По поводу польской трагедии
Можно быть уверенным: расследование будет тяжелым.
Дело в том, что этот самолет находился на государственной службе, числился за военным ведомством. Соответственно, на расследование происшествия с ним не распространяются требования Чикагской конвенции о международной гражданской авиации, Приложения 13 к ней и прочих нормативных документов ИКАО, Международной организации гражданской авиации.
Таким образом, четкой процедуры проведения расследования авиационного происшествия нет, внутренние российские документы к ее определениеютакже не применимы, поскольку касаются российских военных воздушных суден. Здесь следует отдельно оговориться, что расследование авиационного происшествия и расследование уголовного дела в связи с ним - это две разные процедуры, имеющие разные цели, которые в идеале не должны пересекаться и влиять одна на другую.
Добавлю, что, если мне не изменяет память, это вообще первый случай, когда действующий глава государства погиб в авиакатастрофе на территории государства иностранного. Здесь возникает еще множество вопросов относительно юрисдикции. С одной стороны, суверенитет над территорией катастрофы - у России, с другой - все права относительно самолета ввиду иммунитетов последнего - у Польши. Даже с точки зрения уголовного процесса наступает конкуренция юрисдикций, что уж говорить о неопределенной процедуре расследования.
Следовательно, возможны два варианта определения процедуры: цивилизованный, когда все будет решаться консенсусом сторон (хотя, боюсь, он будет трудно достижим) или "на арапа", когда Россия просто воспользуется фактором своей территории. По крайней мере, свою государственную комиссию по расследованию русские уже создали. Попытается ли она взять все в свои руки - посмотрим.
Что касается самой катастрофы. Конечно, говорить о чем-то определенном пока не приходится. Но история выглядит странной. Много ссылок на туман. Однако заход на посадку по приборам в условиях ограниченной видимости - это вполне стандартная процедура, не представляющая для более-менее опытного экипажа каких-либо трудностей. Полагаю, в опытности президентского экипажа сомневаться не приходится. Более того, неудачный заход на посадку и повторные попытки - тоже далеко не нечто из ряда вон выходящее. Разумеется, всегда проводится предполетная подготовка и изучается схема захода на посадку. Разумеется, схема захода на посадку из Jeppesen всегда находится на планшете экипажа непосредственно при совершении посадки. И, конечно, разумеется, что в схеме захода на посадку указаны допустимые высоты на тех или иных участках.
Хотелось бы добавить, что "литерные" рейсы, то есть специальные рейсы с высокими официальными лицами на борту имеют полнейший приоритет при организации воздушного движения, чаще всего с предоставлением выделенных трасс, коридоров и эшелонов. Разумеется, внимание диспетчеров им также уделяется первостепенное.
Ответ на вопрос о причинах того, почему воздушное судно оказалось настолько низко, что задело деревья (если, конечно, речь не идет о фатальном отказе какой-либо из систем самолета помимо ажронавигационной), скорее всего лежит в эффективности взаимодействия диспетчера, экипажа и аэронавигационного оборудования как на земле, так и на самом воздушном судне. Надлежит тщательно проверить, какое аэронавигационное оборудование использовалось при заходе на посадку и его повторных попытках, соответствует ли оно указанному в опубликованной схеме, корректна ли была его работа. Также следует изучить соответствие действий диспетчеров применимым международным стандартам (например, Приложение 11 к Чикагской конвенции и Doc. 4444), соответствие действий пилотов правилам полетов (Приложение 2) - хотя бы в качестве примерного поведения. Наконец, после расшифровки содержания переговоров экипажа с диспетчером, нахождения "черного ящика" и расшифровки записи переговоров в кабине, следует установить корректность взаимодействия экипажа с диспетчером и наличия условий, могших повлечь за собой утрату ориентировки на местности или же неправильную оценку необходимых действий.
Все это, конечно, при условии, что расшифровка показателей бортовых самописцев и обследование фрагментов воздушного судна не выявят иных факторов негативного воздействия на воздушное судно или работу его систем.