами. Во всяком случае их брахикефальный динароидный расовый тип определенно имеет неиндоевропейское происхождение и является в Восточной Европе пришлым.
Четвертый выделенный нами тип восточных славян, долихокефальный широколицый, как и долихокефальный узколицый, присутствует в Восточное Европе со времен мезолита: «Особое внимание обращает на себя облик мезолитического населения, для которого характерно сочетание долихокрании, крупных размеров мозгового черепа, широкого и относительно невысокого лица, широких орбит и относительно широкого носа … На территории Восточной Европы в эпоху мезолита эта морфологическая комбинация распространена очень широко. Проявляется она и в Прибалтийском регионе, и на северо-западе, и в Поднепровье. Характерные представители - население, оставившее могильники Звениеки, Попово, Южный Олений остров, Васильевка I и III… В эпоху мезолита [в Восточной Европе] наиболее многочисленным, судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, было население, связанное в своем генезисе с северо-западными территориями Европы. Для него характерна долихокрания, широкое лицо с уплощенностью в верхнем отделе и резкой профилированностью в среднем, сильное выступание носа. Преимущественная концентрация этих черт на севере и северо-западе Европы дает основание отнести их носителей к кругу северных европеоидов… Черты северного типа совершенно отчетливо проявляются в населении лесной полосы Восточной Европы в V-IV тыс. до н.э. и, в большей или меньшей степени выраженности, прослеживаются в населении Восточной Европы в последующие эпохи. Например, в населении верхневолжской и волосовской культур» (Древнейшее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 1999. С. 254-278). Впоследствии этот тип был наиболее широко представлен у племен шнуровой керамики и боевых топоров.
Таким образом, мы выяснили, что из четырех расовых типов восточных славян два являются в Восточной Европе пришлыми, а два коренными. Последние (долихокефальный широколицый и долихокефальный узколицый) сосуществовали на Русской равнине со времен мезолита, при преобладании первого. Особенно это преобладание было заметно в шнурокерамическую эпоху. Каково отношение типа, представленного у вятичей и северян, к типу племен шнуровой керамики и боевых топоров? Связаны ли они между собой, несмотря на то, что один является узколицым, а другой - широколицым?
Шнуровики были широколицыми по преимуществу, но не исключительно. Некоторые их группы имели такую же скуловую ширину, что и вятичи и северяне. В Восточной Европе узколицыми были балановцы.
Кроме того, черепа людей фатьяновской культуры, отличающиеся большой скуловой шириной, происходят из северных и центральных областей ее распространения. Мы не имеем краниологических материалов из южных областей фатьяновской культуры, а также из областей распространения днепро-донецкой культуры шнуровой керамики, в которых впоследствии и обитали вятичи и северяне, поэтому не можем быть уверены, что их носители также были широколицы. С другой стороны, Раиса Денисова указывает, что скуловая ширина фатьяновцев за время существования их культуры заметно уменьшилась: «Мужские черепа, датируемые 1600-1400 гг. до н.э., имеют более узкое (на 2,3 мм), несколько более высокое (на 0,9 мм) и сильнее профилированное лицо, слабее выступающий (на 0,6о) нос и несколько пониженное переносье… Можно предположить, что антропологический тип поздних фатьяновцев сформировался под влиянием какого-то европеоидного населения - долихокранного и узколицего. Однако более обоснованным представляется другой вывод. Различия между ранними и поздними фатьяновцами связаны с эпохальной изменчивостью строения черепа. Подтверждением этого является направленность различий между разновременными черепами, характерная именно для эпохального сдвига - уменьшение продольного, увеличение поперечного и снижение высотного диаметров мозгового отдела черепа, уменьшение ширины и высоты лица и уменьшение угла выступания носа» (Р.Я. Денисова. Антропология древних балтов. Рига, 1975. С. 98-99).
Здесь мы имеем дело с эпохальными изменениями, о которых со ссылкой на исследования Дебеца пишет Алексеева: «Эпохальные изменения, прослеженные Г. Ф. Дебецом на огромном количестве краниологических серий, по его мнению сводятся к двум процессам - брахикефализации и грацилизации. Эти процессы разновременны. Уменьшение рельефа черепа и скуловой ширины преимущественно наблюдается в эпоху палеометалла и прослеживается вплоть до начала II тыс. н. э.» (Алексеева. 1973. С. 182). Таким образом, уменьшение скуловой ширины у вятичей и северян, по-видимому, стало следствием эпохального процесса грацилизации их предков-шнуровиков.
Впрочем, племенное объединение вятичей не было полностью однородным: «Следует отметить, что строгой закономерности в характере различий между отдельными локальными группами не наблюдается. Кроме того, женские группы нередко не подтверждают различий между мужскими. И тем не менее можно утверждать, что вятичи, расселенные вдоль течения р. Москвы и по Московско-Клязьминскому междуречью, более или менее близки по антропологическому составу, в то время как две другие группы отличаются не только от них, но и друг от друга. Вятичи, живущие по нижнему течению р. Москвы и в бассейне Пахры, являются наиболее узколицыми, а вятичи с самой западной территории их расселения (среднее течение р. Угры) отличаются сильно выраженной долихокранией, относительно широким и наиболее профилированным лицом. По черепному указателю и скуловой ширине последняя группа обнаруживает явное сходство со смоленскими кривичами. Так, у вятичей среднего течения р. Угры у мужчин черепной указатель - 71,4, скуловой диаметр 132,3; у смоленских кривичей - соответственно 71,7 и 132,2» (Алексеева. 1973. С. 46-47). По величинам черепного указателя и скуловой ширины западные вятичи и смоленские кривичи представляют собой полное соответствие поздним фатьяновцам. Также можно видеть, что между долихокефально-узколицыми и долихокефально-широколицыми восточнославянскими племенами не существует резких разрывов, но, как и следовало ожидать, их краниологические признаки изменяются плавно, представляя собой континуум, восходящий, возможно, к весьма отдаленным эпохам.
Что касается первоначального славянского расового типа, то на основании имеющихся данных его надлежит признать долихокефальным и преимущественно узколицым. Именно в область расселения долихокефальных и узколицых северян и вятичей склонны помещать славянскую прародину современные историки, связывающие ее с позднезарубинецкой и киевской археологическими культурами:
«В Среднем Поднепровье, в Подесенье и на Днепровском Левобережье на базе рассеянных позднезарубинецких групп памятников киевского типа происходит формирование киевской культуры, частично территориально пересекающейся с образовавшейся тогда же черняховской. Киевская культура, наследница зарубинецкой, без сомнения, славянская» (http://www.krotov.info/history/09/schukin.html); «Киевская археологическая культура, к которой частично восходят ранние славяне, в первой половине I тыс. н.э. развивается в сторону дробления культурных традиций… Один из вариантов киевской культуры, носители которого заселили бассейн Припяти, дал начало пражской культуре, которую связывают уже со славянами» (http://www.blotter.ru/news/article0637C/default.asp); «В последние годы пристальное внимание исследователей привлекает вопрос о времени появления славян в Центральном Черноземье. На территории Курской (р. Сейм) и Белгородской (Поосколье, верховья Северского Донца) областей изучаются наиболее восточные памятники киевской культуры (III-V вв.). Носителей этой культуры исследователи считают ранними славянами. В Верхнем Подонье сейчас выделены две группы памятников III-V вв., связанные с перемещением отдельных групп носителей киевской культуры в этот район» (http://www.hist.vsu.ru/archmus/slav.htm); «Прослеживается стройная цепочка первобытной истории Брянщины от праславянской почепской эпохи до Древней Руси: I-II вв. почепская культура - III-V вв. киевская культура - VI-VII вв. колочинская культура - вторая половина VII - первая половина VIII вв. волынцевская - VIII-X вв. роменская, входящая в Древнюю Русь» (http://www.archaeology.ru./ONLINE/Padin/padin_zakluchenie.html); «Регион, в котором будут проводиться полевые исследования, лежит между водоразделом Днепра и Дона, где в 5 в. известны наиболее ранние памятники славянских археологических культур (колочинской и пеньковской), и лесостепным Поволжьем, где в гуннский период начинает складываться именьковская культура» (http://www.fnklipetsk.org/index.php?content=materials&page=materials03); «Племена киевской культуры вполне могут соответствовать славянам-венетам, поскольку являются прямыми предшественниками славянских группировок VI в. Иордана и Прокопия» (http://stratum.ant.md/4_00/articles/terpilov/terpilov01.htm); «Археологические изыскания проливают свет на историю славян бассейна Десны. Важным событием стало открытие Ф.М. Заверняевым почепской культуры, на базе которой происходят формирование культуры киевской, имеющей широкий ареал. Киевский компонент стал подосновой колочинской культуры. Есть мнение, что колочинцы пришли на Десну не с территории Белоруссии, как предполагалось ранее, а из более южных районов, о чем говорит открытие памятников этой археоло¬гической культуры в районе Новгорода-Северского, которые, судя по керамике, являются более древними, чем белорусские. Итак, какие-то группы позднезарубинецких племен пришли в Подесенье около 1800 лет тому назад, а примерно, через два-три века здесь начинается время Киевской культуры (ее деснинский вариант). Она сменилась через следующие два века колочинской, которая в свою очередь сменяется волынцевской, ставшей подосновой роменской культуры. Интенсивное освоение Подесенья славянами, вероятно, связано с вторжением варварских племен (готы, гунны, авары), из-за разбоев которых население южных районов начало осваивать более безопасные места» (http://www.archaeology.ru/ONLINE/Padin/padin_glava_03.html).
Итак, мы можем сделать вывод, что утверждение Алексеевой о том, что вятичи являются ославяненными финно-уграми, не имеет под собой никаких оснований.
Мы вполне можем согласиться с Алексеевой в том, что мезокефальный узколицый тип восточных кривичей сложился под влиянием финского субстрата. Однако подобное влияние проявляется отнюдь не в узколицести. В действительности исторические финно-угорские племена ямочно-гребенчатой керамики отличались от автохтонного населения Русской равнины чрезвычайно широким лицом, поэтому узколицесть никоим образом не может рассматриваться в качестве их наследия.
Финское влияние в восточных кривичах проявляется в мезокефалии и ослабленном выступании носа, о чем говорит сама Алексеева: «На исследованной территории понижение величины угла выступания носа связано с повышением черепного указателя. Возможно, что это результат связей кривичей северо-восточных областей с “чудским” населением северо-западных районов европейской части СССР, для которого было характерно сочетание повышенной величины черепного указателя с понижением угла выступания носа. Подобной комбинации мы не встречаем в восточнофинском населении Поволжья в эпоху средневековья. Таким образом, кривичи северо-восточных районов составляют группу, в которой европеоидные черты, характерные для всех восточнославянских групп, несколько ослаблены» (Алексеева. 1973. С. 50). Она также напрямую связывает финский субстрат восточных кривичей с племенами ямочно-гребенчатой керамики: «Что касается финно-угорского субстрата в восточных славянах, то в средневековье он проявляется у вятичей и северо-восточных кривичей - племен, принимавших участие в сложении русского народа. Полиморфизм, свойственный финно-угорскому населению, обнаружил себя во влиянии на антропологический облик восточных славян. Так, вятичи, будучи связанными с финно-угорскими группами Восточно-Европейской равнины, через дьяковцев восходят к неолитическому населению, известному по единичным, правда, грацильным европеоидным черепам из Володарской и Панфиловской стоянок. Северо-восточные кривичи, отражая черты местного финно-угорского населения, обнаруживают особенности, характерные для неолитического населения культуры ямочно-гребенчатой керамики лесной полосы Восточной Европы» (Алексеева. 1973. С. 272-273).
Примечательно, что Алексеева различает два типа «финно-угорского субстрата», проявляющиеся один у восточных кривичей, а другой - у вятичей. О последнем она подробнее говорит в другом месте: «Так в вятичах мы видим проявление черт финно-угорского населения Восточно-Европейской равнины, родственного не приуральским финно-уграм, а, по-видимому, восходящего через дьяковцев к неолитическим племенам этой территории. Сейчас еще очень мало палеоантропологических материалов, характеризующих древнее население Восточно-Европейской равнины: всего лишь два черепа из Володарской стоянки, один череп и несколько фрагментов черепов из Гавриловской стоянки и один череп из Панфиловской стоянки Горьковской области. Эти неолитические черепа, несмотря на индивидуальные особенности, отличаются грацильностью и европеоидностью облика… Обращает на себя внимание краниологическая серия из Балановского могильника. Она также характеризуется грацильностью по сравнению со всеми одновременными сериями. В более позднее время европеоидные грацильные формы встречаются на близлежащих территориях: один череп из Троицкого городища дьяковской эпохи и древнемордовские черепа из Селиксенских могильников (II-VII вв.), а также краниологические материалы средневековья из Цнинских могильников, могильника Сють-Сирми и вятичи. Несмотря на фрагментарность данных (серии, кроме вятичей, недостаточно репрезентативны) всех объединяет близкий антропологический комплекс. Принимая во внимание, что все эти серии территориально весьма близки, что сходная комбинация признаков проявляется на протяжении ряда эпох, напрашивается мысль об известной преемственности населения на территории Волго-Окского треугольника, идущей с неолита» (Алексеева. 1973. С. 251-252).
Ранее она сближает этот «финно-угорский субстрат вятичей» с «древним восточноевропейским типом», выделенным Бунаком: «В этой связи нельзя безоговорочно согласиться с мнением В.В. Бунака относительно того, что в основе русских антропологических вариантов и некоторых дославянских лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к неолитическому или мезолитическому времени. Этот общий тип был назван В.В. Бунаком древним восточноевропейским. Вполне вероятно, что этот пласт характеризовал древнее население Восточно-Европейской равнины. В эпоху средневековья он проявился в вятическом и восточнокривичском населении постольку, поскольку в основе своей оно было финно-угорским. Однако в последние века наблюдается изменение состава населения этой территории за счет западных элементов, и современное население Волго-Окского междуречья в такой же мере тяготеет к русским северо-западных областей и к белорусам, как средневековые вятичи - к финно-угорским группам более восточных территорий» (Алексеева. 1973. С. 240-241). Заметим, что несогласие Алексеевой с Бунаком основывается на недоразумении. Она не соглашается с мнением оппонента о том, что в основе русских антропологических вариантов лежит «древний восточноевропейский тип», потому что считает этот тип финно-угорским, но сам Бунак применительно к нему о финно-уграх отнюдь не упоминает: «Кроме того, выяснилось, что ни одна русская группа не воспроизводит полностью комплекс особенностей, свойственных центральным вариантам балтийского, уральского или неопонтийского расовых типов. Этот факт и многие другие привели к выводу, что в основе русских антропологических вариантов и некоторых дославянских лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к ранненеолитическому или мезолитическому времени. Исходный общий тип, названный древним восточноевропейским, отчетливо выступает в суммарной характеристике современных групп русского населения. В расово-таксономическом отношении восточноевропейский тип, не выделенный в прежних работах, входит в круг разновидностей европейской группы как особая раса» (Происхождение и этническая история русского народа по антропологическим данным. Отв. ред. В.В. Бунак. М., 1965. С. 272). Зато для Алексеевой все древнее восточноевропейское является по определению финно-угорским, и иного она даже не может себе представить.
Итак, субстрат, лежащий в основе вятичей (и северян), которому Алексеева приписывает финно-угорское происхождение, является европеоидным долихокефальным узколицым, присутствующим на Русской равнине с эпохи неолита или мезолита. Его резкое отличие от типа исторических финно-угров ямочно-гребенчатой керамики исключает возможность его финно-угорского происхождения. Присутствие долихокефального узколицего типа в Восточной Европе уже в эпоху мезолита отмечено и в последнем обширном исследовании антропологии восточных славян: «Вторая комбинация антропологических черт обнаруживается у мезолитического населения, оставившего территориально разобщенные могильники. Эта комбинация статистически не выделяется каким-либо общим кластером, но можно отметить общие черты у ее носителей. Это гипердолихокрания, узкое и очень высокое лицо, относительно широкий нос… Отчетливо выделяется долихокранный с высоким и узким сильно профилированным лицом и относительно широким носом антропологический тип, который, как уже отмечалось, не является преобладающим в Восточной Европе в это время [мезолит], но проявление его на столь отдаленных территориях (Русский Север - Песчаница, Прибалтика - Кирсна, Нижнее Поднепровье - Волошское) свидетельствует о его достаточно широком распространении в мезолите Восточной Европы… Гипердолихокранный тип с высоким, узким, резко профилированным лицом и сильно выступающим носом, известный в эпоху мезолита по единичным находкам, не является преобладающим, хотя распространен он также на широком пространстве Восточной Европы… Долихокранный узколицый и высоколицый тип с резкой горизонтальной профилированностью и сильным выступанием носа появился на территории Восточной Европы уже в эпоху мезолита, но его широкое распространение здесь начинается лишь с начала III тыс. до н.э… Население, оставившее могильники фатьяновской культуры, также характеризуется южноевропеоидными чертами. Эти черты проявляются в населении Среднего Поволжья (Балановский могильник) и в Прибалтике в первой половине - середине II тыс. до н.э. Поскольку, судя по антропологическим данным, большого прилива южного населения в лесостепную зону Восточной Европы во II тыс. до н.э. не наблюдается, южноевропеоидные черты в облике жителей этой территории могут иметь иной, более ранний источник - в мезолитическом долихокранном и узколицем населении северо-запада Восточной Европы» (Древнейшее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 1999. С. 255-276). В противоположность ему, финно-угорский тип, принесенный в Восточную Европу племенами ямочно-гребенчатой керамики, отличался широколицестью: «В то же время, на северо-западе Восточной Европы отчетливо проявляется очень широколицый с уплощенной горизонтальной профилировкой лица антропологический тип, характерный для населения, хорошо известного по Ладожской неолитической стоянке и могильнику Караваиха. Этот тип среди мезолитических серий Восточной Европы не наблюдается… Таким образом, время проникновения на территорию Восточной Европы населения с востока (по-видимому, из Зауралья) по имеющимся антропологическим данным датируется ранним неолитом» (Древнейшее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 1999. С. 255).
Итак, длинноголовый узколицый тип, представленный у вятичей и северян, является в Восточной Европе коренным и не имеет никакого отношения к историческим финно-уграм. Его присутствие у древнемордовских племен, отмеченное Алексеевой, является следствием ассимиляции дофинского индоевропейского населения. Распространение нордических («атланто-балтийских») расовых характеристик у современной мордвы, отмеченное европейскими антропологами, несомненно, имеет ту же основу.
Что касается мезокефального широколицего типа восточнославянских племен правобережья Днепра, то именно его Алексеева считает собственно-славянским: «Долихокрания в сочетании с относительной широколицестью характеризует балтоязычное население средневековья, и, по-видимому, генетически этот комплекс не связан со славянами. Территориальная приуроченность (северная часть зоны расселения славян) также свидетельствует против славянской его принадлежности. Таким образом, собственно со славянами следует связать мезокефалию в сочетании с относительно широким лицом, т.е. комплекс признаков, распространенный южнее локализации долихокефального варианта» (Алексеева. 1973. С. 170); «Мезокранные, широколицые формы локализуются в Подунавье и граничат с мезокранными более узколицыми формами Балканского полуострова. Поскольку мезокрания и относительная широколицесть в средние века проявляются только у славян (лужичане, некоторые группы словаков и мораван, древляне, тиверцы и уличи), назовем эту комбинацию собственно славянской, хотя бы в отношении этой конкретной эпохи» (Алексеева. 1973. С. 244-245).
Основания, которые Алексеева приводит для своего вывода, представляются чрезвычайно шаткими. У нас нет никаких причин исключать возможность того, что у первоначальных славян был тот же самый расовый тип, что и у кого-то из их иноязычных соседей. При этом сама Алексеева связывает происхождение мезокефального широколицего типа с племенами культуры колоколовидных кубков: «Судя по уменьшению к востоку удельного веса долихокранного широколицего компонента в восточнославянском населении Верхнего Поднепровья, Поволжья и Волго-Окского междуречья, заселение этой территории происходило в значительной мере с участием северных элементов, восходящих в своем генезисе к неолитическому населению культуры шнуровой керамики и боевых топоров… В тиверцах, уличах и древлянах средневековья больше, чем в какой-либо другой группе восточных славян, отражены черты среднеевропейского субстрата - относительно широколицего, мезокранного, известного по неолитическим племенам культуры колоколовидных кубков и населению I тыс. до н.э. левобережья Дуная» (Алексеева. 1973. С. 272). Происхождение племен культуры колоколовидных кубков вызывает много споров, но большинство исследователей склонны считать их неиндоевропейцами. Во всяком случае их брахикефальный динароидный расовый тип определенно имеет неиндоевропейское происхождение и является в Восточной Европе пришлым.
Четвертый выделенный нами тип восточных славян, долихокефальный широколицый, как и долихокефальный узколицый, присутствует в Восточное Европе со времен мезолита: «Особое внимание обращает на себя облик мезолитического населения, для которого характерно сочетание долихокрании, крупных размеров мозгового черепа, широкого и относительно невысокого лица, широких орбит и относительно широкого носа … На территории Восточной Европы в эпоху мезолита эта морфологическая комбинация распространена очень широко. Проявляется она и в Прибалтийском регионе, и на северо-западе, и в Поднепровье. Характерные представители - население, оставившее могильники Звениеки, Попово, Южный Олений остров, Васильевка I и III… В эпоху мезолита [в Восточной Европе] наиболее многочисленным, судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, было население, связанное в своем генезисе с северо-западными территориями Европы. Для него характерна долихокрания, широкое лицо с уплощенностью в верхнем отделе и резкой профилированностью в среднем, сильное выступание носа. Преимущественная концентрация этих черт на севере и северо-западе Европы дает основание отнести их носителей к кругу северных европеоидов… Черты северного типа совершенно отчетливо проявляются в населении лесной полосы Восточной Европы в V-IV тыс. до н.э. и, в большей или меньшей степени выраженности, прослеживаются в населении Восточной Европы в последующие эпохи. Например, в населении верхневолжской и волосовской культур» (Древнейшее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 1999. С. 254-278). Впоследствии этот тип был наиболее широко представлен у племен шнуровой керамики и боевых топоров.
Таким образом, мы выяснили, что из четырех расовых типов восточных славян два являются в Восточной Европе пришлыми, а два коренными. Последние (долихокефальный широколицый и долихокефальный узколицый) сосуществовали на Русской равнине со времен мезолита, при преобладании первого. Особенно это преобладание было заметно в шнурокерамическую эпоху. Каково отношение типа, представленного у вятичей и северян, к типу племен шнуровой керамики и боевых топоров? Связаны ли они между собой, несмотря на то, что один является узколицым, а другой - широколицым?
Шнуровики были широколицыми по преимуществу, но не исключительно. Некоторые их группы имели такую же скуловую ширину, что и вятичи и северяне. В Восточной Европе узколицыми были балановцы.
Кроме того, черепа людей фатьяновской культуры, отличающиеся большой скуловой шириной, происходят из северных и центральных областей ее распространения. Мы не имеем краниологических материалов из южных областей фатьяновской культуры, а также из областей распространения днепро-донецкой культуры шнуровой керамики, в которых впоследствии и обитали вятичи и северяне, поэтому не можем быть уверены, что их носители также были широколицы. С другой стороны, Раиса Денисова указывает, что скуловая ширина фатьяновцев за время существования их культуры заметно уменьшилась: «Мужские черепа, датируемые 1600-1400 гг. до н.э., имеют более узкое (на 2,3 мм), несколько более высокое (на 0,9 мм) и сильнее профилированное лицо, слабее выступающий (на 0,6о) нос и несколько пониженное переносье… Можно предположить, что антропологический тип поздних фатьяновцев сформировался под влиянием какого-то европеоидного населения - долихокранного и узколицего. Однако более обоснованным представляется другой вывод. Различия между ранними и поздними фатьяновцами связаны с эпохальной изменчивостью строения черепа. Подтверждением этого является направленность различий между разновременными черепами, характерная именно для эпохального сдвига - уменьшение продольного, увеличение поперечного и снижение высотного диаметров мозгового отдела черепа, уменьшение ширины и высоты лица и уменьшение угла выступания носа» (Р.Я. Денисова. Антропология древних балтов. Рига, 1975. С. 98-99).
Здесь мы имеем дело с эпохальными изменениями, о которых со ссылкой на исследования Дебеца пишет Алексеева: «Эпохальные изменения, прослеженные Г. Ф. Дебецом на огромном количестве краниологических серий, по его мнению сводятся к двум процессам - брахикефализации и грацилизации. Эти процессы разновременны. Уменьшение рельефа черепа и скуловой ширины преимущественно наблюдается в эпоху палеометалла и прослеживается вплоть до начала II тыс. н. э.» (Алексеева. 1973. С. 182). Таким образом, уменьшение скуловой ширины у вятичей и северян, по-видимому, стало следствием эпохального процесса грацилизации их предков-шнуровиков.
Впрочем, племенное объединение вятичей не было полностью однородным: «Следует отметить, что строгой закономерности в характере различий между отдельными локальными группами не наблюдается. Кроме того, женские группы нередко не подтверждают различий между мужскими. И тем не менее можно утверждать, что вятичи, расселенные вдоль течения р. Москвы и по Московско-Клязьминскому междуречью, более или менее близки по антропологическому составу, в то время как две другие группы отличаются не только от них, но и друг от друга. Вятичи, живущие по нижнему течению р. Москвы и в бассейне Пахры, являются наиболее узколицыми, а вятичи с самой западной территории их расселения (среднее течение р. Угры) отличаются сильно выраженной долихокранией, относительно широким и наиболее профилированным лицом. По черепному указателю и скуловой ширине последняя группа обнаруживает явное сходство со смоленскими кривичами. Так, у вятичей среднего течения р. Угры у мужчин черепной указатель - 71,4, скуловой диаметр 132,3; у смоленских кривичей - соответственно 71,7 и 132,2» (Алексеева. 1973. С. 46-47). По величинам черепного указателя и скуловой ширины западные вятичи и смоленские кривичи представляют собой полное соответствие поздним фатьяновцам. Также можно видеть, что между долихокефально-узколицыми и долихокефально-широколицыми восточнославянскими племенами не существует резких разрывов, но, как и следовало ожидать, их краниологические признаки изменяются плавно, представляя собой континуум, восходящий, возможно, к весьма отдаленным эпохам.
Что касается первоначального славянского расового типа, то на основании имеющихся данных его надлежит признать долихокефальным и преимущественно узколицым. Именно в область расселения долихокефальных и узколицых северян и вятичей склонны помещать славянскую прародину современные историки, связывающие ее с позднезарубинецкой и киевской археологическими культурами:
«В Среднем Поднепровье, в Подесенье и на Днепровском Левобережье на базе рассеянных позднезарубинецких групп памятников киевского типа происходит формирование киевской культуры, частично территориально пересекающейся с образовавшейся тогда же черняховской. Киевская культура, наследница зарубинецкой, без сомнения, славянская» (http://www.krotov.info/history/09/schukin.html); «Киевская археологическая культура, к которой частично восходят ранние славяне, в первой половине I тыс. н.э. развивается в сторону дробления культурных традиций… Один из вариантов киевской культуры, носители которого заселили бассейн Припяти, дал начало пражской культуре, которую связывают уже со славянами» (http://www.blotter.ru/news/article0637C/default.asp); «В последние годы пристальное внимание исследователей привлекает вопрос о времени появления славян в Центральном Черноземье. На территории Курской (р. Сейм) и Белгородской (Поосколье, верховья Северского Донца) областей изучаются наиболее восточные памятники киевской культуры (III-V вв.). Носителей этой культуры исследователи считают ранними славянами. В Верхнем Подонье сейчас выделены две группы памятников III-V вв., связанные с перемещением отдельных групп носителей киевской культуры в этот район» (http://www.hist.vsu.ru/archmus/slav.htm); «Прослеживается стройная цепочка первобытной истории Брянщины от праславянской почепской эпохи до Древней Руси: I-II вв. почепская культура - III-V вв. киевская культура - VI-VII вв. колочинская культура - вторая половина VII - первая половина VIII вв. волынцевская - VIII-X вв. роменская, входящая в Древнюю Русь» (http://www.archaeology.ru./ONLINE/Padin/padin_zakluchenie.html); «Регион, в котором будут проводиться полевые исследования, лежит между водоразделом Днепра и Дона, где в 5 в. известны наиболее ранние памятники славянских археологических культур (колочинской и пеньковской), и лесостепным Поволжьем, где в гуннский период начинает складываться именьковская культура» (http://www.fnklipetsk.org/index.php?content=materials&page=materials03); «Племена киевской культуры вполне могут соответствовать славянам-венетам, поскольку являются прямыми предшественниками славянских группировок VI в. Иордана и Прокопия» (http://stratum.ant.md/4_00/articles/terpilov/terpilov01.htm); «Археологические изыскания проливают свет на историю славян бассейна Десны. Важным событием стало открытие Ф.М. Заверняевым почепской культуры, на базе которой происходят формирование культуры киевской, имеющей широкий ареал. Киевский компонент стал подосновой колочинской культуры. Есть мнение, что колочинцы пришли на Десну не с территории Белоруссии, как предполагалось ранее, а из более южных районов, о чем говорит открытие памятников этой археоло¬гической культуры в районе Новгорода-Северского, которые, судя по керамике, являются более древними, чем белорусские. Итак, какие-то группы позднезарубинецких племен пришли в Подесенье около 1800 лет тому назад, а примерно, через два-три века здесь начинается время Киевской культуры (ее деснинский вариант). Она сменилась через следующие два века колочинской, которая в свою очередь сменяется волынцевской, ставшей подосновой роменской культуры. Интенсивное освоение Подесенья славянами, вероятно, связано с вторжением варварских племен (готы, гунны, авары), из-за разбоев которых население южных районов начало осваивать более безопасные места» (http://www.archaeology.ru/ONLINE/Padin/padin_glava_03.html).
Итак, мы можем сделать вывод, что утверждение Алексеевой о том, что вятичи являются ославяненными финно-уграми, не имеет под собой никаких оснований.