Отдала я сына в секту
Секта - это самое точное определение Летней экологической школы, куда я отдала сына год назад. Я знала, что ребенок, попавший в ЛЭШ, либо остается там на всю жизнь, либо вылетает, как пробка из бутылки.
ЛЭШ - это очень странное место. Дети тратят свои каникулы на учебу, причем на учебу весьма серьезную. Преподаватели из года в год тратят свой отпуск на то, чтобы жить в палатках и учить детей. При этом они не только не получают за свой труд ни копейки, но и вкладывают собственные средства. Занятия фактически идут десять-пятнадцать часов в сутки, - причем сумасшедшие дети готовы заниматься и больше. Дети ходят грязные, неумытые, вечно голодные и очень счастливые. Однажды в одиннадцать вечера малыш лет десяти поймал меня за рукав и спросил, не разбираюсь ли я в тригонометрии - такая интересная задачка попалась, и никак не дается!
Знаете, как это выглядит, когда ЛЭШ отъезжает на природу? Представьте, как дружная компания сумасшедших преподавателей пытается запихать в поезд пятьсот юных биологов, причем каждый школьник помимо рюкзака везет с собой собаку, кошку, хомяка или - на самый крайний случай, - аквариум с рыбками. Молчат только рыбки. Все остальное орет, кусается, брыкается, пищит, пытается потеряться, мяукает и хохочет во все горло. Побывав в этом чудесном обществе, Дима, как я и подозревала заранее, прикипел душой и остался. Мой ребенок, который умудряется в любом детском коллективе стать изгоем, в ЛЭШе отыскал себе друзей и стал всеобщим любимцем. Там ценили его юмор, там не пугались цитат из Лонгфелло и Гомера и не были шокированы, когда, говоря о собаках, он произносил слово "сука".
Сегодня мы отправились на собрание, посвященное следующему ЛЭШу. Вновь прибывшие родители явно пугались, глядя, как панибратски общаются между собой лэшевцы, и спрашивали: "А вы что, все знакомы? А туалет там будет? А перекусы будут между завтраком и обедом? А кто готовит?".
Дима, явно ощущая себя старожилом, хохотал и вполголоса объяснял мне: "Туалетов два - розовый и черный. Один "Гламурный", другой "Готический". Перекусы будут, если повезет и отыщешь какие-нибудь ништяки. Готовят дежурные и те, кого случайно поймают...".
Я поняла, что Дима, когда вырастет, тоже будет преподавать в ЛЭШе. И жену себе найдет в ЛЭШе - вон хорошенькая девочка с учебником биологии под мышкой все время вокруг вьется и глазом на Диму косит. И дети их туда тоже будут ездить.
Вернулись мы и отправились к бабушке ужинать и рассказывали ей о перепуганных родителях, которые явно воображали всякие ужасы. А я вспомнила рассказы своей учительницы по литературе, как дети в ЛЭШе ленились мыть миски и оттого давали их вылизывать собакам. Дима тоже посмеялся и сказал: "Мы так не делали. У нас не было собак". И после паузы добавил: "Мы кошкам давали вылизывать".
Мы с бабушкой захохотали так, что стены затряслись. Смущенный ребенок начал объяснять: "Ну лень же миску оттирать, а у кошек язычки шершавые. Она миску вылижет, а ты потом вымоешь миску с мылом - ну и все. Очень удобно".
Хорошо, что другие родители этого не слышали.
ЛЭШ - это очень странное место. Дети тратят свои каникулы на учебу, причем на учебу весьма серьезную. Преподаватели из года в год тратят свой отпуск на то, чтобы жить в палатках и учить детей. При этом они не только не получают за свой труд ни копейки, но и вкладывают собственные средства. Занятия фактически идут десять-пятнадцать часов в сутки, - причем сумасшедшие дети готовы заниматься и больше. Дети ходят грязные, неумытые, вечно голодные и очень счастливые. Однажды в одиннадцать вечера малыш лет десяти поймал меня за рукав и спросил, не разбираюсь ли я в тригонометрии - такая интересная задачка попалась, и никак не дается!
Знаете, как это выглядит, когда ЛЭШ отъезжает на природу? Представьте, как дружная компания сумасшедших преподавателей пытается запихать в поезд пятьсот юных биологов, причем каждый школьник помимо рюкзака везет с собой собаку, кошку, хомяка или - на самый крайний случай, - аквариум с рыбками. Молчат только рыбки. Все остальное орет, кусается, брыкается, пищит, пытается потеряться, мяукает и хохочет во все горло. Побывав в этом чудесном обществе, Дима, как я и подозревала заранее, прикипел душой и остался. Мой ребенок, который умудряется в любом детском коллективе стать изгоем, в ЛЭШе отыскал себе друзей и стал всеобщим любимцем. Там ценили его юмор, там не пугались цитат из Лонгфелло и Гомера и не были шокированы, когда, говоря о собаках, он произносил слово "сука".
Сегодня мы отправились на собрание, посвященное следующему ЛЭШу. Вновь прибывшие родители явно пугались, глядя, как панибратски общаются между собой лэшевцы, и спрашивали: "А вы что, все знакомы? А туалет там будет? А перекусы будут между завтраком и обедом? А кто готовит?".
Дима, явно ощущая себя старожилом, хохотал и вполголоса объяснял мне: "Туалетов два - розовый и черный. Один "Гламурный", другой "Готический". Перекусы будут, если повезет и отыщешь какие-нибудь ништяки. Готовят дежурные и те, кого случайно поймают...".
Я поняла, что Дима, когда вырастет, тоже будет преподавать в ЛЭШе. И жену себе найдет в ЛЭШе - вон хорошенькая девочка с учебником биологии под мышкой все время вокруг вьется и глазом на Диму косит. И дети их туда тоже будут ездить.
Вернулись мы и отправились к бабушке ужинать и рассказывали ей о перепуганных родителях, которые явно воображали всякие ужасы. А я вспомнила рассказы своей учительницы по литературе, как дети в ЛЭШе ленились мыть миски и оттого давали их вылизывать собакам. Дима тоже посмеялся и сказал: "Мы так не делали. У нас не было собак". И после паузы добавил: "Мы кошкам давали вылизывать".
Мы с бабушкой захохотали так, что стены затряслись. Смущенный ребенок начал объяснять: "Ну лень же миску оттирать, а у кошек язычки шершавые. Она миску вылижет, а ты потом вымоешь миску с мылом - ну и все. Очень удобно".
Хорошо, что другие родители этого не слышали.