Wanted: Затаковой Иван Тихонович, потомки
- Я так хочу его найти, - часто говорит она мне, глядя на фото красивого пятилетнего мальчика с большими глазами. Как у неё.
***
На фото - мои бабушка и дедушка. Дуся и Ваня:
Фото снято до войны в 1940-м году.
Запись на обороте подтверждает:
Храни эту фотокарточку как воспоминание о приезде в Вознесенск к своему мужу 8-1-40г. Моя ласточка! Помни о муже; он никогда не изменит тебе и всегда будет только твой.
Дусюренься, береги Жанулечку, - нашу первую плоть.
Береги себя.
Целую крепко, крепко.
Остаюсь любящий тебя - Ваня
29.1.1940.
И.Затаковой.
А вот ещё раз мой дед - Затаковой Иван Тихонович, 1917 г.р.:
Красавец.
Бабушка (Затаковая Евдокия Трофимовна) тоже хороша:
До войны они жили в селе Елисеевка Приморского района, возле Бердянска (Запорожская область, Украина). Там же родилась и моя мама. Дед (как и бабушка) был учителем, но потом где-то служил, куда-то часто уезжал. Бабушке писал трогательные письма, клянясь в вечной исключительной любви.
Это, например, датировано 24.2.1940:
Дусичка!
Как я Вас (Жаку и Тебя) люблю! Я всегда буду только Ваш, мои курносенькие ласточки. За Вами соскучился, соскучился, - передать не могу.
Дусюрик, обнимаю тебя всю крепко, крепко. Целуй Жаку за меня. Остаюсь только тебя любящий Ванюшка.
Твой Ваня.
г. Днепропетровск
«Жака» - это моя мама. Жанна Ивановна, стало быть. Мама родилась в 1939 году. Когда заканчивалась Великая отечественная война, мама была маленькой, и многое помнит смутно. Что-то помнит, что-то предполагает, о чём-то лишь догадывается.
Но в целом, как я понимаю из её воспоминаний, ситуация получилась следующая:
«Война уже заканчивалась, наша территория уже была освобождена, но военные действия продолжались. Я помню, папа прислал письмо, мол, мои девочки, скоро приеду к вам, ждите».
«А потом - как-то странно. Пришло письмо, в котором сообщалось, что он пропал без вести как рядовой. А он уже был в чине. Мама засомневалась, написала письмо в его часть, чтобы выяснить подробности».
«И вот, пришёл ответ от какого-то его начальника. С тех пор я узнала и запомнила это слово - «карьерист». «Ваш муж - карьерист», он писал. Вроде бы, оказалась там какая-то женщина, а у неё отец был большой начальник в Москве. Мама плакала, ругалась на меня, ругала его».
Так мой дед после войны понаехал в Москву. «Карьерист», значит.
«Он написал маме письмо о том, что он пропал без вести, чтобы она его не искала. Но мама нашла его. Мы ездили к нему, разговаривали. После войны у многих детей в нашем классе отцы погибли, были героями, а у меня был жив, но я была брошенной».
Какую-то связь с дочерью он держал. Вот письмо от 1948 года, написанное на почтовой карточке:
Жаннулька, здравствуй!
Получил твоё письмо, которому был очень рад.
Что же тебе написать, доченька. Все эти три месяца чувствую себя не совсем хорошо, очень хотел приехать к тебе и уже собрался, но случилось несчастье, которое и не позволило мне увидеть тебя. Телеграмму я не получал. Очевидно, ты послала на Реутова. Вот уже три месяца я без работы, - очевидно придется выехать совсем из Москвы либо на Дальний Восток либо в Западную Украину. Больше занимайся и не обижай свою маму. Жаннулька - знай, что ты ни в чем не виновата. Если все будет хорошо, то приеду к тебе. Занимайся так, чтобы получала только «5». Целую крепко. Твой папа.
22/ix.48г. И.Затаковой.
На тот момент мама с бабушкой жили в Донецке (город Сталино по тем временам). А адрес у деда был какой-то засекреченный, чтобы письма доходили к нему, а не к «той женщине»:
Бабушка страдала по-всякому. То подавала на алименты, и дед какое-то время выплачивал на маму деньги. То пожаловалась «куда следует», и деда осудили за двоежёнство.
«В тюрьме как таковой он не сидел, но он был на каких-то работах. В то время, по-моему, строился Волгодонской канал, вот на его строительстве он и работал».
Ещё прислал он своей дочери эту фотографию. Это его сын. Мамин младший брат, значит. Именно его она и хочет найти.
Надпись на обороте:
5 лет
Вадик
2.VII.50г.
Ради тебя я ещё жив, но удержишь ли ты меня, мой дорогой хлопчик?
«Если в 1950-м году ему пять лет исполнилось, значит, родился он в 45-м. Наверное, поэтому папа к нам и не вернулся после войны, а вынужден был остаться с той женщиной».
«У него там родился ещё один сын, но как зовут второго сына, я не знаю».
«В десятом классе на зимних каникулах мама отправила меня к нему в Москву. Я поселилась у знакомых рядом с Красной площадью и поехала к нему по адресу, который был указан у него в письмах. Район точно не помню, у меня уже всё смешалось - то ли Новогиреево, то ли Кунцево, то ли Реутово. Было много снега, леса, какие-то двухэтажные домики».
«Мне открыли дверь, я сказала, что приехала к своему папе. Ах, деточка, - сказали мне хозяева, - как ты на него похожа. Оказалось, что это были папины знакомые, и они передавали ему мои письма, а живёт он в другом месте. Они сказали мне адрес, и я поехала».
По верному адресу папы не оказалось - «Его здесь нет». Так сказала вышедшая маме навстречу из квартиры женщина, которая дала понять, что маме нужно отсюда уходить. Мама долго стояла на лестнице и плакала. Потом в темноте зимнего морозного вечера каким-то чудом с помощью добрых людей добралась на Красную площадь.
Встреча с папой всё-таки состоялась. Видимо, папе сообщили о ней те люди (семейная пара), на чей адрес мама отправляла письма, и которых она навестила накануне.
Они встретились на какой-то станции метро.
Папа рассказал, что он работает где-то «между Клином и Калининым», и сейчас ему нужно срочно ненадолго уехать, но мама должна остаться на станции и ждать его.
«Я ждала, ждала, но он не вернулся. И я ушла. А, может, и вернулся потом, но я не дождалась».
Потом в их жизни было ещё две случайные встречи в Бердянске, когда маме уже было около 30, а «он был уже с сединой», и у мамы уже родилась дочь - моя старшая сестра («Вы уже дедушка» - сказала она ему). Эти встречи были неудачными из-за маминого поведения:
«Я так хочу его обнять, сказать - папа, я люблю тебя, - но внутри у меня обида клокочет, я начала говорить колкости, язвить, держаться гордо, мол, видишь, и без тебя у меня в жизни всё хорошо, и без тебя я выросла. А так хотела его обнять».
Бабушка лет в пятьдесят расписалась с другим мужчиной, которого я считала своим дедушкой, а он меня очень любил. Правда, у мамы с ним отношения были натянутыми. С моим родным дедом их к тому времени уже развели «за давностью срока».
Вот мама с бабушкой. Фото, предполагаю, конец 50-х -- начало 60-х:
Бабушка, как мне кажется, любила «своего Ваньку» до конца жизни. Умерла она в 2006 году почти в 89 лет.
А мама рассматривает фотографию своего брата и мечтает, как она как-нибудь найдёт его (сейчас ему должно быть под 70) или второго, младшего брата, имени которого она не знает.
Я не знаю, что будет, если этот текст дойдёт до Вадима Ивановича Затакового, или его младшего брата, или кого-либо из их детей или внуков. Я не знаю, встретятся ли они, или всего лишь обменяются парой писем, или я с моими двоюродно-сводными братьями-сёстрами просто добавим в друзья странички друг друга на фейсбуке, или вообще никто не захочет никаких действий, и ничего из этого не произойдет.
У меня нет никаких ожиданий - просто я хочу помочь маме завершить её гештальт, а также завершить свой, так как ощущаю от мамы это ожидание. Если получится выполнить мамину мечту и найти её братьев, будет очень хорошо.
Очень прошу посодействовать в распространении этого поста.
Я в Фейсбуке - Я в твиттере
Постскриптум: Текст этого поста был завершён ещё зимой [upd: в январе 2014]. Но время для публикации всё казалось неуместным. Сначала эскалация конфликта на Майдане со всё более и более печальными событиями. А потом -- новая агрессия. У нас тут конфликты между странами, а тут я бы вдруг со своим постом о родственных связях среди конфликтующих сторон (как будто и так никто об этом не знает). Вот скоро всё закончится, думала я, тогда и напечатаю. А оно всё не заканчивается. Ну, вот теперь-то уж точно скоро всё закончится. И опять нет. Мы уезжаем из Донецка, думаем - просто на пару недель попутешествовать по Западной Украине, а потом всё закончится, и мы вернёмся. И будет мир, вот тогда можно и родственников искать. Но путешествие затягивается, и мы так и не можем вернуться, превращаясь из путешественников в переселенцев. И больше ждать, когда всё закончится, я не могу:
Мой папа, мой спортивный и активный и деятельный папа не выдержал всех переживаний и сейчас лежит в коме в реанимации Бердянска после инсульта и кровоизлияния в мозг, который произошёл с ним на прошлой неделе. Бедная мама страдает и не может осознать, что происходит, и как всё рушится.
Папа в коме. Маме 75 лет. И откладывать публикацию этого поста я больше не могу. Несмотря ни на что.
Просто очень прошу воздержаться с политическими комментариями.
Update от 12.11.2014: Папа умер вечером 11 ноября, не выходя из комы.
***
На фото - мои бабушка и дедушка. Дуся и Ваня:
Фото снято до войны в 1940-м году.
Запись на обороте подтверждает:
Храни эту фотокарточку как воспоминание о приезде в Вознесенск к своему мужу 8-1-40г. Моя ласточка! Помни о муже; он никогда не изменит тебе и всегда будет только твой.
Дусюренься, береги Жанулечку, - нашу первую плоть.
Береги себя.
Целую крепко, крепко.
Остаюсь любящий тебя - Ваня
29.1.1940.
И.Затаковой.
А вот ещё раз мой дед - Затаковой Иван Тихонович, 1917 г.р.:
Красавец.
Бабушка (Затаковая Евдокия Трофимовна) тоже хороша:
До войны они жили в селе Елисеевка Приморского района, возле Бердянска (Запорожская область, Украина). Там же родилась и моя мама. Дед (как и бабушка) был учителем, но потом где-то служил, куда-то часто уезжал. Бабушке писал трогательные письма, клянясь в вечной исключительной любви.
Это, например, датировано 24.2.1940:
Дусичка!
Как я Вас (Жаку и Тебя) люблю! Я всегда буду только Ваш, мои курносенькие ласточки. За Вами соскучился, соскучился, - передать не могу.
Дусюрик, обнимаю тебя всю крепко, крепко. Целуй Жаку за меня. Остаюсь только тебя любящий Ванюшка.
Твой Ваня.
г. Днепропетровск
«Жака» - это моя мама. Жанна Ивановна, стало быть. Мама родилась в 1939 году. Когда заканчивалась Великая отечественная война, мама была маленькой, и многое помнит смутно. Что-то помнит, что-то предполагает, о чём-то лишь догадывается.
Но в целом, как я понимаю из её воспоминаний, ситуация получилась следующая:
«Война уже заканчивалась, наша территория уже была освобождена, но военные действия продолжались. Я помню, папа прислал письмо, мол, мои девочки, скоро приеду к вам, ждите».
«А потом - как-то странно. Пришло письмо, в котором сообщалось, что он пропал без вести как рядовой. А он уже был в чине. Мама засомневалась, написала письмо в его часть, чтобы выяснить подробности».
«И вот, пришёл ответ от какого-то его начальника. С тех пор я узнала и запомнила это слово - «карьерист». «Ваш муж - карьерист», он писал. Вроде бы, оказалась там какая-то женщина, а у неё отец был большой начальник в Москве. Мама плакала, ругалась на меня, ругала его».
Так мой дед после войны понаехал в Москву. «Карьерист», значит.
«Он написал маме письмо о том, что он пропал без вести, чтобы она его не искала. Но мама нашла его. Мы ездили к нему, разговаривали. После войны у многих детей в нашем классе отцы погибли, были героями, а у меня был жив, но я была брошенной».
Какую-то связь с дочерью он держал. Вот письмо от 1948 года, написанное на почтовой карточке:
Жаннулька, здравствуй!
Получил твоё письмо, которому был очень рад.
Что же тебе написать, доченька. Все эти три месяца чувствую себя не совсем хорошо, очень хотел приехать к тебе и уже собрался, но случилось несчастье, которое и не позволило мне увидеть тебя. Телеграмму я не получал. Очевидно, ты послала на Реутова. Вот уже три месяца я без работы, - очевидно придется выехать совсем из Москвы либо на Дальний Восток либо в Западную Украину. Больше занимайся и не обижай свою маму. Жаннулька - знай, что ты ни в чем не виновата. Если все будет хорошо, то приеду к тебе. Занимайся так, чтобы получала только «5». Целую крепко. Твой папа.
22/ix.48г. И.Затаковой.
На тот момент мама с бабушкой жили в Донецке (город Сталино по тем временам). А адрес у деда был какой-то засекреченный, чтобы письма доходили к нему, а не к «той женщине»:
Бабушка страдала по-всякому. То подавала на алименты, и дед какое-то время выплачивал на маму деньги. То пожаловалась «куда следует», и деда осудили за двоежёнство.
«В тюрьме как таковой он не сидел, но он был на каких-то работах. В то время, по-моему, строился Волгодонской канал, вот на его строительстве он и работал».
Ещё прислал он своей дочери эту фотографию. Это его сын. Мамин младший брат, значит. Именно его она и хочет найти.
Надпись на обороте:
5 лет
Вадик
2.VII.50г.
Ради тебя я ещё жив, но удержишь ли ты меня, мой дорогой хлопчик?
«Если в 1950-м году ему пять лет исполнилось, значит, родился он в 45-м. Наверное, поэтому папа к нам и не вернулся после войны, а вынужден был остаться с той женщиной».
«У него там родился ещё один сын, но как зовут второго сына, я не знаю».
«В десятом классе на зимних каникулах мама отправила меня к нему в Москву. Я поселилась у знакомых рядом с Красной площадью и поехала к нему по адресу, который был указан у него в письмах. Район точно не помню, у меня уже всё смешалось - то ли Новогиреево, то ли Кунцево, то ли Реутово. Было много снега, леса, какие-то двухэтажные домики».
«Мне открыли дверь, я сказала, что приехала к своему папе. Ах, деточка, - сказали мне хозяева, - как ты на него похожа. Оказалось, что это были папины знакомые, и они передавали ему мои письма, а живёт он в другом месте. Они сказали мне адрес, и я поехала».
По верному адресу папы не оказалось - «Его здесь нет». Так сказала вышедшая маме навстречу из квартиры женщина, которая дала понять, что маме нужно отсюда уходить. Мама долго стояла на лестнице и плакала. Потом в темноте зимнего морозного вечера каким-то чудом с помощью добрых людей добралась на Красную площадь.
Встреча с папой всё-таки состоялась. Видимо, папе сообщили о ней те люди (семейная пара), на чей адрес мама отправляла письма, и которых она навестила накануне.
Они встретились на какой-то станции метро.
Папа рассказал, что он работает где-то «между Клином и Калининым», и сейчас ему нужно срочно ненадолго уехать, но мама должна остаться на станции и ждать его.
«Я ждала, ждала, но он не вернулся. И я ушла. А, может, и вернулся потом, но я не дождалась».
Потом в их жизни было ещё две случайные встречи в Бердянске, когда маме уже было около 30, а «он был уже с сединой», и у мамы уже родилась дочь - моя старшая сестра («Вы уже дедушка» - сказала она ему). Эти встречи были неудачными из-за маминого поведения:
«Я так хочу его обнять, сказать - папа, я люблю тебя, - но внутри у меня обида клокочет, я начала говорить колкости, язвить, держаться гордо, мол, видишь, и без тебя у меня в жизни всё хорошо, и без тебя я выросла. А так хотела его обнять».
Бабушка лет в пятьдесят расписалась с другим мужчиной, которого я считала своим дедушкой, а он меня очень любил. Правда, у мамы с ним отношения были натянутыми. С моим родным дедом их к тому времени уже развели «за давностью срока».
Вот мама с бабушкой. Фото, предполагаю, конец 50-х -- начало 60-х:
Бабушка, как мне кажется, любила «своего Ваньку» до конца жизни. Умерла она в 2006 году почти в 89 лет.
А мама рассматривает фотографию своего брата и мечтает, как она как-нибудь найдёт его (сейчас ему должно быть под 70) или второго, младшего брата, имени которого она не знает.
Я не знаю, что будет, если этот текст дойдёт до Вадима Ивановича Затакового, или его младшего брата, или кого-либо из их детей или внуков. Я не знаю, встретятся ли они, или всего лишь обменяются парой писем, или я с моими двоюродно-сводными братьями-сёстрами просто добавим в друзья странички друг друга на фейсбуке, или вообще никто не захочет никаких действий, и ничего из этого не произойдет.
У меня нет никаких ожиданий - просто я хочу помочь маме завершить её гештальт, а также завершить свой, так как ощущаю от мамы это ожидание. Если получится выполнить мамину мечту и найти её братьев, будет очень хорошо.
Очень прошу посодействовать в распространении этого поста.
Я в Фейсбуке - Я в твиттере
Постскриптум: Текст этого поста был завершён ещё зимой [upd: в январе 2014]. Но время для публикации всё казалось неуместным. Сначала эскалация конфликта на Майдане со всё более и более печальными событиями. А потом -- новая агрессия. У нас тут конфликты между странами, а тут я бы вдруг со своим постом о родственных связях среди конфликтующих сторон (как будто и так никто об этом не знает). Вот скоро всё закончится, думала я, тогда и напечатаю. А оно всё не заканчивается. Ну, вот теперь-то уж точно скоро всё закончится. И опять нет. Мы уезжаем из Донецка, думаем - просто на пару недель попутешествовать по Западной Украине, а потом всё закончится, и мы вернёмся. И будет мир, вот тогда можно и родственников искать. Но путешествие затягивается, и мы так и не можем вернуться, превращаясь из путешественников в переселенцев. И больше ждать, когда всё закончится, я не могу:
Мой папа, мой спортивный и активный и деятельный папа не выдержал всех переживаний и сейчас лежит в коме в реанимации Бердянска после инсульта и кровоизлияния в мозг, который произошёл с ним на прошлой неделе. Бедная мама страдает и не может осознать, что происходит, и как всё рушится.
Папа в коме. Маме 75 лет. И откладывать публикацию этого поста я больше не могу. Несмотря ни на что.
Просто очень прошу воздержаться с политическими комментариями.
Update от 12.11.2014: Папа умер вечером 11 ноября, не выходя из комы.