Ветер завыл; сделалась метель
Click to viewПушкинская «Метель» закачивается таким диалогом:
- Боже мой! - закричала Марья Гавриловна, - и вы не знаете, что сделалось с бедной вашею женою?
- Не знаю, - отвечал Бурмин, - не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал. В то время я так мало полагал важности в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко и которая теперь так жестоко отомщена.
- Боже мой, боже мой! - сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, - так это были вы! И вы не узнаете меня? Бурмин побледнел... и бросился к ее ногам...
Хорошо. Но что дальше? У героев два варианта.
Или Бурмин просит руки Марьи Гавриловны, и они, ничего никому не рассказывая об истории с метелью, должным образом, хотя и повторно по факту, венчаются (но как же священность обряда?).
Или Бурмин и Марья Гавриловна объявляют ее родителям о том, что они перед Богом уже муж и жена, и начинают семейную жизнь без церемоний, без - уже по факту состоявшегося - венчания (но как же общественное мнение?).
Мне ни один вариант не кажется реально возможным… Но выходить-то из ситуации как-то надо.
Как?