Астронавтам нужно говорить об опасностях во время полета, настаивает морской пехотинец
6 апреля 1962
Вашингтон. Астронавт Джон Г. Гленн-младший подчеркнул сегодня, что в будущих полетах «наземный персонал» не должен иметь секретов от космических пилотов, если подозревается проблема.
В обширном отчете о своем полете в космос 20 февраля этот офицер морской пехоты дал ясно понять, что, по его мнению, ему должны были немедленно сообщить, что наземная станция приняла сигнал, указывающий на возможное отсоединение защитного экрана на его корабле.
Вместо этого, эта новость была сокрыта от него примерно на два часа и 45 минут, пока наземные ученые и инженеры размышляли о наиболее безопасном способе вернуть его с орбиты.
Как оказалось, сигнал оказался ложной тревогой, вызванной неисправным переключателем. Проводка к этому переключателю была заменена в космическом корабле «Меркурий», чтобы избежать повторения подобного.
Полковник Гленн сказал, что космическому пилоту нужно «сообщать каждую кроху информации» о «подозреваемых неисправностях».
По его словам, это важно, поскольку если пилот столкнется с отсутствием связи с Землей, то ему придется вести корабль полностью самостоятельно. И чтобы сделать это, он должен быть «полностью информирован» о том, что происходило.
Полковник выступал перед международной аудиторией на специальном однодневном собрании, прошедшем здесь по инициативе Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). Его отчет был одним из 17-ти, наполняющих 204 страницы анализом его исторического полета в космос.
Полковник Гленн говорил не из злости. Действительно, он признался, что сделал парочку «ай-яй-яй» во время полета, «потому что человек не безгрешен».
«Многое можно было бы сделать иначе, если бы можно было повторить этот полет», сказал он. «Но мы учимся на наших ошибках. Я ни разу не совершал испытательного полета на самолете, чтобы после возвращения не желал сделать что-нибудь иначе».
[…]
В отчете сообщается, что радист на острове Кантон почти рассказал о проблеме с тепловым щитом, когда полковник Гленн промчался над этим тихоокеанским наблюдательным постом спустя час и 10 минут после того, как ложный сигнал был обнаружен во время первого прохода космического корабля над мысом Канаверал, штат Флорида.
К тому времени полковник Гленн пять раз доложил, что, согласно приборам, посадочный мешок, присоединенный к тепловому щиту, находится в хорошем состоянии.
«У нас также нет никаких признаков того, что посадочный мешок раскрыт», ответила станция на Кантоне.
«Что, кто-то доложил, что мешок раскрылся?», спросил встревоженный астронавт.
Станция на Кантоне провела быструю сверку данных, и полковник Гленн в конце концов пришел к выводу, что наземный персонал пытается определить, не появились ли «космические светлячки», которых он обнаружил, из посадочного мешка.
Полковнику Гленну наконец рассказали обо всем, когда он был на третьем и последнем проходе над Гавайями, спустя примерно два часа и 45 минут после обнаружения сигнала. Быстрая проверка убедила его, что все хорошо и [у него не осталось сомнений] (здесь и далее текст утрачен - П.).
[Что касается «космических светлячков»,] которые видел полковник Гленн, [то ученый НАСА Джон А. О-Кифи, сказал, что неизвестно, чем они были]. Но он заявил, что скорее всего это были крошечные чешуйки краски, сброшенные космическим кораблем, когда его корпус «трескался и растягивался» от жара поднимающегося солнца.
Врачи НАСА доложили, что полковник Гленн не продемонстрировал «никаких побочных эффектов» от своего путешествия длительностью четыре часа, 55 минуты.
Однако, он потерял более пяти фунтов. У него также возникло среднее «обезвоживание» - в основном из-за того, что его скафандр перегрелся, пока он ждал, чтобы его вытащили из океана. А он не пил никакой воды на протяжении 13 часов.
Джон Троян
The Pittsburgh Press
Содержание
