Массовая депортация жителей Западной Беларуси 1940 года
13 апреля 1940 года началась массовая депортация жителей Западной Беларуси. В целом становление Советской власти сопровождалось массовыми репрессиями новоявленных граждан СССР.
Западнобелорусское население становилось из просоветского антисоветским постепенно - сначала закончились оставшиеся от "польского времени" товары в магазинах, а советских завезли недостаточно, появился хронический советский дефицит и неведомые ранее очереди. Начались аресты священников и закрытия церквей, граница в Восточную Беларусь как была закрыта, так и осталась для всех, кроме советских чиновников и военных. Наконец, по ночам стали хватать людей и целыми семьями отправлять в Сибирь или тюрьмы.
Все это ранее испытали на себе восточнобелорусские жители. Начался советский массовый террор.
Немного освоившись на новом месте, советская власть принялась выявлять, а затем и «выжигать каленым железом» бывших польских чиновников и полицейских, владельцев крупных магазинов, заводов и фабрик, деятелей культуры. Начало этим процессам положила телеграмма главы НКВД СССР Л.П. Берии на имя главы НКВД БССР Л.Ф. Цанавы в Минск: «Арестовывать наиболее реакционных представителей государственной администрации, руководителей местной полиции, пограничной охраны и филиала второго отдела Главного штаба, воевод и их ближайших коллег по работе, руководителей контрреволюционных партий - Польской партии социалистов, Народной партии, Трудовой партии, Христианско-демократической партии».
В полном соответствии с директивой свыше, прошлый состав городского магистрата от 1937 года яростно изобличал на заседании горисполкома в 1940 году некий А.С. Данилович:
- «Вся эта теплая компания разных погромщиков, проходимцев, лютых врагов польских, еврейских, белорусских и украинских трудящихся масс проделывала разные делишки в хозяйстве нашего города. Эти заправилы считались только со своим благополучием и благоустраивали только те улицы города, где проживали эксплуататоры, чиновники и угнетатели трудового народа. Они не интересовались безработными, бездомными, так что много детей было не учащихся, что на окраинах города царила нищета, холод, голод, темнота. Так выглядит состав бывших правителей города Бреста. Но могучий советский народ под руководством Великого Сталина положил конец нашему бесправию, 20-летнему насилию и произволу над нами. Теперь народы западных областей освобождены от ига польских помещиков и капиталистов, на основе Сталинской конституции строят свою счастливую жизнь».
Правда, каким-то образом ряд «бывших» все же пробрался в руководящие кадры горпищеторгов, рай- и прочих торгов, заведовал советскими магазинами и втихую «творил свои грязные делишки», всеми силами «вредя наивной» новой власти. Вот и в железнодорожном техникуме оказались враги народа, где «в профсоюз чуть не пролез офицер старой армии и белогвардеец, которому своевременно был дан отвод. Второй факт, когда начальник техникума принял на работу бухгалтером крупного торговца», - отмечалось на 1-й городской партийной конференции в апреле 1940 года. Отмечу, что и сами представители власти не были кристально чистыми. Вот, член горкома партии «тов. Кравченко познакомился с женщиной, которая оказалась чуждым элементом, пьянствовал. Горком партии вынес ему строгий выговор с занесением в учетную карточку и в своем решении записал о невозможности его использовать в дальнейшем в западных областях».
«Выкорчевывали» абсолютно всех. Новая власть боялась даже простую уборщицу в магазине. В один из городских магазинов «пробралась» жена бывшего польского офицера, устроившись там уборщицей. Очевидно, она старалась, чтобы магазин зарос грязью и антисанитарией. «Вредила» изо всех сил. За что доблестные работники НКВД ее и «выкорчевали».
Следует отметить, что новая власть сама старалась поддерживать случаи беззакония среди простого населения, действуя по принципу мести. «Нас гноили поляки, теперь мы будем гноить поляков» - такой принцип проявления «классового подхода» на первых порах действовал безотказно. Двое крестьян в одной из деревень вскоре после прихода Красной Армии убили бывшего коменданта польской полиции Чепика. Молодой районный прокурор А.В. Зуб совершил непростительную ошибку - арестовал крестьян и на суде потребовал для них высшую меру. Самый гуманный суд в мире не согласился с прокурором и оправдал их. Потом уже прокурором занялся Брестский обком КПБ(б), где его жестко «пропесочили» и даже сначала освободили от должности. Правда, потом подумали, что это уже чересчур, и восстановили обратно. Другой районный прокурор, уже в Малорите, вовремя осознал политический момент и отказался от обвинений в отношении трех крестьян, убивших на почве «классовой вражды» бывшего солтыса Коробейку. Оценку всем этим событиям дал первый секретарь Брестского обкома Н.В. Киселев в апреле 1940 года: «Таких убийств заклятых врагов народа, совершенных в гневе народном в первые дни прихода Красной Армии было немало. Мы оправдываем их, мы на стороне тех, кто выйдя из неволи, расправился со своим врагом».
Одновременно власти начали проводить работу по выселению из города «неблагонадежных лиц». Первая такая операция прошла по всей территории Западной Беларуси 10 февраля 1940 года. 21 февраля нарком внутренних дел БССР Л. Цанава направил докладную записку первому секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко о результатах:
"Операция началась на рассвете 10 февраля. К концу дня в основном была завершена. В связи с высокими морозами (- 37- 42 градуса), пургой и большими заносами, погрузка в эшелоны затянулась до 13 февраля. Выселению подлежали 9810 хозяйств (52.892 человека)... Было погружено в эшелоны 50.224 человека, арестовано 307 человек, умерло и убито во время операции 4 человека. Репрессировано после 13 февраля и помещено в изоляторы для последующей высылки 197 человек. Таким образом, общее количество репрессированных составило 9854 хозяйства (50.732 человека)".
К маю 1940 года из этих людей, погруженных в лютый мороз в вагоны для скота, умерло более 11.500, в основном детей и стариков.
Как с удовлетворением отмечал на собрании партактива обрасти в апреле 1940 года Николай Киселев, «по городу и области было выселено более 1000 семей этих заклятых врагов народа и не было ни одного эксцесса. В этой работе нам крепко помогали местные активисты, крестьяне и рабочие. В день выселения осадников сотни крестьян приходили в райкомы партии с заявлением: «мы отвезли группу осадников на станцию железной дороги, немного устали и озябли, но разрешите нам еще раз съездить и последний раз прокатить оставшуюся осадническую сволочь». Многие коммунисты города были направлены в деревню для выселения осадников в легкой одежде, в ботиночках, кое-кто поморозил себе руки-ноги, но никто из них не выразил ни малейшей жалобы».
Как говорится, такую энергию, да в мирных целях… Далее Киселев отмечал успехи непосредственно по городу: «9 апреля по городу была проведена операция по выселению проституток. Проститутки, особенно в нашем городе, - чрезвычайно опасный элемент. Там, где живут проститутки, чаще всего вьют себе гнезда иностранные шпионские органы разведки. Выселив проституток, мы избавили город от распространения венерических болезней и значительно затруднили работу иностранной разведки». На этом следует остановиться подробнее. Еще в 1926 году жители ул. Белостокской (Советских Пограничников) направляли жалобу брестскому поветовому старосте с просьбой решить вопрос о наведении порядка в полуразрушенных домах по этой же улице (№ 36, 37, 38), «где постоянно проживает целая группа уличных женщин в ужасном состоянии и вместе с ними лица, вероятно их содержащие, - в основном воры и тому подобные люди преступного характера. …эти женщины, желая привлечь клиентов, показываются и сидят перед этими домами в неглиже и ведут себя сверх аморально. Они пристают отвратительным образом к прохожим, что также является поводом для скандала».
В тех полуразрушенных домах постоянно были попойки, скандалы и т.д., которые «собирали толпы и деморализовали окружающих и жителей этой улицы… Часто случается, что камни и осколки, которыми бросаются во время скандалов, попадают в проходящих мимо граждан, а когда жители на поведение этих лиц реагируют, начинаются оскорбления и бросание камней в их дома». Неизвестно, чем завершился этот случай, но не исключено, что выселение подобных лиц в 1940 году было и из этих домов. Однако, вывезли не всех. В. Сарычев в одной из своих статей указывал на кожно-венерологический диспансер, откуда осенью 1941 года, уже при немецкой оккупации, на ряд известных адресов приходили «письма счастья»: «Администрация поликлиники по кожным и венерическим болезням вызывает пани на обследование 27.10 в 12 часов. Предупреждаем, что в случае неподчинения пани будет доставлена принудительно сотрудниками вспомогательной полиции. Адрес поликлиники: площадь Пилсудского, 3. Руководитель больницы и поликлиники д-р П. Скрабелиньски».
Кстати, в здании указанной поликлиники по площади Пилсудского 3, сегодня располагается 3-я поликлиника, по адресу площадь Свободы, 3.
Второе выселение семей «репрессированных военнопленных и офицеров, полицейских, жандармов, помещиков, руководителей фашистских партий, провокаторов и шпионов» прошло 13 апреля 1940 года. В то же время, враги, по словам партийного функционера, еще остались. Так, «у бывшего работника Брестского райкома комсомола т. Раздевича они вытащили партбилет, оставив ему, ротозею, на память только одни обложки от партбилета. Брестский райком партии исключил т. Радзевича из партии.
… Работник горисполкома, член партии К. сошелся и жил некоторое время с одной местной женщиной (возможно красивой, как некоторые уверяют). Впоследствии было установлено, что эта женщина оказалась шпионкой и была изъята органами НКВД. Тов. К. правда сам помог ее разоблачить, однако за связь и сожительство со шпионкой горком партии вынес выговор т. К. и принял решение о невозможности оставлять его пограничном городе Бресте».
До начала войны с Германией Западная Беларусь пережила еще три такие "операции". В апреле 1940 года - 26.777 человек, в июне 1940 года - 22.897, в мае-июне 1941 года - 24.412. Еще многие тысячи были насильно завербованы в различного рода строительные организации, отправлены на принудительные работы на предприятия и шахты в другие регионы СССР. Последняя депортация жителей города состоялась 21 июня 1941 года. Осуществляли этот процесс военнослужащие 132-го отдельного батальона внутренних войск НКВД СССР, который дислоцировался в Брестской крепости.
Вот как о депортации горожан вспоминал бывший ученик русской гимназии Светозар Синкевич:
«Когда на запасных путях станции появлялись составы товарных вагонов с зарешеченными окнами, все знали, что скоро будут очередные аресты и вывоз. Система такова: приблизительно в первом часу ночи в дверь стучали. Этот ночной стук предвещал недоброе. Иногда сотрудники НКВД заходили в дом соседа и требовали, чтобы он встал у двери и на вопрос «кто там?» назвал себя. Производили быстрый обыск, после чего арестовывали и уводили мужчин. Дальше не спешили, давая оставшимся время уложить часть вещей в мешки и чемоданы, и под конвоем доставляли к месту погрузки. Женщин и детей в переполненных вагонах отправляли в неизвестном для них направлении. Некоторые, особенно пожилые, не выдерживали тягот этого пути. Их тела охрана выбрасывала из вагонов на станциях…».
Любая власть должна уметь себя защитить и обезопасить. Безусловно, учитывая сложность внешнеполитической обстановки советская власть имела право поступать таким образом с лицами, которые представляли для нее потенциальную опасность - бывшими чиновниками, старшими офицерами польской армии, полицейскими и т.д. Но, какую опасность для власти представляла уборщица магазина, бывший владелец мелкой лавки или мастерской? Какую опасность представлял городской врач Павел Король, столь немало сделавший для поддержки русской культуры в городе периода польского правления? Увы, его «выкорчевали» как ярого врага народа…
Тысячи арестовывались и расстреливались тайно. Тюрем в Западной Беларуси не хватало - приходилось перевозить западнобелорусских заключенных в тюрьмы в "старой" БССР.
Многим западным белорусам этого было достаточно, чтобы понять все, что требуется, об СССР и методах советской власти. Польская довоенная пропаганда не имела успеха, зато менее чем за два года советская действительность прекрасно справилась с тем, чтобы перевоспитать западнобелорусское население.
Неудивительно, что летом 1941 года офицеры немецкой армии писали о том, что их радостно встречают - прямо как офицеры Красной армии в своих донесениях в 1939-м...
По материалам http://virtualbrest.by/news35662.php