УПРАВЛЕНИЕ СЛОЖНЫМИ СИСТЕМАМИ (Государство)
Последние двадцать лет странными не называл только ленивый. И только ленивый не писал о необходимости поиска национальной идеи. То же и с величием России.
Срочное возрождение величия - главная тема патриотических рассуждений, с одной стороны, и тотальное насаждение демократии - с другой. Рынок абсолютно свободный как священная корова для одних и сугубо плановое хозяйство для других. Роковая необходимость реформ «до последнего жителя» вообще вызывала оторопь на фоне радостного разрушения всего, что требует образования выше среднего. При этом выступления самих реформаторов в ранге бывших и действующих членов правительства и их «групп поддержки» оставляют тягостное ощущение неловкости, которое возникает, когда слушаешь глубоко несостоятельного человека, по протекции ставшего твоим начальником.
Однако и аргументация противников «реформаторов» тоже не вызывает энтузиазма. Понятно, что им не предоставляют трибуну, несмотря на демократию, понятно, что кормит их по преимуществу тот же ларек, что и их оппонентов, но не до такой же степени….
Собственно, самое большое недоумение вызывает, как правило, предмет дискуссии. Многие годы инженерной и научной работы приучили автора с осторожностью относиться к словам. Они всегда многозначны и чаще всего лукавы. Поэтому небольшая доля даже не математики, а следствий из нее была бы здесь очень кстати. Думаю, что не только у меня возникают подобные вопросы. Поэтому мне представляется интересным рассмотреть некоторые ключевые моменты, которые постоянно служат предметом бесплодных споров и вполне реальных бед.
НЕКОТОРЫЕ ЕСТЕСТВЕННЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ
Вторая половина двадцатого века была очень интересна появлением работ в области моделирования социологии и экономики. Эти работы имеют непосредственное отношение к тому, что происходит сейчас в России. За некоторые из этих работ авторы получили Нобелевские премии, другие просто оказали серьезное влияние на развитие науки. По большей части эти работы лишь подтвердили то, что непредвзятым людям было интуитивно ясно еще пару тысяч лет тому назад. Но математические формализмы хороши своей точностью, несмотря на собственные ограничения.
1. Один из главных предметов дискуссий - это, конечно же, демократия. В середине прошлого века американский математик К. Эрроу написал прекрасную работу «Коллективный выбор и индивидуальные ценности». Желающие могут найти в интернете хорошие популярные статьи об этой работе. Краткий вывод из работы К.Эрроу выглядит примерно так: выборы не могут служить способом достижения социального консенсуса. При этом К. Эрроу имеет в виду выборы, которые проводятся в «стерильной» обстановке, а не в российской действительности.
К.Эрроу математически строго обосновал свои выводы. Научное сообщество долго пыталось ослабить хотя бы одну из аксиом, но ничего не получилось. Еще Платон отмечал эту проблему и предлагал, чтобы коллективный выбор осуществлялся небольшой группой «стражей», которые могут вырабатывать стратегию. К.Эрроу только с сожалением добавил, что выделение такой группы для управления государством может позволить им принимать лучшие решения, однако полученные ими привилегии вызовут потерю контакта с обычными людьми и попросту развратят их.
2. В конце девятнадцатого века итальянец В.Парето создал «Теорию элит». В ней обоснована необходимость постоянного обновления элит в государстве. Если этого не происходит, то в обществе возникают напряжения, приводящие к разрушительным революциям и насильственному обновлению элит. В соответствии с теорией В.Парето, для благополучного существования и эволюционного развития общества система формирования элит должна быть открытой, конкуренция элит должна быть публичной и равноправной.
3. Конец двадцатого века был урожаен на уточнение возможностей человека в его же социуме. Д. Канеман и А.Тверски показали, что человек не является рациональным звеном экономики. Их работы дали объяснение ничем, казалось бы, объективно не объяснимым обвалам биржи. И показали, что экономическая теория, построенная вокруг человека разумного, не вполне адекватна.
4. Из теории игр (фон Нейман) известно, что для достижения оптимальности отдельных сделок на рынке он должен быть множественным и равноправным для всех участников. Собственно, обеспечение этих двух условий и есть одна из главных задач государства разумного.
5. Из работ К. Эрроу также известно, что множественный и равноправный рынок может выработать «подсказки» для принятия стратегических решений, но не может этот стратегический выбор осуществлять, следлвательно, в роли «диктатора», принимающего решение, может выступить либо государство, либо сверхкорпорация.
ДЕМОКРАТИЯ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
Прежде чем что-то сказать по поводу столь часто и бурно обсуждаемой темы, хотелось бы привести высказывание по этому поводу Карла Поппера: « …Не существует ни приемлемой теории демократии, ни теории, признающей необходимость пропорциональных выборов».
Хорошо, приемлемой теории демократии нет, но есть практика. И основным практическим инструментом, к которому апеллируют российские неофиты демократии, являются демократические выборы. Но мы знаем результаты строгих исследований, которые показывают, что результаты использования этого инструмента, мягко говоря, некорректны. То есть, используя его, небольшая группа людей может добиваться желаемых результатов от одних выборов к другим, практически вне зависимости от мнений избирателей, но с их деятельным участием. Именно это мы и наблюдаем уже полтора десятка лет в российской действительности. Результаты такого построения демократии оказались столь впечатляющи, что в противовес им с другой стороны выстроили вертикаль власти. Сколько-нибудь внятной теории, объясняющей этот перпендикуляр с точки зрения экономической и политической целесообразности, нет тем более. Зато небольшая группа людей теперь может добиваться желаемых результатов в любой произвольный промежуток времени совершенно без чьего-либо участия, что является безусловным развитием предыдущей демократической модели. Любопытно, что сторонники демократических выборов постоянно нападают на «вертикаль», но никогда не говорят о том, что с точки зрения эффективности социального выбора «вертикаль» и идеальные выборы примерно равнозначны. «Вертикаль», возможно, даже честнее: она не создает ненужных иллюзий.
Одна из самых эмоциональных, «провокационных», по утверждению самого автора, статей на эту тему - «Пролегомены к демократии» В. Баранова, очень показательна. Вывод ее прост - демократии нет, и «закопал» ее именно К. Эрроу. Однако сам К. Эрроу так не думает, а обсуждает проблемы демократического устройства государства как ни в чем не бывало. Мы не будем сейчас говорить о причинах такой странности, это удобнее сделать в конце, просто отметим как факт, что и выборы, и «вертикаль власти» являются инструментами, применение которых не имеет отношения ни к «власти народа», ни к «силе народа». Так же и выбор целей в любом обществе нельзя осуществить с применением только этих инструментов.
Трудно представить себе, что это совершенно неизвестно на всех уровнях власти, основной девиз которой - строительство демократии. Если пройти мимо соблазна демонизации правителей, то логичным выглядит предположение, что практически вся политическая верхушка просто катастрофически плохо образована, поскольку все время говорит об инструментах, как о цели. Скорее всего, имеет место своеобразная «сумеречная зона»: и цели толком нет, и образования.
ЧИСТЫЙ КАПИТАЛИЗМ
Дж. Стиглиц, нобелевский лауреат в области экономики: «Но имеется и другой взгляд на рыночную экономику, базирующийся на большем равноправии, которое использует силу рынков для того, чтобы обеспечить процветание не немногим гражданам, но всему обществу. То, что Россия в переходный период не сумела этого достичь, не должно вызывать удивления. Эта цель реформаторами и не ставилась. Величайший парадокс в том, что их взгляды на экономику были настолько неестественными, настолько идеологически искаженными, что они не сумели решить даже более узкую задачу увеличения темпов экономического роста. Вместо этого они добились чистейшего экономического спада. Никакое переписывание истории этого не изменит». Он же: «Рынок не является саморегулирующим институтом. Он не может быть оставлен на автопилоте…».
Чтобы обеспечить процветание всему обществу, необходимо иметь в стране рынок, на котором обеспечено равноправие всех участников. И этот рынок должен быть множественным, то есть чем больше участников на рынке, тем выгоднее каждая попарная сделка по критерию Парето. Чем больше на рынке игроков, тем больше вероятность того, что и участники рынка в попарных сделках, и общество в целом будет достигать максимального выигрыша. Следовательно, с точки зрения нормальной экономической теории, очень большое количество успешно работающих небольших фирм не менее важно, чем гиганты-монополисты. Собственно, антагонизма никакого нет, более того, крупные предприятия и малый бизнес - две стороны одной медали и по целям, и по объемам. Проблема в том, что главная задача правительства - не естественные монополии, а непрерывная работа по созданию условий для развития множества компаний в самых разных областях и обеспечению для всех равных условий на рынке. За все годы попыток реформ мы не видели движения в эту сторону. Слова о «малом бизнесе» слышали много раз, что свидетельствует об осведомленности правительства о том, как устроена экономика успешных стран. Но задача эта не только никогда не решалась, но даже не была поставлена. Те, кто имеет техническое образование, хорошо знают разницу между общими рассуждениями и собственно постановкой задачи.
Экономическая теория утверждает также, что рынок не вырабатывает стратегию, а лишь «дает направления и подсказки». Поэтому на нем должен присутствовать «диктатор». То есть тот, кто выбирает стратегию и проводит ее в жизнь. В масштабах государства, особенно большого государства, этим диктатором может выступать только правительство. Есть еще сверхкорпорации (как правило, ТНК), которые с радостью занимают место государства, но лучше до этого не доводить. О стратегии нашего российского правительства мне слышать и читать не доводилось. Лозунги мы слышим каждый день, их нам преподносят как стратегию, и это напоминает бесконечную советскую первомайскую демонстрацию. Значит, либо стратегические задачи правительство формулировать не в состоянии, что плохо его характеризует, либо это не делается сознательно в уповании на автоматику рынка, что неграмотно.
Попытки сформулировать что-то «стратегическое» успеха не имеют. Желающие могут прочитать в Интернете любую федеральную программу. Эти членистоногие документы с одинаковым успехом можно читать как слева направо, так и справа налево. Результат будет одинаков. Чувство неловкости здесь читателю обеспечено.
Отметим, что и энергетическая экспансия не может рассматриваться как стратегия, поскольку энергия, нефть, газ всего лишь инструменты стратегии. Плохо то, что очевидная неспособность к формулированию стратегических задач не означает, что у России нет стратегии. Отсутствие стратегии - тоже стратегия, особенно если это отсутствие устойчиво в течение двух десятилетий.
Известные экономические и социальные инструменты нашим правительством по каким-то причинам не используются вовсе, или используются неграмотно, или вульгарно фетишируются. К тому же, собственно строительство капитализма не может быть стратегической целью, поскольку сам капитализм - это тоже инструмент. И применение этого инструмента существенно различно в разных странах. Итальянский капитализм совсем не похож на капитализм шведский. И уж тем более на американский.
ЭЛИТА ВЛАСТНОГО АЛГОРИТМА
В. Парето называл историю «кладбищем элит». Элиты обычно делят на два типа, альтиметрическую и меритократическую. Российскую элиту, по преимуществу следует отнести к «альтиметрической» разновидности. Для вхождения в этот тип элиты не надо обладать личностными элитарными характеристикам, достаточно пролезть на высокий пост, купить статус политика, контролировать определенный объем денежных потоков. Преимущественное содержание в элитном слое альтимерической разновидности вполне может служить индикатором крайнего неблагополучия в любом государстве. Есть даже радикальные предложения (Ж. Тощенко) отказать нынешней элите России в этом именовании. Но слова отменять бессмысленно, интереснее попытаться понять истоки несоответствия.
Процессы, порождающие элиту, идут постоянно. Они пронизывают все общество снизу доверху, и формируют тот тип элиты, который способен пройти мимо барьеров, созданных политико-экономической структурой. Барьеры есть всегда, только в одной формации их проходят бандиты и воры, в другой - предприниматели и ученые. Скорость обращения элиты, легкость ее периодической смены, на которые обращал внимание В. Парето, безусловно, имеют значение, но есть вещи, которые представляют не меньший интерес.
Например, Стеммер определял элиту как правящий класс в иерархически организованном обществе, а Тойнби относил к элите творческое меньшинство, которое противостоит нетворческому большинству. Оба определения хорошо дополняют друг друга. В жесткой иерархической структуре противостояние творческого меньшинства и нетворческого большинства предопределено. При определенных условиях представители нетворческого большинства могут занять место элиты. Собственно, они при всех условиях рвутся в элиту, им там зачем-то надо быть. И попав туда, тут же формируют иерархии. Принцип работы таких иерархий известен: «А ты Васю из соседнего двора знаешь?» Собственно, это и есть их способ организации. И постепенно общество становится статичным, а текущая элита начинает усиленно озадачиваться стратегией. И ответа на этот «вопрос» у них нет. И быть не может. Не по уму. При этом, что любопытно, у Васи из того двора есть ответы на все вопросы, а вот стратегия никак не получается...
Поскольку общество и элита изоморфны, принципиальное значение имеет способ отображения одного множества в другое. Если способ отображения формирует элиту, творческие способности которой минимальны, велика опасность создания жесткой иерархической структуры, блокирующей процесс позитивных изменений в обществе и создающей равновесную систему с высокой степенью энтропии. При этом блокировка процесса изменений будет проходить по наиболее чувствительным низкоэнтропийным узлам сети с замещением низкоэнтропийных узлов высокоэнтропийными. Что мы и наблюдаем в России.
В настоящее время, наряду с бурным выделением альтиметрической элиты, в России, как и во всем мире, идет трудный процесс порождения элиты когнитивной, существующей практически параллельно альтиметрической, с минимальными пересечениями между ними. Различие между процессами порождения этих элит заключается в степени возможности алгоритмизации этих процессов. Способы порождения альтиметрической элиты легко алгоритмизируемы, в то время как порождение элиты когнитивного типа возможно только в процессе постоянного решения невычислимых в тьюринговском смысле задач, алгоритмического описания не имеющих. Успешность современного государства зависит от того, сможет ли оно обеспечить воспроизводство когнитивной элиты и, что особенно трудно, осознанное ее использование. В книге, в которой впервые появилась меритократия, все закончилось плохо: «особо продвинутые» плохо распорядились властью. Впрочем, автор сознательно вместо термина «меритократия» пишет о когнитивной элите.
КАТАСТРОФЫ УМА
Ф. Капра: «Власть, в смысле господства над другими, - это экстремальная форма самоутверждения».
И. Валлерстайн очень красочно живописует крах капитализма и крушение либерализма. Надо отдать должное его мужеству: он сам либерал, либерализм понимает как просвещенный энергичный центризм, двигательную силу настоящей цивилизации, управляемой меритократией.. На деле никакого краха нет: процесс идет себе, просто модели ему уже не соответствуют, чего та самая альтиметрическая правящая элита, меритократией направляемая, пока и не знает, новый толковый словарь из трех главных слов для нее еще не составили. И долго еще не составят, поскольку валлерстайновской меритократии это совершенно не нужно. Собственно, правящая элита не знает и про крах капитализма с либерализмом, потому что книги Валлерстайна читать не будет.
И. Валлерстайн пишет: «Либерализм всегда был аристократическим учением - он проповедовал власть лучших... Лучшими считалась не наследственная знать, а лучшие представители меритократии. Либералы хотели власти лучших, аристократии, именно для того, чтобы не допустить власти народа, демократии». И далее идет эмоциональный рассказ про необходимость сдерживания «опасных классов».
Но может ли лучший из лучших хотеть власти?
И. Валлерстайн утверждает, что либеральная идеология была щитом, созданным господствующими силами для защиты от опасных классов. Потому что настоящим кошмаром для либерализма было бы подлинно эгалитарное разделение власти. Собственно, в трактовке И. Валлерстайна, либералы изо всех сил противятся демократии. Потому что они… лучше демократии. Они правы, не потому, что они правые, они всегда правы, потому что они лучшие. Это Вам, уважаемый читатель, не напоминает одного редактора журнала «Коммунист»? Правда, в отличие от этого несчастного, И.Валлерстайн не злобен, и он явно не агностик. И он умный.
Любопытно, что, в конце концов, И. Валлерстайн предлагает больше не бороться за централизованную власть, а работать с сетевыми группами. Сеть, в представлении И.Валлерстайна, нечто современное, и он - надо же! - хочет власти и там.
Но сеть тоже всего лишь инструмент, или, если угодно, способ. Когда вместо решения задачи люди начинают изо всех сил обсуждать инструменты для ее решения, это говорит либо о растерянности, либо о непрофессионализме. Не думаю, что школьному учителю математики понравилось бы, когда вместо решения задачи ему подали бы аккуратное перечисление формул, изложенных в учебнике, с комментарием возможных способов решения.
И здесь мы опять оказываемся перед ключевым для большинства авторов словом. Это слово - власть. Собственно, это слово лезло почти из каждого предыдущего абзаца, стараясь с присущей ему тупой наглостью занять центральное место. Но мы не дадим ему это сделать и сейчас. К власти мы вернемся чуть позже. Настоящей катастрофой и подлинным ужасом для многих нормальных людей сегодня является чудовищная неэффективность власти, в которую с такой страстью рвутся любители власти.
ЧЕЛОВЕК, АЛГОРИТМИЧЕСКИ УСПЕШНЫЙ
Одним из главных и безусловных достижений цивилизации является алгоритмизация всего и вся. Появление вычислительной техники резко ускорило этот процесс, но и только - он успешно шел сотнями лет, и вычислительная техника просто должна была появиться в том или ином виде. Человек, не проектирующий вычислительные системы, не замечает, сколь подробно регламентирован быт. Городской житель от подъема до отхода ко сну выполняет множество алгоритмов, которые для многих и составляют смысл жизни. Это хорошо: до последних дней жизни человек может обслуживать себя сам, а между текущим поведением конечного автомата у него находятся небольшие промежутки для человеческих занятий, например, чтения хорошей книги или размышлений. Здесь, впрочем, кому как повезет: некоторые и эти немногие минуты занимают телевизором или инетом. Если учесть, что жизнь горожанина состоит из множества взаимосвязанных алгоритмов, отягощенных телевидением, то совершенно не праздной представляется попытка изменения государственного устройства посредством повсеместного внедрения новой конструкции сливного бачка, предлагающей специфический набор действий индивидуума при нажатии на ручку (кнопку, сенсорную панель) слива. Если изменения этого алгоритма окажутся в чувствительной зоне общей бытовой алгоритмики, то не исключена и культурная революция. Было бы очень интересно обсудить этот вопрос подробнее (это исследование приводит к очень интересным выводам), но рамки работы не позволяют это сделать.
Алгоритмизация бизнес- процессов и государственного управления тоже движутся вперед семимильными шагами. Представление о бизнес-процессе как о наборе алгоритмов доведено сегодня до совершенства, и обучены целые армии людей, знающих эти алгоритмы. Включение мозгов происходит только на стыке этих алгоритмов, и по мере совершенствования алгоритмов необходимость в мозгах все более отпадает. Когда-то автор этой статьи пошел учиться на факультет вычислительной техники, потому что его интересовал искусственный интеллект. Автор тогда не знал, что господин Гедель еще в начале тридцатых доказал теорему о неполноте. И тем более не мог знать, что к двадцать первому веку, невзирая на геделевские ограничения, искусственный интеллект будет создан. Только носителем этого интеллекта будет не суперкомпьютер, а человек. Человек, алгоритмически успешный (ЧАУ).
ЧАУ заточен на алгоритмику. Чаще всего он не задумывается о том, какие модели являются основой используемых им алгоритмов. И все идет хорошо, пока модель адекватна процессу. Но процессы усложняются, и привычные алгоритмы начинают давать плохие результаты. Инициативный ЧАУ начинает искать успешную алгоритмику, и иногда даже может заказать разработку новой модели. Чаще ему либо приходится менять бизнес, либо переучиваться. Для небольшого бизнеса это может быть даже полезно. Но слом целых отраслей, ведомых ЧАУ, калечит тысячи жизней, а иногда и страны целиком. ЧАУ может нащупать нужный алгоритм и самостоятельно, но это касается лишь очень простых задач, к сожалению. Если задача для ЧАУ сложна, а алгоритмы не работают, он устроит революцию, и мало не покажется никому, в том числе и ему самому. Впрочем, он учредит орден, которым наградит сам себя за проявленный героизм. А потом законодательно утвердит для себя льготы за немотивированные массовые убийства, и бонусы за развал культуры и промышленности.
ЧАУ вообще очень интересен, но обсуждение всех его достоинств и добродетелей займет слишком много места. ЧАУ - основа и цвет альтиметрической элиты, источник и фанатичный исполнитель большинства колоссальных катастроф и ежедневных человеческих трагедий. Он же - великолепный двигатель бизнеса и прекрасный исполнитель управленческих алгоритмов. Все было бы с ним (и с нами) хорошо, если бы ЧАУ не было во власти... Или власть была бы организована иначе.
Alter ego ЧАУ - ученый. Но со словом «ученый» есть сложность - среди ученых полно ЧАУ. Этот подкласс ЧАУ в России грантов съедает столько, что страшно даже подсчитывать, при этом собственно ученым денег практически не достается. Поэтому придется ввести понятие, которое будет вернее отражать точку зрения автора.
РЕШАТЕЛИ СЛОЖНЫХ ЗАДАЧ
Давайте вспомним несравненного В.Шефнера и назовем противоположность ЧАУ успешным решателем сложных задач (РСЗ). Он даже не обязательно хорошо образован - он просто умеет решать сложные задачи. И ставить их. Это когнитивная элита страны. Именно эти люди после очередной катастрофы долго и нудно вытаскивают общество из ямы, нарабатывая новые модели, и потом с ужасом смотрят на то, как ЧАУ, радостно аппроксимируя их сложные модели около локальных максимумов, возводят результат в абсолют и наскоро лепят новый локально успешный мир. Любопытно, что бонусы за вытаскивание из ямы получают опять-таки ЧАУ, и справедливо: тащили они. Лучше бы они этого не делали, но это невозможно: они не отойдут в сторону, и не пустят к управлению никого - убьют. Для ЧАУ есть два способа решения сложной задачи при очевидной даже для них невозможности решения задачи известными ЧАУ на данный момент алгоритмами: раздробление сложной системы на фрагменты (не путать с диакоптикой!) из дурацкой убежденности, что дефрагментированная система будет управляться известными алгоритмами (заблуждение сколь губительное, столь и распространенное среди ЧАУ), и убийство РСЗ, который, на свое несчастье, в данный момент может решить эту задачу без дефрагментации и убийств. И дефрагментация, и убийства, и попытки применения старой алгоритмики к усложнившейся системе не от злобы (хотя и ее хватает), а от несоответствия мозгов задаче.
Этим процессам не одна тысяча лет, и, может быть, не стоило бы это обсуждать, но в последние полторы сотни лет катастрофически ускорилась связь, а РСЗ разработали много хороших алгоритмов, поэтому ЧАУ убили десятки миллионов, и, если ничего не сделать, убьют еще больше. Пребывая в полной невинности собственного ума, и расстраиваясь из-за несоответствия народов их великим целям. Можно отнести все грехи на счет меритократии, но это контрпродуктивно: бывший РСЗ хуже ЧАУ, а меритократия состоит как раз из бывших или несостоявшихся РСЗ.
Этот класс людей гораздо шире, чем принято думать . Люди, умеющие решать задачи, не обязательно имеют научные степени, и даже университетское образование. Никто не знает, как это им удается. Есть много теорий, вполне солидных и достойных, но автору очень симпатична книга Т.Н.Березиной «Тренинг интеллектуальных и творческих способностей». Она вроде про тренинг интеллекта, но как раз с этим в самой книге есть небольшие сложности. Но первая часть книги хороша. Я позволю себе привести небольшие цитаты из нее. «Для каждого вида можно найти его видовой предел интеллектуальных и других способностей. И существуют задачи, которые животные данного вида почти способны решить и иногда решают, а потом опять не могут. ... Вторая особенность та, что представители следующего на эволюционном древе вида бесспорно и надежно решают такие задачи». « ...Если мы хотим научить наш мозг из множества вариантов поведения выбирать те, при которых активируются пси-способности, ..следует научиться контролировать собственную адаптивность в пользу надситуативного поведения». ...»Еще один возможный способ развития лобных отделов коры больших полушарий и возможной активации резервных спсобностей человека - это совершенствование и усложнение социального и эмоционального поведения людей.» «В принципе надситуативное повдедение - это очень просто... Можно бескорыстно делать добрые дела, но не ради самого добра, а во имя развития лобных отделов головного мозга... Получается, что добро почти всегда надситуативно..»
РСЗ решают задачи не потому, что это их работа. Конечно, зачастую обладая и развитым интеллектом, они стараются сделать так, чтобы их работа соответствовала их интересам. Существует общее заблуждение, что настоящий ученый должен не только решить проблему, но и внедрить в производство. Не нужно ему ничего внедрять в производство. Решенная задача не представляет никакого интереса для РСЗ. Решенная задача - это и есть инновация. Лучше, чтобы внедрением занялся ЧАУ. Только боязнь потерять авторство может подвигнуть настоящего РСЗ на внедрение. При этом очень высока вероятность, что он перестанет быть РСЗ и станет ЧАУ. Это просто опасно. Пример Эдисона - это исключение, хоть и блистательное.
Эйнштейн говорил о надличном. Т.Н.Березина говорит о надситуативном поведении. И о Добре, которое развивает неокортекс. Элхонон Голдберг выпустил две прекрасные книги, посвященные неокортексу. И утверждает, что долголетие связано со способностью решать сложные задачи.
Если резюмировать все это в свете того, что нас интересует, то окажется, что создание сложного социума, решение задач, с этим связанное, и надличная позиция РСЗ - залог дальнейшей эволюции человека. А сложный социум и сложные методы его развития - залог успешности страны, такую стратегию реализуюшей.
http://nerocampo.livejournal.com/537.html