эстетика наготы
Эти тела не дают мне покоя: почему они воспринимаются как нечто безобразное? Почему там чувствуешь дискомфорт? Перебирая журналы нашла небольшую брошюру о Рембрандте, где обнаружила этот офорт.
Иосиф и жена Потифара. 1634. Офорт.
Сюжет «Иосиф и жена Потифара» в работах других художников выглядит вполне благопристойно, а у Рембрандта здесь не нагота, а голое тело, он нам буквально предлагает заглянуть туда! Ловлю себя на мысли, что это почему-то не выглядит настолько шокирующе, напротив, это вызывает интерес, живое любопытство. Странно, ведь на пляже примерно то же самое (местами и откровеннее), но там это омерзительно все, а здесь… условно-нормально?! Полагаю, что данная работа создает впечатление, что я случайно подглядываю за этой сценой, участники сцены не подозревают, что они «не одни», мы случайно видим фрагмент приватной жизни, и обстановка вполне соответствует сюжету, и ракурс это подчеркивает… А на пляже нам эту жизнь настойчиво вставляют в глаза со всеми интимными подробностями, которые теряют всякую интимность, и это не разврат, это какая-то "изнанка" что ли… и пляжная обстановка совершенно не соответствует этим позам, точнее наоборот… все это безобразие может породить только отвращение к этому живому мясу…
В этом контексте вспомнились рисунки Эгона Шиле. «Говорят, он поставлял свои рисунки коллекционерам порнографии, которых в то время в Вене было множество, и это составляло значительную часть его доходов». И хотя модели для его рисунков обладали эстетически удовлетворительными телами, на его рисунках изображены именно тела, а не живые люди… тела. На рисунках внимание лицам не уделяется, только внимание к телу, к деталям тела. И именно поэтому эти рисунки и вспомнились в этом контексте… тогда было предвоенное время и свирепствовали эпидемии, к человеческой массе относились как к поголовью скота, всего лишь единицам живой силы, никого не интересовала личность. А на этом пляже люди сами себя выставляют просто телом. Наверное, они таким образом показывают, насколько они свободны от стереотипов, насколько они свободны от самих себя. Не уверена, что тем самым они подчеркивают свою индивидуальность, ведь они начинают выглядеть как тела, как живое мясо, без лица. А скорее всего они не задумываются ни о чем таком.
У Рембрандта есть и другие офорты на непристойные темы.
Вот, что написано в брошюре по поводу его эстетики наготы:
Кто бы ни служил ему моделью, вполне очевидно, что зрителей былых времен Не случайно шокировал вкус живописца, под кистью которого прекрасная нагота превратилась в голое тело. «Несравненное искусство» и «ужасная природа» - противоречие, множество раз смущавшее, а то и возмущавшее просвещенную публику.
Отвислые груди,
Искривленные ревматизмом руки и даже
Следы от корсажной шнуровки на животе
И от подвязок на ляжках. И если мы это видим,
Значит, Природе надлежит получить по заслугам,
Его Природе, не ведающей законов и правил,
Пренебрегающей пропорциями человеческого тела.
Так сетовал в свое время поэт Андрис Пелс по поводу рембрандтовских моделей. «Хотя Рембрандт, - утверждает Кеннет Кларк, - с готовностью усваивал любой прием, который мог бы привнести что-то в развитие его мастерства, он не был способен принять формулу, ставившую под угрозу правдивость его видения; такой преимущественно была та искусственная форма, которую его современники, даже его земляки, согласились применить к обнаженному телу. В знак протеста он свернул с этого пути, чтобы отыскать самое несуразное тело, какое только можно себе представить, и подчеркнуть его самые непривлекательные черты». Дело даже не в том, что Рембрандт доверял роли легендарных героинь кому-то из «домашнего круга» (так поступали и до него). Суть дела, по-видимому, в том, что несовершенная натура в его интерпретации становится пугающе живым воплощением мифа и выглядит соблазнительнее целой галереи прекрасных Венер.
В этом же контексте хочется отметить его гравюру Адам и Ева. Мы привыкли видеть прекрасные молодые фигуры мужчины и женщины, ведь в раю не может быть ничего уродливого, не может быть старости, там же вечная райская жизнь. Но Рембрандт нам показывает это по-своему.
Адам и Ева. 1638. Офорт.
Великие художники не только заставляют нас восторгаться красотой и совершенством человеческих фигур, но и постепенно "опускают" зрителя на землю. Сначала шокируют, затем, зритель привыкает, а теперь берет себе на вооружение и выставляет свое безобразное тело на всеобщее обозрение как попало… ну что же, отвращение - это тоже чувство…
Ню в гравюре можно полистать здесь.
P.S. В этом посте есть иллюстрации внука Фрейда. В общем, это примерно то, что можно увидеть на канарских нудистких пляжах :)