8 ведений
Главное в человеке - ум, а не тело. Поэтому телесные делания нужны не сами по себе, но как основа и подготовка к исцелению воли от страстей и ума от неведения, которые Петр Дамаскин представляет как восемь ведений.
Телесное делание само по себе не имеет цены и не приносит пользы. Телесные добродетели только тогда ценны и полезны, когда они являются орудиями душевных; телесные добродетели даже и не добродетели в собственном смысле, но скорее орудия добродетелей. При том, что телесные дела, как бы это ни казалось странным оземлененному уму, легче душевных.
Дамаскин говорит, что телесные добродетели или, скорее, орудия добродетелей, нужны, когда кто-либо со смирением и духовным познанием их проходит, ибо без этого не совершаются и душевные добродетели; если же не так, но сами по себе, - то они не приносят никакой пользы, как растения без плодов.
...
Телесные добродетели, или точнее, орудия добродетелей, легче, хотя и требуют трудов телесных, а душевные, хотя требуют только мысленного внимания, но не легко приобретаются. Потому и закон, во-первых, говорит: внемли себе (Втор.15,9).
Как благочестие есть общее название для деятельных добродетелей, так и ведение есть общее имя, обнимающее собой многие частные ведения и созерцания.
благочестие есть название многовидного и многообразного, как и внешнее любомудрие. Ибо как мы называем любомудрием совокупное изучение десяти наук, а не одной или двум наукам усваиваем это название, по совокупности десяти наук, так и благочестие (eusebeia) не есть название одной какой-либо добродетели, но наименование всех заповедей, от (слова) «благочествовать» (eusebein), то есть хорошо служить. ... Но как благочестие есть одно наименование, а заключает в себе многие делания, так и ведение по названию одно, но имеет в себе многие (степени) познаний и ведения.
1. Необходимое условие: упразднение от житейских забот и попечений.
Для того, чтобы телесные добродетели сопровождались душевными, чтобы после делания приобрести знание, необходимо упразднение по Богу от всего и старание о Божественных Писаниях; без этого невозможно приобрести добродетель.
Без упражнения и отсечения хотений никто не может хорошо и твердо обучиться мастерству; потому после делания нужно нам и знание, и для всего - упразднение по Богу (Пс.45,11) от всего и старание о (чтении) Божественных Писаний, без которого никто не может когда-либо приобрести добродетель. И удостоившийся совершенно и всегда упраздняться достигает высочайшего блага, а кто и не так, - то, по крайней мере, отчасти да не будет нерадив. Но блаженны совершенно упраздняющиеся или в повиновении кому-либо деятельному и разумно безмолвствующему, или в безмолвии и безпопечительности от всего, повинуясь воле Божией в точности и с советом опытных во всяком начинании (относительно) слов и помышлений: желающие более (всего) без труда достигнуть бесстрастия и духовного познания, совершенным упразднением от всего о Боге, как Сам Он сказал чрез пророка: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс.45,11).
Упраздниться - означает отложить житейские заботы и попечения и внимать себе и размышлять о Суде и воздаянии. Это касается не только монахов, но и мирских людей. Если нет возможности упраздниться совершенно, то следует упраздняться хотя бы отчасти - хоть некоторую часть дня и ночи.
Но люди житейские, живущие в мире, говорю, и тем более монахи, упразднимся хотя отчасти, как древние праведники, чтобы испытать бедную душу прежде смерти и приобрести ей исправление или смирение, а не совершенную погибель полным незнанием и в ведении и в неведении бывающими согрешениями. Ибо Давид хотя был и царь, но на всяку нощь орошал слезами ложе и постелю свою (Пс.6,7) от чувства Божественного страха; как говорит Иов: ужасошася ми власи и проч. (ср.: Иов.4,15). И мы хотя некоторую часть дня и ночи, как люди житейские, упразднимся и рассмотрим, что будем мы отвечать праведному Судии в страшный день суда Его? И об этом, как необходимом, по страху вечного мучения, более будем заботиться, нежели о том, как будут жить бедные и обогащаться - сребролюбивые; не будем все наше старание прилагать неразумно к житейским делам, как говорит божественный Златоуст, что делать должно, но не пещися и молвити о мнозе, как Господь сказал Марфе (Лк.10,41). Ибо житейские заботы не допускают (человека) заботиться о душе своей и познать, в каком он находится устроении, как то знает упраздняющийся и внимающий себе самому, по сказанному в законе: внемли себе и проч. (Втор.15,9). Изречение, о котором Великий Василий написал досточудное слово, исполненное всякой премудрости.
Мирским людям надо упраздняться о Боге хотя бы отчасти, чтобы хоть потихоньку достигнуть мудрости и познания, могущим же - упраздниться совершенно и все попечение направить на благоугождение Богу. За это произволение Бога даст покой и духовное познание и введет в поучение первого ведения и даст сокрушение души и нищету духа, т.е. первое блаженство, далее же мало-помалу возведет в другие ведения и соблюдения блаженств, в конце - в мир помыслов, который есть место Божие.
Потому и прилична всем безпопечительность и то, чтобы упраздняться о Боге житейским людям отчасти, как было сказано, чтобы они могли мало-помалу достигнуть мудрости и духовного познания, а могущим совершенно упраздниться и все попечение иметь о том, как благоугодить Богу, чтобы Бог, видя произволение их, даровал им покой чрез духовное познание и ввел их в поучение первого ведения, дабы приобрести им неизреченное сокрушение души и быть нищими духом. И так, мало-помалу, возводя их и в другие ведения, сподобил их соблюдения блаженств, пока достигнут они мира помыслов, который есть место Божие, как говорит святой Нил, взяв это слово из Псалтири: и бысть в мире место Его (Пс.75,3).
2. Упразднившись следует поучаться в 8 ведениях.
Духовных ведений, как полагаю, восемь. И семь из них - нынешнего века, а восьмое есть делание будущего века, как говорит святой Исаак.
Первое есть познание (gnwosis) скорбей и искушений этой жизни, как говорит святой Дорофей, и сетование о всем, что естество человеческое потерпело чрез грех.
Второе - познание своих согрешений и благодеяний Божиих, как говорит Лествичник, святой Исаак и многие другие из отцов.
Третье - познание ужасного, бывающего перед смертью и после смерти, как то (находим) в Божественных Писаниях.
Четвертое - уразумение (katanoesis) жизни в этом мире Господа нашего Иисуса Христа, и учеников Его, и прочих святых, мучеников и преподобных отцов, - дел их и слов.
Пятое - познание естества и изменения вещей, как говорят святые отцы Григорий и Дамаскин.
Шестое - ведение существующего, то есть познание и уразумение чувственных созданий Божиих.
Седьмое - уразумение мысленных созданий Божиих.
Восьмое - познание о Боге, называемое богословием.
Эти ведения следует проходить не в произвольном порядке, но в указанной последовательности: от первого к последующему. Следующее ведение само собой является в уме после достижения навыка в предыдущем. Первые три ведения проходятся совместно с деятельной добродетелью на этапе очищения (делания), оставшиеся пять - на этапе просвещения (ведения):
Из этих восьми ведений три первые приличны проходящему деятельную добродетель, дабы он успел многими и горькими слезами очистить душу свою от всех страстей и получить от Бога, по благодати, и прочие (ведения); пять же - перешедшему к ведению, то есть получившему познание (духовное), за доброе хранение и всегдашнее исполнение телесных и нравственных, то есть душевных деланий; чрез что и сподобляется их ощущения явно и мысленно. От первого получает делатель начало познания и по мере того, как он после этого старается о делании и поучается в данных ему разумениях, преуспевая в них, пока не придет в навык их, - само собою является в уме его иное познание, и подобно сему и прочие.
Подробнее ведения 4-8 расшифровываются во 2-ой части, каждое в отдельной главке.
В зависимости от проходимого ведения различается и молитва. При первых четырех в молитве Богу излагаем также и свои мысли и уразумения, исповедуясь Ему и повергаясь пред Ним в покаянии. При заключительных же четырех не следует в молитве рассказывать Богу о своих уразумениях естества сущего, но лишь предстоять Богу в молитве, смиряясь пред Его высотой и всесовершенством, и внимая, изумляясь, подаваемым откровениям.
Об осьми же познаниях должно нам ведать, что в четырех надобно произносить прежде написанное в каждом из них, а в остальных непрестанно: «Господи, помилуй», как сказано о святом Филимоне, и иметь ум непрестанно исступающим - от разумений.
3. Соответствие ведений и блаженств.
Легко видеть, что указанные ведения соотносятся с заповедями блаженства.
Может быть, можно сказать, что каждое из ведений является производящим для соответствующей заповеди и наоборот:
Первое, т.е. познание скорбей и искушений этой жизни, производит нищету духа, от которой рождается второе ведение.
Второе, т.е. познание своих согрешений и благодеяний Божиих, производит плач о своих грехах, от которого происходит третье ведение.
Третье, т.е. познание ужасного, бывающего перед смертью и после смерти, рождает кротость.
Четвертое, уразумение жизни в этом мире Господа нашего Иисуса Христа, и учеников Его, святых, мучеников и преподобных отцов, - алчбу и жажду правды Царствия.
Пятое, т.е. познание естества и изменения вещей [т.е. что все временное - суета сует], - милость.
Шестое, т.е. познание и уразумение чувственных созданий Божиих [т.е. различение помыслов], - чистоту сердца.
Седьмое, т.е. уразумение мысленных созданий Божиих - мир души и усыновление Богу.
Восьмое, т.е. познание о Боге, называемое богословием - отделение от мiра и жизнь в Боге ...
Бог вводит безмолвствующего в помышление первого ведения, чтобы приобрести нищету духа, т.е. первое блаженство, и последовательно в другие ведения, чтобы сподобиться соблюдения других блаженств, до достижения мира помыслов.
... чтобы Бог, видя произволение их, даровал им покой чрез духовное познание и ввел их в поучение первого ведения, дабы приобрести им неизреченное сокрушение души и быть нищими духом. И так, мало-помалу, возводя их и в другие ведения, сподобил их соблюдения блаженств, пока достигнут они мира помыслов, который есть место Божие, как говорит святой Нил, взяв это слово из Псалтири: и бысть в мире место Его (Пс.75,3).
Первое познание есть то, ради которого даруются произволяющему и последующие; .... И таким образом душа сокрушается от таковых слов, если хотя сколько-нибудь имеет чувства. Пребывая в сем (делании) и пришедши в навык страха Божия, ум начинает постигать слова второго ведения и поучаться в них ... И так поучающийся в этом приходит через несколько времени в третие познание, и всегда плача говорит ... А мы, еще страстные и жестокосердые, должны всегда поучаться в словах плача и испытывать себя ежедневно: прежде установленного правила (молитвенного), и среди его, и по окончании. Или работая, будучи еще немощны для праздности о Боге и упразднения от всего, как говорит святой Исаак, или праздные, для одного только этого сидящие, имея очи недремлющие и трезвящуюся мысль, как говорит Лествичник: смотри, какой будет успех твой, чтобы сокрушилась душа твоя и начала проливать слезы, как говорит святой Дорофей. Все это сказано нами о прежде упомянутом в трех ведениях, для того, чтобы мы удостоились достигнуть прочих ведений, из которых четвертое есть понимание снисхождения сладчайшего Спасителя нашего Иисуса Христа и пребывания Его в этом мире ... Получивший, чрез телесные и душевные добродетели, познание таковых (ощущений) и тайн, сокровенных в словах святых мужей и Божественных Писаниях, особенно же в Святых Евангелиях, не перестает уже сильно любить Бога и проливать многие слезы, всегда текущие без понуждения. ... По причине сего пятого знания, называемого, по слову пророка, «советом» (Ис.11,2), человек познает, как сказано было в конце (слова) о блаженствах, естество и изменяемость чувственных творений, что они из земли и снова возвращаются в землю, по изречению Екклесиаста: суета суетствий и всяческая суета (Еккл.1,2). ... Когда придет в навык беспристрастия, тогда даруется ему шестое познание, называемое «крепостью» (Пс.28,11; Ис.11,2), и начинает он бесстрастно видеть доброту чувственных тварей. Ибо все помыслы бывают трех устроений: человеческий, демонский и ангельский. ... Ангелы научают земнородных, умертвивших себя миру, дабы ум их был бесстрастен и видел вещи должным образом. Не превышал правого намерения возношением, полагая, что понимает что-либо собственною мудростью, но и не унижался неразумием, как бы не могущий достигнуть совершенства; не уклонялся в правую сторону отвращением от вещей и ненавистью, и в левую - неразумною привязанностью, то есть пристрастием; не остался бы внутри правого намерения совершенным неведением и леностью и не (вышел бы) вне его многоиспытанием и неразумным старанием от пренебрежения и лукавства. Но с терпением, и смиренномудрием, и благою надеждою да заимствует ведение от твердой веры. Дабы тем, что он отчасти уразумел, восходить к любви Божией и чрез разумное неведение, по недоумению, приобретать смиренномудрие, и постоянною надеждою и верою достигнуть цели искомого дела. (Такой человек) ни к чему отнюдь не питает ненависти, как бы к худому, но и напротив, не любит неразумно, а рассматривает человека и удивляется, как ум (его) есть беспредельный образ невидимого Бога, хотя ограничивается телом, как говорит Великий Василий, и как достигает он крайних пределов того, что имеет образ, как Бог, промышляющий о мире, ибо ум преобразуется и начертывается по виду воспринимаемого им предмета, когда же сподобится быть в Боге, превысшем образа и вида, тогда и сам бывает необразен и безвиден. Потом удивляется, как ... Удивляясь всему этому в человеке и многому другому, учимый мысленно действием Ангелов, человек приходит в ужас. ... Сподобившийся седьмого познания удивляется множеству бесплотных Сил .... (Удивляется) их естеству, крепости и прочим благам, в них видимым, и Богу, Творцу их, ведомым. И - как они в порядке предстоят (Ему). ... От сего седьмого познания возводится (подвизающийся) в ведение о Боге, второю и чистою молитвою, приличною перешедшему к ведению, так, что в самом устремлении молитвы ум его восхищается Божественною любовью и ничего уже отнюдь не знает из этого мира.
Как видим преп. Отец соотносит восемь ведений не только с заповедями блаженства, но и с семи духами, т.е. семи дарами Духа. Собственно, пятое, шестое и седьмое ведения свщмч. Петр даже определяет ровно теми же словами, что и соответствующие дары Духа:
первое ведение соответствует духу страха Божия,
второе и третье - духу благочестия (благочестие - общее название для деятельных добродетелей, которые проходятся совместно первыми тремя ведениями, как об этом было сказано выше),
четвертое - духу ведения (знания),
пятое - духу совета, т.е. познанию естества и изменения вещей,
шестое - духу крепости, т.е. познанию чувственного творения или безпристастию,
седьмое - духу разума, т.е. познанию умопостигаемого,
восьмое - духу премудрости.
Из чего мы можем транзитивно соотнести семь даров Духа с заповедями блаженства.
Интересно, что преп. Максим немного по другому выстраивает последовательность духов ( см.), но соответствие с заповедями блаженства сохраняется.
Телесное делание само по себе не имеет цены и не приносит пользы. Телесные добродетели только тогда ценны и полезны, когда они являются орудиями душевных; телесные добродетели даже и не добродетели в собственном смысле, но скорее орудия добродетелей. При том, что телесные дела, как бы это ни казалось странным оземлененному уму, легче душевных.
Дамаскин говорит, что телесные добродетели или, скорее, орудия добродетелей, нужны, когда кто-либо со смирением и духовным познанием их проходит, ибо без этого не совершаются и душевные добродетели; если же не так, но сами по себе, - то они не приносят никакой пользы, как растения без плодов.
...
Телесные добродетели, или точнее, орудия добродетелей, легче, хотя и требуют трудов телесных, а душевные, хотя требуют только мысленного внимания, но не легко приобретаются. Потому и закон, во-первых, говорит: внемли себе (Втор.15,9).
Как благочестие есть общее название для деятельных добродетелей, так и ведение есть общее имя, обнимающее собой многие частные ведения и созерцания.
благочестие есть название многовидного и многообразного, как и внешнее любомудрие. Ибо как мы называем любомудрием совокупное изучение десяти наук, а не одной или двум наукам усваиваем это название, по совокупности десяти наук, так и благочестие (eusebeia) не есть название одной какой-либо добродетели, но наименование всех заповедей, от (слова) «благочествовать» (eusebein), то есть хорошо служить. ... Но как благочестие есть одно наименование, а заключает в себе многие делания, так и ведение по названию одно, но имеет в себе многие (степени) познаний и ведения.
1. Необходимое условие: упразднение от житейских забот и попечений.
Для того, чтобы телесные добродетели сопровождались душевными, чтобы после делания приобрести знание, необходимо упразднение по Богу от всего и старание о Божественных Писаниях; без этого невозможно приобрести добродетель.
Без упражнения и отсечения хотений никто не может хорошо и твердо обучиться мастерству; потому после делания нужно нам и знание, и для всего - упразднение по Богу (Пс.45,11) от всего и старание о (чтении) Божественных Писаний, без которого никто не может когда-либо приобрести добродетель. И удостоившийся совершенно и всегда упраздняться достигает высочайшего блага, а кто и не так, - то, по крайней мере, отчасти да не будет нерадив. Но блаженны совершенно упраздняющиеся или в повиновении кому-либо деятельному и разумно безмолвствующему, или в безмолвии и безпопечительности от всего, повинуясь воле Божией в точности и с советом опытных во всяком начинании (относительно) слов и помышлений: желающие более (всего) без труда достигнуть бесстрастия и духовного познания, совершенным упразднением от всего о Боге, как Сам Он сказал чрез пророка: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс.45,11).
Упраздниться - означает отложить житейские заботы и попечения и внимать себе и размышлять о Суде и воздаянии. Это касается не только монахов, но и мирских людей. Если нет возможности упраздниться совершенно, то следует упраздняться хотя бы отчасти - хоть некоторую часть дня и ночи.
Но люди житейские, живущие в мире, говорю, и тем более монахи, упразднимся хотя отчасти, как древние праведники, чтобы испытать бедную душу прежде смерти и приобрести ей исправление или смирение, а не совершенную погибель полным незнанием и в ведении и в неведении бывающими согрешениями. Ибо Давид хотя был и царь, но на всяку нощь орошал слезами ложе и постелю свою (Пс.6,7) от чувства Божественного страха; как говорит Иов: ужасошася ми власи и проч. (ср.: Иов.4,15). И мы хотя некоторую часть дня и ночи, как люди житейские, упразднимся и рассмотрим, что будем мы отвечать праведному Судии в страшный день суда Его? И об этом, как необходимом, по страху вечного мучения, более будем заботиться, нежели о том, как будут жить бедные и обогащаться - сребролюбивые; не будем все наше старание прилагать неразумно к житейским делам, как говорит божественный Златоуст, что делать должно, но не пещися и молвити о мнозе, как Господь сказал Марфе (Лк.10,41). Ибо житейские заботы не допускают (человека) заботиться о душе своей и познать, в каком он находится устроении, как то знает упраздняющийся и внимающий себе самому, по сказанному в законе: внемли себе и проч. (Втор.15,9). Изречение, о котором Великий Василий написал досточудное слово, исполненное всякой премудрости.
Мирским людям надо упраздняться о Боге хотя бы отчасти, чтобы хоть потихоньку достигнуть мудрости и познания, могущим же - упраздниться совершенно и все попечение направить на благоугождение Богу. За это произволение Бога даст покой и духовное познание и введет в поучение первого ведения и даст сокрушение души и нищету духа, т.е. первое блаженство, далее же мало-помалу возведет в другие ведения и соблюдения блаженств, в конце - в мир помыслов, который есть место Божие.
Потому и прилична всем безпопечительность и то, чтобы упраздняться о Боге житейским людям отчасти, как было сказано, чтобы они могли мало-помалу достигнуть мудрости и духовного познания, а могущим совершенно упраздниться и все попечение иметь о том, как благоугодить Богу, чтобы Бог, видя произволение их, даровал им покой чрез духовное познание и ввел их в поучение первого ведения, дабы приобрести им неизреченное сокрушение души и быть нищими духом. И так, мало-помалу, возводя их и в другие ведения, сподобил их соблюдения блаженств, пока достигнут они мира помыслов, который есть место Божие, как говорит святой Нил, взяв это слово из Псалтири: и бысть в мире место Его (Пс.75,3).
2. Упразднившись следует поучаться в 8 ведениях.
Духовных ведений, как полагаю, восемь. И семь из них - нынешнего века, а восьмое есть делание будущего века, как говорит святой Исаак.
Первое есть познание (gnwosis) скорбей и искушений этой жизни, как говорит святой Дорофей, и сетование о всем, что естество человеческое потерпело чрез грех.
Второе - познание своих согрешений и благодеяний Божиих, как говорит Лествичник, святой Исаак и многие другие из отцов.
Третье - познание ужасного, бывающего перед смертью и после смерти, как то (находим) в Божественных Писаниях.
Четвертое - уразумение (katanoesis) жизни в этом мире Господа нашего Иисуса Христа, и учеников Его, и прочих святых, мучеников и преподобных отцов, - дел их и слов.
Пятое - познание естества и изменения вещей, как говорят святые отцы Григорий и Дамаскин.
Шестое - ведение существующего, то есть познание и уразумение чувственных созданий Божиих.
Седьмое - уразумение мысленных созданий Божиих.
Восьмое - познание о Боге, называемое богословием.
Эти ведения следует проходить не в произвольном порядке, но в указанной последовательности: от первого к последующему. Следующее ведение само собой является в уме после достижения навыка в предыдущем. Первые три ведения проходятся совместно с деятельной добродетелью на этапе очищения (делания), оставшиеся пять - на этапе просвещения (ведения):
Из этих восьми ведений три первые приличны проходящему деятельную добродетель, дабы он успел многими и горькими слезами очистить душу свою от всех страстей и получить от Бога, по благодати, и прочие (ведения); пять же - перешедшему к ведению, то есть получившему познание (духовное), за доброе хранение и всегдашнее исполнение телесных и нравственных, то есть душевных деланий; чрез что и сподобляется их ощущения явно и мысленно. От первого получает делатель начало познания и по мере того, как он после этого старается о делании и поучается в данных ему разумениях, преуспевая в них, пока не придет в навык их, - само собою является в уме его иное познание, и подобно сему и прочие.
Подробнее ведения 4-8 расшифровываются во 2-ой части, каждое в отдельной главке.
В зависимости от проходимого ведения различается и молитва. При первых четырех в молитве Богу излагаем также и свои мысли и уразумения, исповедуясь Ему и повергаясь пред Ним в покаянии. При заключительных же четырех не следует в молитве рассказывать Богу о своих уразумениях естества сущего, но лишь предстоять Богу в молитве, смиряясь пред Его высотой и всесовершенством, и внимая, изумляясь, подаваемым откровениям.
Об осьми же познаниях должно нам ведать, что в четырех надобно произносить прежде написанное в каждом из них, а в остальных непрестанно: «Господи, помилуй», как сказано о святом Филимоне, и иметь ум непрестанно исступающим - от разумений.
3. Соответствие ведений и блаженств.
Легко видеть, что указанные ведения соотносятся с заповедями блаженства.
Может быть, можно сказать, что каждое из ведений является производящим для соответствующей заповеди и наоборот:
Бог вводит безмолвствующего в помышление первого ведения, чтобы приобрести нищету духа, т.е. первое блаженство, и последовательно в другие ведения, чтобы сподобиться соблюдения других блаженств, до достижения мира помыслов.
... чтобы Бог, видя произволение их, даровал им покой чрез духовное познание и ввел их в поучение первого ведения, дабы приобрести им неизреченное сокрушение души и быть нищими духом. И так, мало-помалу, возводя их и в другие ведения, сподобил их соблюдения блаженств, пока достигнут они мира помыслов, который есть место Божие, как говорит святой Нил, взяв это слово из Псалтири: и бысть в мире место Его (Пс.75,3).
Первое познание есть то, ради которого даруются произволяющему и последующие; .... И таким образом душа сокрушается от таковых слов, если хотя сколько-нибудь имеет чувства. Пребывая в сем (делании) и пришедши в навык страха Божия, ум начинает постигать слова второго ведения и поучаться в них ... И так поучающийся в этом приходит через несколько времени в третие познание, и всегда плача говорит ... А мы, еще страстные и жестокосердые, должны всегда поучаться в словах плача и испытывать себя ежедневно: прежде установленного правила (молитвенного), и среди его, и по окончании. Или работая, будучи еще немощны для праздности о Боге и упразднения от всего, как говорит святой Исаак, или праздные, для одного только этого сидящие, имея очи недремлющие и трезвящуюся мысль, как говорит Лествичник: смотри, какой будет успех твой, чтобы сокрушилась душа твоя и начала проливать слезы, как говорит святой Дорофей. Все это сказано нами о прежде упомянутом в трех ведениях, для того, чтобы мы удостоились достигнуть прочих ведений, из которых четвертое есть понимание снисхождения сладчайшего Спасителя нашего Иисуса Христа и пребывания Его в этом мире ... Получивший, чрез телесные и душевные добродетели, познание таковых (ощущений) и тайн, сокровенных в словах святых мужей и Божественных Писаниях, особенно же в Святых Евангелиях, не перестает уже сильно любить Бога и проливать многие слезы, всегда текущие без понуждения. ... По причине сего пятого знания, называемого, по слову пророка, «советом» (Ис.11,2), человек познает, как сказано было в конце (слова) о блаженствах, естество и изменяемость чувственных творений, что они из земли и снова возвращаются в землю, по изречению Екклесиаста: суета суетствий и всяческая суета (Еккл.1,2). ... Когда придет в навык беспристрастия, тогда даруется ему шестое познание, называемое «крепостью» (Пс.28,11; Ис.11,2), и начинает он бесстрастно видеть доброту чувственных тварей. Ибо все помыслы бывают трех устроений: человеческий, демонский и ангельский. ... Ангелы научают земнородных, умертвивших себя миру, дабы ум их был бесстрастен и видел вещи должным образом. Не превышал правого намерения возношением, полагая, что понимает что-либо собственною мудростью, но и не унижался неразумием, как бы не могущий достигнуть совершенства; не уклонялся в правую сторону отвращением от вещей и ненавистью, и в левую - неразумною привязанностью, то есть пристрастием; не остался бы внутри правого намерения совершенным неведением и леностью и не (вышел бы) вне его многоиспытанием и неразумным старанием от пренебрежения и лукавства. Но с терпением, и смиренномудрием, и благою надеждою да заимствует ведение от твердой веры. Дабы тем, что он отчасти уразумел, восходить к любви Божией и чрез разумное неведение, по недоумению, приобретать смиренномудрие, и постоянною надеждою и верою достигнуть цели искомого дела. (Такой человек) ни к чему отнюдь не питает ненависти, как бы к худому, но и напротив, не любит неразумно, а рассматривает человека и удивляется, как ум (его) есть беспредельный образ невидимого Бога, хотя ограничивается телом, как говорит Великий Василий, и как достигает он крайних пределов того, что имеет образ, как Бог, промышляющий о мире, ибо ум преобразуется и начертывается по виду воспринимаемого им предмета, когда же сподобится быть в Боге, превысшем образа и вида, тогда и сам бывает необразен и безвиден. Потом удивляется, как ... Удивляясь всему этому в человеке и многому другому, учимый мысленно действием Ангелов, человек приходит в ужас. ... Сподобившийся седьмого познания удивляется множеству бесплотных Сил .... (Удивляется) их естеству, крепости и прочим благам, в них видимым, и Богу, Творцу их, ведомым. И - как они в порядке предстоят (Ему). ... От сего седьмого познания возводится (подвизающийся) в ведение о Боге, второю и чистою молитвою, приличною перешедшему к ведению, так, что в самом устремлении молитвы ум его восхищается Божественною любовью и ничего уже отнюдь не знает из этого мира.
Как видим преп. Отец соотносит восемь ведений не только с заповедями блаженства, но и с семи духами, т.е. семи дарами Духа. Собственно, пятое, шестое и седьмое ведения свщмч. Петр даже определяет ровно теми же словами, что и соответствующие дары Духа:
Из чего мы можем транзитивно соотнести семь даров Духа с заповедями блаженства.
Интересно, что преп. Максим немного по другому выстраивает последовательность духов ( см.), но соответствие с заповедями блаженства сохраняется.