(no subject)
Я, наверное, уже постила ссылку на эту статью Петрановской, про травму русской истории, но она очень важная. Сейчас она для меня важна тем, что проясняет механизм превращения солнечного света в народное горе социальных потрясений в личные проблемы конкретных живых людей: кто развелся, у кого проблемы с родителями или детьми, у кого с работой, у кого с пищевым поведением. Да, проблема лишнего веса может быть связана не с тем, что некая женщина ест не то, не так и не тогда, а с тем, что ее деды и бабки пережили голод в 30-ые годы.
Если сделать один шаг назад и пренебречь некоторыми тонкостями, то получается очень простая картинка: в конкретных личных неприятностях каких-нибудь Иванова и Петровой виноваты не только персонажи вроде Гитлера и Муссолини, но и тов. Ленин, тов. Сталин, тов. Калинин, тов. Какой-нибудь-еще-большой-советский-начальник. Который, например, приказал к 7 ноября взять какой-нибудь город, завалив его трупами советских солдат, в числе которых оказались деды Иванова и Петровой.
Это все к чему? К тому, что никакое закукливание не поможет человеку, живущему в ненормальной стране, жить нормальной жизнью и растить нормальных детей, например. Что большое социальное зло - это не абстракция, не имеющая отношения к реальной жизни, а то, что определяет и ежедневную, обыденную жизнь, и "большой" смысл человеческой жизни. Что те, кто не хочет ворошить прошлое ("достали вы со своим гулагом"), жертвами этого прошлого быть не перестанут.
Я бы к наблюдениям Петрановской добавила бы и свое: сколько бы советские люди ни утверждали, что жизнь у них была хорошая, все ок и нормально, их душевные шрамы, полученные посредством вышеописанного механизма, никуда не делись. Они могут сколько угодно вытеснять ненависть и рассказывать о величии СССР и тов. Сталина лично, но ненависть очень малоупруга. Ее надо куда-то девать. Это и есть, с моей точки зрения, один из важных источников постоянной агрессивности советского человека, в том числе, естественно, и ватника, ненавидящего укропов, пиндосов и гейропу. Причем эта отложенная ненависть и злоба для следующих поколений вообще отрываются от своих причинных корней, становятся непонятными, неуправляемыми и даже терапии поддающимися не в первую очередь - потому что эта агрессия не про самого человека, не про его отношения с миром и родителями. Такая мина замедленного действия.
Если сделать один шаг назад и пренебречь некоторыми тонкостями, то получается очень простая картинка: в конкретных личных неприятностях каких-нибудь Иванова и Петровой виноваты не только персонажи вроде Гитлера и Муссолини, но и тов. Ленин, тов. Сталин, тов. Калинин, тов. Какой-нибудь-еще-большой-советский-начальник. Который, например, приказал к 7 ноября взять какой-нибудь город, завалив его трупами советских солдат, в числе которых оказались деды Иванова и Петровой.
Это все к чему? К тому, что никакое закукливание не поможет человеку, живущему в ненормальной стране, жить нормальной жизнью и растить нормальных детей, например. Что большое социальное зло - это не абстракция, не имеющая отношения к реальной жизни, а то, что определяет и ежедневную, обыденную жизнь, и "большой" смысл человеческой жизни. Что те, кто не хочет ворошить прошлое ("достали вы со своим гулагом"), жертвами этого прошлого быть не перестанут.
Я бы к наблюдениям Петрановской добавила бы и свое: сколько бы советские люди ни утверждали, что жизнь у них была хорошая, все ок и нормально, их душевные шрамы, полученные посредством вышеописанного механизма, никуда не делись. Они могут сколько угодно вытеснять ненависть и рассказывать о величии СССР и тов. Сталина лично, но ненависть очень малоупруга. Ее надо куда-то девать. Это и есть, с моей точки зрения, один из важных источников постоянной агрессивности советского человека, в том числе, естественно, и ватника, ненавидящего укропов, пиндосов и гейропу. Причем эта отложенная ненависть и злоба для следующих поколений вообще отрываются от своих причинных корней, становятся непонятными, неуправляемыми и даже терапии поддающимися не в первую очередь - потому что эта агрессия не про самого человека, не про его отношения с миром и родителями. Такая мина замедленного действия.