Перевал Бушменской реки - мятеж
Во вторник 4 ноября 1873 года в самом сердце Драконовых гор, неподалеку от современной границы южноафриканской провинции Квазулу-Наталь с Королевством Лесото, произошла стычка между африканскими воинами из племени хлуби и небольшой группой колониальных волонтёров. Данное событие, совершенно пустяковое с военной точки зрения, имело громадные последствия для всей дальнейшей истории Южной Африки.
Эта история началась четвертью века ранее, когда зулусский царь Мпанде разгневался на жившее в верховьях реки Мзиняти (Буффало) племя хлуби и его молодого вождя Лангалибалеле, пользовавшегося среди зулусов большой славой "призывателя дождя". Хлуби относились к нгуни, но никогда не считали себя зулусами, наиболее отличительной чертой их облика были заплетённые в косы длинные волосы, которые они красили красной и жёлтой охрой.
В 1848 году Лангалибалеле был вызван в царский крааль. 12 годами ранее его старший брат, Доломо был вызван к тогдашнему царю зулусов Дингану и казнён. Так что ничего удивительного не было в том, что Лангалибалеле приехать отказался и Мпанде повёл против него войско, отправив послание, что лучшее, что может сделать теперь Лангалибалеле - это повесится самому.
Но молодой вождь нашёл иной выход, вот уже несколько лет как западнее зулусских земель располагалась новая британская колония Наталь. Хлуби и их ближайшие родичи путини пересекли Мзиняти и обратились с челобитной к первому (в истории) лейтенант-губернатору Наталя Мартину Весту.
После переговоров, которые вёл 31-летний Теофил Шепстон, недавно назначенный агент натальских властей по делам туземцев, в декабре 1849 года хлуби получили для поселения около 600 квадратных километров земли в верховьях Бушменской реки, в восточных предгорьях Драконовых гор. В обмен они должны были защищать белых поселенцев в районе Эсткорта от набегов бушменских грабителей.
Прошло четверть века. Лангалибалеле превратился из молодого вождя в располневшего африканца, носившего европейский костюм, которого британцы, по созвучию имени, называли "Длинный живот" ("Лонг Белли"). Жил он мирно, никаких проблем своим белым соседям никогда не доставлял.
Но в начале 1870-х годов, с открытием алмазов, обстановка в Южной Африке резко меняется. И хлуби были в числе первых, кто отправлялся работать на алмазные поля Кимберли, чтобы через полгода вернуться с вожделенным "муцкета" - списанным армейским дульнозарядным "Энфилдом" или даже казнозарядным "Снайдер-Энфилдом".
Появление большого количества огнестрельного оружия у чёрных весьма обеспокоило их белых соседей, разбередив старые страхи того, что однажды африканцы восстанут и сбросят колонизаторов в море.
В начале 1873 года резидентный магистрат Эсткорта Джон Макфарлейн, в чьи функции входил и надзор за хлуби и путини, направил Лангалибалеле требование, согласно закону об оружии, предъявить всё огнестрельное оружие для регистрации.
Это было стандартное и вполне законное требования, но к тому времени для африканцев регистрация оружия уже вполне ассоциировалась с его конфискацией - магистраты под разными предлогами нередко задерживали принесённое на регистрацию оружие, не отдавая его годами. Так что Лангалибалеле тянул с ответом, выдумывая разные предлоги, и в итоге предъявил на регистрацию не то 5, не то 8 старых ружей - при том, что к тому времени уже редкий взрослый мужчина-хлуби не имел своей винтовки.
Макфарлейн пожаловался на такое поведение вождя Теофилу Шепстону, секретарю по делам туземцев Наталя, и Шепстон вызвал Лангалибалеле "на ковёр" в Питермарицбург. Но последний отказался приехать, под предлогом плохого здоровья.
Может быть, в дальнейшем хитроумный Шепстон и смог бы как-то урегулировать кризис мирно, но как раз в это время он был полностью поглощён заботами о поездке в Зулуленд, на коронацию нового царя зулусов Кечвайо. Когда же в середине сентября 1873 года Шепстон вернулся в Питермарицбург, он обнаружил, что ситуация с хлуби вышла из-под контроля. Лангалибалеле собирал войско, белые фермеры спешно вооружались, а столица колонии бурлила слухами о восстании чернокожих.
Но Лангалибалеле не собирался восставать, слишком хорошо понимая обречённость такой затеи. Он просто решил повторить то, что сделал 25 годами ранее - уйти. Пересечь Драконовы горы и укрыться на землях басото, которые несмотря на протекторат Капской колонии, фактически сохраняли самостоятельность.
Для колониальной администрации такой побег был явным вызовом её власти, недавно назначенный лейтенант-губернатор Бенджамин Пайн распорядился не допустить ухода хлуби. Против них к концу октября были собраны все наличные военные силы колонии - две роты 75-го пехотного полка (Гордонские горцы), полторы сотни колониальных волонтёров (Натальские карабинеры и Ричмондские конные стрелки) и около 8 тысяч воинов местного чернокожего ополчения (ливсов).
Натальские карабинеры были старшейшим и крупнейшим волонтёрским подразделением колонии, ведшим свою историю с 1855 года. Типичные "солдаты выходного дня", 4 раза в год проводившие сборы, сыновья богатых поселенцев умели метко стрелять и прекрасно ездить верхом, да и выглядели весьма внушительно в своей тёмно-синей форме с белыми лентами. Но вот никто из них никогда не был в реальной заварухе.
Войска собирались в Форт-Ноттингеме - заброшенном форте, построенном тремя десятилетиями ранее для отражения набегов бушменов. Командовал операцией подполковник Миллс из 75-го полка, но на базу армии прибыли и лейтенант-губернатор Пайн вместе с Шепстоном. Имя автора плана военной операции историкам установить не удалось, так как впоследствии все причастные лица решительно открещивались от подобной "чести".
Гордонцы с основными силами натальского ополчения двигались вверх по долине Бушменской реки. Одновременно два отряда, преодолев пару десятков километров за ночь по диким горам, поднимались на горный хребет на перевалах Шампанского замка и Замка гигантов. После чего двигались по хребту навстречу друг другу (ещё десяток километров), встречаясь на находившемся на вершине долины перевале Бушменской реки, через который только и могли уйти мятежные хлуби.
Обходной манёвр с севера осуществлял пограничный агент капитан Альберт Эллисон с 500 черными ополченцами. Южную группу возглавил 43-летний майор Королевских инженеров Энтони Дёрнфорд, всего пятью месяцами ранее прибывший к новому месту службы в Наталь и никогда не участвовавший в боевых операциях.
В подчинении Дёрнфорда находились 55 белых волонтёров из Питермарицбургского и Карклофского взводов Натальских карабинеров под командованием престарелого капитана Чарльза Бартера, 25 чёрных всадников-тлокоа (племени сото, переселившегося в Наталь десятилетием ранее) во главе с молодым инкоси Хлуби ка Молефе (молодого вождя назвали в честь дружбы его дедушки с отцом Лангалибалеле), и переводчик Илайджа Нкамбуле, старшина африканской христианской общины Идендейл в пригороде Питермарицбурга.
Перед отбытием группы лейтенант-губернатор Пайн, опасаясь, что открытое столкновение может привести к полномасштабному восстанию африканцев, приказал Дёрнфорду попытаться решить дело миром, использовать силу только в крайнем случае и уж точно первым огня не открывать.
Отряд Дёрнфорда покинул лагерь в половине 9-го вечера в воскресенье 2 ноября 1873-го. Всё пошло не так с самого начала. Накрапывал холодный дождик, затем поднялся туман, вьючные пони отстали и потерялись, оставив колонну без запаса продуктов на три дня и дополнительных патронов. У карабинеров с собой было по 40 патронов, но вот еды не было совсем, так что всадникам-тлакоа пришлось делиться с белыми волонтёрами своим сушеным мясом, сухарями и ромом.
Всю ночь отряд проблуждал по долине, минимум пару раз пересёк одну и ту же реку и в итоге уже перед рассветом всё же начал подниматься вверх. Горный склон становился всё круче, люди спешились, ведя лошадей в поводу. К полудню, под непрекращающимся дождём, они всё же достигли перевала. Только это был перевал Хлатимба в десятке километров южнее намечавшегося для подъёма перевала Замок гигантов.
А их цель - перевал Бушменской реки - лежал в 17 километрах севернее. Но Дёрнфорд не собирался отступать и после короткого привала повёл своих людей на север, напрямик через горную страну, настоящую мешанину хребтов, скал и долин.
Командирский пони Чифтен оступился на скользкой от дождя тропе и скатился на полсотни метров вниз по каменистому склону. У Дёрнфорда была разбита голова, сломана пара рёбер и вывихнута левая рука. Но он продолжал упрямо идти вперёд.
В первые часы 4 ноября, посреди ночи, люди Дернфорда парами и небольшими группами добрались до своей цели. Добрались не все, часть заблудилась и отстала, совершенно выбившись из сил. Всего на перевале Бущменской реки оказалось 36 карабинеров и 15 тлокоа. Они были в пути более суток, вымотались в конец, еды у них не было, в попытке заглушить голод карабинеры беспрестанно курили трубки.
Южный отряд опоздал на 24 часа с выходом на перевал Бушменской реки. Но он хотя бы дошёл - у северного отряда не получилось и этого. Перевал Шампанского замка, присутствовавший на английских картах, на местности обнаружен не был, после нескольких неудачных попыток подняться в горы, капитан Эллисон повернул назад и вернулся в лагерь.
Начинало светать, снизу послушался шум и голоса - к перевалу поднимались хлуби со своими стадами. Дёрнфорд перегородил перевал тонкой линией с 6 шагами интервала между людьми, отдав приказ не стрелять, и поехал с переводчиком Нкамбуле навстречу хлуби. Он вступил в переговоры с индуной Мабуле. И только тут выяснилось, что данные хлуби - арьергард племени, что основная масса во главе с Лангалибалеле ещё накануне ушла в Басотоленд. Тем не менее, Дёрнфорд отдал приказ Мабуле от имени лейтенант-губернатора Пайна повернуть назад. Индуна отказался.
Пока шли переговоры, на перевал прибывали всё новые группы хлуби со своими стадами. Голодные карабинеры стали обсуждать, что стоило бы подкрепиться. Стрелять было нельзя, так что воины-тлокоа использовали свои копья и с 4-й попытки всё же завалили одного бычка. Это вызвало взрыв недовольство хлуби, они начали выкрикивать в адрес белых оскорбления, угрожающе потрясать винтовками и копьями. Часть хлуби, карабкаясь по скалам, обходили цепь колониальных войск, заходили им в тыл.
Вскоре колониальные солдаты были фактически окружены агрессивной толпой в несколько сот воинов хлуби. Карабинеры нервничали всё больше и больше, их инструктор по верховой езде, сержант Уильям Кларк (единственный, кто имел боевой опыт во время 8-й Пограничной войны) стал кричать майору Дёрнфорду, что надо уходить, иначе всех их тут перебьют. Майор вернулся к своим людям, к нему подъехал капитан Бартер, который позднее написал, что "наш храбрый майор был готов принести в жертву не только нас, но и самого себя ради исполнения приказа".
Когда капитан Бартер сказали, что его люди хотят отступить, Дёрнфорд взорвался: "Хотите сказать, что ваши люди не будут исполнять приказы?!". Он крикнул карабинерам: "Неужели среди вас нет мужчин, что готовы встать рядом со мной". К майору подъехали пятеро молодых карабинеров - Роберт Эрскин, Чарли Поттерил, Спейрс, Бонд и Чарли Роу.
После разговора с Бартером Дёрнфорд всё же согласился отдать приказ отступать, капитан Бартер попытался построить карабинеров в шеренги по 4 человека и начать организованный отвод. И тут со стороны хлуби раздался выстрел, несколько карабинеров немедленно пришпорили лошадей и устремились прочь. И хлуби бросились в атаку.
Карабинеры Эрскин и Бонд, тлокоа Латьянга были застрелены, карабинера Поттерила стащили с лошади и закололи копьями, под сержантом Уорти убили коня, но он смог поймать лошадь Эрскина и бежать.
Сам Дёрнфорд пытался помочь переводчику Нкамбуле, под которым застрелили коня, когда на них нахлынула толпа чернокожих. Нкамбуле был убит, два ассегая пронзили левую руку Дёрнфорда, но паля из револьверов майор и два оставшихся с ним карабинера Роу и Спейрс смогли вырваться из окружения, устремившись вслед улепётывавшим со всех ног товарищам. Хлуби преследовали их, продолжая стрелять.
Молодой инкоси Хлуби смог навести порядок в рядах тлокоа и отступать, сдерживая преследователей хлуби. Дёрнфорд нагнал карабинеров, в ярости крича в их адрес: "Трусы!" С помощью Бартера он смог навести порядок в рядах карабинеров, но при появлении в их поле зрения первых хлуби, они снова обратились в бегство.
Хлуби преследовали колониальных солдат километров 10-ть, прежде чем повернуть назад, распевая победные песни. А разгромленные силы Дёрнфорда вернулись в лагерь тем же путём через перевал Хлотомба. Сам Дёрнфорд добрался последним, вместе с всадниками тлокоа, вскоре после полуночи 5 ноября.
Провал операции был очевиден. Дёрнфорд, который и прежде презирал колониальных волонтёров, теперь не стеснялся в выражениях по поводу их действий на перевале Бушменской реки. В официальном рапорте он прямо написал, что карабинеры "не исполнили свой долг".
Но питермарицбургское общество решительно встало на сторону своих сыновей и любимчиков, карабинеров, местные газеты соревновались в оскорблениях в адрес Дёрнфорда, он превратился в изгоя в белом обществе.
Дёрнфорд написал домой, что стал "самым ненавидимым человеком в Натале", кто-то отравил его собаку, и в итоге майору пришлось переехать из снимаемого городского дома на казённую квартиру в Форт-Нэйпире, гарнизоне Питермарицбурга.
Гораздо более печальная участь ждала Лангалибалеле и его племя.