Джин по прозвищу Креветка
Новое поколение меняло стиль не только в Лондоне, но и по всему миру. Проигрывающая Harper's Bazaar компания Conde Nast, много лет принадлежавшая британским финансистам, а потом проданная британскому же владельцу таблоидов, теряла полмиллиона долларов в год. В 1959-м ее вновь продали американскому издателю Ньюхаузу. Вскоре после этого он купил старейшее журнальное издательство в Америке, Street & Smith. Ньюхауз объединил выпускавшийся этим издательством журнал Charm с Glamour Конде Наста, чтобы урезать расходы и избежать конкуренции, но продолжал издавать Mademoiselle, поскольку у этого журнала была другая аудитория.
В 1962 году Александр Либерман получил повышение, став главным редактором всех журналов концерна Conde Nast. На новом посту он первым делом переманил из Harper's Bazaar Диану Вриланд. Вриланд стала главным редактором в январе 1963-го, сменив неповоротливую преемницу Эдны Чейз Джессику Дейвс, которая до последнего боролась с нововведениями Вриланд.
Фрагмент из книги Майкла Гросса "Model: The Ugly Business of Beautiful Women" (1995).
- Боже мой, я оказалась на величайшем месте в величайший час величайшего времени, - говорила Вриланд. - Год реактивных самолетов, год противозачаточной пилюли! Создавался совершенно новый мир.
Хотя "Ужасное Трио" всё еще было впереди, по всему миру появлялись новые фотографы, танцующие, по выражению Бэйли, под сексуальный ритм щелчков затвора тридцатипятимиллиметровой камеры. Но центром всего этого света и жара был Лондон, а Бэйли, Даффи, Донован и их модели были ярчайшими из ярких молодых людей города. Члены "Ужасного Трио" работали вместе и вместе играли в ночных заведениях вроде "Садл Рум Нелен Корде", где Шримптон научилась танцевать твист, или Ad Lib, центр ночной жизни поп-сообщества.
"После того как дневная работа была закончена, постоянно что-то происходило, - писала Джин Шримптон. - Никто из фотографов не шел домой, к женам".
Когда родители Шримптон запретили ей встречаться с женатым мужчиной, она уехала из дома из дома и поселилась у фотографа Эрика Свена и его жены. Но вскоре Бэйли, Шримптон и его двадцать зябликов и волнистых попугайчиков переехали в собственную квартиру на Примроуз-хилл. Ее отец год не разговаривал с ней, но это был не последний шок, который пришлось пережить Шримптонам. Вскоре после того, как Джин стала встречаться с Бэйли, ее мать зашла в спальню своей младшей дочери Крисси и обнаружила, что там спит ее бойфренд, певец из группы The Rolling Stones Миг Джаггер.
Jean with Bailey
Chrissie Shrimpton (Jean's sister) and Ossie Clark, 1965
Для молодого Терри Донована переезд в собственную квартиру был одним чудесных моментов в жизни.
- Квартир не было ни у кого, - говорит он. - Трахаться негде!
И вот вдруг у него не только появилось место для встреч, но и бесконечное количество красивых женщин, мечтающих о сексе с ним.
- Модная фотография - самый подходящий способ заполучить лакомый кусочек, - смеясь, вспоминает Донован. - Я имею в виду, мы с Бэйли в те дни только и делали, что трахались. Было здорово, и ничего порочного в этом не было. Представьте себе любителя шоколада на шоколадной фабрике. Я иею в виду, что куда бы вы ни пошли, мимо постоянно проходили великолепные женщины!
Гарри Кинг, который начал свою карьру в Лондоне в конце 60-х, вспоминает одну из первых своих встреч с Брайаном Даффи. Они снимали парижскую коллекцию для Sunday Telegraph Colour Magazine.
- Vogue и Harper's Bazaar могли позволить себе такую роскошь и получали вещи первыми, - рассказывает Кинг. - А нам пришлось ждать всю ночь. Даффи все время уводил модель в заднюю комнату. Каждый раз, когда прибывало платье, он натягивал штаны, а ей нужно было заново делать прическу.
Донован настаивает, что, несмотря на кажущееся легкомыслие, на самом деле Ужасное Трио заботили только фотографии.
- Мы были психами от фотографии, - говорит он. - Могли по восемь часов гулять по Парижу и обсуждать диафрагму. Я снимал по три сессии в день. Работа, работа, работа. Год за годом мы выходили на улицу, здесь, в Америке, в Париже, в Риме, и фотографировали.
В 1961-м году британский Vogue попросил Бэйли снимать для постоянного раздела под названием "Свежая идея". Модель должна была сниматься в паре с британскими знаменитостями вроде Дэвида Фроста, Дадли Мура и его партнера Питера Кука, модного молодого парикмахера Видала Сассуна.
Dudley Moore and Jean Shrimpton
Редактор моды журнала Vogue, леди Клэр Рэндлшем, хотела использовать француженку Николь де ла Марж, которая в то время была душой парижского Elle, но Бэйли настаивал на кандидатуре своей подруги и победил.
Nicole de La Marge
После того как фотографии были опубликованы, Vogue попросил Шримптон и Бэйли отвезти "Свежую идею" в Нью-Йорк. Фотографии, на которых Бэйли снял Шримптон на углу улицы, на рынке в Гарлеме и в телефонной будке, - одни из самых запоминающихся его работ.
- Англия прибыла! - воскликнула Диана Вриланд, когда Бэйли и Шримптон появились на пороге ее кабинета. Они оба вымокли насквозь, пока ловили такси, и у Шримптон размазалась вся косметика; но Вриланд все равно назвала их "восхитительными".
Разумеется, они привлекали внимание. В 1963 году жена Бэйли подала на развод. Имя Шримптон прозвучало на процессе как имя его любовницы. Это ее не смущало. Смущало ее только прозвище, которое ей дали таблоиды: Креветка.
- Креветки - это ужасные розовые твари, которым отрывают головы, - говорила она.
Быть красивейшей из красивейших нелегко. Очаровательный вне съемочной площадки, Бэйли мог быть очень жестоким на ней. Он ненавидел издателей и стилистов, редко позволял им присутствовать на съемках и иногда доводил до слез. То же самое делал он и с Шримптон.
- Фригидная мошенница! - кричал он. - Зря ты слезла с дерева!
Годы спустя он с гордостью признавал, что ужасно относился ко всем.
- Я был пионером такого поведения. Делал ужасные вещи. Кошмарные. Возмутительные. Я был вынужден постоянно давить на них. Я пытался создать настроение, цельный образ, а мне приходилось цацкаться с этими женщинами, которые вечно впадали в истерику на ровном месте.
У Бэйли, по крайней мере, было к чему стремиться. Шримптон же в свои двадцать один добилась практически всего, и ей стало скучно. Хотя Бэйли позволял ей работать с другими фотографами - по крайней мере с теми, которых он одобрял, - она начинала чувствовать, что их связь ограничивает ее карьеру.
Тем не менее в начале 1964 года Бэйли и Шримптон объявили о своей помолвке. Свадьба должна была состояться после очередной поездки в Нью-Йорк. Но, чувствуя, что ей нужно побыть наедине с собой, Шримптон полетела вперед одна. Когда две недели спустя прибыл Бэйли, Шримптон неожиданно поняла, что избегает его. Потом в Нью-Йорк приехал один из членов их компании, кинозвезда Теренс Стамп. Обнаружив, что привлекает не только его, но и фотографа из Harper's Bazaar по имени Мел Сокольски (Mel Sokolsky), с которым она в тот момент работала, Шримптон решила порвать с Бэйли. Так что когда Стамп предложил ей прокатиться с ним на съемки в Лос-Анджелес, она немедленно согласилась. Джин сообщила эйлин Форд, что она "вне досягаемости для заказов", и укатила со Стампом.
Бэйли чувствовал себя "несчастным и оскорбленным", но быстро утешился и закрутил роман со Сью Мюррей, восемнадцатилетней сероглазой блондинкой, которую он фотографировал для обложки британского Vogue шесть раз за следующие шесть месяцев. Мюррей, как говорил Бэйли, "куда более загадочна, чем Джин Шримптон".
Susan Murray
Отношения Шримптон со Стампом испортились по прошествии всего нескольких месяцев, но все равно осенью 1964 года она согласилась сопровождать его в Нью-Йорк, где он должен был играть в бродвейской версии фильма "Альфи". Для Шримптон в Америке всегда находилась работа. Её приглашали Revlon, Max Factor и Pond, а Эйлин Форд позвонила, чтобы сказать, что Ричард Аведон хочет снять ее с кинозвездой Стивом Маккуином. Работа с Аведоном до сих пор оставалась для модели неосуществленной мечтой.
Но уже к 1965 году Шримптон чувствовала себя "дьявольски несчастной" со Стампом.
- Я стала замкнутой, молчаливой. Не в силах была заставить себя подняться с кровати. Совсем не мыла голову, если не предстояла работа, и очень сильно похудела... Я больше не хотела быть моделью. Я вообще ничего больше не хотела.
В середине 1966 года Шримптон согласилась сняться в "Привилегии" - сатирическом фильме о жизни поп-звезды.
- Я была ужасна, - признавалась она позже.
Jean Shrimpton and Terence Stamp
Richard Avedon and Jean Shrimpton
Стамп явно оказался не у дел. Шримптон определенно не прогадала, заключив трехлетний контракт на 70000 фунтов в косметической компанией Yardley. По условиям контракта она должна была дважды в год работать в США. Когда оказалось, что первую рекламу для Yardley будут снимать Джордан Калфус и Мел Сокольски, Шримптон сошлась с Калфусом и вместе с ним уехала в Нью-Йорк.
Джерри Форд (модельное агенство Ford), считал, что "Привилегия" повредила карьере Шримптон.
- Все ее клиенты чувствовали, что она стала слишком знаменитой и отвлекает от их рекламы, - говорит он.
Но она продолжала работать еще лет шесть и в конце концов зарабатывала уже 120 долларов в час. Она совершала поездки для Yardley и снималась у Бэйли, Пенна и Аведона. Но в ее личной жизни наступил кризис, и для того, чтобы справиться с ним, ей потребовались годы. В 70-е ее бросало от мужчины к мужчине, она пыталась заниматься фотографией, открывала магазины, торгующие сувенирами и антиквариатом, жила почти отшельницей и в конце концов в 1979-м вышла замуж за фотографа Майкла Кокса и купила отель в Пензансе.
- Я не участвовала в собственной жизни, - сказала она в начале девяностых лондонской Sunday Times.
Когда ее спросили, что она считает самым важным в жизни, Шримптон ответила:
- Ничего.
David Bailey and Jean Shrimpton
Джин с мужем и сыном
Совершенно ясно, что карьера Джин Шримптон достигла своего пика в 1965, когда Ричард Аведон работал над апрельским номером Harper's Bazaar и поместил на обложку ее фотографию в скафандре, а в мае вышел Newsweek, тоже с Джин на обложке. Лицо Шримптон "каким-то образом символизирует Лондон, - писал журнал, - который стал новым законодателем мод в поп-культуре".
Jean with Richard Avedon
По иронии судьбы в это самое время британское влияние в Америке достигло высшей точки. К 1965 году битломания и англофилия распространялись в Соединенных Штатах со скоростью эпидемии. Куант, Стамп, Джеймс Бонд, Питер О'Тул, Дэйв Кларк Файв, Animals, The Rolling Stones, Петула Кларк, Дасти Спрингфилд и так далее.
В 1966 году журнал Time "обнаружил" новую британскую культуру и назвал ее "Swinging London". Прошел всего год после того, как Бэйли объявил, что хочет стать кинорежиссером. В соответствии с этим своим желанием он решил жениться на молодой французской актрисе Катрин Денёв, которую он тогда снимал. Как бы прощаясь с поп-сообществом, Бэйли собрал и издал три десятка своих портретов под общим названием "Box of Pinups" (приблизительный перевод "коробка с симпатягами"). Журналист Фрэнсис Уиндхэм, автор примечаний, писал, что эти фотографии - Шримптон, Хаммонд, Сью Мюррей, The Beatles - "являются свидетельствами движения, которому, возможно, уже приходит конец".
Последним гвоздем, забитым в гроб Swinging London, пословам теренса Донована, был блестящий фильм Микеланджело Антониони "Фотоувеличение" (Blow Up), вышедший в 1966-м, с Дэвидом Хеммингсом в роли праздного, сексуально озабоченного фотографа.
- В Blow Up на самом деле соединились моя жизнь, жизнь Бэйли и жизни многих других людей, - говорит Донован. - Этот фильм как бы кристаллизовал общее представление о трех молодых английских фотографах. Я был, наверное, первым фотографом в Англии, который ездил на "роллс-ройсе", и в фильме тоже был "роллс-ройс"! Знаете, это не очень-то приятно. Я двадцать лет его не смотрел.
Но миллионы людей смотрели, и многие из них, полюбовавшись тем, как Хеммингс в фильме занимается сексом на мятой бумаге у себя в студии, решили стать модными фотографами.
Covers
Ссылки:
Джин и все-все-все - первая часть
Two take Manhattan - 'Shrimpton and Bailey' - the very names conjure up the spirit of an age, when Britain was a byword for cool.
Ready, Steady, Go!: The Smashing Rise and Giddy Fall of Swinging London
Photography's impact on the 60s