Košice, он же Kassa
Мы поехали туда смотреть готический собор.
Как положено готическому кафедралу, в кадр он не влезает…
В нём многое «как положено». Как положено, его строили и перестраивали веками. Как положено, во времена Реформации он дважды переходил от католиков к лютеранам и обратно. Горел. Как положено, его в конце XIX века капитально, на грани виолле-ле-дюковской дерзости, отреставрировали.
Собор, пишут, был в целом достроен к началу XVI века. Однако южная башня так и не была возведена, да и северная - не вполне. В 1556 году случился пожар - такой, что колокола расплавились, стены треснули.
В середине XIX века попытались было отремонтировать - в силу общей и инженерной неграмотности получилось ещё хуже. В точности по Гюго, который называл третьей причиной печального состояния старой архитектуры, кроме разрушительного действия времени и эксцессов войн и революций, как раз деятельность «академиков», переделывающих здания с разборчивостью дурного вкуса.
К счастью, с 1877 года за реставрацию собора взялся Имре Штейндль, автор Парламента и ученик Фридриха фон Шмидта, реставратора Штефансдома. А уж он готику знал и понимал так, как сами готические, средневековые, парижские, например, мастера ещё не умели - поскольку видел готическую архитектуру уже с должного исторического расстояния, да и просто больше видел, больше знал. Умел - не меньше: ученик Шмидта, Штейндль ремесло каменщика изучал на практике.
Имре Штейндль хотел, конечно, дать собору настоящий готический вид. То есть возвести, наконец-то, на западном фасаде правильные башни. В проекте это выглядело так.
Не получилось. Северная башня так и осталась с барочным куполом - вполне очаровательным, с часами. Южная, башня Матяша, остановилась на половине предполагаемой высоты, получив вместо шпиля колпак.
Жалко, конечно, но понять можно: в процессе выяснилось, что камень стен и опор не везде крепок так, как надо. А 21 января 1884 года по северо-западному столбу прошла, от основания до двухметровой высоты, трещина. Возникла реальная опасность, что рухнет вообще всё. При этом в невеликой Кашше не было ни рабочих в достаточном количестве, ни даже кирпичей - их собирались экстренно привозить из Будапешта. Работали день и ночь до 6 февраля, перестраивая стены. Рабочим платили втрое - и уповали на Бога, что своды не рухнут в любой момент им на головы.
К концу 1885 года завершили южный фасад трансепта, с розой. В 1893 году установили башню над средокрестием; она, оказывается, по-венгерски называется huszártorony, гусарская башня.
Наконец, в 1895 году внутренняя часть нефа была полностью завершена, восстановлены алтари и скамьи, внутренние леса сняты, а освящение церкви назначено на следующий год, на 1896-й, когда Венгрия готовилась праздновать Тысячелетие. И на после-праздник запланировали восстановление южной башни…
А теперь смотрим даты.
Реставрацией собора св. Елизаветы в Кашше Имре Штейндь вплотную занимается с 1877 года. Ему в этот момент 38. Только что закончены первые большие работы - Ратуша на улице Ваци и Ветеринарный институт. Одновременно с реставрацией кашшского кафедрала в 1880-х годах он проектирует и строит корпуса Университета на Музейном бульваре, закончив который немедленно приступает к главному делу своей жизни, главному зданию Будапешта и Венгрии, Парламенту, который тоже надо непременно закончить к 1896 году. И как будто бы между делом, для разминки, на минутку отвлёкшись от Парламента, возводит ещё одну церковь св. Елизаветы - в Будапеште, на площади Роз, светлую и прекрасную.
Вот как? Как он всё это успел?
Внутри он кажется больше, чем снаружи. Идеальное состояние. Серый камень, светлые линии нервюр. Трансепт неожиданным образом пересекает главный неф практически посередине, на греческий манер.
Сейчас мысленно разобрать здание на подлинную готику XV века и научную реставрацию XIX-го в ходе одного визита не очень-то получается. Иногда видно: вот тут колонны новые. Иногда понятно: алтарь - первоначальный. А чаще понимаешь, что категорически заявлять тут что бы то ни было, пожалуй, не стоит. Как там говорил Аристотель Фиораванти про Успенский собор во Владимире: «Наших мастеров работа»? Он имел в виду итальянцев; здесь, в Кашше, главный мастер - Имре Штейндь (1839-1902). Его работа.
И это не только про архитектуру. Вот «Святая Анна» - 1896 года, готика конца XIX века, выполненная с тем же равновесием между естественной художественной традицией и научным её пониманием, что и здание Парламента.
Великолепен алтарь XV века с сюжетом «Встреча Марии и Елизаветы», но моему телефону он не покорился, жду фотографий Максима. Кстати, о Елизавете. Она тут в трёх лицах. Даже в четырёх. Собственно кафедральный собор посвящён св. Елизавете Венгерской, как и та церковь в Будапеште, на площади Роз. В алтаре - Праведная Елизавета, мать Иоанна Крестителя. Традиция приписывает основание церкви королеве Елизавете Польской, третьей жене короля Кароя Роберта, сестре польского короля Казимира III, матери Лайоша Великого.
Но что в австро-венгерском городе реставрируют церковь св. Елизаветы и не вспоминают при этом супругу императора и короля Франца Иосифа - извините, не верю. По городской пештской легенде, утверждая границы района имени Елизаветы, Эржебетвароша, Франц Иосиф специально проверил, не стыкуются ли они с проспектом Андраши, графа Дюлы Андраша именем названного ( хотя районная церковь - св. Елизаветы, той, что из XIII века, естественно). Императрица Елизавета планировала приехать в Кашшу ещё во время того первого путешествия в 1857 году, прерванного из-за болезни детей. Не получилось.
Мы увидели собор в вечерних сумерках, при начинающемся дожде. Наутро вышло солнце. Низкое, декабрьское. Загорелись золотые детали купола, засияла красным и бардовым узорная черепица кровли, вспыхнуло стекла витражей. Мы обошли, рассмотрели его со всех сторон, исследовали внутри, пока не замёрзли окончательно - а там есть, что посмотреть!
И пошли согреваться в ближайшую кофейню: декабрь всё-таки.