Анатомия раскола
Крайне субьективное исследование проблемы
I.
Я пришёл в наше движение весной 98 года. Этим же летом случился первый «раскол» - Александр Гелич Дугин ушёл из НБП. Маргиналам-лимоновцам (символом нашей маргинальности служил Бункер-I на Фрунзенской) пророчили разложение и скорое забвение в суровой российской политике без «последнего русского философа» (так всерьёз тогда называли бородатого Сашку). За ним последовала группа его сторонников, по тем временам, старые проверенные партийцы, все как один начитанные интеллектуалы и двухметровые голубоглазые зигфриды-нибелунги. С АГ слиняли ряд его московских поклонников типа Аркадия Малера и Алексея Цветкова (последний нынче солидный книгописатель и книгоиздатель), а также взрослые на тот момент Казанское и Ё-бургское отделения, может ещё кто-то из регионов, всех не упомнишь. Раскольники трубили о «идеологических разногласиях», о потере «чистоты нацбольшевизма» и т.д. - Партия на тот момент сделала резкий крен влево (союз с Анпиловым и Тереховым, если кто помнит, были такие персонажи в 90-е годы). Попросту партия становилась народной, входила в гущу народной жизни, мы становились узнаваемы на улицах и площадях не только избалованной Москвы, но и серых скучных регионов. К Партии потянулась молодёжь из глубинки. Оборотной стороной стало внимание соответствующих органов позднего ельцинизма. Разумеется, это не соответствовало безопасно-романтическим представлениям об узко-избранном ордене «тамплиеров пролетариата» дугинистов. Сам «сказочник», как мне кажется до сих пор, на тот момент себя исчерпал, о чём свидетельствуют 9 и 10 номера журнала «Элементы» - глянцевые, пухлые и пустые (за первые восемь Александру Геличу - большое спасибо). На самом деле спустя время стало ясно, что «раскол» вызван не идеологическим конфликтом между «академическим» национал-большевизмом Дугина и его «народным» вариантом Лимонова (который последний позднее обозначил в такой ключевой статье как «Наша идеология - популизм»), а просто банальной усталостью и неготовностью к продолжению тягот повседневной «уличной» политики. АГ в конечном счёте в обмен на выход из «подполья» получил всеобщее признание (стали пускать на ТВ) и царское благоволенье. Встал в один ряд с Кургиняном, Леонтьевым, Павловским и прочими «экспертами». Дугинисты одно время пытались совмещать собственные философские изыски с политикой (забавно было читать их вкладку в газету «Завтра»), но затея быстро умерла. Реанимировать труп позволила украинская оранжевая революция, вернее страх Путина перед майданом. ЕСМ пришёлся ко двору, хотя и был оттеснён от основной кормушки гопниками из Наших и МГЕР.
Партия тем временем двигалась по своему пути. Тактика АПД и стратегия жёсткой конфронтации с властью. Поздний ельцинизм мутировал в молодой путинизм, и мы были практически единственными, кто резко отрицательно отнёсся к новому царю. Мы были первыми, кто сказал: «Путин, уходи!» и «нет диктатуре!». На исходе 2004 года прошёл V Всероссийский Съезд Партии, показавший силу Партии, которая выстояла не смотря на посадку вождя и периодические репрессии. Мы были авангардом русской революции, наиболее мощным и дееспособным отрядом, остальные равнялись на нас. А поблизости шла украинская оранжевая революция, так напугавшая россиянский режим. Случись русский Майдан, было ясно, кто возьмёт его в свои руки. Ладно, не время и не место писать историю Партии, она ещё не закончена. Да вы и сами всё знаете. В 2005 году случился второй или «челябинский» раскол. В этот раз к обвинениям Партии в «отказе от идеологии» добавились обвинения в «оранжизме», союзе с врагами-либералами и т.д. «Челябинский» раскол нанёс ощутимый урон организму Партии - были разрушены Челябинское, Магнитогорское, Самарское, Новосибирское, Хабаровское отделения. В сознание многих и многих партийцев была внесена смута. На самом деле, и это быстро стало понятно и видно всем, этот раскол был всего лишь частью плана режима и его репрессивно-карательной машины по уничтожению Партии. Фактически это была война - информационная, судебная, уличная. Она идёт до сих пор. Раскольники, движимые кто личными амбициями, кто корыстью, кто усталостью от тягот партийной работы, кто страхом перед спецслужбами, стали пешками в игре против Партии. После того, как угроза русского Майдана миновала, а Партия была запрещена, «челябинцев» слили. Да и организационно НБФ оказался не состоятельным, кто-то из них сидит, кто-то на побегушках у Дугина, кто-то ещё где-то, а большинство разошлось по домам. Высказывают свою неудовлетворённость и обиженность в Интернете. Если первый раскол был инициирован личными амбициями АГД, то второй раскол - результат игры спецслужб на человеческих слабостях. При чём кто были эти люди? На тот момент, сплошь «герои партии»: Голубович! Соловей! Журкин! Латыпов! Казначеев! Назаров! (фамилии для шолоховского романа). Кто все эти годы читал газету «Лимонка», знает, что эти люди значили для нацболов. Какую «доску почёта» они с собой унесли…
К чему я тут выдёргиваю главы из истории? Чтобы нацболы, особенно молодые, поняли: третий раскол - ничтожен по сравнению с предыдущими ударами по нашему Движению. Роман Попков - не Дугин, собственной философской школы у него нет. Кирилл Ананьев в переписке со мной бил себя пяткой в грудь «мы уносим свои имена». Куда? По большому счёту в чулан быта, в пыль обывательщины, по домам и интернет-помойкам. Объективно, нынешний «раскол» коснулся только двух отделений: Москвы и Казани, плюс политбеженцев с Москвы - урон по численности гораздо меньший, чем раскол второй. Внимания СМИ попковцы тоже не удостоились. Информационная бомба взорвалась только в воспалённом воображении Владимира Титова. Более того, газета «Коммерсант» расставила всё по местам: национал-меньшевики, с операми общались, смуту в сознание партийцев вносили. Sapienti sat. Громкое заявление о «большинстве» московской организации на поверку тоже оказалось ложью. «Большинство» натягивалось с помощью политбеженцев, к сожалению, не отличающихся политической активностью, но сведущих в московских интригах. Струковщина какая-то, если кто помнит, был такой персонаж.
II.
Своими действиями попковцы полностью подтвердили обвинения предъявленные их лидеру коллективом. Фракционизм - пожалуйста, заявление 32, чем не фракция, которая ставит авторитет одного человека выше авторитета коллектива, выше авторитета вождя. Подготовка некой конференции - вот, Казань и Таганрог. Несанкционированное общение с операми - Роман и Палеонтолог сами признали этот факт, правда, пытаясь прикрыть его распространением листовки «к милиции». А вообще, моё личное мнение, не знаю по каким причинам, но Роман оказался неудачным московским руководителем. Акции прямого действия не проводились. Последние серъёзные АПД в Москве - захват МИДа и офиса РЖД - проводились без участия Попкова и попковцев. За год с момента освобождения Попкова и восстановления в гауляйтерстве ни чем особенным московское отделение не выделилось (Вывешивание банеров на МКАДе и ж/д - это не серьёзно). Но, как оказалось, превратилось в личную группировку. Те, кто был не согласен с таким положением, был изгнан из московского отделения самовольным «фюрером». Неудачи в руководстве одним отделением, наложенные на непомерные амбиции, подтолкнули к излишней активности на прочих, не касающихся Попкова фронтах - здесь и «налаживание контакта с регионами», и попытки получить доступ к информационным ресурсам - сайту Nazbol.ru, шпик-инфо и т.д. Для меня особенно показательны планы попковской группировки по созданию собственной газеты, которую предполагалось смело назвать «Лимонка_М» (или что-то типа того). Это при том, что «Лимонка» всё-таки жива, а в самой Москве существовали на ладан дышащие «Друг народа» и «Рабочая борьба». Вместо поддержки этих НБ-инициатив, в противовес группировка попковцев предпочла создавать собственную. Правда, идея задохнулась, но сам принцип «фюрера» стал понятен: либо инициатива подчиняется мне, либо идёт лесом. Очевидно, что это деконструктивная позиция, и она в итоге взяла верх - Попков увёл группу личных сторонников в автономное плавание. При этом очень заметно умение попковцев играть «на разделении» - себя причислять к «героям», «фронтовикам», своих противников относить к «серым кардиналам», «штабистам», посредственностям и т.д. В конечном итоге это превратилось в противопоставление Попков - Лимонов. В своём последнем заявлении Роман высказал это открыто. Чувствуется детское стремление всё время с кем-нибудь «мериться хуями». Коноплёв, Тишин, теперь вот логично в этом стремлении Роман добрался и до Лимонова. Проблема имеет и расово-психологическую составляющую. Представление о собственной значимости, непогрешимости развито у многих народов, но у одного особенно. Внутренний расовый конфликт, близкий с раздвоением личности, очень хорошо показан в такой психологической драме как «Фанатик» (Believer, 2000). Это как раз случай Попкова и Макарова. Внутренние противоречия часто вырываются наружу, выражаясь в неуживчивости, конфликтности, стремлении доминировать, навязывании своей точки зрения как единственно возможной, создании иерархии подчинённых. Для обоснования и внутреннего оправдания используется красивая риторика о чести, верности, героизме, беззаветной жертвенности и т.д. Подобную словесную мишуру мы не раз встречали в самовлюблённых заявлениях раскольников. Да, именно, от этих текстов просто разит себялюбием, самовлюбленностью, нарциссизмом. Позиция «мы - хорошие, остальные - плохие» свидетельствует об отсутствии в сознании национал-меньшевиков механизма самокритики (тоже определённая расовая черта). «А правильно ли я поступаю?», «правильно ли себя веду по жизни?» - мне очень сложно представить, например, Макарова или Дарвина, задающихся этими вопросами. Отсюда вспыльчивость, хвастовство, склонность к необдуманным поступкам. Результат известен.
Что такое «Роман Попков»? Это сам Роман (живой человек со всеми недостатками и достоинствами) плюс миф о нём. Существует миф о НБП. Подробнее об этом феномене смотрите слово редакции в №336 «Лимонки». Так вот Попков безусловно являлся частью этого мифа, существовал образ харизматичного фюрера «героического московского отделения» (ещё один миф). Образ складывался из многих составляющих, культивировался среди коллектива, воспевался нашими СМИ, поскольку работал на общий НБ-миф. Последний сильный штрих к портрету - тюремный стаж Романа и его ближайшего окружения. У всякого положительного образа появляются последователи. Но тут в силу описанной выше психологии миф Попкова сыграл дурную шутку с ним и его горячими поклонниками. Влияние созданного образа на собственное сознание, наложенное на отсутствие самокритичности, приводит к появлению ореола непогрешимости и к стремлению дальнейшего утверждения образа, что ведет к росту амбиций и стремлении к неограниченной власти. Но тут существует два ограничения. Во-первых, амбиции не соответствуют реальным возможностям (рождается внутренний конфликт). Во-вторых, власть лидера региона, каким бы крутым он ни был, в нашем коллективе всё-таки ограничена центральным руководством и самим вождём (т.о. появляется внешний конфликт). Проблема третьего раскола во многом искусственно раздута именно потому, что случился в самом средоточии политических интриг - в Москве. Случись подобное в Брянске, нацболы просто пожали бы плечами и двинули дальше. Личность, стремясь избежать внутренних конфликтов, способных довести до душевной болезни, зачастую ищет выхода в конфликте внешнем. Вот он и случился. Добавьте сюда подобное же состояние прочих ударившихся в раскол. Всё-таки они были нашими братьями - нацболами, т.е. людьми с более подвижной психикой, чем у обычных обывателей. Ещё добавьте их личные дружественно-семейные связи друг с другом, любовь, привязанность, подельничество и т.д. Такова в общих чертах, история болезни, коллективный психологический портрет национал-меньшевиков. Такими я вижу их и причины их падения.
Хотелось бы напомнить некоторые принципы нашего движения. Начнём с того, что у нас есть вождь, чей авторитет неоспорим и мнение беспрекословно. Тот, кто поставил себя либо кого-то ещё выше вождя, - предатель. Больше не нацбол.
Быть нацболом - большая ответственность. Ставки в нашей игре высоки. Перестать быть нацболом значит отказаться от многих опасностей, связанных с нацбольством. Предательство через раскол - удобная возможность «съехать с темы», отказаться от рисков и высоких ставок. Человеческое существо слабо, склонно себя жалеть и оправдывать. Все заявления и действия раскольников как раз это подтверждают - движет ими желание оправдать себя в своих собственных глазах и в глазах бывших товарищей.
Нацбол, независимо от того верующий он или нет, не должен поддаваться такому страшному греху как грех уныния. А именно ему национал-меньшевики поддались и пытаются посеять его в нашей среде. Конкретно в разбираемом случае этот грех выражается в недоверии выбранному курсу на жёсткий конфликт с режимом через участие Лимонова в выборах-2012, в итоге неверие в победу. В позиции «один я д’Артаньян, остальные - пидарасы», занятой коллективным Попковым, присутствует ещё один не менее страшный грех - грех гордыни. Прошлыми заслугами в нашем коллективе не принято кичиться и бравировать. От этого ещё более заметно отсутствие заслуг в настоящем.
III.
И последнее. Попытаюсь с прогнозировать поведение национал-меньшевиков. Для начала надо ожидать, что они пойдут на поклон к Гарри Кимычу и Михал Михалычу - нашим союзникам, с которых у нас объективно всё больше и больше разногласий, но у которых имеются значительные собственные информационные, организационные и финансовые ресурсы. Если Касьянову, занявшему выжидательную позицию и фактически отказавшемуся от оппозиционной деятельности, просто нужны любые активисты для поддержания НДС на плаву, и здесь попковцы со своим опытом могут сыграть роль офицеров, то шахматному королю нужны послушные пешки в разыгрываемым им комбинациях в ОГФ, «Солидарности», Национальной Ассамблее. Очень удобно иметь ручных «национал-большевиков» в мёртвой НА для проформы, в одном ряду через запятую с левыми, националистами, либералами и т.д. И волки сыты, и овцы целы. Кстати, этот вариант развития событий не исключают сами попковцы, взбунтовавшись против приостановления членства нацболов в НА. Чем ещё раз нарушили партийную дисциплину и посягнули на авторитет вождя.
Другой возможный сценарий - уход в какую-нибудь махровую правую группировку типа ДПНИ. Однако думаю, что непомерные амбиции попковцев приведут их к конфликту с имеющимися лидерами правых.
Как третий вариант не исключено самостоятельное существование фракции национал-меньшевиков под прямым кураторством спецслужб, через оперативников, с которыми они общались. О том, что эти контакты более тесны, чем простое распространение листовки «К милиции» и банальная любовь Палеонтолога потрепаться с ментами, свидетельствует почему-то забытое заявление пресс-секретаря мск-нацболов о том, что они будут обмениваться информацией по делу об убийстве Антона Страдымова. Полгода прошло, убийцы так и не найдены - это и понятно: мент мента не выдаст. Зато именно в этом заявлении, а не в листовках «к милиции» следует искать корень дружбы с оперативниками, желание получить доступ к сайту «шпик-инфо» и не желание сливать туда московских оперов. (Всё это, разумеется, под пафосные заявления о «крови товарищей, недающей покоя»).
В любом случае, что они будут делать? Пытаться влиять на нацболов, их сторонников и сочувствующих. У нацболов не так уж много ресурсов - человеческих, информационных, организационных, финансовых. Теперь же на эти же ресурсы - в первую очередь человеческие - претендует еще и группировка Попкова. Кирилл Ананьев поспешил окрестить это «конкуренцией». Хотя конечно, выльется такая конкуренция в банальное вредительство. Да и рыночная терминология тут не уместна, если конечно, Попков не воспринимает свою фракцию как некий «товар». Гордыня и уныние будут сеяться повсеместно, в первую очередь, с помощью ЖЖ, Контакта, заявлений в СМИ и переписки с регионами. Украинские сидельцы, в силу безопасности своего существования и склонности к интригам, более других будут пытаться продолжить «тему», пытаясь тем самым оправдать своё бездельничество и бесполезность. Нацболам на местах нужно жёстко пресекать такие попытки.
Также можно предположить, что национал-меньшевики, с учётом их опыта, попытаются привлечь к себе внимание какой-нибудь громкой акцией. Но я всё меньше в это верю. АПД может быть красивым, но окажется бессмысленным в виду отсутствия общей стратегии развития группировки. Наиболее вероятным представляется, что большинство членов фракции успокоится и разойдётся по домам, вернётся к серой повседневности, в которой блаженно пребывали до того, как стать нацболом. История третьего раскола займёт своё место в архиве истории НБ-движения.
Ещё раз призываю раскольников к покаянию.
Равиль Баширов
I.
Я пришёл в наше движение весной 98 года. Этим же летом случился первый «раскол» - Александр Гелич Дугин ушёл из НБП. Маргиналам-лимоновцам (символом нашей маргинальности служил Бункер-I на Фрунзенской) пророчили разложение и скорое забвение в суровой российской политике без «последнего русского философа» (так всерьёз тогда называли бородатого Сашку). За ним последовала группа его сторонников, по тем временам, старые проверенные партийцы, все как один начитанные интеллектуалы и двухметровые голубоглазые зигфриды-нибелунги. С АГ слиняли ряд его московских поклонников типа Аркадия Малера и Алексея Цветкова (последний нынче солидный книгописатель и книгоиздатель), а также взрослые на тот момент Казанское и Ё-бургское отделения, может ещё кто-то из регионов, всех не упомнишь. Раскольники трубили о «идеологических разногласиях», о потере «чистоты нацбольшевизма» и т.д. - Партия на тот момент сделала резкий крен влево (союз с Анпиловым и Тереховым, если кто помнит, были такие персонажи в 90-е годы). Попросту партия становилась народной, входила в гущу народной жизни, мы становились узнаваемы на улицах и площадях не только избалованной Москвы, но и серых скучных регионов. К Партии потянулась молодёжь из глубинки. Оборотной стороной стало внимание соответствующих органов позднего ельцинизма. Разумеется, это не соответствовало безопасно-романтическим представлениям об узко-избранном ордене «тамплиеров пролетариата» дугинистов. Сам «сказочник», как мне кажется до сих пор, на тот момент себя исчерпал, о чём свидетельствуют 9 и 10 номера журнала «Элементы» - глянцевые, пухлые и пустые (за первые восемь Александру Геличу - большое спасибо). На самом деле спустя время стало ясно, что «раскол» вызван не идеологическим конфликтом между «академическим» национал-большевизмом Дугина и его «народным» вариантом Лимонова (который последний позднее обозначил в такой ключевой статье как «Наша идеология - популизм»), а просто банальной усталостью и неготовностью к продолжению тягот повседневной «уличной» политики. АГ в конечном счёте в обмен на выход из «подполья» получил всеобщее признание (стали пускать на ТВ) и царское благоволенье. Встал в один ряд с Кургиняном, Леонтьевым, Павловским и прочими «экспертами». Дугинисты одно время пытались совмещать собственные философские изыски с политикой (забавно было читать их вкладку в газету «Завтра»), но затея быстро умерла. Реанимировать труп позволила украинская оранжевая революция, вернее страх Путина перед майданом. ЕСМ пришёлся ко двору, хотя и был оттеснён от основной кормушки гопниками из Наших и МГЕР.
Партия тем временем двигалась по своему пути. Тактика АПД и стратегия жёсткой конфронтации с властью. Поздний ельцинизм мутировал в молодой путинизм, и мы были практически единственными, кто резко отрицательно отнёсся к новому царю. Мы были первыми, кто сказал: «Путин, уходи!» и «нет диктатуре!». На исходе 2004 года прошёл V Всероссийский Съезд Партии, показавший силу Партии, которая выстояла не смотря на посадку вождя и периодические репрессии. Мы были авангардом русской революции, наиболее мощным и дееспособным отрядом, остальные равнялись на нас. А поблизости шла украинская оранжевая революция, так напугавшая россиянский режим. Случись русский Майдан, было ясно, кто возьмёт его в свои руки. Ладно, не время и не место писать историю Партии, она ещё не закончена. Да вы и сами всё знаете. В 2005 году случился второй или «челябинский» раскол. В этот раз к обвинениям Партии в «отказе от идеологии» добавились обвинения в «оранжизме», союзе с врагами-либералами и т.д. «Челябинский» раскол нанёс ощутимый урон организму Партии - были разрушены Челябинское, Магнитогорское, Самарское, Новосибирское, Хабаровское отделения. В сознание многих и многих партийцев была внесена смута. На самом деле, и это быстро стало понятно и видно всем, этот раскол был всего лишь частью плана режима и его репрессивно-карательной машины по уничтожению Партии. Фактически это была война - информационная, судебная, уличная. Она идёт до сих пор. Раскольники, движимые кто личными амбициями, кто корыстью, кто усталостью от тягот партийной работы, кто страхом перед спецслужбами, стали пешками в игре против Партии. После того, как угроза русского Майдана миновала, а Партия была запрещена, «челябинцев» слили. Да и организационно НБФ оказался не состоятельным, кто-то из них сидит, кто-то на побегушках у Дугина, кто-то ещё где-то, а большинство разошлось по домам. Высказывают свою неудовлетворённость и обиженность в Интернете. Если первый раскол был инициирован личными амбициями АГД, то второй раскол - результат игры спецслужб на человеческих слабостях. При чём кто были эти люди? На тот момент, сплошь «герои партии»: Голубович! Соловей! Журкин! Латыпов! Казначеев! Назаров! (фамилии для шолоховского романа). Кто все эти годы читал газету «Лимонка», знает, что эти люди значили для нацболов. Какую «доску почёта» они с собой унесли…
К чему я тут выдёргиваю главы из истории? Чтобы нацболы, особенно молодые, поняли: третий раскол - ничтожен по сравнению с предыдущими ударами по нашему Движению. Роман Попков - не Дугин, собственной философской школы у него нет. Кирилл Ананьев в переписке со мной бил себя пяткой в грудь «мы уносим свои имена». Куда? По большому счёту в чулан быта, в пыль обывательщины, по домам и интернет-помойкам. Объективно, нынешний «раскол» коснулся только двух отделений: Москвы и Казани, плюс политбеженцев с Москвы - урон по численности гораздо меньший, чем раскол второй. Внимания СМИ попковцы тоже не удостоились. Информационная бомба взорвалась только в воспалённом воображении Владимира Титова. Более того, газета «Коммерсант» расставила всё по местам: национал-меньшевики, с операми общались, смуту в сознание партийцев вносили. Sapienti sat. Громкое заявление о «большинстве» московской организации на поверку тоже оказалось ложью. «Большинство» натягивалось с помощью политбеженцев, к сожалению, не отличающихся политической активностью, но сведущих в московских интригах. Струковщина какая-то, если кто помнит, был такой персонаж.
II.
Своими действиями попковцы полностью подтвердили обвинения предъявленные их лидеру коллективом. Фракционизм - пожалуйста, заявление 32, чем не фракция, которая ставит авторитет одного человека выше авторитета коллектива, выше авторитета вождя. Подготовка некой конференции - вот, Казань и Таганрог. Несанкционированное общение с операми - Роман и Палеонтолог сами признали этот факт, правда, пытаясь прикрыть его распространением листовки «к милиции». А вообще, моё личное мнение, не знаю по каким причинам, но Роман оказался неудачным московским руководителем. Акции прямого действия не проводились. Последние серъёзные АПД в Москве - захват МИДа и офиса РЖД - проводились без участия Попкова и попковцев. За год с момента освобождения Попкова и восстановления в гауляйтерстве ни чем особенным московское отделение не выделилось (Вывешивание банеров на МКАДе и ж/д - это не серьёзно). Но, как оказалось, превратилось в личную группировку. Те, кто был не согласен с таким положением, был изгнан из московского отделения самовольным «фюрером». Неудачи в руководстве одним отделением, наложенные на непомерные амбиции, подтолкнули к излишней активности на прочих, не касающихся Попкова фронтах - здесь и «налаживание контакта с регионами», и попытки получить доступ к информационным ресурсам - сайту Nazbol.ru, шпик-инфо и т.д. Для меня особенно показательны планы попковской группировки по созданию собственной газеты, которую предполагалось смело назвать «Лимонка_М» (или что-то типа того). Это при том, что «Лимонка» всё-таки жива, а в самой Москве существовали на ладан дышащие «Друг народа» и «Рабочая борьба». Вместо поддержки этих НБ-инициатив, в противовес группировка попковцев предпочла создавать собственную. Правда, идея задохнулась, но сам принцип «фюрера» стал понятен: либо инициатива подчиняется мне, либо идёт лесом. Очевидно, что это деконструктивная позиция, и она в итоге взяла верх - Попков увёл группу личных сторонников в автономное плавание. При этом очень заметно умение попковцев играть «на разделении» - себя причислять к «героям», «фронтовикам», своих противников относить к «серым кардиналам», «штабистам», посредственностям и т.д. В конечном итоге это превратилось в противопоставление Попков - Лимонов. В своём последнем заявлении Роман высказал это открыто. Чувствуется детское стремление всё время с кем-нибудь «мериться хуями». Коноплёв, Тишин, теперь вот логично в этом стремлении Роман добрался и до Лимонова. Проблема имеет и расово-психологическую составляющую. Представление о собственной значимости, непогрешимости развито у многих народов, но у одного особенно. Внутренний расовый конфликт, близкий с раздвоением личности, очень хорошо показан в такой психологической драме как «Фанатик» (Believer, 2000). Это как раз случай Попкова и Макарова. Внутренние противоречия часто вырываются наружу, выражаясь в неуживчивости, конфликтности, стремлении доминировать, навязывании своей точки зрения как единственно возможной, создании иерархии подчинённых. Для обоснования и внутреннего оправдания используется красивая риторика о чести, верности, героизме, беззаветной жертвенности и т.д. Подобную словесную мишуру мы не раз встречали в самовлюблённых заявлениях раскольников. Да, именно, от этих текстов просто разит себялюбием, самовлюбленностью, нарциссизмом. Позиция «мы - хорошие, остальные - плохие» свидетельствует об отсутствии в сознании национал-меньшевиков механизма самокритики (тоже определённая расовая черта). «А правильно ли я поступаю?», «правильно ли себя веду по жизни?» - мне очень сложно представить, например, Макарова или Дарвина, задающихся этими вопросами. Отсюда вспыльчивость, хвастовство, склонность к необдуманным поступкам. Результат известен.
Что такое «Роман Попков»? Это сам Роман (живой человек со всеми недостатками и достоинствами) плюс миф о нём. Существует миф о НБП. Подробнее об этом феномене смотрите слово редакции в №336 «Лимонки». Так вот Попков безусловно являлся частью этого мифа, существовал образ харизматичного фюрера «героического московского отделения» (ещё один миф). Образ складывался из многих составляющих, культивировался среди коллектива, воспевался нашими СМИ, поскольку работал на общий НБ-миф. Последний сильный штрих к портрету - тюремный стаж Романа и его ближайшего окружения. У всякого положительного образа появляются последователи. Но тут в силу описанной выше психологии миф Попкова сыграл дурную шутку с ним и его горячими поклонниками. Влияние созданного образа на собственное сознание, наложенное на отсутствие самокритичности, приводит к появлению ореола непогрешимости и к стремлению дальнейшего утверждения образа, что ведет к росту амбиций и стремлении к неограниченной власти. Но тут существует два ограничения. Во-первых, амбиции не соответствуют реальным возможностям (рождается внутренний конфликт). Во-вторых, власть лидера региона, каким бы крутым он ни был, в нашем коллективе всё-таки ограничена центральным руководством и самим вождём (т.о. появляется внешний конфликт). Проблема третьего раскола во многом искусственно раздута именно потому, что случился в самом средоточии политических интриг - в Москве. Случись подобное в Брянске, нацболы просто пожали бы плечами и двинули дальше. Личность, стремясь избежать внутренних конфликтов, способных довести до душевной болезни, зачастую ищет выхода в конфликте внешнем. Вот он и случился. Добавьте сюда подобное же состояние прочих ударившихся в раскол. Всё-таки они были нашими братьями - нацболами, т.е. людьми с более подвижной психикой, чем у обычных обывателей. Ещё добавьте их личные дружественно-семейные связи друг с другом, любовь, привязанность, подельничество и т.д. Такова в общих чертах, история болезни, коллективный психологический портрет национал-меньшевиков. Такими я вижу их и причины их падения.
Хотелось бы напомнить некоторые принципы нашего движения. Начнём с того, что у нас есть вождь, чей авторитет неоспорим и мнение беспрекословно. Тот, кто поставил себя либо кого-то ещё выше вождя, - предатель. Больше не нацбол.
Быть нацболом - большая ответственность. Ставки в нашей игре высоки. Перестать быть нацболом значит отказаться от многих опасностей, связанных с нацбольством. Предательство через раскол - удобная возможность «съехать с темы», отказаться от рисков и высоких ставок. Человеческое существо слабо, склонно себя жалеть и оправдывать. Все заявления и действия раскольников как раз это подтверждают - движет ими желание оправдать себя в своих собственных глазах и в глазах бывших товарищей.
Нацбол, независимо от того верующий он или нет, не должен поддаваться такому страшному греху как грех уныния. А именно ему национал-меньшевики поддались и пытаются посеять его в нашей среде. Конкретно в разбираемом случае этот грех выражается в недоверии выбранному курсу на жёсткий конфликт с режимом через участие Лимонова в выборах-2012, в итоге неверие в победу. В позиции «один я д’Артаньян, остальные - пидарасы», занятой коллективным Попковым, присутствует ещё один не менее страшный грех - грех гордыни. Прошлыми заслугами в нашем коллективе не принято кичиться и бравировать. От этого ещё более заметно отсутствие заслуг в настоящем.
III.
И последнее. Попытаюсь с прогнозировать поведение национал-меньшевиков. Для начала надо ожидать, что они пойдут на поклон к Гарри Кимычу и Михал Михалычу - нашим союзникам, с которых у нас объективно всё больше и больше разногласий, но у которых имеются значительные собственные информационные, организационные и финансовые ресурсы. Если Касьянову, занявшему выжидательную позицию и фактически отказавшемуся от оппозиционной деятельности, просто нужны любые активисты для поддержания НДС на плаву, и здесь попковцы со своим опытом могут сыграть роль офицеров, то шахматному королю нужны послушные пешки в разыгрываемым им комбинациях в ОГФ, «Солидарности», Национальной Ассамблее. Очень удобно иметь ручных «национал-большевиков» в мёртвой НА для проформы, в одном ряду через запятую с левыми, националистами, либералами и т.д. И волки сыты, и овцы целы. Кстати, этот вариант развития событий не исключают сами попковцы, взбунтовавшись против приостановления членства нацболов в НА. Чем ещё раз нарушили партийную дисциплину и посягнули на авторитет вождя.
Другой возможный сценарий - уход в какую-нибудь махровую правую группировку типа ДПНИ. Однако думаю, что непомерные амбиции попковцев приведут их к конфликту с имеющимися лидерами правых.
Как третий вариант не исключено самостоятельное существование фракции национал-меньшевиков под прямым кураторством спецслужб, через оперативников, с которыми они общались. О том, что эти контакты более тесны, чем простое распространение листовки «К милиции» и банальная любовь Палеонтолога потрепаться с ментами, свидетельствует почему-то забытое заявление пресс-секретаря мск-нацболов о том, что они будут обмениваться информацией по делу об убийстве Антона Страдымова. Полгода прошло, убийцы так и не найдены - это и понятно: мент мента не выдаст. Зато именно в этом заявлении, а не в листовках «к милиции» следует искать корень дружбы с оперативниками, желание получить доступ к сайту «шпик-инфо» и не желание сливать туда московских оперов. (Всё это, разумеется, под пафосные заявления о «крови товарищей, недающей покоя»).
В любом случае, что они будут делать? Пытаться влиять на нацболов, их сторонников и сочувствующих. У нацболов не так уж много ресурсов - человеческих, информационных, организационных, финансовых. Теперь же на эти же ресурсы - в первую очередь человеческие - претендует еще и группировка Попкова. Кирилл Ананьев поспешил окрестить это «конкуренцией». Хотя конечно, выльется такая конкуренция в банальное вредительство. Да и рыночная терминология тут не уместна, если конечно, Попков не воспринимает свою фракцию как некий «товар». Гордыня и уныние будут сеяться повсеместно, в первую очередь, с помощью ЖЖ, Контакта, заявлений в СМИ и переписки с регионами. Украинские сидельцы, в силу безопасности своего существования и склонности к интригам, более других будут пытаться продолжить «тему», пытаясь тем самым оправдать своё бездельничество и бесполезность. Нацболам на местах нужно жёстко пресекать такие попытки.
Также можно предположить, что национал-меньшевики, с учётом их опыта, попытаются привлечь к себе внимание какой-нибудь громкой акцией. Но я всё меньше в это верю. АПД может быть красивым, но окажется бессмысленным в виду отсутствия общей стратегии развития группировки. Наиболее вероятным представляется, что большинство членов фракции успокоится и разойдётся по домам, вернётся к серой повседневности, в которой блаженно пребывали до того, как стать нацболом. История третьего раскола займёт своё место в архиве истории НБ-движения.
Ещё раз призываю раскольников к покаянию.
Равиль Баширов