Об Александре Тарасове, российских левых и «безопасном обществе»
В последние дни левая часть блогосферы была встревожена некоей бурей в стакане - то есть, заочным спором, разыгравшемся между сайтом Александра Тарасова «Сен-Жюст», и рядом «сетевых левых». В частности, Велимиром Долоевым - хотя в публикации на «Сент-Жюсте» досталось многим. (Главный «удар» наносился по Борису Кагарлицкому - и, ИМХО, совершенно справедливо.) Впрочем, подобное состояние российских левых, занимающихся, в основном, выяснением того, кто из них левее, является нормой для данной среды - поэтому, наверное, даже сравнение с бурей в стакане тут будет излишнее. Так что все это можно было бы пропустить - если бы не один момент.
А именно - публикация на «Сент-Жюсте» в очередной раз подняла вопрос, который для современного левого, а главное - коммунистического - движения рассматривается, как один из основных. Этот вопрос прост и элементарен: почему же современное левое движение на постсоветском пространстве находится в столь жалком состоянии. Впрочем, оно примерно такое же практически везде - но тут, на территории бывшего СССР, эта жалкость особенно заметна. Ведь подумать страшно - еще недавно по историческим меркам тут кипела политическая жизнь, вершились дела мирового масштаба. А теперь даже вывести на митинг тысячу-другую человек считается великим достижением. (Кстати, это касается не только левых - даже суперпопулист Навальный может собрать не больше 6000 тысяч, а ведь это «главный оппозиционер» России, за которым стоят довольно серьезные силы. Включая пресловутый Госдеп.)
Впрочем, беды Государственного Департамента США - это последнее, что может волновать живущих тут. А вот очевидные проблемы с оппозиционной деятельностью, благодаря которой действующие власти могут принимать открыто дискриминирующие большинство законы - вроде того самого повышения пенсионного возраста - открыто напрягают. Правда, при внимательном рассмотрении становится понятным, что подобные законы принимают вообще все, кому не лень - например, на Западе за последние десять-двадцать лет возраст выхода на пенсию подняли в Германии, собираются повышать во Франции, в Австрии, в Нидерландах и во многих других странах, которые традиционно считаются развитыми. (И в которых - как принято считать - население гораздо менее пассивно в политическом плане, нежели в РФ.) Так что с эффективностью борьбы за права народа в РФ, как минимум, не все просто. (В том плане, что она не сильно ниже, нежели во всем мире.) Но это, конечно же, не снимает проблемы.
* * *
Так что было бы странным удивляться тому, что постсоветские левые вот уже четверть века ищут причины, которые привели их подобному состоянию. Впрочем, если обратится конкретно к руководителю «Сент-Жюста» Александру Тарасову, то это время можно увеличить еще лет на двадцать. Дело в том, что Тарасов начинал свою политическую деятельность еще в самом начале позднесоветского времени - в период того самого «расцвета Застоя», когда СССР еще только сделал первые шаги к своей гибели. Да, политический стаж данного деятеля может исчисляться с… 1973 года. (Подавляющая часть нынешних и левых, и правых тогда еще не родились.) Именно в указанном году была создана подпольная «Партия новых коммунистов» - организация, которая ставила своей целью борьбу с господством в Советском Союзе «партийной бюрократии». (При этом опираясь на практику 1968 - недаром сам Тарасов до последнего времени именовал себя «постмарксистом».) Разумеется, уже на этом этапе можно понять, что ничего хорошего из всего этого не получилось - и даже не потому, что данная организация была к 1975 году «разгромлена КГБ». (Кстати, забавно - в течение двух лет «новые коммунисты» собирались и даже чего-то делали. В том смысле, что вряд ли они были незамеченными для «Конторы глубокого бурения», однако там то ли ждали, когда ребята «перебесятся». То ли «сохраняли» эту «партию» до того момента, когда надо будет отчитаться о «проделанной работе».) Ну, и забавное - после того, как данная «партия» объединилась с другой подпольной «партией» «Левая школа», она приняла название «Неокоммунистическая партия Советского Союза» (НКПСС).
Так или иначе, но Александр Тарасов в 1975 году был арестован, помещен в «психушку». Выйдя из которой он продолжал (!) подпольную политическую деятельность, восстановившись в НКПСС, при этом работая в разнообразных организациях. В результате чего к настоящему времи Тарасов может считаться старейшим левым и коммунистическим деятелем современной России. (Поскольку, разумеется, членство в КПСС ни левым, ни тем более коммунистическим считаться не может. Скорее наоборот: что ни антикоммунист, то обязательно в прошлом «член».) Ну, и разумеется, опыт классовой борьбы данное состояние предполагает огромный - опять-таки, с опытом «официальных коммунистов», нажитым в горкомах-обкомах, несравнимый. (Последний тут скорее «антиопыт».)
Однако именно поэтому к выводам Александра Тарасова надо относится весьма критически. Это, разумеется, очень трудно понять - поскольку речь идет о человеке, не просто пережившим лично многое, но и впитавшим колоссальное количество «левой мысли» последних десятилетий. Начиная с того самого «1968 года», что вдохновил молодежь 1970 на борьбу с «разлагающейся партийной бюрократией» - и заканчивая огромным количеством самых разных левых материалов 1990-2000 годов, которые давно уже канули в Лету. Однако именно этот факт парадоксальным - а точнее, диалектическим образом становится ключевым в плане достоверности анализа, сделанного Александром Николаевичем. Суть этого парадокса состоит в том, что - как уже не раз говорилось - именно состояние 1970-2000 годов (да и нынешнего времени) следует считать аномальным с т.з. социодинамики. В том смысле, что это было (и пока остается) время того явления, которое следует именовать «безопасным обществом».
* * *
О данном «обществе» было сказано уже немало - поэтому подробно останавливаться на указанной теме будет излишним. Поэтому можно только кратко упомянуть о том, что «безопасное общество» предполагает гарантированное обеспечение витальных потребностей человека - в том числе, и в социальном плане. (В частности - гарантию от падения на низшие уровни социальной пирамиды.) Ну, и разумеется, указать на то, что это самое «безопасное общество» было установлено в развитых странах исключительно под воздействием «тени СССР». Того самого СССР, представление о котором парадоксальным образом было важнее того, что в нем происходило в реальности. (Именно поэтому сам «Советский проект» можно рассматривать только частным случаем Великой Пролетарской Революции - но об этом, разумеется, надо говорить отдельно.) Ну, и разумеется, пресловутый «1968 год», столь романтизированный «новыми левыми», был так же следствием данного процесса. То есть - именно уныло-застойный и номенклатурно-забюрократизированный Советский Союз стоял за прекрасными, свободными и раскованными студентами «Красного Мая». (Именно совки и ватники своими столь ненавистными «новым левым» танками и ракетами обеспечивали силу всем этим ярким и нестандартномыслящим людям…)
Правда, понять указанную особенность социальной динамики до самого недавнего времени было очень и очень тяжело - а точнее, невозможно. (А уж тем более невозможно было увидеть ее, находясь в СССР того времени - будь ты хоть трижды гением.) И лишь идущее сейчас разрушение данной системы позволяет получить бесценное знание о том, что и как работает в данной области. Так что можно смело говорить, что все модели социального устройства, построенные без учета только лишь появляющегося знания являются, как минимум, неполными. А значит, несмотря на все реальные заслуги товарища Тарасова перед российским левым движением - который недаром был назван Долоевым «придумавшим» российское левое движение - стоит понимать, что в его размышлениях есть как минимум одна системная ошибка. Кстати, то, что Тарасов «придумал левых», на самом деле почти не метафора. В том смысле, что именно данный деятель смог развернуть ряд «противников режима» от открыто реакционного (и однозначно проигрышного) «народно-патриотического» направления 1990 годов в направлении иных способов классовой борьбы. Так сказать, открыл нам глаза и сказал, что помимо КПРФ и НБП есть множество других путей. Но указать на то, какие из них являются верными он -по вышеуказанным причинам - не мог. Впрочем, было бы глупо требовать от одного человека создание на практически пустом месте политического движения мирового масштаба. (Скажем, для появления большевиков потребовалось более чем полвека напряженной борьбы и теоретической работы - начиная с «Колокола» Герцена.)
Так что, возвращаясь к тому, от чего начали, стоит понять: мнение Тарасова (и связанного с ним сайта «Сент-Жюст») есть всего лишь мнение Тарасова. К которому следует прислушиваться -но, разумеется, не стоит считать его последней инстанцией в плане анализа. В том смысле, что, конечно же, считать современное положение российских левых успешным было очень и очень глупо - но при этом стоит понимать, что оно, это положение, связано с очень сложными и поистине глобальными процессами, «переломить» которые вряд ли возможно даже самой напряженной борьбой. Причем - как уже было сказано выше - процессами мировыми: наступление на права трудящихся идет во всем мире, а уровень противодействия им оказывается крайне низок. Так что стоит хотя бы признать, что Россия в данном случае не является полным «дном» - как это может показаться на первый взгляд. (Да и вообще, стоит изживать привычное по 1990-2000 годам представления о нашем народе, как о «вечном терпиле», который способен лишь страдать и унижаться - эта модель, наиболее известная как националистическое «РЛО», не имеет ни малейшего отношения к реальности. Впрочем, о ней и о причинах ее появления надо говорить отдельно.)
* * *
Тут же стоит указать на нечто другое. А именно - на то, что начинать отсчет «российской левой» стоит именно… с открытого Тарасовым и некоторыми другими деятелями в 2000 годах «спектра». В том смысле, что стоит понять, что и позднесоветский «капэсэсовский период», и «народно-патриотическое» время 1990 годов, для которого правая НБП была левой, относятся скорее к «отрицательной области» классовой борьбы. (Если представить ее в неких прямоугольных координатах.) И даже разнообразное анархистское и т.п. движение периода 2000 так же может быть отнесено сюда же. И лишь сейчас, по мере демонтажа «безопасного общества», в данной области начинает «вырисовываться» что-то серьезное. Разумеется, это относится к развитым странам - хотя и в большинстве «неразвитых» следует делать поправку на указанный эффект. (Тем не менее, в той же Латинской Америки или Индии классовая борьба уже вышла почти что на «досоветский уровень» - хотя до прямой стрельбы боевыми патронами дело еще не дошло.)
Так что следует говорить только о самом начале пути. Для которого не только Революция 1917 года, но и «Красный Май» и прочие события относительно недавнего прошлого являются элементами «прошлого круга». И хотя они, разумеется, все равно имеют определенное воздействие на текущую реальность - но воздействие исключительно опосредованное и крайне сложное. А значит, современным левым предстоит начинать все с самого начала - в том смысле, что не просто разворачивать механизм классовой борьбы, но и объяснять, что же такое эта самая борьба и даже классы. (Более того, приходится начинать с еще более раннего этапа - с объяснения того, почему же вообще нужно считать нынешнее положение каким-то неприемлемым.) Разумеется, это «работа» крайне неблагодарная и кажущаяся практически бессмысленной - и лишь с т.з. диалектического устройства мира имеющая какой-то смысл. Но делать ее надо. Впрочем, следует сказать по-другому: делать ее будут вне зависимости от нашего желания, поскольку она есть следствие воздействия глубинных законов Мироздания. Невзирая ни на что. И в этом смысле правда на стороне «Долоева» - человека новой генерации левых, который приходит на смену разочаровавшемуся «Тарасову». Пускай этот самый «Долоев» и выглядит не слишком солидно с т.з. теории и даже практики.
Впрочем, разного рода «коммерсантов от левых» (и, в частности, Кагарлицкого) это не защищает - но и не делает их наличие критическим. В конце концов, в «предыдущей версии» этого добра было немало -там не только коммерсанты, там откровенные авантюристы были вроде Парвуса - однако делу это не мешало. Так что вряд ли стоит вешать на несчастного «кота Степана» все проблемы российского левого движения, которых, разумеется, немало. Но если честно, их не бывает только у мертвецов - а российские левые, при всех описанных нюансах, все-таки живы. И, более того, они просто обязаны быть живыми - безотносительно того, хотят этого или нет.
А именно - публикация на «Сент-Жюсте» в очередной раз подняла вопрос, который для современного левого, а главное - коммунистического - движения рассматривается, как один из основных. Этот вопрос прост и элементарен: почему же современное левое движение на постсоветском пространстве находится в столь жалком состоянии. Впрочем, оно примерно такое же практически везде - но тут, на территории бывшего СССР, эта жалкость особенно заметна. Ведь подумать страшно - еще недавно по историческим меркам тут кипела политическая жизнь, вершились дела мирового масштаба. А теперь даже вывести на митинг тысячу-другую человек считается великим достижением. (Кстати, это касается не только левых - даже суперпопулист Навальный может собрать не больше 6000 тысяч, а ведь это «главный оппозиционер» России, за которым стоят довольно серьезные силы. Включая пресловутый Госдеп.)
Впрочем, беды Государственного Департамента США - это последнее, что может волновать живущих тут. А вот очевидные проблемы с оппозиционной деятельностью, благодаря которой действующие власти могут принимать открыто дискриминирующие большинство законы - вроде того самого повышения пенсионного возраста - открыто напрягают. Правда, при внимательном рассмотрении становится понятным, что подобные законы принимают вообще все, кому не лень - например, на Западе за последние десять-двадцать лет возраст выхода на пенсию подняли в Германии, собираются повышать во Франции, в Австрии, в Нидерландах и во многих других странах, которые традиционно считаются развитыми. (И в которых - как принято считать - население гораздо менее пассивно в политическом плане, нежели в РФ.) Так что с эффективностью борьбы за права народа в РФ, как минимум, не все просто. (В том плане, что она не сильно ниже, нежели во всем мире.) Но это, конечно же, не снимает проблемы.
* * *
Так что было бы странным удивляться тому, что постсоветские левые вот уже четверть века ищут причины, которые привели их подобному состоянию. Впрочем, если обратится конкретно к руководителю «Сент-Жюста» Александру Тарасову, то это время можно увеличить еще лет на двадцать. Дело в том, что Тарасов начинал свою политическую деятельность еще в самом начале позднесоветского времени - в период того самого «расцвета Застоя», когда СССР еще только сделал первые шаги к своей гибели. Да, политический стаж данного деятеля может исчисляться с… 1973 года. (Подавляющая часть нынешних и левых, и правых тогда еще не родились.) Именно в указанном году была создана подпольная «Партия новых коммунистов» - организация, которая ставила своей целью борьбу с господством в Советском Союзе «партийной бюрократии». (При этом опираясь на практику 1968 - недаром сам Тарасов до последнего времени именовал себя «постмарксистом».) Разумеется, уже на этом этапе можно понять, что ничего хорошего из всего этого не получилось - и даже не потому, что данная организация была к 1975 году «разгромлена КГБ». (Кстати, забавно - в течение двух лет «новые коммунисты» собирались и даже чего-то делали. В том смысле, что вряд ли они были незамеченными для «Конторы глубокого бурения», однако там то ли ждали, когда ребята «перебесятся». То ли «сохраняли» эту «партию» до того момента, когда надо будет отчитаться о «проделанной работе».) Ну, и забавное - после того, как данная «партия» объединилась с другой подпольной «партией» «Левая школа», она приняла название «Неокоммунистическая партия Советского Союза» (НКПСС).
Так или иначе, но Александр Тарасов в 1975 году был арестован, помещен в «психушку». Выйдя из которой он продолжал (!) подпольную политическую деятельность, восстановившись в НКПСС, при этом работая в разнообразных организациях. В результате чего к настоящему времи Тарасов может считаться старейшим левым и коммунистическим деятелем современной России. (Поскольку, разумеется, членство в КПСС ни левым, ни тем более коммунистическим считаться не может. Скорее наоборот: что ни антикоммунист, то обязательно в прошлом «член».) Ну, и разумеется, опыт классовой борьбы данное состояние предполагает огромный - опять-таки, с опытом «официальных коммунистов», нажитым в горкомах-обкомах, несравнимый. (Последний тут скорее «антиопыт».)
Однако именно поэтому к выводам Александра Тарасова надо относится весьма критически. Это, разумеется, очень трудно понять - поскольку речь идет о человеке, не просто пережившим лично многое, но и впитавшим колоссальное количество «левой мысли» последних десятилетий. Начиная с того самого «1968 года», что вдохновил молодежь 1970 на борьбу с «разлагающейся партийной бюрократией» - и заканчивая огромным количеством самых разных левых материалов 1990-2000 годов, которые давно уже канули в Лету. Однако именно этот факт парадоксальным - а точнее, диалектическим образом становится ключевым в плане достоверности анализа, сделанного Александром Николаевичем. Суть этого парадокса состоит в том, что - как уже не раз говорилось - именно состояние 1970-2000 годов (да и нынешнего времени) следует считать аномальным с т.з. социодинамики. В том смысле, что это было (и пока остается) время того явления, которое следует именовать «безопасным обществом».
* * *
О данном «обществе» было сказано уже немало - поэтому подробно останавливаться на указанной теме будет излишним. Поэтому можно только кратко упомянуть о том, что «безопасное общество» предполагает гарантированное обеспечение витальных потребностей человека - в том числе, и в социальном плане. (В частности - гарантию от падения на низшие уровни социальной пирамиды.) Ну, и разумеется, указать на то, что это самое «безопасное общество» было установлено в развитых странах исключительно под воздействием «тени СССР». Того самого СССР, представление о котором парадоксальным образом было важнее того, что в нем происходило в реальности. (Именно поэтому сам «Советский проект» можно рассматривать только частным случаем Великой Пролетарской Революции - но об этом, разумеется, надо говорить отдельно.) Ну, и разумеется, пресловутый «1968 год», столь романтизированный «новыми левыми», был так же следствием данного процесса. То есть - именно уныло-застойный и номенклатурно-забюрократизированный Советский Союз стоял за прекрасными, свободными и раскованными студентами «Красного Мая». (Именно совки и ватники своими столь ненавистными «новым левым» танками и ракетами обеспечивали силу всем этим ярким и нестандартномыслящим людям…)
Правда, понять указанную особенность социальной динамики до самого недавнего времени было очень и очень тяжело - а точнее, невозможно. (А уж тем более невозможно было увидеть ее, находясь в СССР того времени - будь ты хоть трижды гением.) И лишь идущее сейчас разрушение данной системы позволяет получить бесценное знание о том, что и как работает в данной области. Так что можно смело говорить, что все модели социального устройства, построенные без учета только лишь появляющегося знания являются, как минимум, неполными. А значит, несмотря на все реальные заслуги товарища Тарасова перед российским левым движением - который недаром был назван Долоевым «придумавшим» российское левое движение - стоит понимать, что в его размышлениях есть как минимум одна системная ошибка. Кстати, то, что Тарасов «придумал левых», на самом деле почти не метафора. В том смысле, что именно данный деятель смог развернуть ряд «противников режима» от открыто реакционного (и однозначно проигрышного) «народно-патриотического» направления 1990 годов в направлении иных способов классовой борьбы. Так сказать, открыл нам глаза и сказал, что помимо КПРФ и НБП есть множество других путей. Но указать на то, какие из них являются верными он -по вышеуказанным причинам - не мог. Впрочем, было бы глупо требовать от одного человека создание на практически пустом месте политического движения мирового масштаба. (Скажем, для появления большевиков потребовалось более чем полвека напряженной борьбы и теоретической работы - начиная с «Колокола» Герцена.)
Так что, возвращаясь к тому, от чего начали, стоит понять: мнение Тарасова (и связанного с ним сайта «Сент-Жюст») есть всего лишь мнение Тарасова. К которому следует прислушиваться -но, разумеется, не стоит считать его последней инстанцией в плане анализа. В том смысле, что, конечно же, считать современное положение российских левых успешным было очень и очень глупо - но при этом стоит понимать, что оно, это положение, связано с очень сложными и поистине глобальными процессами, «переломить» которые вряд ли возможно даже самой напряженной борьбой. Причем - как уже было сказано выше - процессами мировыми: наступление на права трудящихся идет во всем мире, а уровень противодействия им оказывается крайне низок. Так что стоит хотя бы признать, что Россия в данном случае не является полным «дном» - как это может показаться на первый взгляд. (Да и вообще, стоит изживать привычное по 1990-2000 годам представления о нашем народе, как о «вечном терпиле», который способен лишь страдать и унижаться - эта модель, наиболее известная как националистическое «РЛО», не имеет ни малейшего отношения к реальности. Впрочем, о ней и о причинах ее появления надо говорить отдельно.)
* * *
Тут же стоит указать на нечто другое. А именно - на то, что начинать отсчет «российской левой» стоит именно… с открытого Тарасовым и некоторыми другими деятелями в 2000 годах «спектра». В том смысле, что стоит понять, что и позднесоветский «капэсэсовский период», и «народно-патриотическое» время 1990 годов, для которого правая НБП была левой, относятся скорее к «отрицательной области» классовой борьбы. (Если представить ее в неких прямоугольных координатах.) И даже разнообразное анархистское и т.п. движение периода 2000 так же может быть отнесено сюда же. И лишь сейчас, по мере демонтажа «безопасного общества», в данной области начинает «вырисовываться» что-то серьезное. Разумеется, это относится к развитым странам - хотя и в большинстве «неразвитых» следует делать поправку на указанный эффект. (Тем не менее, в той же Латинской Америки или Индии классовая борьба уже вышла почти что на «досоветский уровень» - хотя до прямой стрельбы боевыми патронами дело еще не дошло.)
Так что следует говорить только о самом начале пути. Для которого не только Революция 1917 года, но и «Красный Май» и прочие события относительно недавнего прошлого являются элементами «прошлого круга». И хотя они, разумеется, все равно имеют определенное воздействие на текущую реальность - но воздействие исключительно опосредованное и крайне сложное. А значит, современным левым предстоит начинать все с самого начала - в том смысле, что не просто разворачивать механизм классовой борьбы, но и объяснять, что же такое эта самая борьба и даже классы. (Более того, приходится начинать с еще более раннего этапа - с объяснения того, почему же вообще нужно считать нынешнее положение каким-то неприемлемым.) Разумеется, это «работа» крайне неблагодарная и кажущаяся практически бессмысленной - и лишь с т.з. диалектического устройства мира имеющая какой-то смысл. Но делать ее надо. Впрочем, следует сказать по-другому: делать ее будут вне зависимости от нашего желания, поскольку она есть следствие воздействия глубинных законов Мироздания. Невзирая ни на что. И в этом смысле правда на стороне «Долоева» - человека новой генерации левых, который приходит на смену разочаровавшемуся «Тарасову». Пускай этот самый «Долоев» и выглядит не слишком солидно с т.з. теории и даже практики.
Впрочем, разного рода «коммерсантов от левых» (и, в частности, Кагарлицкого) это не защищает - но и не делает их наличие критическим. В конце концов, в «предыдущей версии» этого добра было немало -там не только коммерсанты, там откровенные авантюристы были вроде Парвуса - однако делу это не мешало. Так что вряд ли стоит вешать на несчастного «кота Степана» все проблемы российского левого движения, которых, разумеется, немало. Но если честно, их не бывает только у мертвецов - а российские левые, при всех описанных нюансах, все-таки живы. И, более того, они просто обязаны быть живыми - безотносительно того, хотят этого или нет.