незрячие
В 1941-ом бабушка бросила школу и записалась на курсы штурвальных. Войну проработала на комбайне и тракторе. Невозможно передать, как она и другие ветераны -- тыла, войны, -- произносили само слово война. Что при этом всплывало и вскипало -- горькое, тяжелое. Нынешние георгиевские ленточки выцвели бы от этого голоса.
Бабушка обрывала разговор, когда доходило до личности главнокомандующего: "Не трогайте Сталина, он войну выиграл!" Ставила точку. А о чем думала после -- было тогда непонятно. Вплоть до дня, когда к нам попал зачитанный уже "Огонек" с цитатами из хрущевского доклада XX съезду. Мне было десять или одинадцать, но я запомнил и этот день и этот журнальный разворот. Каждый сам, достаточно было таблицы с парой скупых цифр, мог прийти к ошеломляющему выводу. Не нужно было быть дипломированным историком. Накануне войны в СССР был уничтожен цвет красной армии, выкошен её командный состав.
"Трех из пяти маршалов!" -- ткнул пальцем в журнал отец. Бабушка молчала пару дней. Как будто складывала мозаику, в которой до этого не хватало нескольких деталей. Раскулачивание. Голод. Доносы. Исчезновения людей. Пакт Молотова. Крепостная жизнь деревни -- "паспортизация" лишь в 1953 году, после смерти вождя! Катастрофа 1941-го. Пять миллионов пленных. Молчание о "Великой Отечественной" до 1965 года. Депортации и переселения. И снова поиски вредителей, врагов.
Бабушка больше никогда не произносила этого имени. Ей хватило.
При этом мы никогда не спорили, как началась Вторая мировая. Но вряд ли бы бабушка нашла возражения: два усатых упыря делили Европу. Аппетиты росли. Упыри схлестнулись, причём "наш" поначалу оказался в нокауте (сказались и глупость, и кровопускания 1937-го). Потом в мясорубку последовательно отправлялись миллионы. Заградотряды контролировали. Увольнительных не было -- отсюда, не только в силу огромных потерь, -- демографический провал, эхо войны. А после победы победители и освобожденные были отправлены в новые лагеря.
Мне хочется лично выцарапать глаза каждому, кто сегодня носится со сталинскими портретами. Эти люди так или иначе уже незрячи. И душевно больны.
Нередко заболевание протекает на фоне ПМГ, православия головного мозга. Ещё несколько лет назад невозможно было себе представить подобную симптоматику. Любовь к часам патриарха и к историческому упырю, соседствующие в одной черепной коробке. Например, художника Николая Аввакумова hitrovka, защитника культурного наследия и памятников старины. Полагал, что раз мы уже три года знакомы, я имею право на невинный вопрос, к чему в его блоге на 9-го мая подборка портретов исторического героя. "Гори в аду, пидор" -- вежливо и аргументированно ответил мне Николай.
Совершенно честно, отказываюсь понимать. Может быть, люди, придумывающие все эти "сталинобусы", цинично занимаются бизнесом? Или просто не ведают, что творят? На неразумных детей они, во всяком случае, не очень похожи. Значит, размягчение мозгового вещества? Не передается ли оно случайно воздушно-капельным?
Я очень боюсь заразиться сам. Ненароком растоптать и заплевать память своей семьи. И память всех раскулаченных, депортированных, репрессированных. Дававших показания под пытками. Не раскаявшихся в мнимых преступлениях. Воевавших за свою родину и за своих близких.
И с каждым годом громче и наглее пьяная майская вакханалия. В этом мае она функционально ещё и отвлекает от коронации верховного правителя. Слава богу, сравнительно мелкого по историческим масштабам. Безусого. Бледный глист, присоска, дрожащая за насиженное место -- на 9 мая закрыла от страха Красную площадь.
Бабушка обрывала разговор, когда доходило до личности главнокомандующего: "Не трогайте Сталина, он войну выиграл!" Ставила точку. А о чем думала после -- было тогда непонятно. Вплоть до дня, когда к нам попал зачитанный уже "Огонек" с цитатами из хрущевского доклада XX съезду. Мне было десять или одинадцать, но я запомнил и этот день и этот журнальный разворот. Каждый сам, достаточно было таблицы с парой скупых цифр, мог прийти к ошеломляющему выводу. Не нужно было быть дипломированным историком. Накануне войны в СССР был уничтожен цвет красной армии, выкошен её командный состав.
"Трех из пяти маршалов!" -- ткнул пальцем в журнал отец. Бабушка молчала пару дней. Как будто складывала мозаику, в которой до этого не хватало нескольких деталей. Раскулачивание. Голод. Доносы. Исчезновения людей. Пакт Молотова. Крепостная жизнь деревни -- "паспортизация" лишь в 1953 году, после смерти вождя! Катастрофа 1941-го. Пять миллионов пленных. Молчание о "Великой Отечественной" до 1965 года. Депортации и переселения. И снова поиски вредителей, врагов.
Бабушка больше никогда не произносила этого имени. Ей хватило.
При этом мы никогда не спорили, как началась Вторая мировая. Но вряд ли бы бабушка нашла возражения: два усатых упыря делили Европу. Аппетиты росли. Упыри схлестнулись, причём "наш" поначалу оказался в нокауте (сказались и глупость, и кровопускания 1937-го). Потом в мясорубку последовательно отправлялись миллионы. Заградотряды контролировали. Увольнительных не было -- отсюда, не только в силу огромных потерь, -- демографический провал, эхо войны. А после победы победители и освобожденные были отправлены в новые лагеря.
Мне хочется лично выцарапать глаза каждому, кто сегодня носится со сталинскими портретами. Эти люди так или иначе уже незрячи. И душевно больны.
Нередко заболевание протекает на фоне ПМГ, православия головного мозга. Ещё несколько лет назад невозможно было себе представить подобную симптоматику. Любовь к часам патриарха и к историческому упырю, соседствующие в одной черепной коробке. Например, художника Николая Аввакумова hitrovka, защитника культурного наследия и памятников старины. Полагал, что раз мы уже три года знакомы, я имею право на невинный вопрос, к чему в его блоге на 9-го мая подборка портретов исторического героя. "Гори в аду, пидор" -- вежливо и аргументированно ответил мне Николай.
Совершенно честно, отказываюсь понимать. Может быть, люди, придумывающие все эти "сталинобусы", цинично занимаются бизнесом? Или просто не ведают, что творят? На неразумных детей они, во всяком случае, не очень похожи. Значит, размягчение мозгового вещества? Не передается ли оно случайно воздушно-капельным?
Я очень боюсь заразиться сам. Ненароком растоптать и заплевать память своей семьи. И память всех раскулаченных, депортированных, репрессированных. Дававших показания под пытками. Не раскаявшихся в мнимых преступлениях. Воевавших за свою родину и за своих близких.
И с каждым годом громче и наглее пьяная майская вакханалия. В этом мае она функционально ещё и отвлекает от коронации верховного правителя. Слава богу, сравнительно мелкого по историческим масштабам. Безусого. Бледный глист, присоска, дрожащая за насиженное место -- на 9 мая закрыла от страха Красную площадь.