Трансвааль - наш
Лондонская конференция в августе 1876 завершилась безрезультатно, но это не оказало никакого влияние на планы министра Карнарвона по объединению южноафриканских колоний и республик. 12 декабря 1876 года, напутствуя нового верховного комиссара Южной Африки Бартла Фрера, лорд Карнарвон мимоходом упомянул в письме про "Трансвааль, который будет нашим".
Одна из двух бурских республик юга Африки, Трансвааль (официально именовавшийся Южно-Африканской республикой) вступила в 70-е годы XIX века в весьма плачевном состоянии.
Трансвааль оставался глухой периферией, рассеянные по изолированным фермам на огромных территориях буры, только к 1860 году смогли создать что-то отдалённо напоминавшее государство, но государственный аппарат при этом оставался в зародыше, налоги никогда толком не собирались (в 1868 году собрано налогов 3 фунта 5 шиллингов 9 пенсов), законы бурами исполнялись исключительно в добровольном порядке.
И в 1860-е годы ЮАР стала уже отступать под напором окружающих африканцев. В 1867-м из-за венда, мух цеце и комаров анофелий буры оставили северный регион Соутспансберг. На востоке расширял свои владения энергичный вождь педи Сехухуне. На юге всё новые земли явочным порядком занимали зулусы, провозглашая их "исконно-зулусскими".
К началу 1870-х осознание, что дела плохи и нужны перемены, стало общим для трансваальских буров. Президент Преториус вынужден был подать в отставку после аннексии британцами Западного Грикваленда - он ведь согласился на арбитраж лейтенант-губернатора Наталя, присудившего данные земли гриква. В 1872 году, в попытке преодолеть разобщённость, новым президентом ЮАР был избран "варяг" - Томас Франсуа Бюргерс, просвещённый либеральный священник из Капской колонии.
Президент Бюргерс, разумеется, попытался как-то упорядочить государство, но прежде всего он затеял общенациональный проект - строительство железной дороги в контролируемую португальцами бухту Делагоа, которая должна была дать республике независимый от британцев выход к морским коммуникациям.
"Выход к морю" стал идеей фикс для поколений политиков африканерских республик - и кошмаром, для предотвращения которого любые средства хороши, для британских колониальных политиков.
С февраля 1875 по апрель 1876 года президент Бюргерс ездил по европейским столицам в попытке получить займы на строительство железной дороги. Он смог подписать договор с Португалией и получить займы в Голландии.
По возвращению в Трансвааль президент Бюргерс обнаружил, что ситуация с педи и зулусами стоит на грани войны. Надо было выбирать, с кем воевать. Президент и фольксраад (парламент) выбрали педи - во-первых, они казались слабее зулусов, во-вторых, территориальные претензии Сехухуне прямо угрожали будущей железной дороге жизни.
Война с педи, о которой подробнее расскажу позднее, не вылилась в "триумфальный поход", тем не менее, используя тактику "выжженной земли" и наняв "флибустьеров", ЮАР успешно загнала Сехухуне в горы. Но сам факт того, что белые воевали с африканцами уже не один месяц, а окончательная победа так и не показалась на горизонте, весьма нервировал как африканерское общество, так и обитателей Капа и Наталя.
А ещё война окончательно похоронила бюджет ЮАР.
В такой весьма накалённой атмосфере и появилась знаменитая "телеграмма Баркли". Верховный комиссар и капский губернатор Баркли, сильно буров не любивший, телеграфировал в министерство колоний: "Армия президента разгромлена, дезертиры бегут в Преторию, Сехухуне наступает, ландрост Люденбурга запрашивает помощь британского правительства".
Лорд Карнарвон получил телеграмму 14 сентября 1876 года и незамедлительно развил бурную деятельность.
К Трансваалю британцы присматривались давно. К тому времени было очевидно, что эта земля обладает несметными минеральными ресурсами - что и подтвердил посетивший республику в 1876 году по поручению министерства колоний геолог Френсис Оатс (правда в золото в Трансваале он не поверил). Историк Фруд называл Трансвааль "землёй обетованной, местом будущего богатства и величия в южной части континента".
Когда генерал Уолсли был назначен временным администратором Наталя в 1875 году, он направил одного из офицеров своего штаба, полковника Джорджа Помероя Колли (как говорится, запомните это имя) для изучения положения в Трансваале. Полковник по итогам выразил уверенность в "насущной необходимости приобретения нами этой территории, если когда-либо Южная Африка должна быть объединена в один великий доминион". И с точки зрения полковника, задача представлялась несложной. Масса же простого белого населения Трансвааля будет только приветствовать приход "британского порядка" вместо этой полуанархии.
Уолсли переслал выводы Помероя Колли Карнарвону, приписав, что "мы должны заставить Трансвааль стать нашим" и что "не сомневаюсь, что мистер Шепстон мог бы разработать хороший план для этого".
И телеграмма Баркли означала, что момент для начала операции "Трансвааль - наш" настал. Предотвратить большую войну с африканцами на юге Африки, аннексировать Трансвааль, после чего окружённое британскими владениями Оранжевое свободного государство (ОСГ) не сможет долго сопротивляться включению в состав Южноафриканской конфедерации. Генерал Уолсли полностью поддержал министра, как и всё ещё остававшийся в Лондоне после провала конференции Теофиль Шепстон.
21 сентября министр колоний назначил Шепстона специальным комиссаром для изучения положения в Трансваале, а тайно - первым английским губернатором после аннексии. И сказал, что он должен отплыть завтра же. Не прошло и 9 дней с момента получения "телеграммы Баркли", а Шепстон уже был в море.
Пока Шепстон плыл, аппарат министерства работал во всю, готовя общество. Верховный комиссар Баркли и натальский лейтенант-губернатор Булвер издали прокламации, предостерегающие британских подданных от наемнической службы в ЮАР. Карнарвон дал понять президенту ОСГ Бранду, что любая попытка помощи Трансваалю отразится на выплате компенсаций за алмазные поля. Форин-офис начал давить на Португалию, чтобы перекрыть поставки оружия ЮАР через бухту Делагоа. Капская пресса разразилась серией публикаций об использовании бурами разрывных пуль и прочих "негуманных методов" войны, которые активно перепечатывались британской прессой. В ход пошли и свидетельства миссионеров о фактическом сохранении у африканеров "рабства".
"Мы организуем столь сильное возмущение против буров, что даже Фруд не сможет их защитить" - цинично заметил один из старших чиновников колониального ведомства Малколм в колониальном офисе.
Шепстон прибыл в Кейптаун 21 октября 1876 года и обнаружил, что военные и финансовые неурядицы Трансвааля серьёзно преувеличены, и республика точно не находится в том положении, когда будет вынуждена просить о британском протекторате. Но ни министр Карнарвон, ни Шепстон уже не намерены были отступать.
Шепстон написал министру: "Ничто, кроме аннексии, не может спасти это государство и ничто иное не спасёт Южную Африку от самых тяжёлых последствий. Все разумные и трезвомыслящие люли знают об этом и будут только благодарны тому, что они избавлены от бесконечной борьбы мелких фракций".
20 декабря 1876 года Щепстон написал президенту Бюргерсу о своём намерении прибыть в Трансвааль для изучения положения в республике. Неделей спустя, не дождавшись ответа и передав пост секретаря по делам туземцев Наталя младшему брату Джону, Теофиль Шепстон покинул Питермарицбург в сопровождении небольшой группы чиновников, среди которых был 20-летний Райдер Хаггард, и вооружённого эскорта из 25 натальских конных полицейских. Парадный Юнион Джек ехал в багаже. 4 января 1877 года Шепстон вступил в трансваальские пределы.
Совершенно случайно, аккурат к приезду Шепстона, зулусы организовали серию атак на краали живших в южных дистриктах республики Утрехт и Ваккерстроом африканцев, вызвав панику и массовое бегство бурских фермеров. Как написал корреспондент "Наталь Меркьюри" из Утрехта, из-за последних событий "общественное мнение тут и в соседнем Ваккерстрооме всё больше склоняется в пользу федерации, даже те, кто был настроен резко антибритански пару месяцев назад".
Первым делом Шепстон заключил мир с вождём педи Сехухуне, да и зулусы после появления Шепстона в Претории больше не бузили. С таким железным аргументом по умиротворению воинственных африканцев, Шепстон начал осаду фольксраада. Сначала он говорил о необходимых реформах и африканеры вполне были с этим согласны. Но реформы лучше проводить в составе конфедерации, при помощи добрых британских соседей.
22 февраля фольксраад отверг конфедерацию. Президент Бюргерс, разочарованных во всём и всех, сложил с себя полномочия и покинул Трансвааль, горько сетуя на судьбу. Нового президента фольксраад избрать не смог, ибо была выставлена лишь одна кандидатура - упёртого традиционалиста Пауля Крюгера.
23 февраля Шепстон написал верховному комиссару Баркли, что, видимо, потребуются войска, "чтобы преодолеть упрямство фанатичной и невежественной части населения". 1-й батальон 13-го пехотного полка был переброшен в Ньюкасл на севере Наталя.
1 марта 1877 года Шепстон заявил фольксрааду, что никакие реформы Трансвааль уже не спасут, да и какие реформы можно проводить при долге в 156 883 фунтов при балансе казначейства Республики в 1 (один) фунт - только превращение в британскую колонию.
После поспешно проведённого ландростами опроса бурского населения, Щепстон заявил, что большинство бюргеров выступает за аннексию (доказательств этому так и не было предъявлено).
12 апреля 1877 года на церковной площади Претории секретарь миссии Мелмот Осборн зачитал пространный документ об аннексии Трансвааля. Голос его от волнения дрожал, так что дочитывать документ пришлось его молодому помощнику Райдеру Хаггарду. После чего в 11:00 сам Теофиль Шепстон поднял над Преторией привезённый из Питермарицбурга Юнион Джек.
Фольксраад на последнем заседании выразил протест против аннексии и разошёлся, призвав населения не оказывать сопротивление. Была избрана делегация во главе с Паулем Крюгером, которая должна была отправиться в Европу и привлечь внимание международной общественности к такому вопиющему произволу.
Трансвааль стал британской колонией, но сохранил собственные законы, а голландский язык остался официальным наряду с английским. Шепстон стал первым губернатором Трансвааля.
Англоязычное население щахтёрских посёлков и натерпевшиеся за последний год немало страха бурские фермеры пограничья аннексию скорее приветствовали. Большинство же буров встретили новость о падении республики довольно апатично - то, что нормальное государство у них никак не выходило ("земля наша обильна" и далее по тексту), в 1877 году было очевидно любому бюргеру.
Первый шаг к созданию Конфедерации был сделан.