Кремль: военные преступления, преступления против человечности
Депортации народов в СССР
Военный коммунизм придумал не Ленин. Это была реализация чрезвычайной мобилизационной программы царской России на тот случай, если дела на фронтах пойдут совсем уж плохо, и ситуация с внутренними ресурсами будет плохая.
Вот так и депортации. В генеральном штабе, в конце 19 века была разработана целая наука, военная демография. Эта наука исчисляла население тех или иных национальностей или вероисповеданий на какой-либо территории и, исходя из этих данных, вычислялся индекс лояльности на этой территории. И если таковой индекс был ниже необходимого, то для достижения гармонии допускалась высылка населения и даже его истребление.
Это применялось и в мирное время. В 90-х годах 19 века было как минимум два выселения евреев из Москвы, излишне там проживавших, когда Москву был вынужден покинуть Исаак Левитан.
И это может показаться анекдотом - евреев высылали из прифронтовой полосы во время первой мировой войны. В Прибалтике Российское военное командование посчитало, что евреи, говорящие на идише, похожем на немецкий, могут быть не лояльны к Российской власти. Это кажется историческим анекдотом на фоне того, что разыгралось потом.
Если говорить о переселениях целых народов, то можно вспомнить, например, 30-е годы, депортацию Корейцев с Дальнего Востока в Среднюю Азию, депортация карельских народов в преддверие войны с Финляндией 39-40 года. Ну, и 41 год - депортация советских немцев.
Но в массовом порядке выселять народы начали в 43 году. Почему? В народе бытует мнение, что это народы-предатели, которые массово переходили на сторону гитлеровцев и подвели «белого коня» для Гитлера. Это говорят в частности и про чеченцев. Хотя это смешно. Как могли чеченцы сотрудничать с гитлеровцами, если на территории Чечено-Ингушетии Вермахт достиг разве что Севера Малгобекского района. Не было возможности такого сотрудничества.
Однако там, где сотрудничество было, оно вряд ли отличалось от других регионов (Украины, коренной России, Прибалтики) по масштабу и глубине. Были подразделения, сформированные из калмыков, воевавших на стороне Вермахта. Были вспомогательные подразделение из крымских татар, но тут скорее речь идет не об избирательности по этническому признаку, немцем нужно было контролировать горные местности, а для этого было логично вербовать в свои отряды жителей этой самой горно-лесистой местности. Более того, такое сотрудничество никогда не было сплошным, были и партизанские отряды, сформированные из татар. Были татары, переходившие к партизанам. Об этом пишут командиры партизанских отрядов, воевавших в Крыму.
Что же произошло, если коллаборация была на всех территориях? Для этого надо изучать конкретно те мотивы, которые партийная советская номенклатура положила в основу плана этих карательных депортаций.
Отчасти похоже, что на местное население переложили ответственность за чиновников. Должен же кто-то отвечать за провал партизанского движения в Крыму. Должен же кто-то быть виноват в бегстве Красной Армии в 42-м году, когда выяснилось, что население на занятой немцами территории с ними сотрудничает только потому, что там уже «похудожествовали» чекисты. Проще было указать на тех, кто сотрудничал, а не перечислить собственные ошибки.
Было очень легко говорить о массовости и жестокости повстанческого движения в горной Чечне, потому что пока на борьбу с этим движением отряжали многочисленные части НКВД, их не отправляли на фронт. О том, что реальные масштабы повстанческого движения, которое с 20-30-х годов редко когда утихало в чеченских горах, писал, в частности, замнаркома юстиции Чечено-Ингушетии Дзияудин Мальсагов. Но очевидно, что такое завышение численности внутреннего врага было в интересах местного чекистского руководства. Много предпосылок такого рода, которые в итоге сформировались поначалу в относительно умеренные, по советским понятиям, документы.
Карачаевцы, которых депортировали, первыми оказались в списке осенью 1943 года, первоначально предполагалось высылать отнюдь не всех, а только малую часть. Были перечислены пособники врага и их семьи. Но почему-то на документе появилась новая резолюция. И почему-то в дальнейшем разрабатывался и осуществлялся план именно сплошной карательной депортации.
Вдруг эта машина дала сбой. Летом 1944 года, когда готовилось очередное постановление о выселении, резолюция была поставлена отрицательная. И очередная сплошная депортация не состоялась.
Мы можем по косвенным признакам восстановить логику, почему это произошло. Территории были нужны отнюдь не как таковые, а как продолжающие ведение хозяйства экономические субъекты. Сплошное же выселение большой части жителей выбивало целые республики из хозяйственного оборота. Если может показаться, что в промышленности можно заменить одних людей другими без особого ущерба, в самом деле, «освобожденные от врагов народа территории» потом вновь заселялись и жителями соседних кавказских республик, и ввезенном из центральной России так называемом «правовым» населением. Но если станки могут пережить некоторое время без работающих на них, то что будет с сельским хозяйством? И, возможно, Хозяин, раскурив свою трубку и посмотрев на отнюдь не радующие корреляции из вновь заселенных регионов, решил, что хватит, не надо, что, в конце концов, «лекарство» оказывается горше любой болезни.
Есть миф о том, что сплошные карательные депортации удались. Но это миф, основанный прежде всего на том, что кавказские народы не оставили летописи своего сопротивления депортации. Известно, что в Чечне вооруженное сопротивление после февраля 1944 года отнюдь не ослабло, а многократно возросло. Многие мужчины ушли в горы с оружием. И если организованные группы были ликвидированы к началу 50-х годов, то все равно возвращению жителей в горные села препятствовали до 70-80-х годов. И небезосновательно, потому что последний абрек Чечни Хасуха Магомадов был убит только в 1976 году. При этом двумя годами ранее он убил начальника Шатойского районного отдела КГБ. Все, что мы знаем, указывает на то, что многократно усилились эти вооруженные группы именно в результате депортации. Вместо того, чтобы сдаться, ушли в лес, в горы. История такого сопротивления более известна по Прибалтике или по Западной Украине.
Безопасность никак не усилилась, а потери были велики. Чтобы не выводить территории из хозяйственного оборота, в дальнейшем советское правительство не возвращалось к практике сплошных карательных депортаций. Даже когда Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Прибалтики, где сопротивление было наиболее жестоким и организованным, депортации, наряду с другими депрессиями, были массовыми, но не сплошными. Они касались только какой-то части населения.
Как технически происходил процесс депортации?
Пока мы смотрели на это с точки зрения человека с трубкой, который глядел на карту сверху. А как это было в масштабе человеческом? В Чечню накануне 23 февраля были введены войска, якобы для учений. Только накануне операции советскому партийному активу было сообщено, что собственно произойдет. И при взаимодействии с партийным советским активом, с местными коммунистами и чекистами, в том числе из числа тех национальностей, которые депортировали, готовилась эта операция. На постой войска вставали в каждом населенном пункте. А 23 февраля было сказано: «вам два часа на сборы, вы можете взять с собой столько-то вещей, а дальше - в вагоны, и вас увезут». Дальше происходило то, что можно называть эксцессами исполнителя. А вообще-то - военное преступление, преступление против человечности.
В горах выпал снег. И из многих горных сёл спустить пешим маршем на равнину можно было только мужчин. Женщины, дети и старики не могли осилить такой спуск. Мотивируя этим, руководитель операции в горном селе Хайбах запер женщин, детей, стариков в конюшне колхоза имени Берии, которую затем подожгли, а запертых в ней людей - расстреляли. Погибли сотни человек. Эта история была подтверждена и документами переписки, документами партийного расследования, которое имело место в конце 50-х годов, воспоминаниями очевидцев и раскопками, которые около 90-го года там проводились.
Это не единственный расстрел, не единственное уничтожение, убийство людей, которых государственная машина не могла с собой забрать. Такое происходило в других горных селах западной Чечни и Ингушетии. И об этом писал участвовавший там от местного руководства в депортации уже упоминавшийся заместитель наркома Дзияудин Мальсагов. Он пытался жаловаться руководившим операцией генералам, пытался жаловаться наркому Лаврентию Берии. Но, очевидно, чудом, сам тогда не был уничтожен.
А дальше эшелоны отправились на восток. При этом эшелон с партийным и советским руководством, с административными работниками, участвовавшими в этой депортации, отправился месяцем позже. В более комфортабельных, не грузовых вагонах, куда грузили людей помногу, с печками-буржуйками, без должного запаса еды и воды, отчего была велика смертность по пути. Их не сбрасывали в чистом поле в Средней Азии, а разрешали жить в городах, этим партийным советским людям. И некоторых назначали на вполне ответственные должности. Тот же Мальсагов лишился прокурорской должности после того, как написал о совершенных преступлениях и необходимости их расследования уже спустя несколько лет.
Говорят о высокой смертности, прежде всего, при перевозке депортируемых. Это бывало по-разному. Многие вспоминают о разгруженных в снег при депортации зимы 1944 года. Подумаем о тех, кого депортировали в мае 1944 года - о крымских татарах - когда уже стояла жара, и эшелоны шли на восток, а людям не хватало воды. Вот здесь смертность достигала десятка процентов от общего числа погруженных в вагоны. Чудовищные условия на местах переселения также приводили к большой смертности. Нередко еще и большей, чем по пути.
В настоящее время есть исследования, позволяющие отследить динамику численности этих народов после депортации. Первый год был самым тяжелым. И как раз потому, что это осуществлялось исключительно избирательно только по национальному признаку, можно говорить о том, чтобы эти преступления называть геноцидом. Разумеется, требуется дополнительная юридическая работа, но, по-моему, все формальности выполнены. Потому что существующие определения геноцида говорят об избирательности именно по расово-национальному, этническому признаку, а не по социальному.
Что потом? Люди приживались, как-то выживали там, куда они, казалось бы, сосланы навечно. Один мой знакомый, по стечению обстоятельств поступивший в конце 60-х годов в институт в Элисте, в столице Калмыкии, и заговоривший со своими однокурсниками, с удивлением узнал, что они родились в самых разных местах - от Норильска и южнее. Весь народ был рассеян. В разные условия они попали. Крымские татары, например, оказались в Ферганской долине, в том числе в Ленинабадской области, там, где были урановые рудники и вообще относительно технологичное производство, для которых нужна была профессиональная подготовка. Другие народы нередко оказывались в условиях, которые не требовали такой профессиональной подготовки и соответственно не получили такого образования. Их молодежь не получила такого образования. В очень тяжелых условиях оказывались немцы в так называемых трудовых армиях. Там смертность также была очень велика начиная с конца 1941 года. Но едва ли не самым страшным было слово «вечно», потому что все эти народы оказывались далеко от своей родины на вечном поселении.
«Вечность» начала рушиться в 1953 году. Был смягчен после смерти Сталина режим спецпоселения. Однако с возвращением и реабилитацией «наказанных народов» никто не спешил. Дело в том, что смерть Сталина и падение Берии не сказалось на положении тех, кто непосредственно руководил депортациями. Например, генералов Серова и Круглова, которые стали опорой Никиты Хрущева.
И снова я вспомнил о Дзияудине Мальсагове. Этот неугомонный человек, когда Хрущев посещал Среднюю Азию, Казахстан, пробился к телу вождя и вручил свое письмо. Письмо с описанием несправедливости депортаций. Началось партийное расследование, которым руководила комиссия под руководством Тикунова.
Очень важно, что все депортации отнюдь не происходили под барабанные фанфары. Это происходило негласно и вовсе не было объявления городу и миру, что целые народы выселяются, осуждаются, наказываются.
Расследование комиссии Тикунова показало справедливость жалоб. И после этого вышло постановление о возвращении чеченцев и ингушей, о восстановлении Чечено-ингушской ССР. Только постановление запоздало, потому что чеченцы и ингуши начали возвращаться самовольно. Известна история про старый «запорожец», горбатый, перевезший за много рейсов из Казахстана в обход Каспийскому морю много десятков человек не одной семьи. Это был процесс, который трудно остановить в стране, где тоталитарные порядки немного отступают, где невозможно закрепить людей на земле.
А до 1953 года были какие-то массовые попытки побега из этих спецпоселений? Технически у них могла быть такая возможность, или это было совершенно нереально?
Массовых побегов, разумеется, быть не могло. Режим в спецпоселении был очень жестокий. За оставление места спецпоселения люди могли быть осуждены на большой срок заключения. Контроль был регулярным. По сути дела, это был режим колонии-поселения. Регулярные обыски: искали излишки продовольствия, да и вообще минимальный запас продовольствия. Как люди выживали в этих условиях, трудно понять.
Подготовить организованный, массовый (да хоть частичный) побег в условиях, когда в стране вся система органов внутренних дел «заточена» не на общественную безопасность, не на обеспечение общественной безопасности, а, как мы знаем теперь по документам, прежде всего на розыск беглецов с заводов, предприятий, когда люди фактически были закрепощены на предприятиях (оставление рабочего места было уголовным преступлением) - в этих условиях было очень сложно что-то сделать.
Но народы как-то обживались. Известна байка, письмо, написанное одним из школьников, которое он писал про своего деда, когда рядом жила семья немцев и семья чеченцев. И там, и там старики, главы семей, отличались юмором. И по утрам немец приветствовал чеченца: «Привет, бандит!». Тот ему отвечал: «Привет, фашист». Когда этим возмутился местный комендант, старики ему объяснили: «Я сослан сюда как фашист, а он как бандит - в чем претензии?». Люди жили и выживали.
Но, разумеется, до ХХ съезда, до снятия режима спецпоселения, до разрешения вернуться целым народом такого возвращения быть не могло. Это особенно хорошо видно по судьбам тех народов, которым не дали вернуться к своим корням. Самые известные три народа - немцы Поволжья, которым не давали восстановить свою национальную и территориальную автономность, крымские татары и турки-месхетинцы. Крымские татары пытались бороться за возвращение в Крым с конца 50-х годов. Они ссылались на Ленина и его национальную политику, чтобы была воссоздана их автономная республика. И что, де, если вы хотите восстановить ленинскую национальную политику, то нужно вернуть нас в Крым и восстановить нашу республику. Они пытались имитировать советские органы власти управления и представительства. Они посылали своих делегатов в Москву. Эти делегаты отчитывались перед крымским татарским населением «Информациями» о своей работе. Советская власть не спешила им внимать. Возвращающихся в Крым там не прописывали, дома, которые они пытались отстраивать, сносили, самих высылали или арестовывали и сажали. Один из лидеров крымского национального движения Мустафа Джемилев в общей сложности провел в заключении 15 лет, с 60-х по 80-е годы.
Это была долгая борьба, в которой были разные герои. Например, Муса Мамут, который летом 1978 года, когда его пытались уже второй раз выселить с семьей из Крыма, он уже один раз возвращался, построил дом, перевез семью, был арестован, отсидел срок, снова с семьей вернулся, отстроился, - и вот его пришли снова арестовывать. Он облил себя бензином и поджег. Похороны были многотысячные. Похоронная процессия из тысяч человек, татар и русских, шла за гробом. Он стал символом сопротивления крымско-татарского народа. И одновременно человеком, который укрепил ненасильственные основы этого сопротивления. И спустя 10-15 лет, когда татары возвращались в Крым, они не применяли насилие, за очень редким исключением, когда пытались строить дома на когда-то своей земле. Но были готовы пожертвовать собой. И местная милиция это знала. И это во многом обеспечило успех их национального движения. Тот случай, когда народ (по крайней мере, 2/3 этого народа) вернулись на свою землю спустя почти полвека после выселения.
Насколько я поняла из вашего рассказа, насильственное выселение прекратилось в 1944 году именно потому, что Сталин понял, что это было просто невыгодно?
Была подготовлена очередная записка по депортации очередного кавказского народа. Но она не получила положительной резолюции. И депортация там была проведена выборочная, как раз пособников нацистов и их семей. По какой-то причине сплошные депортации были прекращены. Очевидно, к этому времени поступили уже в достаточном числе статистические сводки о положении в ранее депортированных регионах. И стало ясно: безопасность там лучше не стала, а хозяйство, что важно для воюющей страны, пришло в упадок. Представляете, что будет, если корову неделю не подоить в период смены одних хозяев на других? А что будет с горным селом, если там не поддерживать все время постройки, дороги? Природа поглотит его очень быстро. И вот выяснилось, что здесь результатов прагматических куда меньше, чем издержек. А издержки в форме продолжающегося вооруженного сопротивления, в форме того, что значительные силы отвлечены на борьбу с этим вооруженным населением, - очевидны. И вот почему-то летом 1944 года сплошные депортации прекратились. Как делает вывод Павел Полян, это было сознательное решение советского руководства.
Товарищ Сталин оказался умнее своих эпигонов, которые, говоря о нынешней ситуации на Кавказе или где-то еще, призывают к сплошной депортации. Товарищ Сталин, сталинский Советский Союз извлекли урок. Очевидно, если речь идет не о получении выжженной земли в наследство, а о том, что территория нужна прежде всего как хозяйствующая, как территория относительно безопасная, то сплошные карательные депортации оказываются отнюдь не средством обеспечения безопасности, не средством достижения стабильности и процветания, но наоборот - закладывают на долгое время нестабильность и провал в хозяйстве.
Это особенно интересно в контексте последних, в том числе современных, новостей, как-то: бунт в Пугачеве и политические разговоры об отделении некоторых областей России...
Давайте рассмотрим этот вопрос с двух сторон. Речь идет не только о том, что подобного рода депортации - преступления, что государство должно обеспечить права всех своих граждан на всей своей территории, что люди в форме должны обеспечить наказание преступников (будь то русский или чеченец) в одинаковой степени в любой точке страны (будь то Москва, Пугачев или Грозный). Власть этого не делает.
Но мы забываем еще один важный момент: массовая трудовая миграция кавказцев, чеченцев по территории России началась именно в результате депортации. Депортации и последующего возвращения. Дело в том, что, когда в 1957 году чеченцев и ингушей вернули на Кавказ, оказалось, что рабочих мест для них здесь, в общем, нет. Места в промышленности заняты так называемым «правовым населением».
Несколько десятков тысяч молодых мужиков остались на лето 1991 года в Чечне. Там - август и события, которые иногда называют чеченской революцией. Кто знает, если бы они в это время работали, заканчивали постройку разного рода нужных строений по России, как бы повернулось дело. Но так или иначе высокая трудовая миграция, высокая трудовая мобильность населения была отчасти заложена именно последствиями депортации.
Речь идет просто о подмене понятий. Если милиция не поддерживает порядок и не карает одинаково нарушителей этого порядка (будь то русские или чеченцы), то последствия будут плачевными. Если мы сами не уважаем порядок и не уважаем себя, то вряд ли кто-то другой будет уважать нас или уважать порядок в большей степени. Если милиция или суд оказываются продажны и, например, тех же кавказцев освобождают из милиции или освобождают из зала суда, и это, очевидно, несправедливо, то это проблема прежде всего продажного суда и власти, которую мы вроде бы избираем. Но гораздо проще выступать не за то, чтобы поставить под контроль нашу собственную власть, а выступать против мигрантов.
В августе 1958 года произошел эпизод как в городе Пугачев (а именно: драка со смертельным исходом), когда после танцев чеченец зарезал русского. Тело убитого поместили на помост. И около него шел непрерывный митинг. Три дня и три ночи. Ночью - при свете прожекторов. Август месяц, жара, тело положили на лед, иначе было бы невозможно. И вот три дня митинга выступали и партийные, и чекистские руководители, говоря о том, как их довели и сколько еще терпеть. А дальше, по призыву местной власти, которая ошибочно решила, что можно исправить ошибку центра и опять депортировать чеченцев, толпа пошла по городу. Толпа шла и убивала чеченцев и ингушей. Только русский бунт бессмысленный и беспощадный, потому что достаточно быстро толпа вышла из-под контроля, начала захватывать и громить партийные советские административные здания. Чтобы подавить этот бунт, пришлось ввести войска из соседних республик и областей. И это тоже уроки депортации и ее последствия. Уроки того, что бывает, когда апеллируют к низменным инстинктам толпы.
Когда окончательно восстановили в правах и признали депортированный народ пострадавшими от советской власти?
В 1957 году, законодательно - в 60-е годы, были восстановлены права очень многих народов. Немцы Поволжья так и не смогли вернуться в свою республику, восстановить ее. Советские немцы вообще в значительной своей части покинули нашу страну, пополнив население Германии. Это уже в 90-е годы. Крымские татары начали свое возвращение в конце 80-х. Турки-месхетинцы так и не смогли вернуться на родину. Дело в том, что в 1989 году они оказались вновь наказанным народом. В ходе массовых беспорядков в Ферганской долине сотни человек были убиты. А остальные, десятки тысяч, были вынуждены покинуть Узбекистан. Что их ждало? Грузия, Месхет-Джавахети, где они раньше обитали? Нет. Тогда в Грузии набирало силу национальное движение. В итоге большая часть народа покинула Россию и живет в США.
Права репрессированных народов были восстановлены законом о реабилитации репрессированных народов. Закон этот, восстанавливая справедливость, одновременно, закладывал новые проблемы. Он говорил о народах как о субъекте права. Всегда, когда субъектом права становится народ, а не человек, дальше начинаются проблемы.
Первая из таких кровавых проблем в России полыхнула осенью 1992 года. Это был конфликт из-за пригородного района Северной Осетии. Дело в том, что в 1957, когда чеченцы и ингуши возвращались на Кавказ, границы Чечено-Ингушетии изменили. И пригородный район, который когда-то был частью Осетино-ингушской республики, отошел к Северной Осетии. Ингушей сюда не пустили. И они поселились в большей степени в Грозном. Это не помешало в последующие годы в значительной степени вернуться выселенным оттуда ингушам в пригородные районы. И речь шла на 1992 год о нескольких спорных домовладениях и землевладениях. Если бы на уровне отдельных таких споров в суде проблема была решена с помощью государственных денег, конфликта не было бы. Но поскольку речь шла уже о территориальной реабилитации, то есть о возвращении территорий, то такая постановка вопроса всюду переводила конфликт на грань войны. И в 1993 году - сотни погибших, сотни захваченных в заложники и исчезнувших, десятки тысяч беженцев. До сих пор многие не смогли вернуться в свои дома. Такую проблему можно было бы решать иначе, как это делали и продолжают делать в Дагестане, где выселенные точно так же, как ингуши, чеченцы-аккинцы не смогли вернуться в свои дома в бывшем Аккинском Ауховском районе, потому что там поселили лакцев и аварцев. Но конфликта не было по поводу решения вопроса переселения лакцев в Новолакский район. Разумеется, это требовало больших вложений от государства. В итоге там ситуация развивается мирно. Проблемы остались с двумя, пожалуй, селами, где сейчас живет смешанное чеченское и аварское население. Но это не попытка решить проблему на уровне изменения принадлежности той или иной территории. Это попытка восстановления прав не народов, а людей.
Ответственность народа - нечто противоестественное. Поступки совершают отдельные люди, они же несут за них ответственность. А любая коллективная ответственность, коллективное наказание закладывает новое преступление. Разрешение этой проблемы может быть только на уровне соблюдения прав отдельных людей. Как только мы переходим к восстановлению прав народов, - к сожалению, чаще всего мы получаем новые проблемы.
На ваш взгляд, есть ли реальная опасность того, что подобная практика в обозримом будущем может повториться?
Дело в том, что подобная практика где-то поблизости от нас повторялась, и многократно. Разумеется, не с помощью эшелонов и войск НКВД. Нет того тоталитарного государства, которое могло в секрете подготовить и провести подобную «операцию». Но совсем рядом с нами есть масса людей, которые выселены из своих домов и не могут туда вернуться. Это те же самые турки-месхетинцы. Это, если говорить о ближайших наших соседях, грузины из Абхазии, которые стали беженцами. Это грузины из Южной Осетии. Это азербайджанцы из Нагорного Карабаха. Проблема беженцев, не могущих вернуться в свои дома, сейчас с нами по-прежнему. Хотя эти люди переселены не государством организованно, а бежали от войны или бежали от погромов.
Другое дело, что память о депортации жива. Когда осенью 1999 года в Ингушетию подогнали железнодорожные составы, чтобы поселить туда беженцев из Грозного, который был под бомбами, сразу возникла паника: вот снова вагоны, вот нас снова депортируют.
Там, где народы помнят свою историю, очень тяжело забыть и кавказскую войну XIX века, после которой тоже целые народы отправились за пределы России. Откуда чеченцы или черкесы возникли в Сирии, Турции или Иордании? Оттуда. Это махаджиры, переселенные с Кавказа. Помнят и о кавказской войне. Помнят и о депортациях ХХ века. Это очень больная тема. И любая спекуляция на этой теме взрывоопасна.
Александр Черкасов председатель совета правозащитного центра "Мемориал"
http://www.diletant.ru/interview/19441527/
Военный коммунизм придумал не Ленин. Это была реализация чрезвычайной мобилизационной программы царской России на тот случай, если дела на фронтах пойдут совсем уж плохо, и ситуация с внутренними ресурсами будет плохая.
Вот так и депортации. В генеральном штабе, в конце 19 века была разработана целая наука, военная демография. Эта наука исчисляла население тех или иных национальностей или вероисповеданий на какой-либо территории и, исходя из этих данных, вычислялся индекс лояльности на этой территории. И если таковой индекс был ниже необходимого, то для достижения гармонии допускалась высылка населения и даже его истребление.
Это применялось и в мирное время. В 90-х годах 19 века было как минимум два выселения евреев из Москвы, излишне там проживавших, когда Москву был вынужден покинуть Исаак Левитан.
И это может показаться анекдотом - евреев высылали из прифронтовой полосы во время первой мировой войны. В Прибалтике Российское военное командование посчитало, что евреи, говорящие на идише, похожем на немецкий, могут быть не лояльны к Российской власти. Это кажется историческим анекдотом на фоне того, что разыгралось потом.
Если говорить о переселениях целых народов, то можно вспомнить, например, 30-е годы, депортацию Корейцев с Дальнего Востока в Среднюю Азию, депортация карельских народов в преддверие войны с Финляндией 39-40 года. Ну, и 41 год - депортация советских немцев.
Но в массовом порядке выселять народы начали в 43 году. Почему? В народе бытует мнение, что это народы-предатели, которые массово переходили на сторону гитлеровцев и подвели «белого коня» для Гитлера. Это говорят в частности и про чеченцев. Хотя это смешно. Как могли чеченцы сотрудничать с гитлеровцами, если на территории Чечено-Ингушетии Вермахт достиг разве что Севера Малгобекского района. Не было возможности такого сотрудничества.
Однако там, где сотрудничество было, оно вряд ли отличалось от других регионов (Украины, коренной России, Прибалтики) по масштабу и глубине. Были подразделения, сформированные из калмыков, воевавших на стороне Вермахта. Были вспомогательные подразделение из крымских татар, но тут скорее речь идет не об избирательности по этническому признаку, немцем нужно было контролировать горные местности, а для этого было логично вербовать в свои отряды жителей этой самой горно-лесистой местности. Более того, такое сотрудничество никогда не было сплошным, были и партизанские отряды, сформированные из татар. Были татары, переходившие к партизанам. Об этом пишут командиры партизанских отрядов, воевавших в Крыму.
Что же произошло, если коллаборация была на всех территориях? Для этого надо изучать конкретно те мотивы, которые партийная советская номенклатура положила в основу плана этих карательных депортаций.
Отчасти похоже, что на местное население переложили ответственность за чиновников. Должен же кто-то отвечать за провал партизанского движения в Крыму. Должен же кто-то быть виноват в бегстве Красной Армии в 42-м году, когда выяснилось, что население на занятой немцами территории с ними сотрудничает только потому, что там уже «похудожествовали» чекисты. Проще было указать на тех, кто сотрудничал, а не перечислить собственные ошибки.
Было очень легко говорить о массовости и жестокости повстанческого движения в горной Чечне, потому что пока на борьбу с этим движением отряжали многочисленные части НКВД, их не отправляли на фронт. О том, что реальные масштабы повстанческого движения, которое с 20-30-х годов редко когда утихало в чеченских горах, писал, в частности, замнаркома юстиции Чечено-Ингушетии Дзияудин Мальсагов. Но очевидно, что такое завышение численности внутреннего врага было в интересах местного чекистского руководства. Много предпосылок такого рода, которые в итоге сформировались поначалу в относительно умеренные, по советским понятиям, документы.
Карачаевцы, которых депортировали, первыми оказались в списке осенью 1943 года, первоначально предполагалось высылать отнюдь не всех, а только малую часть. Были перечислены пособники врага и их семьи. Но почему-то на документе появилась новая резолюция. И почему-то в дальнейшем разрабатывался и осуществлялся план именно сплошной карательной депортации.
Вдруг эта машина дала сбой. Летом 1944 года, когда готовилось очередное постановление о выселении, резолюция была поставлена отрицательная. И очередная сплошная депортация не состоялась.
Мы можем по косвенным признакам восстановить логику, почему это произошло. Территории были нужны отнюдь не как таковые, а как продолжающие ведение хозяйства экономические субъекты. Сплошное же выселение большой части жителей выбивало целые республики из хозяйственного оборота. Если может показаться, что в промышленности можно заменить одних людей другими без особого ущерба, в самом деле, «освобожденные от врагов народа территории» потом вновь заселялись и жителями соседних кавказских республик, и ввезенном из центральной России так называемом «правовым» населением. Но если станки могут пережить некоторое время без работающих на них, то что будет с сельским хозяйством? И, возможно, Хозяин, раскурив свою трубку и посмотрев на отнюдь не радующие корреляции из вновь заселенных регионов, решил, что хватит, не надо, что, в конце концов, «лекарство» оказывается горше любой болезни.
Есть миф о том, что сплошные карательные депортации удались. Но это миф, основанный прежде всего на том, что кавказские народы не оставили летописи своего сопротивления депортации. Известно, что в Чечне вооруженное сопротивление после февраля 1944 года отнюдь не ослабло, а многократно возросло. Многие мужчины ушли в горы с оружием. И если организованные группы были ликвидированы к началу 50-х годов, то все равно возвращению жителей в горные села препятствовали до 70-80-х годов. И небезосновательно, потому что последний абрек Чечни Хасуха Магомадов был убит только в 1976 году. При этом двумя годами ранее он убил начальника Шатойского районного отдела КГБ. Все, что мы знаем, указывает на то, что многократно усилились эти вооруженные группы именно в результате депортации. Вместо того, чтобы сдаться, ушли в лес, в горы. История такого сопротивления более известна по Прибалтике или по Западной Украине.
Безопасность никак не усилилась, а потери были велики. Чтобы не выводить территории из хозяйственного оборота, в дальнейшем советское правительство не возвращалось к практике сплошных карательных депортаций. Даже когда Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Прибалтики, где сопротивление было наиболее жестоким и организованным, депортации, наряду с другими депрессиями, были массовыми, но не сплошными. Они касались только какой-то части населения.
Как технически происходил процесс депортации?
Пока мы смотрели на это с точки зрения человека с трубкой, который глядел на карту сверху. А как это было в масштабе человеческом? В Чечню накануне 23 февраля были введены войска, якобы для учений. Только накануне операции советскому партийному активу было сообщено, что собственно произойдет. И при взаимодействии с партийным советским активом, с местными коммунистами и чекистами, в том числе из числа тех национальностей, которые депортировали, готовилась эта операция. На постой войска вставали в каждом населенном пункте. А 23 февраля было сказано: «вам два часа на сборы, вы можете взять с собой столько-то вещей, а дальше - в вагоны, и вас увезут». Дальше происходило то, что можно называть эксцессами исполнителя. А вообще-то - военное преступление, преступление против человечности.
В горах выпал снег. И из многих горных сёл спустить пешим маршем на равнину можно было только мужчин. Женщины, дети и старики не могли осилить такой спуск. Мотивируя этим, руководитель операции в горном селе Хайбах запер женщин, детей, стариков в конюшне колхоза имени Берии, которую затем подожгли, а запертых в ней людей - расстреляли. Погибли сотни человек. Эта история была подтверждена и документами переписки, документами партийного расследования, которое имело место в конце 50-х годов, воспоминаниями очевидцев и раскопками, которые около 90-го года там проводились.
Это не единственный расстрел, не единственное уничтожение, убийство людей, которых государственная машина не могла с собой забрать. Такое происходило в других горных селах западной Чечни и Ингушетии. И об этом писал участвовавший там от местного руководства в депортации уже упоминавшийся заместитель наркома Дзияудин Мальсагов. Он пытался жаловаться руководившим операцией генералам, пытался жаловаться наркому Лаврентию Берии. Но, очевидно, чудом, сам тогда не был уничтожен.
А дальше эшелоны отправились на восток. При этом эшелон с партийным и советским руководством, с административными работниками, участвовавшими в этой депортации, отправился месяцем позже. В более комфортабельных, не грузовых вагонах, куда грузили людей помногу, с печками-буржуйками, без должного запаса еды и воды, отчего была велика смертность по пути. Их не сбрасывали в чистом поле в Средней Азии, а разрешали жить в городах, этим партийным советским людям. И некоторых назначали на вполне ответственные должности. Тот же Мальсагов лишился прокурорской должности после того, как написал о совершенных преступлениях и необходимости их расследования уже спустя несколько лет.
Говорят о высокой смертности, прежде всего, при перевозке депортируемых. Это бывало по-разному. Многие вспоминают о разгруженных в снег при депортации зимы 1944 года. Подумаем о тех, кого депортировали в мае 1944 года - о крымских татарах - когда уже стояла жара, и эшелоны шли на восток, а людям не хватало воды. Вот здесь смертность достигала десятка процентов от общего числа погруженных в вагоны. Чудовищные условия на местах переселения также приводили к большой смертности. Нередко еще и большей, чем по пути.
В настоящее время есть исследования, позволяющие отследить динамику численности этих народов после депортации. Первый год был самым тяжелым. И как раз потому, что это осуществлялось исключительно избирательно только по национальному признаку, можно говорить о том, чтобы эти преступления называть геноцидом. Разумеется, требуется дополнительная юридическая работа, но, по-моему, все формальности выполнены. Потому что существующие определения геноцида говорят об избирательности именно по расово-национальному, этническому признаку, а не по социальному.
Что потом? Люди приживались, как-то выживали там, куда они, казалось бы, сосланы навечно. Один мой знакомый, по стечению обстоятельств поступивший в конце 60-х годов в институт в Элисте, в столице Калмыкии, и заговоривший со своими однокурсниками, с удивлением узнал, что они родились в самых разных местах - от Норильска и южнее. Весь народ был рассеян. В разные условия они попали. Крымские татары, например, оказались в Ферганской долине, в том числе в Ленинабадской области, там, где были урановые рудники и вообще относительно технологичное производство, для которых нужна была профессиональная подготовка. Другие народы нередко оказывались в условиях, которые не требовали такой профессиональной подготовки и соответственно не получили такого образования. Их молодежь не получила такого образования. В очень тяжелых условиях оказывались немцы в так называемых трудовых армиях. Там смертность также была очень велика начиная с конца 1941 года. Но едва ли не самым страшным было слово «вечно», потому что все эти народы оказывались далеко от своей родины на вечном поселении.
«Вечность» начала рушиться в 1953 году. Был смягчен после смерти Сталина режим спецпоселения. Однако с возвращением и реабилитацией «наказанных народов» никто не спешил. Дело в том, что смерть Сталина и падение Берии не сказалось на положении тех, кто непосредственно руководил депортациями. Например, генералов Серова и Круглова, которые стали опорой Никиты Хрущева.
И снова я вспомнил о Дзияудине Мальсагове. Этот неугомонный человек, когда Хрущев посещал Среднюю Азию, Казахстан, пробился к телу вождя и вручил свое письмо. Письмо с описанием несправедливости депортаций. Началось партийное расследование, которым руководила комиссия под руководством Тикунова.
Очень важно, что все депортации отнюдь не происходили под барабанные фанфары. Это происходило негласно и вовсе не было объявления городу и миру, что целые народы выселяются, осуждаются, наказываются.
Расследование комиссии Тикунова показало справедливость жалоб. И после этого вышло постановление о возвращении чеченцев и ингушей, о восстановлении Чечено-ингушской ССР. Только постановление запоздало, потому что чеченцы и ингуши начали возвращаться самовольно. Известна история про старый «запорожец», горбатый, перевезший за много рейсов из Казахстана в обход Каспийскому морю много десятков человек не одной семьи. Это был процесс, который трудно остановить в стране, где тоталитарные порядки немного отступают, где невозможно закрепить людей на земле.
А до 1953 года были какие-то массовые попытки побега из этих спецпоселений? Технически у них могла быть такая возможность, или это было совершенно нереально?
Массовых побегов, разумеется, быть не могло. Режим в спецпоселении был очень жестокий. За оставление места спецпоселения люди могли быть осуждены на большой срок заключения. Контроль был регулярным. По сути дела, это был режим колонии-поселения. Регулярные обыски: искали излишки продовольствия, да и вообще минимальный запас продовольствия. Как люди выживали в этих условиях, трудно понять.
Подготовить организованный, массовый (да хоть частичный) побег в условиях, когда в стране вся система органов внутренних дел «заточена» не на общественную безопасность, не на обеспечение общественной безопасности, а, как мы знаем теперь по документам, прежде всего на розыск беглецов с заводов, предприятий, когда люди фактически были закрепощены на предприятиях (оставление рабочего места было уголовным преступлением) - в этих условиях было очень сложно что-то сделать.
Но народы как-то обживались. Известна байка, письмо, написанное одним из школьников, которое он писал про своего деда, когда рядом жила семья немцев и семья чеченцев. И там, и там старики, главы семей, отличались юмором. И по утрам немец приветствовал чеченца: «Привет, бандит!». Тот ему отвечал: «Привет, фашист». Когда этим возмутился местный комендант, старики ему объяснили: «Я сослан сюда как фашист, а он как бандит - в чем претензии?». Люди жили и выживали.
Но, разумеется, до ХХ съезда, до снятия режима спецпоселения, до разрешения вернуться целым народом такого возвращения быть не могло. Это особенно хорошо видно по судьбам тех народов, которым не дали вернуться к своим корням. Самые известные три народа - немцы Поволжья, которым не давали восстановить свою национальную и территориальную автономность, крымские татары и турки-месхетинцы. Крымские татары пытались бороться за возвращение в Крым с конца 50-х годов. Они ссылались на Ленина и его национальную политику, чтобы была воссоздана их автономная республика. И что, де, если вы хотите восстановить ленинскую национальную политику, то нужно вернуть нас в Крым и восстановить нашу республику. Они пытались имитировать советские органы власти управления и представительства. Они посылали своих делегатов в Москву. Эти делегаты отчитывались перед крымским татарским населением «Информациями» о своей работе. Советская власть не спешила им внимать. Возвращающихся в Крым там не прописывали, дома, которые они пытались отстраивать, сносили, самих высылали или арестовывали и сажали. Один из лидеров крымского национального движения Мустафа Джемилев в общей сложности провел в заключении 15 лет, с 60-х по 80-е годы.
Это была долгая борьба, в которой были разные герои. Например, Муса Мамут, который летом 1978 года, когда его пытались уже второй раз выселить с семьей из Крыма, он уже один раз возвращался, построил дом, перевез семью, был арестован, отсидел срок, снова с семьей вернулся, отстроился, - и вот его пришли снова арестовывать. Он облил себя бензином и поджег. Похороны были многотысячные. Похоронная процессия из тысяч человек, татар и русских, шла за гробом. Он стал символом сопротивления крымско-татарского народа. И одновременно человеком, который укрепил ненасильственные основы этого сопротивления. И спустя 10-15 лет, когда татары возвращались в Крым, они не применяли насилие, за очень редким исключением, когда пытались строить дома на когда-то своей земле. Но были готовы пожертвовать собой. И местная милиция это знала. И это во многом обеспечило успех их национального движения. Тот случай, когда народ (по крайней мере, 2/3 этого народа) вернулись на свою землю спустя почти полвека после выселения.
Насколько я поняла из вашего рассказа, насильственное выселение прекратилось в 1944 году именно потому, что Сталин понял, что это было просто невыгодно?
Была подготовлена очередная записка по депортации очередного кавказского народа. Но она не получила положительной резолюции. И депортация там была проведена выборочная, как раз пособников нацистов и их семей. По какой-то причине сплошные депортации были прекращены. Очевидно, к этому времени поступили уже в достаточном числе статистические сводки о положении в ранее депортированных регионах. И стало ясно: безопасность там лучше не стала, а хозяйство, что важно для воюющей страны, пришло в упадок. Представляете, что будет, если корову неделю не подоить в период смены одних хозяев на других? А что будет с горным селом, если там не поддерживать все время постройки, дороги? Природа поглотит его очень быстро. И вот выяснилось, что здесь результатов прагматических куда меньше, чем издержек. А издержки в форме продолжающегося вооруженного сопротивления, в форме того, что значительные силы отвлечены на борьбу с этим вооруженным населением, - очевидны. И вот почему-то летом 1944 года сплошные депортации прекратились. Как делает вывод Павел Полян, это было сознательное решение советского руководства.
Товарищ Сталин оказался умнее своих эпигонов, которые, говоря о нынешней ситуации на Кавказе или где-то еще, призывают к сплошной депортации. Товарищ Сталин, сталинский Советский Союз извлекли урок. Очевидно, если речь идет не о получении выжженной земли в наследство, а о том, что территория нужна прежде всего как хозяйствующая, как территория относительно безопасная, то сплошные карательные депортации оказываются отнюдь не средством обеспечения безопасности, не средством достижения стабильности и процветания, но наоборот - закладывают на долгое время нестабильность и провал в хозяйстве.
Это особенно интересно в контексте последних, в том числе современных, новостей, как-то: бунт в Пугачеве и политические разговоры об отделении некоторых областей России...
Давайте рассмотрим этот вопрос с двух сторон. Речь идет не только о том, что подобного рода депортации - преступления, что государство должно обеспечить права всех своих граждан на всей своей территории, что люди в форме должны обеспечить наказание преступников (будь то русский или чеченец) в одинаковой степени в любой точке страны (будь то Москва, Пугачев или Грозный). Власть этого не делает.
Но мы забываем еще один важный момент: массовая трудовая миграция кавказцев, чеченцев по территории России началась именно в результате депортации. Депортации и последующего возвращения. Дело в том, что, когда в 1957 году чеченцев и ингушей вернули на Кавказ, оказалось, что рабочих мест для них здесь, в общем, нет. Места в промышленности заняты так называемым «правовым населением».
Несколько десятков тысяч молодых мужиков остались на лето 1991 года в Чечне. Там - август и события, которые иногда называют чеченской революцией. Кто знает, если бы они в это время работали, заканчивали постройку разного рода нужных строений по России, как бы повернулось дело. Но так или иначе высокая трудовая миграция, высокая трудовая мобильность населения была отчасти заложена именно последствиями депортации.
Речь идет просто о подмене понятий. Если милиция не поддерживает порядок и не карает одинаково нарушителей этого порядка (будь то русские или чеченцы), то последствия будут плачевными. Если мы сами не уважаем порядок и не уважаем себя, то вряд ли кто-то другой будет уважать нас или уважать порядок в большей степени. Если милиция или суд оказываются продажны и, например, тех же кавказцев освобождают из милиции или освобождают из зала суда, и это, очевидно, несправедливо, то это проблема прежде всего продажного суда и власти, которую мы вроде бы избираем. Но гораздо проще выступать не за то, чтобы поставить под контроль нашу собственную власть, а выступать против мигрантов.
В августе 1958 года произошел эпизод как в городе Пугачев (а именно: драка со смертельным исходом), когда после танцев чеченец зарезал русского. Тело убитого поместили на помост. И около него шел непрерывный митинг. Три дня и три ночи. Ночью - при свете прожекторов. Август месяц, жара, тело положили на лед, иначе было бы невозможно. И вот три дня митинга выступали и партийные, и чекистские руководители, говоря о том, как их довели и сколько еще терпеть. А дальше, по призыву местной власти, которая ошибочно решила, что можно исправить ошибку центра и опять депортировать чеченцев, толпа пошла по городу. Толпа шла и убивала чеченцев и ингушей. Только русский бунт бессмысленный и беспощадный, потому что достаточно быстро толпа вышла из-под контроля, начала захватывать и громить партийные советские административные здания. Чтобы подавить этот бунт, пришлось ввести войска из соседних республик и областей. И это тоже уроки депортации и ее последствия. Уроки того, что бывает, когда апеллируют к низменным инстинктам толпы.
Когда окончательно восстановили в правах и признали депортированный народ пострадавшими от советской власти?
В 1957 году, законодательно - в 60-е годы, были восстановлены права очень многих народов. Немцы Поволжья так и не смогли вернуться в свою республику, восстановить ее. Советские немцы вообще в значительной своей части покинули нашу страну, пополнив население Германии. Это уже в 90-е годы. Крымские татары начали свое возвращение в конце 80-х. Турки-месхетинцы так и не смогли вернуться на родину. Дело в том, что в 1989 году они оказались вновь наказанным народом. В ходе массовых беспорядков в Ферганской долине сотни человек были убиты. А остальные, десятки тысяч, были вынуждены покинуть Узбекистан. Что их ждало? Грузия, Месхет-Джавахети, где они раньше обитали? Нет. Тогда в Грузии набирало силу национальное движение. В итоге большая часть народа покинула Россию и живет в США.
Права репрессированных народов были восстановлены законом о реабилитации репрессированных народов. Закон этот, восстанавливая справедливость, одновременно, закладывал новые проблемы. Он говорил о народах как о субъекте права. Всегда, когда субъектом права становится народ, а не человек, дальше начинаются проблемы.
Первая из таких кровавых проблем в России полыхнула осенью 1992 года. Это был конфликт из-за пригородного района Северной Осетии. Дело в том, что в 1957, когда чеченцы и ингуши возвращались на Кавказ, границы Чечено-Ингушетии изменили. И пригородный район, который когда-то был частью Осетино-ингушской республики, отошел к Северной Осетии. Ингушей сюда не пустили. И они поселились в большей степени в Грозном. Это не помешало в последующие годы в значительной степени вернуться выселенным оттуда ингушам в пригородные районы. И речь шла на 1992 год о нескольких спорных домовладениях и землевладениях. Если бы на уровне отдельных таких споров в суде проблема была решена с помощью государственных денег, конфликта не было бы. Но поскольку речь шла уже о территориальной реабилитации, то есть о возвращении территорий, то такая постановка вопроса всюду переводила конфликт на грань войны. И в 1993 году - сотни погибших, сотни захваченных в заложники и исчезнувших, десятки тысяч беженцев. До сих пор многие не смогли вернуться в свои дома. Такую проблему можно было бы решать иначе, как это делали и продолжают делать в Дагестане, где выселенные точно так же, как ингуши, чеченцы-аккинцы не смогли вернуться в свои дома в бывшем Аккинском Ауховском районе, потому что там поселили лакцев и аварцев. Но конфликта не было по поводу решения вопроса переселения лакцев в Новолакский район. Разумеется, это требовало больших вложений от государства. В итоге там ситуация развивается мирно. Проблемы остались с двумя, пожалуй, селами, где сейчас живет смешанное чеченское и аварское население. Но это не попытка решить проблему на уровне изменения принадлежности той или иной территории. Это попытка восстановления прав не народов, а людей.
Ответственность народа - нечто противоестественное. Поступки совершают отдельные люди, они же несут за них ответственность. А любая коллективная ответственность, коллективное наказание закладывает новое преступление. Разрешение этой проблемы может быть только на уровне соблюдения прав отдельных людей. Как только мы переходим к восстановлению прав народов, - к сожалению, чаще всего мы получаем новые проблемы.
На ваш взгляд, есть ли реальная опасность того, что подобная практика в обозримом будущем может повториться?
Дело в том, что подобная практика где-то поблизости от нас повторялась, и многократно. Разумеется, не с помощью эшелонов и войск НКВД. Нет того тоталитарного государства, которое могло в секрете подготовить и провести подобную «операцию». Но совсем рядом с нами есть масса людей, которые выселены из своих домов и не могут туда вернуться. Это те же самые турки-месхетинцы. Это, если говорить о ближайших наших соседях, грузины из Абхазии, которые стали беженцами. Это грузины из Южной Осетии. Это азербайджанцы из Нагорного Карабаха. Проблема беженцев, не могущих вернуться в свои дома, сейчас с нами по-прежнему. Хотя эти люди переселены не государством организованно, а бежали от войны или бежали от погромов.
Другое дело, что память о депортации жива. Когда осенью 1999 года в Ингушетию подогнали железнодорожные составы, чтобы поселить туда беженцев из Грозного, который был под бомбами, сразу возникла паника: вот снова вагоны, вот нас снова депортируют.
Там, где народы помнят свою историю, очень тяжело забыть и кавказскую войну XIX века, после которой тоже целые народы отправились за пределы России. Откуда чеченцы или черкесы возникли в Сирии, Турции или Иордании? Оттуда. Это махаджиры, переселенные с Кавказа. Помнят и о кавказской войне. Помнят и о депортациях ХХ века. Это очень больная тема. И любая спекуляция на этой теме взрывоопасна.
Александр Черкасов председатель совета правозащитного центра "Мемориал"
http://www.diletant.ru/interview/19441527/