Интересные секты
Когда достаточно долго изучаешь секты, психокульты и тому подобные злокачественные образования, постепенно становится скучно. При всей внешней пестроте, в сущности своей они однообразны.
Если гуру жаждет власти и денег, ничего больше ему от адептов не нужно. Чтобы привести человека в состояние идеального хомячка, существует не так уж много способов. Подсадить его на эндорфины от совместных радений. Подчинить побоями и унижением, попутно убеждая, что это ради его же блага, и что так он нарабатывает силу и становится сверхчеловеком. Задавить способность критического мышления голоданием, недосыпом и декламированием мантр.
Любое учение, которое гуру может проповедовать, становится лишь обоснованием для одного их этих стандартных способов. Разобрался с одной сектой - еще сто покажутся тебе хорошо знакомыми.
Если хочешь отыскать интересные секты, нужно брать такие, где нет гуру - или он сам искренне верит в свое учение и ведет последователей за собой. Только там можно встретить отступления от привычной схемы.
Впрочем, как сказать - «отступления»? Религия существует по меньшей мере сто тысяч лет, и придумать что-то совершенно новое сейчас уже никому не удастся. Так что и эти, по большей части - видоизменения древних практик и учений. Но, по крайней мере, они вносят некоторое разнообразие.
Не всегда приятное разнообразие, правда.
Есть, например, особый вид религиозных групп. Они никогда не бывают многочисленными - как правило, это круг из десяти-двадцати человек максимум. В его центре либо идеолог-основатель, либо небольшой ядерный коллектив. У них редко есть развернутая метафизика или собственный миф. Их основная цель - преодолеть ограничения человеческой природы.
Для этого они используют нечто вроде радикального «пути левой руки» из индийской традиции. Тамошние аскеты-капалики ищут освобождения, совершая запретные и отвратительные вещи: живут на кладбищах, мажутся пеплом от сожжения трупов, едят падаль, в том числе иногда те же трупы... В общем, практика для самых стойких не только духом, но и желудком.
Из этой традиции основатели усваивают обычно только одну идею: если совершать отвратительные вещи и переходить границы дозволенного, можно преодолеть внутренние барьеры. Когда для тебя исчезает понятие запретного, ты становишься сверхчеловеком.
Индийские аскеты обычно все же знают некоторую меру, поскольку нарушение запретов для них не самоцель, а инструмент осознания условности и иллюзорности всего сущего. Доморощенные сверхчеловеки меры обычно не знают, а потому чередуют употребление любых малополезных веществ и извращенные оргии. В большинстве это мужчины, поэтому они особенно ценят оргии гомосексуальные.
Успешно преодолев запреты общества, морали, совести и здравого смысла, культисты превращаются в жуткие и омерзительные существа, лишь отдаленно напоминающие людей. Но одна человеческая способность у них обычно все же не атрофируется - умение красиво говорить.
За счет этой особенности они и зарабатывают авторитет, и пополняют ряды новыми людьми. К ним приходят, привлеченные умными и логичными словами, которые пишут основатели, а остаются те, кого не испугал очевидный контраст написанного с обликом и поведением самих основателей.
В позднесоветское время, когда образованные горожане массово кинулись искать духовность, таких микросект образовалось весьма много. Но самым известным гуру этого типа был, наверное, Алистер Кроули. Иногда его называют сатанистом, но на самом деле его богохульные выверты были лишь частью все той же практики по ломке границ и запретов. А по части наркотиков и гомосексуальных оргий он ничем не отличался от отечественных аналогов.
Еще один вариант, встречавшийся мне несколько раз - секты, возникшие вокруг Метода.
В центре такой организации обычно тоже стоит отец-основатель и круг его ближайших учеников. Они совместными усилиями открыли Метод - правильный способ что-то делать. Он может быть частным (например, изобретательство), но может быть и всеобщим, универсальным.
Акцент «методисты» всегда делают на преобразование мышления. Так что Метод, в сущности своей - новояз, заставляющий разобрать и собрать заново всю систему понятий. Иногда он маскируется под экономическое или психологическое, или даже политическое учение. Но иногда не притворяется ничем другим: его создатели прямо говорят, что изобрели язык, на котором можно эффективно думать.
Методические секты - самые разнообразные. Среди них есть практически безобидные и даже местами полезные, а есть и весьма странные и опасные. Некоторые почти не отличаются от философских кружков, некоторые - от политических партий. Или наоборот - партия может иметь черты методической секты, как это было, например, с ВКП(б), а затем и с КПСС.
Они отличаются от прочих своим подчеркнутым рационализмом и материализмом. В Методе обычно нет никакой мистики, он «научен» и «техничен». Но ждут от него, ни много ни мало, спасения и преображения человечества.
Я уже давно заметил, что любая попытка объединить весь мир приводит к очередному размежеванию. «Универсальная религия» оборачивается очередной сектой, огороженной от остального мира. «Универсальный язык» - очередной субкультурой, опять же отгороженной от других тем, что «внешние» их просто не понимают. И чем сильнее были претензии на объединение, тем тверже и неприступнее будет железный занавес.
Если гуру жаждет власти и денег, ничего больше ему от адептов не нужно. Чтобы привести человека в состояние идеального хомячка, существует не так уж много способов. Подсадить его на эндорфины от совместных радений. Подчинить побоями и унижением, попутно убеждая, что это ради его же блага, и что так он нарабатывает силу и становится сверхчеловеком. Задавить способность критического мышления голоданием, недосыпом и декламированием мантр.
Любое учение, которое гуру может проповедовать, становится лишь обоснованием для одного их этих стандартных способов. Разобрался с одной сектой - еще сто покажутся тебе хорошо знакомыми.
Если хочешь отыскать интересные секты, нужно брать такие, где нет гуру - или он сам искренне верит в свое учение и ведет последователей за собой. Только там можно встретить отступления от привычной схемы.
Впрочем, как сказать - «отступления»? Религия существует по меньшей мере сто тысяч лет, и придумать что-то совершенно новое сейчас уже никому не удастся. Так что и эти, по большей части - видоизменения древних практик и учений. Но, по крайней мере, они вносят некоторое разнообразие.
Не всегда приятное разнообразие, правда.
Есть, например, особый вид религиозных групп. Они никогда не бывают многочисленными - как правило, это круг из десяти-двадцати человек максимум. В его центре либо идеолог-основатель, либо небольшой ядерный коллектив. У них редко есть развернутая метафизика или собственный миф. Их основная цель - преодолеть ограничения человеческой природы.
Для этого они используют нечто вроде радикального «пути левой руки» из индийской традиции. Тамошние аскеты-капалики ищут освобождения, совершая запретные и отвратительные вещи: живут на кладбищах, мажутся пеплом от сожжения трупов, едят падаль, в том числе иногда те же трупы... В общем, практика для самых стойких не только духом, но и желудком.
Из этой традиции основатели усваивают обычно только одну идею: если совершать отвратительные вещи и переходить границы дозволенного, можно преодолеть внутренние барьеры. Когда для тебя исчезает понятие запретного, ты становишься сверхчеловеком.
Индийские аскеты обычно все же знают некоторую меру, поскольку нарушение запретов для них не самоцель, а инструмент осознания условности и иллюзорности всего сущего. Доморощенные сверхчеловеки меры обычно не знают, а потому чередуют употребление любых малополезных веществ и извращенные оргии. В большинстве это мужчины, поэтому они особенно ценят оргии гомосексуальные.
Успешно преодолев запреты общества, морали, совести и здравого смысла, культисты превращаются в жуткие и омерзительные существа, лишь отдаленно напоминающие людей. Но одна человеческая способность у них обычно все же не атрофируется - умение красиво говорить.
За счет этой особенности они и зарабатывают авторитет, и пополняют ряды новыми людьми. К ним приходят, привлеченные умными и логичными словами, которые пишут основатели, а остаются те, кого не испугал очевидный контраст написанного с обликом и поведением самих основателей.
В позднесоветское время, когда образованные горожане массово кинулись искать духовность, таких микросект образовалось весьма много. Но самым известным гуру этого типа был, наверное, Алистер Кроули. Иногда его называют сатанистом, но на самом деле его богохульные выверты были лишь частью все той же практики по ломке границ и запретов. А по части наркотиков и гомосексуальных оргий он ничем не отличался от отечественных аналогов.
Еще один вариант, встречавшийся мне несколько раз - секты, возникшие вокруг Метода.
В центре такой организации обычно тоже стоит отец-основатель и круг его ближайших учеников. Они совместными усилиями открыли Метод - правильный способ что-то делать. Он может быть частным (например, изобретательство), но может быть и всеобщим, универсальным.
Акцент «методисты» всегда делают на преобразование мышления. Так что Метод, в сущности своей - новояз, заставляющий разобрать и собрать заново всю систему понятий. Иногда он маскируется под экономическое или психологическое, или даже политическое учение. Но иногда не притворяется ничем другим: его создатели прямо говорят, что изобрели язык, на котором можно эффективно думать.
Методические секты - самые разнообразные. Среди них есть практически безобидные и даже местами полезные, а есть и весьма странные и опасные. Некоторые почти не отличаются от философских кружков, некоторые - от политических партий. Или наоборот - партия может иметь черты методической секты, как это было, например, с ВКП(б), а затем и с КПСС.
Они отличаются от прочих своим подчеркнутым рационализмом и материализмом. В Методе обычно нет никакой мистики, он «научен» и «техничен». Но ждут от него, ни много ни мало, спасения и преображения человечества.
Я уже давно заметил, что любая попытка объединить весь мир приводит к очередному размежеванию. «Универсальная религия» оборачивается очередной сектой, огороженной от остального мира. «Универсальный язык» - очередной субкультурой, опять же отгороженной от других тем, что «внешние» их просто не понимают. И чем сильнее были претензии на объединение, тем тверже и неприступнее будет железный занавес.