Нас теперь собрали вместе, можно брать и можно есть нас...
Вернулась из военкомата. Ходила за справкой.
Вернулась и пишу пост. Пишу и стираю. Пишу и стираю.
И непонятно про что этот пост. Но не писать - не могу. Из выводов: или социум - большое зло. Или я как-то особенно заточена под ощущение унижения и тогда что я за человек такой? Какой я расы? Зачем мы тут такие чувствительные к - на вид - мелочам, в этом мире нормальных людей, людей, кому не болит, кому все нормально. Мы - генетическая поломка на предмет повышенного чувства собственного достоинства? Это цыганский темперамент или какая-то детская травма?
Сейчас там призывное время в военкомате, я так понимаю - самое обычное. Коридоры полны мальчишками 16-18 лет, кто-то сам, кто-то со взрослым, кто-то сам уже взрослый, видимо те, кто с отсрочкой службы. Моему сыну не грозит армия, никого из мальчиков на коридорах я не знала, это не мои мальчики и не моих подруг. Их никто не бил и даже не ругал, помещение новое, со свежим чистым ремонтом и современными шкафчиками для одежды. Но я - сколько была там - мучилась под чувством сильного унижения человеческого достоинства. Мне было унизительно, что они стояли в огромной очереди в кабинеты. Сначала в одежде и с пачкой справок в руках, потом с личным делом и раздетые до трусов… Зачем очередь из голых ребят в коридоре? Они же не заключенные и пока ничем кроме пола и возраста не виноваты, у нас же не война и нет нужды в срочном построении, почему один доктор на этаж и вереница голых мальчишек к нему? Системе так удобно?
А мальчишкам? Постоять в такой очереди 2 часа и ты уже стал немножечко рабее, послушнее. Даже если тебя никто не бил. Как провести эти часы без ущерба для психики и чувства достоинства? Какой ты будешь воин после унижения? Воин - это полный достоинства человек. Человек, у которого есть ценности и он идет воевать в рамках своего представления об этих ценностях. В рамках представления об их защите. А когда мы нагнули этих мальчиков, уже сразу с порога… Они что, смелее стали? Родину полюбили? Они стали безвольнее, ими легче управлять, командовать, посылать на смерть. Уже с порога скрутили и подчинили общей линии.
Я подписывала свой листик у нескольких должностных лиц и потому ходила через коридор несколько раз. Я шла за подполковником, опустив глаза в пол, не смея поднять их на мальчиков. И дело не в трусах, я что трусов мужских не видела? И тела мне знакомы. Будь это все на пляже - я бы с удовольствием наблюдала, кого-то провожала глазами - какой красавец растет, или улыбалась бы чьей-то нескладности. А тут я прошмыгивала вжав голову в плечи и с комом в горле. Мне все подписали, и даже были очень вежливы. По тому, как решился мой вопрос, я должна была выйти с хорошим настроением. А я размазана чувством бессилия и унижения.
Я вспомнила. Какое-то такое же яркое и болезненное чувство я испытывала, когда читала Франкла. Мне было мучительно наблюдать как происходило убийство личности в человеке, когда он попадал в концлагерь. Он относительно спокойно снял одежду и отдал драгоценности. Но с меня как будто снимали кожу, когда я читала что он взял с собой и не мог отдать свою написанную диссертацию. Он относительно смирился с потерей свободы, отдал обувь и даже хамские действия по отношению к себе мог допустить. Война же. Захватчики. А вот потерять свой труд, написанные им статьи, стать обезличенным - он не мог понять как это. Потом под угрозой смерти отпустил свои листки. Стал как все - голым пленным евреем.
Так это же фашизм. Вошедший в историю как беспрецедентная жестокость.
А что у нас в обществе? По отношению к просто гражданам?
Нас выращивали денно
Мы гороховые зерна
Нас теперь собрали вместе
Можно брать и можно есть нас
Из нас выращивают смену
Для того чтоб бить об стену
Вас отваривали в супе
Съели вас теперь вы трупы
Или я как-то сильно драматизирую? Хотя вон Наутилус тоже со мной согласен. Уже 30 лет как согласен. А все то же самое… Только шкафчики в военкоматах новые. А нагибают точно так же.
Вернулась и пишу пост. Пишу и стираю. Пишу и стираю.
И непонятно про что этот пост. Но не писать - не могу. Из выводов: или социум - большое зло. Или я как-то особенно заточена под ощущение унижения и тогда что я за человек такой? Какой я расы? Зачем мы тут такие чувствительные к - на вид - мелочам, в этом мире нормальных людей, людей, кому не болит, кому все нормально. Мы - генетическая поломка на предмет повышенного чувства собственного достоинства? Это цыганский темперамент или какая-то детская травма?
Сейчас там призывное время в военкомате, я так понимаю - самое обычное. Коридоры полны мальчишками 16-18 лет, кто-то сам, кто-то со взрослым, кто-то сам уже взрослый, видимо те, кто с отсрочкой службы. Моему сыну не грозит армия, никого из мальчиков на коридорах я не знала, это не мои мальчики и не моих подруг. Их никто не бил и даже не ругал, помещение новое, со свежим чистым ремонтом и современными шкафчиками для одежды. Но я - сколько была там - мучилась под чувством сильного унижения человеческого достоинства. Мне было унизительно, что они стояли в огромной очереди в кабинеты. Сначала в одежде и с пачкой справок в руках, потом с личным делом и раздетые до трусов… Зачем очередь из голых ребят в коридоре? Они же не заключенные и пока ничем кроме пола и возраста не виноваты, у нас же не война и нет нужды в срочном построении, почему один доктор на этаж и вереница голых мальчишек к нему? Системе так удобно?
А мальчишкам? Постоять в такой очереди 2 часа и ты уже стал немножечко рабее, послушнее. Даже если тебя никто не бил. Как провести эти часы без ущерба для психики и чувства достоинства? Какой ты будешь воин после унижения? Воин - это полный достоинства человек. Человек, у которого есть ценности и он идет воевать в рамках своего представления об этих ценностях. В рамках представления об их защите. А когда мы нагнули этих мальчиков, уже сразу с порога… Они что, смелее стали? Родину полюбили? Они стали безвольнее, ими легче управлять, командовать, посылать на смерть. Уже с порога скрутили и подчинили общей линии.
Я подписывала свой листик у нескольких должностных лиц и потому ходила через коридор несколько раз. Я шла за подполковником, опустив глаза в пол, не смея поднять их на мальчиков. И дело не в трусах, я что трусов мужских не видела? И тела мне знакомы. Будь это все на пляже - я бы с удовольствием наблюдала, кого-то провожала глазами - какой красавец растет, или улыбалась бы чьей-то нескладности. А тут я прошмыгивала вжав голову в плечи и с комом в горле. Мне все подписали, и даже были очень вежливы. По тому, как решился мой вопрос, я должна была выйти с хорошим настроением. А я размазана чувством бессилия и унижения.
Я вспомнила. Какое-то такое же яркое и болезненное чувство я испытывала, когда читала Франкла. Мне было мучительно наблюдать как происходило убийство личности в человеке, когда он попадал в концлагерь. Он относительно спокойно снял одежду и отдал драгоценности. Но с меня как будто снимали кожу, когда я читала что он взял с собой и не мог отдать свою написанную диссертацию. Он относительно смирился с потерей свободы, отдал обувь и даже хамские действия по отношению к себе мог допустить. Война же. Захватчики. А вот потерять свой труд, написанные им статьи, стать обезличенным - он не мог понять как это. Потом под угрозой смерти отпустил свои листки. Стал как все - голым пленным евреем.
Так это же фашизм. Вошедший в историю как беспрецедентная жестокость.
А что у нас в обществе? По отношению к просто гражданам?
Нас выращивали денно
Мы гороховые зерна
Нас теперь собрали вместе
Можно брать и можно есть нас
Из нас выращивают смену
Для того чтоб бить об стену
Вас отваривали в супе
Съели вас теперь вы трупы
Или я как-то сильно драматизирую? Хотя вон Наутилус тоже со мной согласен. Уже 30 лет как согласен. А все то же самое… Только шкафчики в военкоматах новые. А нагибают точно так же.