Почему приятно быть лицом без профессии, хотя это и смущает
Очередной перевод из той же сверхактуальной серии...
25 лет спустя я встретил своих одноклассников. Все они выбрали достойную профессию и стали кто профессором, кто адвокатом, кто психологом, кто хирургом. Разумеется, тот или иной из них обращался и ко мне с вопросом о роде моей деятельности. Однако я затрудняюсь на это ответить.
Или надо было сказать, что я пишу статьи наподобие этой? В таком случае хирург, услышав мой вопрос о его профессии, мог бы ответить в духе того, что выращивает розы или собирает яхты. Разведение роз и покупка яхт требуют, бывает, определенных усилий и иногда они даже приносят деньги. Правда, в целом на это больше тратишь, чем получаешь. Поэтому, казалось бы, такая деятельность должна доставлять взамен радость. Вот так у меня бывает с заметками как эта - за счет заработанных таким образом гонораров я даже не могу купить себе сигары, которые я выкуриваю во время работы над ними.
Итак, я решился им рассказать о причудливом и постыдном мире наемного труда. Тут одна работа, там другая - с этим явлением все знакомы. Но мне не пришлось долго говорить, так как я сразу заметил, как растянулось лицо хирурга. Мне показалось, что я увидел на его лице сожаление или презрение, или смесь обоих этих чувств, но может это было связано с тем, что я сам себя в тот момент жалел и презирал. Вот как ты тратишь свой талант! Тем, что халтуришь то тут, то там, и тем, что вынужден выполнять волю того или иного придурка.
Эта форма зарабатывания денег, строго говоря, является не столько эксплуатацией, сколько проституцией. Ведь человек продает не только свою силу, а самого себя. Правда, следует отметить, что ныне любой человек, зарабатывающий деньги, занимается проституцией, даже председатель правления „Дойче Банка“. Так как не улыбнись он нагло в правильный момент, он может лишиться миллионов. И так он улыбается.
Позавчера я смотрел интервью с режиссером Джоном Фордом. Он рассказывал, как снимается кино. Приползает недоделанный продюсер со сценарием недоделанного сценариста и в результате снимается недоделанное кино. Он, Форд, всегда со всем соглашался, он всегда ценил легкий путь получения денег. Он, конечно же, не говорил „недоделанный“, он говорил „horrible”. Иногда, как мне кажется, должно было получиться лучше, по крайней мере у него лично.
Не иначе как мошенничество, однако, я оцениваю то обстоятельство, когда человек выдает за свою профессию то, чем он попросту не зарабатывает ничего. Любой глупец может себя назвать журналистом. Но является ли он при этом журналистом, раз эта деятельность ему приносит лишь десятую часть его дохода? Феномен не новый и напоминает поведение некоторых художников и профессиональных революционеров. Полиция задержала знакомого, иной раз халтурящего гитаристом-любителем блюза, за какую-то там мелочь. Когда его увозили, он орал: „Отстаньте от меня немедленно! Я художник!“ К счастью, патруль на это не обращал внимания.
Итак моя трудовая жизнь подразделяется на проституцию и мошенничество. Недавно несколько представителей берлинской богемы выдвинули предложение объединить одно с другим. Впоследствии из разных маленьких частей должен образоваться новый, клевый, хочется даже прямо сказать - творческий образ трудовой жизни. Зарабатывай деньги своими пристрастиями! Развивай свои бизнес-планы в любимом тусовочном баре! Правда, без взноса в пенсионный фонд, но зато веселье обеспечено. Я это не поддерживаю.
Потому что в результате утратилась бы вечно недооцениваемая, хотя и смущающая свобода поработать одни раз за достойные деньги, а другой раз за бесплатно. Тогда хирург должен был бы отказаться от своей профессии и совместно со своими дружками вывесить в интернет эксклюзивную бизнес-идею. «Ты не хочел бы сделать своей любимой уникальный подарок? Подари ей розу, разведенную специально для нее». В итоге бы вышел подобный бред, но я полагаю, что моя фантазия довольно ограничена. То, что раньше дарили даром, теперь приходится продавать как можно чаще и за максимальную сумму. Самый унизительный способ заработать подвергается ребрендингу до того момента, пока не принесет сверхприбыль. Все любимое приобретет денежный эквивалент, и все, что оценивается в денежном эквиваленте, придется полюбить. Примерно так я себе представляю ад.
Штефан Рипплингер
25 лет спустя я встретил своих одноклассников. Все они выбрали достойную профессию и стали кто профессором, кто адвокатом, кто психологом, кто хирургом. Разумеется, тот или иной из них обращался и ко мне с вопросом о роде моей деятельности. Однако я затрудняюсь на это ответить.
Или надо было сказать, что я пишу статьи наподобие этой? В таком случае хирург, услышав мой вопрос о его профессии, мог бы ответить в духе того, что выращивает розы или собирает яхты. Разведение роз и покупка яхт требуют, бывает, определенных усилий и иногда они даже приносят деньги. Правда, в целом на это больше тратишь, чем получаешь. Поэтому, казалось бы, такая деятельность должна доставлять взамен радость. Вот так у меня бывает с заметками как эта - за счет заработанных таким образом гонораров я даже не могу купить себе сигары, которые я выкуриваю во время работы над ними.
Итак, я решился им рассказать о причудливом и постыдном мире наемного труда. Тут одна работа, там другая - с этим явлением все знакомы. Но мне не пришлось долго говорить, так как я сразу заметил, как растянулось лицо хирурга. Мне показалось, что я увидел на его лице сожаление или презрение, или смесь обоих этих чувств, но может это было связано с тем, что я сам себя в тот момент жалел и презирал. Вот как ты тратишь свой талант! Тем, что халтуришь то тут, то там, и тем, что вынужден выполнять волю того или иного придурка.
Эта форма зарабатывания денег, строго говоря, является не столько эксплуатацией, сколько проституцией. Ведь человек продает не только свою силу, а самого себя. Правда, следует отметить, что ныне любой человек, зарабатывающий деньги, занимается проституцией, даже председатель правления „Дойче Банка“. Так как не улыбнись он нагло в правильный момент, он может лишиться миллионов. И так он улыбается.
Позавчера я смотрел интервью с режиссером Джоном Фордом. Он рассказывал, как снимается кино. Приползает недоделанный продюсер со сценарием недоделанного сценариста и в результате снимается недоделанное кино. Он, Форд, всегда со всем соглашался, он всегда ценил легкий путь получения денег. Он, конечно же, не говорил „недоделанный“, он говорил „horrible”. Иногда, как мне кажется, должно было получиться лучше, по крайней мере у него лично.
Не иначе как мошенничество, однако, я оцениваю то обстоятельство, когда человек выдает за свою профессию то, чем он попросту не зарабатывает ничего. Любой глупец может себя назвать журналистом. Но является ли он при этом журналистом, раз эта деятельность ему приносит лишь десятую часть его дохода? Феномен не новый и напоминает поведение некоторых художников и профессиональных революционеров. Полиция задержала знакомого, иной раз халтурящего гитаристом-любителем блюза, за какую-то там мелочь. Когда его увозили, он орал: „Отстаньте от меня немедленно! Я художник!“ К счастью, патруль на это не обращал внимания.
Итак моя трудовая жизнь подразделяется на проституцию и мошенничество. Недавно несколько представителей берлинской богемы выдвинули предложение объединить одно с другим. Впоследствии из разных маленьких частей должен образоваться новый, клевый, хочется даже прямо сказать - творческий образ трудовой жизни. Зарабатывай деньги своими пристрастиями! Развивай свои бизнес-планы в любимом тусовочном баре! Правда, без взноса в пенсионный фонд, но зато веселье обеспечено. Я это не поддерживаю.
Потому что в результате утратилась бы вечно недооцениваемая, хотя и смущающая свобода поработать одни раз за достойные деньги, а другой раз за бесплатно. Тогда хирург должен был бы отказаться от своей профессии и совместно со своими дружками вывесить в интернет эксклюзивную бизнес-идею. «Ты не хочел бы сделать своей любимой уникальный подарок? Подари ей розу, разведенную специально для нее». В итоге бы вышел подобный бред, но я полагаю, что моя фантазия довольно ограничена. То, что раньше дарили даром, теперь приходится продавать как можно чаще и за максимальную сумму. Самый унизительный способ заработать подвергается ребрендингу до того момента, пока не принесет сверхприбыль. Все любимое приобретет денежный эквивалент, и все, что оценивается в денежном эквиваленте, придется полюбить. Примерно так я себе представляю ад.
Штефан Рипплингер