Восточный вопрос в британской внутренней политике - британская пресса находит женщину
В январе 1877-го в центре внимания британской публики оказался отнюдь не провал Константинопольской мирной конференции, а одна русская дама, которую позднее Дизраэли в сердцах назовёт "депутатом парламента от России".
Когда 28-летняя Ольга Алексеевна Новикова, урождённая Киреева, прибыла в Лондон в 1868-м, она вряд ли могла предположить, что ей суждено стать одной из самых знаменитых, любимых и ненавидимых русских женщин в Британии. Блестящая аристократка, крестница императора, выросшая в московской славянофильской среде, она бегло говорила по-английски, немецки и французски, блистала остроумием и знаниями.
В 1873-м Ольга Новикова окончательно становится своей в высших кругах Лондона - 15 марта она была представлена королеве Виктории графиней фон Бруннов, женой русского посла. На почве интереса к богословию завязывается её дружба с Гладстоном. Новикова открывает свой салон в Лондоне. Его постоянными гостями были Уильям Харкорт, граф Кларендон и другие либеральные депутаты парламента, историки Томас Карлейль, Александр Кинглэйк, Эдвард Фриман, Джеймс Фрод, поэт Мэтью Арнольд, писатель Джордж Эллиот. Именно в салоне Новиковой журналист Уильям Стэд познакомился с Гладстоном.
12 сентября 1876 года в британской прессе были опубликованы репортажи о неудачном для сербов бою с турками в июле под Раковице. Особенно впечатлила публику картина героической гибели командира отряда болгарских добровольцев, майора Хаджи-Гирея. Этим человеком был младший брат Ольги Новиковой, кавалерийский капитан Николай Киреев.
"Если бы Ольга Алексеевна не жила в Лондоне, действие, произведенное смертью ее брата, …могло бы даже показаться более или менее мифическим. Но ее присутствие уничтожало всякий скептицизм. Всякий чувствовал, что геройское самопожертвование было присуще брату такой женщины, …она утверждала, что ее брат настоящий тип русского человека, чем немало содействовала открытию благороднейшего элемента в русском народе, сделанному английской публикой, - открытию, бывшему главным фактором, парализовавшим воинственные происки лорда Биконсфильда в 1876-1878 годах" - много позже напишет Стэд об этом событии.
По предложению Стэда Новикова, уже ранее печатавшая в "Московских ведомостях" статьи о британской политической жизни, начала публиковаться в его газете "Нозерн Эхо", подписываясь "наш русский корреспондент" и "О.К.".
В своих статьях Новикова рассказывала о широкой поддержке русским обществом борьбы за освобождение славянских братьев и стремилась развеять господствующие в британском обществе русофобские представления о России и русских.
Яркие статьи Новиковой, эффектно использовавшей юмор и сарказм, привлекли всеобщее внимание и перепечатывались либеральной прессой по всей Британии.
Данные статьи привлекли внимание и в противоположном лагере.
13 января 1877-го портсмутская газета "Хэмпшир Телеграф" опубликовала большую статью под названием "Леди дипломат". Не называя имени героини, она подробно рассказывала об "очень умной русской леди", которая по заданию госдепа Санкт-Петербурга использовала свои "остроумие, страсть и интеллект", чтобы решительно изменить взгляды Гладстона в Восточном вопросе. Статья заканчивалась прямыми намёками на очень близкие отношения "между этой леди и мистером Гладстоном".
Статью незамедлительно перепечатывают консервативные газеты в Лондоне, Ливерпуле, Ньюкасле, Бирмингеме, Кардиффе, многие под более откровенным названием "Мистер Гладстон и русская леди". Тема связи бывшего премьер-министра с "русским агентом мадам Новиковой" быстро становится новостью № 1 по всей Британии. "Стэндарт" заключила, что Гладстон "подхватил инфекцию от раздражённого и экзальтированного Русского Апостола".
Даже "Таймс" не удержалась и 22 января написала о том, что "она… завоевала разум мистера Гладстона через его сердце".
Гладстон незамедлительно выступил с резкими опровержениями в прессе, назвав подобные слухи "вульгарными инсинуациями", но, разумеется, на жаждавшую сенсаций публику это мало подействовало.
Консервативная пресса предупреждала "недалёких поклонников" о коварстве, двуличии и вероломстве русских женщин, являющихся платными агентами России. К тому же, всем же ясно что, "может быть чувства мадам Новиковой и искренни, но никакой русский, мужчина или женщина, не смог бы без дозволения собственных властей играть роль народного дипломата в Лондоне, не рискуя мгновенно оказаться в Сибири".
В попытке развеять домыслы, "Нозерн Эхо", "Дэйли Ньюс" и "Ливерпуль Меркьюри" ответили подробными статьями о самой Новиковой.
Они объясняли её деятельность стремлением продолжить дело павшего на поле боя брата, и, отвечая на стандартные обвинения в её адрес, резюмировали: "То, что человеком могут двигать чистое сердце, преданность памяти павшего брата и высокие помыслы, представляется невероятным для вульгарных людей, что думают только о своём кошельке".
В конце 1877-го основные статьи Новиковой были изданы в форме её первой книги "Россия не права?". Намекая на писанину консервативных противников, автора на обложке обозначили как "Русская Леди", с посвящением "памяти Николая Киреева".
В предисловии историк Фрод характеризовал Новикову как "русскую леди, хорошо знакомую с Англией, которая с сожалением наблюдает преобладание среди нас дичайших заблуждений о своих соотечественниках, и, следовательно, использует свой талант, чтобы покончить с ними".
В книге Новикова подчёркивала освободительный характер русско-турецкой войны, связывала её с реформами Александра II - "никогда ещё мы [русские] столь единодушно и восторженно не поддерживали нашего героического царя, освободившего 23 миллиона крепостных дома, и теперь несущего освобождение южным славянам". Действия России по освобождению славян она сравнивала с поддержкой Англией Елизаветы протестантов в Голландии и Франции.
Новикова активно использовала исторические параллели. Так, симпатии русских к угнетённым собратьям она объясняла татарским иго: "Вы, англичане, не можете до конца понять всех страданий райя, поскольку никогда в своей истории не жили столетия под азиатским ярмом. Русские могут, поскольку они знают, что это такое. Они - не только наши братья по крови и вере, но и наши собратья по несчастью".
Говоря о России, она говорила, что есть две страны, "холодный, бездушный" Петербург и "душевная" Москва, воплощающая истинный дух Святой Руси. Подобно тому, как есть "две России", есть и "две Англии". "Англия, у которой есть сердце и душ, и Англия, которую заботит только собственный карман… иными словами, Англия мистера Гладстона и Англия лорда Биконсфилда".
В книге Новикова сравнивала русскую и британскую империалистическую политику. Объясняла, что Россия продвинулась в Среднюю Азию с цивилизационной миссией, ибо "невозможно терпеть зло у своего порога". По контрасту, Индия была далеко от Британии и беспорядки в Индии никак не сказывались на делах британских. Она даже сравнивала завоевание Хиндустана с тем, как "если бы Россия завоевала Бразилию".
"В Средней Азии Россия покончила с работорговлей, точно так же, как вы сделали на африканском берегу, хотя изначально ваша позиция по данному вопросу была не столь гуманной - если мне память не изменяет".
Также Новикова проводила прямые параллели между отношениями России и Польши, и Англии и Ирландии. Поляков она называла "континентальными ирландцами", и признавала, что в русском обществе тоже существует большое сочувствие и преувеличенное внимание к страданиям "бедных ирландцев под пятой англичан".
И делала вывод, что с обеих сторон почему-то прислушиваются только к одной стороне конфликта, но правда в том, что "и поляки и ирландцы вполне неплохо чувствуют себя под властью московитов и саксов".
Сибирскую ссылку Новикова сопоставляла с английской высылкой каторжан в Австралию.
Говоря о разных предрассудках, Новикова особое внимание обращает на один устойчивый миф про наказание политзаключённых кнутом. Образ кнута был одним из важных элементов "давно-устоявшейся мифологии русского варварства" на Западе. Новикова объясняла, что порка кнутом была упразднена Александром II в 1862-м - а вот в британской армии и флоте до сих пор порют кошкой-девятихвосткой.
Также русская империалистическая политика в чём-то более продвинута, чем британская - "Россию характеризует, что представители подчинённых рас способны достичь высших ступеней государственной службы - в отличие от индийцев в Британии".
"Дэйли Ньюс" в рецензии на книгу "Россия не права?" заключала: "Вряд ли читатели согласятся во всём с мнением, изложенным автором, но каждый признает, что она хорошо освещает состояние общественного мнения в России и поможет развеять многие заблуждения вокруг Восточного вопроса, вызванные невежеством и предубеждениями".
Рецензия в "Таймс" как всегда была многозначительна: "Она в совершенстве овладела нашим языком, она увещевает также изящно, как и упрекает, и она демонстрирует высокое мастерство как во владении искусством тончайшей сатиры, так и в конструировании благовидных оправданий для самых беспардонных и возмутительных действий".
Консервативная пресса отреагировала уже откровенной бранью.
Газета "Зэ Ворлд" характеризовала Новикову как "платного агента русского правительства, занятие которого состоит в возбуждении симпатии к этой стране, одурачивании влиятельных политических стариков и выведывании у них полезных сведений". Более умеренный журнал "Сатурдэй Ревью" констатировал, что автор обладает одной чертой, характерной для женского пола - а именно женской логикой.
Деятельность Новиковой в Британии продолжалось ещё много лет после Восточного кризиса и сыграла большую роль в изменении отношения британского общества к нашей стране.
И в завершении, о связи Новиковой с Гладстоном. В этот период они состояли в активной переписке, и ряд ярких фраз, что запомнились публике по статьям Новиковой, были подсказаны ей именно Гладстоном.
Например, совет британцам "покупать карты большого масштаба", дабы наконец-то уяснить себе огромное расстояние между Россией и Индией.
Ну а пока Британия знакомилась с Ольгой Новиковой, на Балканах началась война…