Немного футурологии - часть пятая
Итак, определившись с тем, какой тип расселения будет доминировать в будущем, позволим себе перейти к дальнейшему описанию изменений мира. И, прежде всего, рассмотрим один, очень важный, вопрос. А именно: существует ли опасность, что при подобном образу жизни человек утратит некие свободы, которые он имеет сейчас? Иначе говоря, не принесет ли возврат к «неообщинному» обществу определенное упрощение человеческой жизни, подчинение ее исключительно «коллективной воле» - как это было принято в классической общине. Кстати, указанная особенность вызывает не только отрицательные эмоции - напротив, многие считают, что подобное развитие ситуации было бы весьма кстати. Что нынешний «индивидуализм» неплохо было бы умерить, а то и вообще, ликвидировать - поскольку это ведет к «блуду и разврату», к массовой коррупции и тому подобным вещам. Подобная идея довольно популярна у ряда мелкобуржуазных идеологов, но зачастую именно она выдается за «настоящий коммунизм». Ну, и вызывает кучу ответных возражений у «нежелающих ходить строем»…
Однако в реальности все это к «обществу будущего» отношения не имеет. Скорее наоборот. Дело в том, что в реальном классовом обществе подчинение личности чужой воле намного превышает тот уровень, который был в обществах общинных. Другое дело, что тут, вместо «коллектива» подчиняет собственник - начиная с непосредственного начальника, и заканчивая «царем» в том или ином варианте. (Экстремальные варианты, вроде обращения в рабство, мы даже не рассматриваем) Впрочем, нет - можно сказать еще более конкретно: само подчинение, подавление человеческой воли есть особенность именно классового общества - и лишь видеть фундаментальные отличия приводит к порождению иллюзии «подавленности» первобытнообщинного человека. Ведь чем вызывается в первобытной общине указанное «подчинение воле коллектива» - которое на самом деле, никаким подчинением не является? А, прежде всего, тем, что первобытный человек еще не имеет собственных механизмов миропознания и миропонимания. Более того, он еще не осознавал наличия этого самого миропонимания, и его отличия от окружающей реальности. В итоге мир он воспринимает исключительно через коллективную мифологическую систему - которая одновременно является и его личной картиной мира.
* * *
То есть, в первобытном обществе никто никому ничего не запрещает и не принуждает - в том смысле, что мы привыкли понимать. Знаменитое первобытное табу - на самом деле, никакой не запрет, а реально невозможное действие. Ну, вот мы не можем ходить по потолку, несмотря на то, что нет никаких законов против этого - просто не можем, и все. Вот так, примерно, первобытный человек воспринимал табу. Запреты начинаются потом - когда вместо первобытной мифологии на сцену выходит религия. Религия - это та же мифология (тем более, что вначале она использует тот же самый «мифологический материал»), но «сконцентрированная» у отдельных лиц. (Позднее - социальных институтов.) Иначе говоря, если мифы первобытного племени принадлежали всем, воспроизводясь через непрерывную передачу информации от одного человека к другому, то религиозные тексты (даже неписанные) выступали принадлежностью особого слоя - жрецов. То есть, если пресловутые табу были более, чем «очевидны» всем - то теперь людям надо было особо разъяснять: что нужно делать, а что нельзя. А для «особо непонятливых» применять силу. Иначе говоря, религия с самого начала начинает развиваться синхронно с появлением аппарата насилия. А точнее, и то, и другое, выступает разными сторонами одной и той же сущности -Государства.
А это самое государство, в свою очередь, порождается еще более фундаментальным процессом - началом уже не раз помянутого разделения труда на «физический» и «управленческий». Разумеется, это прогрессивное явление - поскольку позволяет гораздо быстрее и точнее адаптироваться к изменению условий. Ну, в самом деле, как изменить «растворенные» в информационном поле мифы? Да они даже у развитых народов дожили до XX века! (А как еще определить все эти деревенские суеверия - когда верили, скажем, в лешего. И это тогда, когда все леса уже к XVIII веку были не просто освоены - а сведены и посажены заново, т.е., из типичного saltus'а превращены в элемент ноосферы.) А вот «подстроить» под нужную ситуацию разного рода «священные тексты», и проинсталлировать их в сознание посредством мощной агитационной машины намного проще. Собственно, богословы всего мира именно этим и занимались в течение тысяч лет - в том смысле, что доказывали все, что от них требовалось с точки зрения рациональных интересов. Разумеется, рациональных интересов власть предержащих, ибо тот, кто платит - тот и заказывает музыку. Данный факт был очевиден еще во времена «развитого язычества», ну, а наступление эпохи монотеистических религий о нем только и говорили. (В том смысле, что постоянно подвергали критике, как некое «отхождение» от «изначальных» постулатов религии.)
Впрочем, позднее место «чистой» религии заняла идеология - еще более совершенная форма настройки общественного сознания. Но к этому времени появилась и еще одна возможность обеспечения общего миропонимания - полностью противоположная идеологической. Речь идет о том, что - не совсем корректно - именуется «научным знанием». Не совсем корректно - потому, что к чистой науке, т.е., отрасли, занимающейся познанием мира это самое знание не сводится, и принадлежностью ученых не является. (В отличие от священные текстов, что выступают принадлежностью жреческого сословия.) А представляет собой скорее некую рациональную (т.е., выводимую из реальности) систему миропредставления. В любом случае, главное отличие «научного знания» от идеологии-включая религию - состоит в том, что человек в ней не нуждается в наличии внешних авторитетов: тех же жрецов, священников, политиков. (Да, роль политика в современной системе именно жреческая, а не управленческая). Тем более, если вывести данную систему за рамки, собственно, «чистых наук» - в том смысле, что средний человек вряд ли способен разобраться в какой-нибудь узкой научной задаче, но общую картину мира он вполне способен воспринять. Восприняла же большая часть людей гелиоцентрическую картину мира или, к примеру, «микробную» теорию заболеваний, хотя все это, на первый взгляд, крайне неочевидно!
* * *
Таким образом, можно увидеть, что и в этом плане - то есть, в плане перехода от идеологии к «научной картине мира» -произошло завершение очередного «большого витка» Истории: после тысяч лет господства авторитарного (в смысле, сводящегося к авторитетам) миропредставления мы начинаем переходить снова к «распределенному», определяемому общим культурным полем. В подобном состоянии понятие «запрет», как таковое, начинает терять свой современный смысл, заменяясь на представления о том, чего делать нельзя, потому, что это приведет к ухудшению ситуации. Ну, скажем, как нельзя прыгать с 9 этажа - не потому, что кто-то запрещает, а потому, что это грозит смертью. Нельзя браться за оголенные провода, нельзя пить бензин, нельзя заплывать за буйки т.д. Это самые простые случаи - однако то же самое следует сказать и про более серьезные положения -скажем, этические. Этика перестает быть иррациональной, «дарованной свыше», принадлежащей только «просветленным» - которые и приносят ее «темным массам». Она становясь «доказательной» - наподобие теорем в математике. То есть - при желании каждый человек получат возможность понять, что же такое «добро» и «зло», и почему надо следовать именно «добру». (Разумеется, это не значит, что в каждом случае потребуется погружаться в глубь этических проблем - ведь никто же не лезет доказывать теорему Пифагора при каждом применении.)
Так вот, возвращаясь к тому, от чего начали, можно сказать, что в искать в подобной системе пресловутое «подавление личности коллективом» вне классового устройства является абсурдным делом. В той же первобытной общине, как сказано выше, никто никого не подавляет - просто потому, что подавлять тут практически нечего: человек только учится мыслить в привычном для нас понимании. В нашем же «обществе будущего», напротив, речь стоит вести об обратном - о том, что осуществление коллективной деятельности тут не потребует подавления, как такового. Потому, что все будут и так понимать, что нужно для успешного существования коллектива - а так же, полную зависимость своей жизни от коллективного благополучия.
В указанном состоянии многие вещи, которые кажутся нам незыблемыми, уйдут в прошлое. (Еще раз напомню, что речь идет именно о «развитом коммунистическом обществе», которое завершило свой переход к устойчивому состоянию. В период перехода будет несколько иная ситуация.) Причем, помимо достаточно очевидного исчезновения репрессивного аппарата - о чем писал еще Маркс - изменения затронут и иные стороны жизни. К примеру, исчезнет любая жесткая система регламентации поведения. (Ой, чую мне опять пришьют ярлык «троцкиста», но куда деваться. Хотя сразу укажу, что идей Троцкого не поддерживаю - и вообще, троцкизм - это про другое.) Причем, речь идет не только о формальном праве, но и о многочисленных нормах и правилах, начиная с ПДД и заканчивая правилами техники безопасности. (Имеется в виду, конечно, не сами тексты правил - а их регламентирующая сила!) Все это будет заменено на уже указанную «разумную» форму - при которой никому не придет в голову запрещать засовывать паяльники себе в рот, так как разумный человек должен ежесекундно отдавать себе отчет в своих действиях. А уж как превратить всех людей в разумных - это забота данного общества!
Впрочем, исчезнут и иные формальные границы, определяющие поведение современного, «свободного» - а в реальности только мнящего себя таким - человека. Начиная с границ государственных -ну, это-то понятно еще со времен основоположников - и заканчивая разного рода границами административными. Возвращаясь к теме о городах, можно сказать, что город - а равно поселок или деревня, в общем, населенный пункт - в «формальном» понимании в данной ситуации вообще исчезает. Точнее сказать, он меняет свою сущность, превращаясь исключительно в обозначение местонахождения: скажем, говоря «Москва», мы, в данной системе, будем иметь в виду некую территорию, расположенную около 55,45 градусов северной широты и 37,37 градусов восточной долготы - но не более того. А вовсе не то, что подчиняется московской мэрии.
* * *
Вместо административного деления наступит возвращение к тому, от чего в свое время и началось развитие классового общества - к уже не раз помянутым действиям по поддержанию окружающей среды. Иначе говоря, к делению мира по «производственным проектам». Кстати, удивительно, кстати, но в СССР начального времени пытались реализовать подобное устройство - в том смысле, что Советы создавались именно при производстве: при заводах, фабриках или совхозах с колхозами. Но в условиях колоссальной бедности изменить существующую инфраструктуру оказалось невозможным - поэтому, в конце концов, пришлось вернуться к территориальному делению и жестким административным мерам. Впоследствии же, когда ресурсов стало намного больше, и появилась возможность создавать новые поселения по новым (производственным) принципам - «моногорода», «агрогорода» - то, к величайшему сожалению, их пришлось вписывать в существующую территориальную структуру. Со всеми ее недостатками. (Однако даже жалкие остатки «производственного принципа» позволяли осуществить максимально эффективно осуществление производства при предоставлении максимального комфорта работающим.)
Впрочем, даже в СССР избавиться от административно-бюрократического давления не удалось - ведь это был первый и очень слабый образец указанного перехода. (А мы речь ведем о «развитом» коммунистическом обществе.) Но даже в нем власть бюрократии была слабее, нежели при классовом устройстве. (Достаточно посмотреть, как выросла бюрократия после «перехода к рынку» - и это при том, что производство существенно упала.) В новой же реальности, где, как сказано выше, все будет основываться исключительно на «неформальном» культурно-информационном поле, ситуация будет несколько иной. И, в частности, она будет означать исключительно «открытую структуру» указанных производственно-жилищных комплексов, не имеющую никаких формальных ограничений на проживание, работу и т.д. Условно говоря, положение человека в ней начинает определяться исключительно требованием максимального удовлетворения его потребностей - любых, в том числе, и на место проживания. И одновременно - в связи с указанной связкой проживания и производства - исчезает всякая возможность исключения себя из трудовой деятельности. (Ну, за вычетом разного рода реабилитационных периодов.) То есть, понятие «тунеядства», а так же разнообразной ренты и т.д. - остается далеко в прошлом.
Разумеется, все это становится возможным лишь при значительном изменении психологии человека, при полном изживании разного рода «психологии собственника». Обыкновенно именно этот факт приводится в качестве доказательства невозможности построения указанного общества. К счастью, эта самая «психология», на самом деле является ни какой-то там биологической константой, намертво «прошитой» в мозг -а всего лишь следствием господствующей системы отношений. И при смене последней достаточно легко и быстро (в историческом плане) могущей замениться на нечто иное. В конце концов, если люди, вовлекаемые в систему классовых взаимоотношений от первобытных племен очень легко - за одно-два поколения - оказываются способными усвоить нормы «собственнического общества», то почему не может быть наоборот? О данном факторе уже говорилось - когда упоминалось о смене «цивилизации обмана» на «цивилизацию честности». Но теперь, после появления понимания того, как изменятся «внешние факторы» - от смены способа проживания до исчезновения административных ограничений - этот вопрос можно разобрать несколько подробнее. И, в частности, захватить такие интересные моменты, как вопросы семейной жизни и даже романтических отношений. Впрочем, с пониманием того, что самое главное в жизни человека - это, все-таки, труд, т.е. изменение окружающей реальности по заранее составленному плану. Но обо всем этом будет сказано в следующей части…
P.S. Небольшое отступление: чем дальше пишу, тем больше становится понятным, что это самое будущее в конце концов, сводится к известнейшему варианту «Туманности Андромеды». А ведь, честное слово, у меня не было даже мысли доказать это! Я даже упоминание Ефремова не приводил, да и указанный роман старался в голове не держать! Но заложенные постулаты о диалектическом характере исторического развития все равно ведут именно к указанному «миру». Впрочем, вряд ли это является недостатком…
Однако в реальности все это к «обществу будущего» отношения не имеет. Скорее наоборот. Дело в том, что в реальном классовом обществе подчинение личности чужой воле намного превышает тот уровень, который был в обществах общинных. Другое дело, что тут, вместо «коллектива» подчиняет собственник - начиная с непосредственного начальника, и заканчивая «царем» в том или ином варианте. (Экстремальные варианты, вроде обращения в рабство, мы даже не рассматриваем) Впрочем, нет - можно сказать еще более конкретно: само подчинение, подавление человеческой воли есть особенность именно классового общества - и лишь видеть фундаментальные отличия приводит к порождению иллюзии «подавленности» первобытнообщинного человека. Ведь чем вызывается в первобытной общине указанное «подчинение воле коллектива» - которое на самом деле, никаким подчинением не является? А, прежде всего, тем, что первобытный человек еще не имеет собственных механизмов миропознания и миропонимания. Более того, он еще не осознавал наличия этого самого миропонимания, и его отличия от окружающей реальности. В итоге мир он воспринимает исключительно через коллективную мифологическую систему - которая одновременно является и его личной картиной мира.
* * *
То есть, в первобытном обществе никто никому ничего не запрещает и не принуждает - в том смысле, что мы привыкли понимать. Знаменитое первобытное табу - на самом деле, никакой не запрет, а реально невозможное действие. Ну, вот мы не можем ходить по потолку, несмотря на то, что нет никаких законов против этого - просто не можем, и все. Вот так, примерно, первобытный человек воспринимал табу. Запреты начинаются потом - когда вместо первобытной мифологии на сцену выходит религия. Религия - это та же мифология (тем более, что вначале она использует тот же самый «мифологический материал»), но «сконцентрированная» у отдельных лиц. (Позднее - социальных институтов.) Иначе говоря, если мифы первобытного племени принадлежали всем, воспроизводясь через непрерывную передачу информации от одного человека к другому, то религиозные тексты (даже неписанные) выступали принадлежностью особого слоя - жрецов. То есть, если пресловутые табу были более, чем «очевидны» всем - то теперь людям надо было особо разъяснять: что нужно делать, а что нельзя. А для «особо непонятливых» применять силу. Иначе говоря, религия с самого начала начинает развиваться синхронно с появлением аппарата насилия. А точнее, и то, и другое, выступает разными сторонами одной и той же сущности -Государства.
А это самое государство, в свою очередь, порождается еще более фундаментальным процессом - началом уже не раз помянутого разделения труда на «физический» и «управленческий». Разумеется, это прогрессивное явление - поскольку позволяет гораздо быстрее и точнее адаптироваться к изменению условий. Ну, в самом деле, как изменить «растворенные» в информационном поле мифы? Да они даже у развитых народов дожили до XX века! (А как еще определить все эти деревенские суеверия - когда верили, скажем, в лешего. И это тогда, когда все леса уже к XVIII веку были не просто освоены - а сведены и посажены заново, т.е., из типичного saltus'а превращены в элемент ноосферы.) А вот «подстроить» под нужную ситуацию разного рода «священные тексты», и проинсталлировать их в сознание посредством мощной агитационной машины намного проще. Собственно, богословы всего мира именно этим и занимались в течение тысяч лет - в том смысле, что доказывали все, что от них требовалось с точки зрения рациональных интересов. Разумеется, рациональных интересов власть предержащих, ибо тот, кто платит - тот и заказывает музыку. Данный факт был очевиден еще во времена «развитого язычества», ну, а наступление эпохи монотеистических религий о нем только и говорили. (В том смысле, что постоянно подвергали критике, как некое «отхождение» от «изначальных» постулатов религии.)
Впрочем, позднее место «чистой» религии заняла идеология - еще более совершенная форма настройки общественного сознания. Но к этому времени появилась и еще одна возможность обеспечения общего миропонимания - полностью противоположная идеологической. Речь идет о том, что - не совсем корректно - именуется «научным знанием». Не совсем корректно - потому, что к чистой науке, т.е., отрасли, занимающейся познанием мира это самое знание не сводится, и принадлежностью ученых не является. (В отличие от священные текстов, что выступают принадлежностью жреческого сословия.) А представляет собой скорее некую рациональную (т.е., выводимую из реальности) систему миропредставления. В любом случае, главное отличие «научного знания» от идеологии-включая религию - состоит в том, что человек в ней не нуждается в наличии внешних авторитетов: тех же жрецов, священников, политиков. (Да, роль политика в современной системе именно жреческая, а не управленческая). Тем более, если вывести данную систему за рамки, собственно, «чистых наук» - в том смысле, что средний человек вряд ли способен разобраться в какой-нибудь узкой научной задаче, но общую картину мира он вполне способен воспринять. Восприняла же большая часть людей гелиоцентрическую картину мира или, к примеру, «микробную» теорию заболеваний, хотя все это, на первый взгляд, крайне неочевидно!
* * *
Таким образом, можно увидеть, что и в этом плане - то есть, в плане перехода от идеологии к «научной картине мира» -произошло завершение очередного «большого витка» Истории: после тысяч лет господства авторитарного (в смысле, сводящегося к авторитетам) миропредставления мы начинаем переходить снова к «распределенному», определяемому общим культурным полем. В подобном состоянии понятие «запрет», как таковое, начинает терять свой современный смысл, заменяясь на представления о том, чего делать нельзя, потому, что это приведет к ухудшению ситуации. Ну, скажем, как нельзя прыгать с 9 этажа - не потому, что кто-то запрещает, а потому, что это грозит смертью. Нельзя браться за оголенные провода, нельзя пить бензин, нельзя заплывать за буйки т.д. Это самые простые случаи - однако то же самое следует сказать и про более серьезные положения -скажем, этические. Этика перестает быть иррациональной, «дарованной свыше», принадлежащей только «просветленным» - которые и приносят ее «темным массам». Она становясь «доказательной» - наподобие теорем в математике. То есть - при желании каждый человек получат возможность понять, что же такое «добро» и «зло», и почему надо следовать именно «добру». (Разумеется, это не значит, что в каждом случае потребуется погружаться в глубь этических проблем - ведь никто же не лезет доказывать теорему Пифагора при каждом применении.)
Так вот, возвращаясь к тому, от чего начали, можно сказать, что в искать в подобной системе пресловутое «подавление личности коллективом» вне классового устройства является абсурдным делом. В той же первобытной общине, как сказано выше, никто никого не подавляет - просто потому, что подавлять тут практически нечего: человек только учится мыслить в привычном для нас понимании. В нашем же «обществе будущего», напротив, речь стоит вести об обратном - о том, что осуществление коллективной деятельности тут не потребует подавления, как такового. Потому, что все будут и так понимать, что нужно для успешного существования коллектива - а так же, полную зависимость своей жизни от коллективного благополучия.
В указанном состоянии многие вещи, которые кажутся нам незыблемыми, уйдут в прошлое. (Еще раз напомню, что речь идет именно о «развитом коммунистическом обществе», которое завершило свой переход к устойчивому состоянию. В период перехода будет несколько иная ситуация.) Причем, помимо достаточно очевидного исчезновения репрессивного аппарата - о чем писал еще Маркс - изменения затронут и иные стороны жизни. К примеру, исчезнет любая жесткая система регламентации поведения. (Ой, чую мне опять пришьют ярлык «троцкиста», но куда деваться. Хотя сразу укажу, что идей Троцкого не поддерживаю - и вообще, троцкизм - это про другое.) Причем, речь идет не только о формальном праве, но и о многочисленных нормах и правилах, начиная с ПДД и заканчивая правилами техники безопасности. (Имеется в виду, конечно, не сами тексты правил - а их регламентирующая сила!) Все это будет заменено на уже указанную «разумную» форму - при которой никому не придет в голову запрещать засовывать паяльники себе в рот, так как разумный человек должен ежесекундно отдавать себе отчет в своих действиях. А уж как превратить всех людей в разумных - это забота данного общества!
Впрочем, исчезнут и иные формальные границы, определяющие поведение современного, «свободного» - а в реальности только мнящего себя таким - человека. Начиная с границ государственных -ну, это-то понятно еще со времен основоположников - и заканчивая разного рода границами административными. Возвращаясь к теме о городах, можно сказать, что город - а равно поселок или деревня, в общем, населенный пункт - в «формальном» понимании в данной ситуации вообще исчезает. Точнее сказать, он меняет свою сущность, превращаясь исключительно в обозначение местонахождения: скажем, говоря «Москва», мы, в данной системе, будем иметь в виду некую территорию, расположенную около 55,45 градусов северной широты и 37,37 градусов восточной долготы - но не более того. А вовсе не то, что подчиняется московской мэрии.
* * *
Вместо административного деления наступит возвращение к тому, от чего в свое время и началось развитие классового общества - к уже не раз помянутым действиям по поддержанию окружающей среды. Иначе говоря, к делению мира по «производственным проектам». Кстати, удивительно, кстати, но в СССР начального времени пытались реализовать подобное устройство - в том смысле, что Советы создавались именно при производстве: при заводах, фабриках или совхозах с колхозами. Но в условиях колоссальной бедности изменить существующую инфраструктуру оказалось невозможным - поэтому, в конце концов, пришлось вернуться к территориальному делению и жестким административным мерам. Впоследствии же, когда ресурсов стало намного больше, и появилась возможность создавать новые поселения по новым (производственным) принципам - «моногорода», «агрогорода» - то, к величайшему сожалению, их пришлось вписывать в существующую территориальную структуру. Со всеми ее недостатками. (Однако даже жалкие остатки «производственного принципа» позволяли осуществить максимально эффективно осуществление производства при предоставлении максимального комфорта работающим.)
Впрочем, даже в СССР избавиться от административно-бюрократического давления не удалось - ведь это был первый и очень слабый образец указанного перехода. (А мы речь ведем о «развитом» коммунистическом обществе.) Но даже в нем власть бюрократии была слабее, нежели при классовом устройстве. (Достаточно посмотреть, как выросла бюрократия после «перехода к рынку» - и это при том, что производство существенно упала.) В новой же реальности, где, как сказано выше, все будет основываться исключительно на «неформальном» культурно-информационном поле, ситуация будет несколько иной. И, в частности, она будет означать исключительно «открытую структуру» указанных производственно-жилищных комплексов, не имеющую никаких формальных ограничений на проживание, работу и т.д. Условно говоря, положение человека в ней начинает определяться исключительно требованием максимального удовлетворения его потребностей - любых, в том числе, и на место проживания. И одновременно - в связи с указанной связкой проживания и производства - исчезает всякая возможность исключения себя из трудовой деятельности. (Ну, за вычетом разного рода реабилитационных периодов.) То есть, понятие «тунеядства», а так же разнообразной ренты и т.д. - остается далеко в прошлом.
Разумеется, все это становится возможным лишь при значительном изменении психологии человека, при полном изживании разного рода «психологии собственника». Обыкновенно именно этот факт приводится в качестве доказательства невозможности построения указанного общества. К счастью, эта самая «психология», на самом деле является ни какой-то там биологической константой, намертво «прошитой» в мозг -а всего лишь следствием господствующей системы отношений. И при смене последней достаточно легко и быстро (в историческом плане) могущей замениться на нечто иное. В конце концов, если люди, вовлекаемые в систему классовых взаимоотношений от первобытных племен очень легко - за одно-два поколения - оказываются способными усвоить нормы «собственнического общества», то почему не может быть наоборот? О данном факторе уже говорилось - когда упоминалось о смене «цивилизации обмана» на «цивилизацию честности». Но теперь, после появления понимания того, как изменятся «внешние факторы» - от смены способа проживания до исчезновения административных ограничений - этот вопрос можно разобрать несколько подробнее. И, в частности, захватить такие интересные моменты, как вопросы семейной жизни и даже романтических отношений. Впрочем, с пониманием того, что самое главное в жизни человека - это, все-таки, труд, т.е. изменение окружающей реальности по заранее составленному плану. Но обо всем этом будет сказано в следующей части…
P.S. Небольшое отступление: чем дальше пишу, тем больше становится понятным, что это самое будущее в конце концов, сводится к известнейшему варианту «Туманности Андромеды». А ведь, честное слово, у меня не было даже мысли доказать это! Я даже упоминание Ефремова не приводил, да и указанный роман старался в голове не держать! Но заложенные постулаты о диалектическом характере исторического развития все равно ведут именно к указанному «миру». Впрочем, вряд ли это является недостатком…