Война-1965 - Качский Ранн/новые бои, посредники и перемирие
После первых боёв в Качском Ранне политики с обеих сторон обменивались резкими заявлениями, к спорному району стягивались войска.
С индийской стороны 17 апреля 1965 года была создана оперативная группа "Кило Форс" под командованием генерал-майора П.О.Данна, разместившего штаб в Хавде. В регион был переброшен 2-й батальон гренадерского полка, а 20 апреля в Дхармасалу начали прибывать части 50-й парашютной бригады в составе 2-го, 3-го и 4-го батальонов парашютного полка.
С пакистанской стороны сил были гораздо больше. Командир 8-й дивизии Тикка Хан разместил свой штаб в приграничном Бадине. К 51-й бригаде присоединилась 6-я бригада (6-й и 15-й батальоны Пенджабского полка и 2-й батальон полка Фронтир Форс), вся дивизионная артиллерия (12-й полк средней артиллерии, 14-й и 25-й полки полевой артиллерии, 83-я и 88-я батареи тяжёлых миномётов). 23 апреля в регион прибыли два эскадрона 24-го кавалерийского полка с новейшими танками М48 "Паттон" американского производства, и 15-й батальон полка Фронтир Форс.
С обеих сторон в конфликте не участвовала авиация. Около 11:40 14 апреля главком пакистанских ВВС маршал авиации Асгар Хан позвонил своему индийскому коллеге маршалу авиации Арджану Сингху. Они договорились, что их подчинённые не будут летать в спорном районе. Причём если Арджан Сингх о "бесполётной зоне" проинформировал премьер-министра Шастри, то Асгар Хан даже не поставил в известность президента Айюба Хана. Скорее всего, такое решение Асгара было согласовано с американцами - во всяком случае, в этом были уверены Айюб и Бхутто.
Индийские парашютисты поротно выдвигались из Дхармасалы на север по основной тропе, проходившей через Ранн в Пакистан в 40 километрах восточнее Канджаркота, установив на ней ряд постов. Именно эти посты и стали целью следующей операции пакистанцев, получившей кодовое имя "Эрроу Хэд". Проводилась она силами 6-й бригады под командованием бригадира Ифтикара.
Первой целью стал передовой индийский пост 84, также известный как Сера Бет. Его обороняла рота Браво 3-го батальона парашютистов под командованием майора П.П.Сингха, при поддержке отделения 3-дюймовых миномётов - всего около 70 человек.
Вечером 23 апреля не вернулся на пост ведший разведку севернее патруль из 9 парашютистов под командованием младшего лейтенанта Шармы. Всю ночь с севера доносился шум танковых двигателей.
Около 3 часов ночи 24 апреля 12-й полк средней артиллерии начал обстрел поста, а в 6-ть утра пошёл в атаку 6-й батальон Пенджабского полка, но из-за пулемётного и миномётного огня с поста пехота остановилась. Тогда в 7:15 в атаку на пост пошли 13-ть "Паттонов". После чего майор Сингх, потерявший 1 солдата убитым, решил поспешно отступить по причине отсутствия артиллерийской поддержки. В 7:30 пост был взят.
Парашютисты отступили на 13 километров юго-западнее, на следующий пост Биар Бет, который обороняла рота Альфа 2-го батальона парашютистов под командованием майора Кумара, при нём имелось отделение 106-мм безоткатных орудий, установленных на джипах.
Около 5-ти утра 26 апреля пакистанцы начали артподготовку, продолжавшуюся час. После чего пошли в атаку, в лоб атаковали танки при поддержке 2-х рот 15-го батальона Пенджабского полка и отдельных рот 2-го и 15-го батальонов полка Фронтир Форс. Ещё 2 роты 2-го батальона Фронтир Форс обходили пост слева. В атаку из 13-ти "Паттонов" смогли пойти только 8 - три после боя у Сера Бета вышли из строя по техническим причинам, ещё 2 увязли в солончаках при движении к Биар Бету.
Тем не менее, их хватило. Индийские парашютисты, немного постреляв, около 7:20, опасаясь оказаться в окружении, бросили подбитый джип с безоткатным орудием, и отступили, потеряв 1-го убитым и 5 пленными.
На этом столкновении активные боевые действия прекратились, хотя между сторонами продолжались перестрелки, в том числе и артиллерийские.
Генерал-майор Тикка Хан был полон решимости продолжать наступление, но к тому времени серьёзно изменилась внешнеполитическая ситуация и 30 апреля президент Айюб Хан приказа прекратить наступление, несмотря на все протесты командира 8-й дивизии.
Ситуация изменилась во многом из-за применения пакистанцами "Паттонов". Дело в том, что все предшествующие годы официальные представители США разного уровня вплоть до президента Кеннеди, отвечая на беспокойство индийской стороны массированными поставками американского оружия Пакистану, неоднократно заверяли индийцам, что поставляемое Пакистану американское оружие никогда не будет использовано против Индии, а "только против коммунистов".
Уже вечером 24 апреля начальник штаба сухопутных войск генерал Чаудхури встретился в Дели с военным атташе США, заявив ему резкий протест в связи с использованием в боях в Ранне пакистанцами танков американского производства. Чаудхури весьма жёстко поинтересовался у американцев, чего же стоят все их обещания?
Пакистан сначала решительно отверг "лживые индийские инсинуации", но 26 апреля привёз на захваченные посты большую группу иностранных журналистов, которым продемонстрировали брошенные индийцами большие запасы оружия и боеприпасов. По дороге журналисты увидели и "Паттоны" - их фотографии обошли мировую прессу.
26 апреля министр обороны Чаван сообщил в парламенте о призыве резервистов и развёртывание войск вдоль границы в Пенджабе.
Армейское командование во главе с Чаудхури считала, что "сражаться со связанными за спиной руками" в Ранне невыгодно. И "если и суждено произойти решительной битве между Индией и Пакистаном, то где-то в ином месте". Ответ решено было дать в Пенджабе.
О чём и объявил премьер-министр Шастри 29 апреля, сказав, что Индия даст достойный ответ на пакистанский вызов "тогда и там, где сочтёт это нужным".
Была начата операция "Эблитц" - из Центральной и Южной Индии в Пенджаб, к пакистанской границе были переброшены 1-я бронетанковая дивизия, 2-я бронетанковая бригада, 4-я и 6-я горные дивизии, 15-я пехотная дивизия. Чаудхури заявил премьер-министру, что 10 мая армия будет готова начать наступление в Пенджабе.
28 апреля 1965 года британский премьер-министр Гарольд Вилсон направил послания лидерам двух стран, в котором выражал глубокую обеспокоенность сложившейся ситуацией и предлагал своё посредничество в переговорах с немедленным прекращением огня и отводом войск на позиции к 1 январю 1965. На другой день британский посол в Исламабаде Моррис Джеймс провёл переговоры с президентом Айюб Ханом и министром иностранных дел Бхутто.
30 апреля посол Джеймс отправился в Дели на переговоры с индийским премьер-министром Шастри, а Айюба посетил американский посол Макконахью. Он проинформировал президента о "глубочайшей обеспокоенности" Белого дома фактами использования американского оружия в Ранне.
И предупредил, что у США "имеются достаточно эффективные механизмы", дабы не допустить дальнейшего применения оружия американского производство "в диспутах между Индией и Пакистаном". После данной встречи Айюб и отправил приказ Тикка Хану о прекращении наступательных операций.
1 мая было объявлено о принятии обеими сторонами предложения Вилсона и прекращении огня. К концу мая муссон превратил Качский Ранн в море и силы сторон покинули спорные территории. В ходе конфликта погибло 15 индийцев и 34 пакистанца.
Решающий раунд переговоров состоялся на конференции стран Содружества в Лондоне в конце июня, с участием Вилсона, Айюба и Шастри. В результате 30 июня 1965 года было подписано соглашении о мирном урегулировании пограничного спора. Он передавался на рассмотрение международной арбитражной комиссии во главе со шведским юристом Гуннаром Легергреном.
Арбитраж закончился 19 февраля 1968 года. Пакистан получил 530 квадратных километров спорной территории, в том числе и Канджаркот. Но Сардар, Биар Бет и Сера Бет остались за Индией. Демаркация границы была закончена к июлю 1969-го.
Конфликт в Качском Ранне был погашен благодаря международному вмешательству. Но он дал толчок к дальнейшему обострению индо-пакистанских отношений.
В Индии царило глубочайшее разочарование, правительство подверглось жёсткой критике, ему с трудом удалось провести утверждение Лондонского соглашения об арбитраже через парламент.
Для индийцев события в Ранне слишком напоминали предысторию китайской агрессии 1962-го, "Гималайского Пёрл-Харбору". Параллели были очевидны, индийские газеты выражали уверенность, что за спиной Пакистана стоит Китай.
Подлило масло в огонь и поведение лидера кашмирцев, шейха Абдаллы. После хаджа в Мекку он посетил Алжир, где 31 марта 1965-го встретился с Чжоу Эньлаем и принял его приглашение посетить Пекин. Индийские газеты отреагировали на это событие заявлениями, что шейх стал "инструментом китайско-пакистанского заговора против Индии".
Сразу по возвращению в Индию 8 мая 1965 года "Лев Кашмира" был арестован в аэропорту и выслан под домашний арест в южноиндийский город Кодайканал. Интернирование шейха Абдуллы вызвало беспорядки в Сринагаре, ряд кашмирских организаций объявили о начале сатьяграхи, но большого размаха движение не получило.
К середине лета в индийском военно-политическом руководстве утвердилось мнение, что в случае новых пакистанских провокаций, необходим максимально жёсткий ответ - Пакистан успокоится, только если увидит "индийскую армию, марширующую на Лахор и Карачи". Индийские министры неоднократно делали заявления типа: "Некоторые страны понимают только язык силы. Пакистан - одна из них!"
В то же время Пакистан столкновения в Качском Ранне и последующие события убедили в несомненном военном превосходстве. В стране царила эйфория по поводу "победы над индусами".
События в Ранне укрепили Айюба и высшее командование в расистской точке зрения, что "индусы слишком трусливы, чтобы сражаться" (да, истинные арийцы-пакистанцы vs индусские недочеловеки).
Как вспоминал позднее министр пропаганды режима Алтаф Гаухар, для пакистанского руководства данное убеждение было "предметом вера, а не военной доктриной". Даже то, что Индия не решилась начать наступление в Пенджабе, истолковывалось в схожем ключе. Пакистанские генералы в интервью газетам говорили, что "индусы струсили перед лицом нашей военной мощи".
В ходе визита в Лондон Айюб Хан прилюдно отпускал фразы, попавшие в британскую прессу, что индийцы "так же слабы, как во время конфликта с Китаем" и что "мы, при желании, можем легко сокрушить Индию".
12 мая 1965 года госдеп США официально сообщил Исламабаду о запрете использования оружия американского производства в конфликтах с Индией, и пригрозил, в случае новых фактов такового применения, ввести эмбарго на поставку оружия и боеприпасов. Бхутто отреагировал заявлением, что такое решение может иметь "крайне негативный эффект" для американо-пакистанских отношений. Но в итоге в пакистанском руководстве возобладало мнение, что американские заявления - просто игра на публику, что Пакистан жизненно важен для США в обстановке Холодной войны, и что американцы закроют глаза в случае нового конфликта.
В частной беседе с индийским премьер-министром в Лондоне Айюб пренебрежительно заявил, что Индия попыталась в Ранне совершить агрессию против Пакистана, но после нескольких чувствительных ударов пакистанской армии "индусы бежали".
Шастри невозмутимо ответил: "Мистер президент, вы - генерал, я же не имею никакого отношения к военному делу. Но даже мне очевидно, что если я вздумаю атаковать Пакистан, то точно не выберу для этого местность, где все преимущества за вами. Надеюсь, вы не настолько высокомерны, чтобы считать, что я способен допустить такую ошибку или что любой из моих генералов позволит мне допустить такую ошибку?"
Такие настроения, сложившиеся в Исламабаде и Дели, делали новую войну весьма вероятной.
P.S. Нефть в Качском Ранне так и не нашли.