Давно ожидаемая пожарная катастрофа состоялась на Байкале.
Оригинал взят у annabaskakova в Давно ожидаемая пожарная катастрофа состоялась на Байкале.
Оригинал взят у vryabtsev в Давно ожидаемая пожарная катастрофа состоялась на Байкале.
Но «верха» и дальше будут «бороться лишь с последствиями зла, усиливая его истоки»?
1. Пожар в бухте Песчанной, 10 вгуста 2015 г. Фото Юрия Данилова - http://nature.baikal.ru/phs/ph.shtml?id=86775#comms
В публикациях о байкальских пожарах-2015 регулярно повторяется фраза «такого не помним». Да, коротка человеческая память. В 2003 г. (всего-то 12 лет назад) с середины мая по середину августа в южной половине Иркутской области почти не было дождей. Около трех месяцев Байкал находился под «куполом» дыма лесных пожаров. Хотя небо было безоблачным, красный диск солнца просвечивал сквозь мглу лишь в середине дня. Помню поездку на Ольхон в 20-х числах июля. Вода была буквально ледяная, постоянно дули столь холодные ветры, что впору одевать перчатки. Даже в Иркутске почти месяц была сильнейшая дымка и стоял запах гари. Горели леса на Ольхоне, но более всего - горная тайга на западном берегу Байкала. Выгорела значительная часть бассейна р. Сарма, обширные участки на восточном склоне Приморского хребта. По официальным данным, в тот год площадь лесных пожаров в Иркутской области составила 181395 га. И это максимальная цифра для периода с 2001 по 2013 год. Но есть основания в ней сомневаться. Многократное занижение такого рода данных в официальных документах практикуется по всей стране уже много лет. В Иркутской области впервые правдивая информация появилась лишь в 2014 г., на фоне увольнения местных «лесных начальников». По данным областного Агентства лесного хозяйства, в тот год общая площадь пожаров была чуть меньше 700 тыс. га. По результатам исследования Гринпис
http://www.forestforum.ru/viewtopic.php?p=120312#p120312
- 1,002 миллиона га. Т.е. официальная цифра все равно занижена, но уже лишь на 43%, а не в разы.
Вероятно, и в 2003 г. сгорело более 1 млн. га. И в основном - вблизи Байкала. Итоги 2015 года подводить рано, леса до сих пор горят. Тем не менее, по данным Гринпис, в Иркутской области и Бурятии огнем уже пройдено от 1,2 до 1,5 млн. га - http://newsbabr.com/baik/?IDE=138485
Остров Ольхон нынче «дешево отделался». 22 июля пожар вспыхнул в центральной части острова. Эпопея его тушения, проводившегося под началом инспекторов «Заповедного Прибайкалья», подробно описана Антоном Волковым -
https://www.facebook.com/antonvol?fref=ts
Отличный фоторепортаж этих событий сделан Петром Шеломовским - http://birdinflight.com/ru/reportaj/bryznut-za-burhana-kak-na-bajkale-tushat-lesnye-pozhary.html
А. Волков причиной возгорания назвал «китайские фонарики», запущенные с береговых стоянок туристов. Тушение началось отнюдь не оперативно, далеко не сразу удалось собрать достаточное число добровольцев из местных жителей. Тем не менее, к 1 августа этот пожар был потушен. Огнем было пройдено 180 га леса, что в несколько раз меньше, чем в 2003 г. или 2009 г. (еще один год серьезных ольхонских пожаров).
2. Вид на ольхонский пожар. Окр. пос. Харанцы, июль 2015г. Фото А. Волкова.
3. Его тушение. Фото Петра Шеломовского.
Но ситуация с материковыми пожарами складывалась несравненно хуже. По словам местных жителей, уже в июне на Приморском хребте горел лес. 4 июля мне довелось побывать в Тажеранской степи - и засвидетельствовать сильное задымление обширных территорий. Периодические дожди случались как в июне, так и в первой половине июля, они препятствовали быстрому распространению огня. Но в июле осадков выпало намного меньше нормы. Во второй половине этого месяца мощные очаги огня появились на горных склонах вдоль побережья Малого Моря.
4. Малое Море, июль 2015.
Местные жители и туристы засыпали МЧС сообщениями, получая стандартный ответ, что «все под контролем». Тем временем пожары в горной тайге практически никто не тушил, их площадь быстро увеличивалась. Дымовая завеса накрыла Малое Море, Ольхон.
Ситуацию несколько улучшил дождь 4 августа. Но уже 6 августа дым вновь накрыл Ольхон, теперь уже на много дней. 10-16 августа дымная завеса была очень плотной.
5. Один из пожаров на склоне Приморского хребта. Действует уже более двух недель. 5 августа 2015 г.
6.Ольхон, Нюр ганская губа. 10 августа 2015 г.
На хребтах (Приморский и Байкальский) горели уже десятки тысяч га, на восточном берегу ситуация была еще хуже.
Почти все пожары находились не ближе нескольких км от берега. Но «верховой» огонь был столь мощен, что кусочки горящей коры относились воздушными потоками с хребта в Малое Море. На берегу Ольхона в зоне заплеска появилась полоса из обуглившейся коры. 13 августа стоял штиль, можно было заметить, как на песок Хужирского залива кругами падают какие-то частицы, величиной (и полетом) напоминающие крылья кем-то съеденных бабочек. При попытке взять их в руки - рассыпались в серый пепел. Какой же мощи были верховые пожары, если подобные «продукты горения» в безветренную погоду переносились на расстояние не менее 20-30 км!
7. Обуглившаяся кора на западном берегу Ольхона.
В августе, спустя недели после начала пожаров в горной тайге, наконец началось их тушение. МЧС дождалось момента, когда ситуация приобрела статус «чрезвычайной» и вступило в игру. Но несмотря на якобы огромные привлеченные силы, пожары продолжаются и сейчас - в середине сентября.
Что отличает ситуации 2003 и 2015 годов?
В 2003 г. более всего горели часто посещаемые территории. Прежде всего Ольхон (множество возгораний), Сарминское ущелье, привлекающее и туристов, и рыбаков. В 2015 г. - горели вроде бы безлюдные горные хребты. Многие тысячи га (итоговые цифры еще подведут) пройдены огнем и в Байкало-Ленском заповеднике (БЛЗ). Десятилетиями в «пожарном вопросе» он был несравненно благополучнее Прибайкальского национального парка (примыкает с юга), но - не в 2015 г. Вряд ли основным источником огня в этих районах были сухие грозы. Ну очень уж много было этих возгораний! А далеко не каждый удар молнии при сухой грозе вызывает огонь. По моему мнению, большая часть нынешних пожаров - одно из последствий массовой «автомобилизации» населения, имевшей место в последние 15 лет. Резко увеличилось число джипов и квадроциклов (прежде всего у туристов), уазиков (у местных жителей). Люди, располагающие такой техникой, умудряются без всяких дорог забираться на горные хребты, используя речные русла. Немало таких экстремалов-путешественников появилось среди горожан. У местных деревенских жителей свой «интерес» к труднодоступным местам. Обусловленный ловом рыбы, зашедшей на нерест в верховьях рек и речек, охотой на оленей-пантачей (в июне) и тому подобными «хозяйственными делами». Впрочем, эти мотивацию могут и смешиваться, накладываться. Результат - присутствие в летний сезон людей в самых отдаленных и труднодоступных районах Прибайкалья. А в нынешнюю засуху не только непогашенные костры, но даже окурки, способны были вызвать огромные лесные пожары.
По сравнению с 2003 г., в 2015 резко увеличилась площадь пожаров в заповедниках. В БЛЗ огонь приходил с обширных горящих сопредельных территорий Качугского района, которые никто и не думал тушить. Но свою лепту могли внести также туристы. Ведь «познавательный туризм» теперь является разрешенным (и всячески поощряемым) видом деятельности для заповедников. Вероятно, не случайно огромные площади выгорели в этом году почти во всех байкальских федеральных ООПТ: Байкало-Ленском, Баргузинском и Джергинском заповедниках, Забайкальском и Прибайкальском национальных парках. Доступ туристам в эти ООПТ (да и то не все) был закрыт лишь после начала масштабных пожаров.
В социальных сетях масса публикаций (пример - http://birdinflight.com/ru/reportaj/bryznut-za-burhana-kak-na-bajkale-tushat-lesnye-pozhary.html ) и негативных комментариев, рассказывающих о том, что вместо тушения пожаров, сотрудники ООПТ были заняты сбором денег с туристов. Спасибо Минприроде! В конце 2013 г. «протолкнули» законодательную поправку о платном посещении ООПТ. Для того, чтобы вызвать ненависть к национальным паркам и заповедникам ничего более эффективного не придумать. Очень многим соотечественникам, для которых природа не безразлична, очевиден огромный вред проводимого курса на коммерциализацию ООПТ. Уже сейчас общество видит в национальных парках не природоохранные учреждения, а коммерческие «конторки», заинтересованные лишь в заработке, причем - за счет уничтожения природы.
Тушились пожары также по-разному. Помню, как в 2003 г. на Ольхон прибыла группа пожарников иркутской базы авиационной охраны леса. Они оказали действенную профессиональную помощь в тушении труднодоступного и обширного пожара в районе горы Ижимей (огонь пришел с восточного берега, вероятно, по вине рыбаков). Инспектора Прибайкальского национального парка говорили, что многому научились у них. После принятия Лесного кодекса штат вышеупомянутой базы многократно сократился. Теперь наша «пожарная элита» - мчс-ники. Антон Волков в своем блоге описал, как они прибыли на Ольхон уже к концу пожара. «Заправились» пивом в магазине - и на пляж.
Еще в начале 2008 г. я опубликовал статью «Дым над Славным Морем» http://vsp.ru/social/2008/02/13/411339
В ней рассказал о резком обострении угрозы лесных пожаров. В том числе и по вине «черных лесорубов», заполнивших тайгу «порубочными остатками». «Что будет если случится затяжная засуха? Огромные площади лесов насыщены сейчас горючим материалом - деревьями и кустарниками, засохшими или засыхающими от пожаров последних лет. И ещё один момент - с 1 января 2008 года все лесхозы реорганизуются в лесничества. На практике это сопровождается увольнением большей части работников. Тушить теперь практически некому. Ведь постоянного авиапатрулирования, службы лесных пожарных десантников нет уже давно. Структур же, которые бы заменили лесхозы в борьбе с пожарами, сейчас также нет. МЧС - неадекватная замена.»
Первая после 2003 г. серьезная засуха случилась в 2015 г. - и перечисленные выше факторы проявили себя «во всей красе».
Но события могли развиваться и по еще более худшему варианту. Нынче горела главным образом нетронутая лесорубами горная тайга. А ведь могли заполыхать многие тысячи квадратных километров южных районов Иркутской области, пройденные рубками последних 15 лет http://vsp.ru/social/2012/11/06/526941
8. Здесь поработали черные лесорубы.
Заваленные десятками миллионов кубометров «порубочных остатков» и просто брошенной древесины. И «черные» и «серые» лесорубы берут, чаще всего, лишь самый лучший - нижний кусок ствола стандартной длины, бросая рядом с пнем большую часть дерева и крону. Счет таких высохших крон, накопленных в наших лесах за последние 10-15 лет, сейчас, вероятно, идет на многие миллионы.
В условиях нынешней засухи именно здесь могли произойти самые катастрофичные лесные е пожары. Весь юг Иркутской области превратился бы в филиал ада. При этом варианте огонь реально угрожал бы сотням населенных пунктов, сгоревшие постройки исчислялись бы тысячами, человеческие жертвы были бы неизбежны.
Предельно захламленные леса сейчас примыкают к околицам многих деревень и поселков. Еще на их окраинах имеются сотни, если не тысячи, свалок опилок и горбыля - отходов деятельности тысяч пилорам.
Какой выход? Все тот же, что был очевиден и после пожаров 2010 г., напугавших население «нерезиновой» столицы. В европейской части РФ Татарстан лучше всего справлялся с пожарами, своевременно их выявлял и тушил. Потому что не позволил развалить, сохранил свою лесную охрану.
В Иркутской области в советское время лесников насчитывалось раз в 10 больше, чем сейчас. Имелась мощная база авиационной охраны лесов, со штатом профессиональных пожарных- десантников. Именно им по плечу не только своевременное обнаружение, но и тушение пожаров на труднодоступных горных хребтах. В 2015 г. они не довели бы, в отличие от МЧС, ситуацию с лесными пожарами до уровня катастрофы.
Ожидалось, что урок 2010 г. пойдет впрок и во всех субъектах федерации восстановят лесную охрану и базы авиационной охраны лесов. Но этого не произошло. Имело место лишь несущественное увеличение числа лесников - и только.
Вот и продолжаем гореть, почти ежегодно. В 2014 г. площадь пожаров в Иркутской области, скорее сего была значительно больше, чем в 2015. Но горели северные, почти безлюдные районы. Никому эти пожары были не интересны, никто их всерьез и не тушил, как обычно, МЧС отстаивало лишь «поселки и экономически значимые объекты». Нынче - другое дело. Байкал - сотни тысяч туристов со всей страны и из-за рубежа. Да еще чуть не сгорела турбаза самого губернатора. Реакция «верхов» на горящую тайгу, хотя и сильно запоздавшая, но имела место.
Однако, о восстановлении дееспособной лесной охраны и лесных авиа-десантников никто из официальных лиц даже не упоминает. Обещают лишь создать резерв МЧС для СФО. Наверняка придумают еще какие-нибудь декоративные улучшения.
И конечно - ищут «стрелочников», виноватых. Лучшие кандидатуры, как и всегда в подобной ситуации, сотрудники байкальских ООПТ - http://newsbabr.com/baik/?IDE=138743
Никому не интересно, что после «оптимизаций штатного расписания» в ООПТ количество инспекторов в разы ниже минимально потребного. И невозможно было этим штатом остановить все пожары на огромной территории. В то время как МЧС ничего не делало, лишь ожидало, когда ситуация станет чрезвычайной, и можно будет «подключиться». Ну вот и дождалось.
По строго соблюдаемому порядку, наказывать будут тех, кто более всего тушил леса - сотрудников ООПТ, а награждать - непричастных. Как обычно - мчс-ников
Нельзя не процитировать мудрые мысли высокого начальства
http://newsbabr.com/irk/?IDE=138645
«Глава МЧС Владимир Пучков переложил ответственность за порядок и расчистку в сгоревших лесах в Иркутской области и Бурятии на местных жителей. По его словам, жители пострадавших от огня районов должны быть привлечены к очистке леса от сухостоя и сгоревших остатков. А также они должны сформировать лесопожарные патрули, которые будут контролировать лесозаготовительную деятельность и участвовать в принятии решений, начиная от маршрута перевозки леса и заканчивая культурой лесозаготовительных работ.
«Я поставил задачу руководителям регионов - Бурятии и Иркутской области - задействовать потенциал людей, которые живут в этих регионах. Руководителям сельских поселений - провести сходы и организовать уже сегодня санитарную очистку прилегающих лесов от сухостоя и сгоревших остатков», - заявил журналистам глава МЧС 10 сентября (цитата ТАСС)».
Замечательно! Если забыть, что значительная (и самая «инициативная») часть населения этих районов уже примерно 15 лет активно ворует лес. Именно итогом их многолетнего ударного и хищнического труда стали миллионы кубометров брошенной древесины и порубочных остатков. И не зря люди так надрывались. Бревна конвертировались в деньги, а затем - в новые дома, квартиры, особняки, автомобили, обучение детей в ВУЗах, включая столичные. Гости Иркутска удивляются - «откуда на улицах так много дорогих иномарок?!». В том числе и из леса. И не спроста Иркутская область занимает первое место в СФО по оттоку населения в западном направлении. Кто больше всех украл, имеет и больше возможностей с чадами и домочадцами переехать в более благоприятные для жизни места. К слову сказать, Иркутская область, занимая 15% площади СФО, обеспечивает 62% экспорта леса всего этого округа.
И теперь кто-то безвозмездно станет убирать выше упомянутые миллионы кубометров древесных крон? Для того, чтобы себя дровами обеспечить? Да тут этих дров брошено столько, что на весь Китай хватит, лет на 10. А для нужд местных жителей достаточно и бесплатного горбыля - отходов деятельности с бесчисленных пилорам - горами валяющегося в окрестностях почти каждой деревни. А за очень скромную сумму пилорамщики это добро не на свалку, а тебе во двор свалят.
9. Свалки «отходов производства» пилорам окружают почти все деревни и поселки Предбайкалья.
Далек глава МЧС от сибирских реалий! Но федеральный бюджет бережет. С точки зрения чиновника - какую ценность имели леса, сгоревшие на Приморском и Байкальском хребтах (Иркутская область)? Да никакой. Лесозаготовки там почти не велись (за исключением самой южной части пройденных огнем территорий). Лесной бизнес почти ничего с них не имел, соответственно - никаких «откатов». Ни чиновникам, ни полицейским и ДПС-никам, взявшим «под крыло» потоки лесовозов. Сгорели миллионы кубометров древесины - и ладно. Все равно там рубить-вывозить было бы слишком дорого. Ну а леса ООПТ даже и рубить нельзя - никакой с них пользы.
Вот турбизнес немного пострадал. Из-за дыма пик туристического сезона закончился на пару недель раньше обычного. Всего-то. Ведь об экологическом ущербе власть, живущая лишь сегодняшнем днем, думать не способна.
Зато если восстанавливать реальную лесоохрану, то потребуются значительные суммы из федерального бюджета. Который надо беречь как зеницу ока, тем более в кризис.
Наша власть на охрану тайги не раскошелится. За исключением расходов на лесовосстановление. Уж очень велико здесь искушение заработать. Натыкать саженцев (которые через год-два сгорят) на миллион, но «освоить» при этом бюджет - на миллиард. Проблема - в пустом бюджете. Про бесполезность и даже вредность для природы такого «лесовосстановления» (речь о западном побережье Байкала, на восточном ситуация иная) я уже писал - http://vryabtsev.livejournal.com/20539.html
Нет, нашу власть одни лишь пожары, да еще и случившиеся за 5 тыс. км от Москвы, не заставят предпринять реальные меры, связанные с тратами федерального бюджета.
Надежда лишь на неравнодушных людей. Для многих россиян Байкал очень дорог, а то, что случилось с лесами на байкальских берегах - личная трагедия. Нужны петиции, обращения, депутатские запросы и т.п. действия. Для того, чтобы заставить власть перестать кивать в сторону МЧС (и выделять этой структуре все больше финансов), но воссоздать работоспособные лесную охрану и базы авиационной охраны лесов, хотя бы такие же, как во времена СССР.
Оригинал взят у vryabtsev в Давно ожидаемая пожарная катастрофа состоялась на Байкале.
Но «верха» и дальше будут «бороться лишь с последствиями зла, усиливая его истоки»?
1. Пожар в бухте Песчанной, 10 вгуста 2015 г. Фото Юрия Данилова - http://nature.baikal.ru/phs/ph.shtml?id=86775#comms
В публикациях о байкальских пожарах-2015 регулярно повторяется фраза «такого не помним». Да, коротка человеческая память. В 2003 г. (всего-то 12 лет назад) с середины мая по середину августа в южной половине Иркутской области почти не было дождей. Около трех месяцев Байкал находился под «куполом» дыма лесных пожаров. Хотя небо было безоблачным, красный диск солнца просвечивал сквозь мглу лишь в середине дня. Помню поездку на Ольхон в 20-х числах июля. Вода была буквально ледяная, постоянно дули столь холодные ветры, что впору одевать перчатки. Даже в Иркутске почти месяц была сильнейшая дымка и стоял запах гари. Горели леса на Ольхоне, но более всего - горная тайга на западном берегу Байкала. Выгорела значительная часть бассейна р. Сарма, обширные участки на восточном склоне Приморского хребта. По официальным данным, в тот год площадь лесных пожаров в Иркутской области составила 181395 га. И это максимальная цифра для периода с 2001 по 2013 год. Но есть основания в ней сомневаться. Многократное занижение такого рода данных в официальных документах практикуется по всей стране уже много лет. В Иркутской области впервые правдивая информация появилась лишь в 2014 г., на фоне увольнения местных «лесных начальников». По данным областного Агентства лесного хозяйства, в тот год общая площадь пожаров была чуть меньше 700 тыс. га. По результатам исследования Гринпис
http://www.forestforum.ru/viewtopic.php?p=120312#p120312
- 1,002 миллиона га. Т.е. официальная цифра все равно занижена, но уже лишь на 43%, а не в разы.
Вероятно, и в 2003 г. сгорело более 1 млн. га. И в основном - вблизи Байкала. Итоги 2015 года подводить рано, леса до сих пор горят. Тем не менее, по данным Гринпис, в Иркутской области и Бурятии огнем уже пройдено от 1,2 до 1,5 млн. га - http://newsbabr.com/baik/?IDE=138485
Остров Ольхон нынче «дешево отделался». 22 июля пожар вспыхнул в центральной части острова. Эпопея его тушения, проводившегося под началом инспекторов «Заповедного Прибайкалья», подробно описана Антоном Волковым -
https://www.facebook.com/antonvol?fref=ts
Отличный фоторепортаж этих событий сделан Петром Шеломовским - http://birdinflight.com/ru/reportaj/bryznut-za-burhana-kak-na-bajkale-tushat-lesnye-pozhary.html
А. Волков причиной возгорания назвал «китайские фонарики», запущенные с береговых стоянок туристов. Тушение началось отнюдь не оперативно, далеко не сразу удалось собрать достаточное число добровольцев из местных жителей. Тем не менее, к 1 августа этот пожар был потушен. Огнем было пройдено 180 га леса, что в несколько раз меньше, чем в 2003 г. или 2009 г. (еще один год серьезных ольхонских пожаров).
2. Вид на ольхонский пожар. Окр. пос. Харанцы, июль 2015г. Фото А. Волкова.
3. Его тушение. Фото Петра Шеломовского.
Но ситуация с материковыми пожарами складывалась несравненно хуже. По словам местных жителей, уже в июне на Приморском хребте горел лес. 4 июля мне довелось побывать в Тажеранской степи - и засвидетельствовать сильное задымление обширных территорий. Периодические дожди случались как в июне, так и в первой половине июля, они препятствовали быстрому распространению огня. Но в июле осадков выпало намного меньше нормы. Во второй половине этого месяца мощные очаги огня появились на горных склонах вдоль побережья Малого Моря.
4. Малое Море, июль 2015.
Местные жители и туристы засыпали МЧС сообщениями, получая стандартный ответ, что «все под контролем». Тем временем пожары в горной тайге практически никто не тушил, их площадь быстро увеличивалась. Дымовая завеса накрыла Малое Море, Ольхон.
Ситуацию несколько улучшил дождь 4 августа. Но уже 6 августа дым вновь накрыл Ольхон, теперь уже на много дней. 10-16 августа дымная завеса была очень плотной.
5. Один из пожаров на склоне Приморского хребта. Действует уже более двух недель. 5 августа 2015 г.
6.Ольхон, Нюр ганская губа. 10 августа 2015 г.
На хребтах (Приморский и Байкальский) горели уже десятки тысяч га, на восточном берегу ситуация была еще хуже.
Почти все пожары находились не ближе нескольких км от берега. Но «верховой» огонь был столь мощен, что кусочки горящей коры относились воздушными потоками с хребта в Малое Море. На берегу Ольхона в зоне заплеска появилась полоса из обуглившейся коры. 13 августа стоял штиль, можно было заметить, как на песок Хужирского залива кругами падают какие-то частицы, величиной (и полетом) напоминающие крылья кем-то съеденных бабочек. При попытке взять их в руки - рассыпались в серый пепел. Какой же мощи были верховые пожары, если подобные «продукты горения» в безветренную погоду переносились на расстояние не менее 20-30 км!
7. Обуглившаяся кора на западном берегу Ольхона.
В августе, спустя недели после начала пожаров в горной тайге, наконец началось их тушение. МЧС дождалось момента, когда ситуация приобрела статус «чрезвычайной» и вступило в игру. Но несмотря на якобы огромные привлеченные силы, пожары продолжаются и сейчас - в середине сентября.
Что отличает ситуации 2003 и 2015 годов?
В 2003 г. более всего горели часто посещаемые территории. Прежде всего Ольхон (множество возгораний), Сарминское ущелье, привлекающее и туристов, и рыбаков. В 2015 г. - горели вроде бы безлюдные горные хребты. Многие тысячи га (итоговые цифры еще подведут) пройдены огнем и в Байкало-Ленском заповеднике (БЛЗ). Десятилетиями в «пожарном вопросе» он был несравненно благополучнее Прибайкальского национального парка (примыкает с юга), но - не в 2015 г. Вряд ли основным источником огня в этих районах были сухие грозы. Ну очень уж много было этих возгораний! А далеко не каждый удар молнии при сухой грозе вызывает огонь. По моему мнению, большая часть нынешних пожаров - одно из последствий массовой «автомобилизации» населения, имевшей место в последние 15 лет. Резко увеличилось число джипов и квадроциклов (прежде всего у туристов), уазиков (у местных жителей). Люди, располагающие такой техникой, умудряются без всяких дорог забираться на горные хребты, используя речные русла. Немало таких экстремалов-путешественников появилось среди горожан. У местных деревенских жителей свой «интерес» к труднодоступным местам. Обусловленный ловом рыбы, зашедшей на нерест в верховьях рек и речек, охотой на оленей-пантачей (в июне) и тому подобными «хозяйственными делами». Впрочем, эти мотивацию могут и смешиваться, накладываться. Результат - присутствие в летний сезон людей в самых отдаленных и труднодоступных районах Прибайкалья. А в нынешнюю засуху не только непогашенные костры, но даже окурки, способны были вызвать огромные лесные пожары.
По сравнению с 2003 г., в 2015 резко увеличилась площадь пожаров в заповедниках. В БЛЗ огонь приходил с обширных горящих сопредельных территорий Качугского района, которые никто и не думал тушить. Но свою лепту могли внести также туристы. Ведь «познавательный туризм» теперь является разрешенным (и всячески поощряемым) видом деятельности для заповедников. Вероятно, не случайно огромные площади выгорели в этом году почти во всех байкальских федеральных ООПТ: Байкало-Ленском, Баргузинском и Джергинском заповедниках, Забайкальском и Прибайкальском национальных парках. Доступ туристам в эти ООПТ (да и то не все) был закрыт лишь после начала масштабных пожаров.
В социальных сетях масса публикаций (пример - http://birdinflight.com/ru/reportaj/bryznut-za-burhana-kak-na-bajkale-tushat-lesnye-pozhary.html ) и негативных комментариев, рассказывающих о том, что вместо тушения пожаров, сотрудники ООПТ были заняты сбором денег с туристов. Спасибо Минприроде! В конце 2013 г. «протолкнули» законодательную поправку о платном посещении ООПТ. Для того, чтобы вызвать ненависть к национальным паркам и заповедникам ничего более эффективного не придумать. Очень многим соотечественникам, для которых природа не безразлична, очевиден огромный вред проводимого курса на коммерциализацию ООПТ. Уже сейчас общество видит в национальных парках не природоохранные учреждения, а коммерческие «конторки», заинтересованные лишь в заработке, причем - за счет уничтожения природы.
Тушились пожары также по-разному. Помню, как в 2003 г. на Ольхон прибыла группа пожарников иркутской базы авиационной охраны леса. Они оказали действенную профессиональную помощь в тушении труднодоступного и обширного пожара в районе горы Ижимей (огонь пришел с восточного берега, вероятно, по вине рыбаков). Инспектора Прибайкальского национального парка говорили, что многому научились у них. После принятия Лесного кодекса штат вышеупомянутой базы многократно сократился. Теперь наша «пожарная элита» - мчс-ники. Антон Волков в своем блоге описал, как они прибыли на Ольхон уже к концу пожара. «Заправились» пивом в магазине - и на пляж.
Еще в начале 2008 г. я опубликовал статью «Дым над Славным Морем» http://vsp.ru/social/2008/02/13/411339
В ней рассказал о резком обострении угрозы лесных пожаров. В том числе и по вине «черных лесорубов», заполнивших тайгу «порубочными остатками». «Что будет если случится затяжная засуха? Огромные площади лесов насыщены сейчас горючим материалом - деревьями и кустарниками, засохшими или засыхающими от пожаров последних лет. И ещё один момент - с 1 января 2008 года все лесхозы реорганизуются в лесничества. На практике это сопровождается увольнением большей части работников. Тушить теперь практически некому. Ведь постоянного авиапатрулирования, службы лесных пожарных десантников нет уже давно. Структур же, которые бы заменили лесхозы в борьбе с пожарами, сейчас также нет. МЧС - неадекватная замена.»
Первая после 2003 г. серьезная засуха случилась в 2015 г. - и перечисленные выше факторы проявили себя «во всей красе».
Но события могли развиваться и по еще более худшему варианту. Нынче горела главным образом нетронутая лесорубами горная тайга. А ведь могли заполыхать многие тысячи квадратных километров южных районов Иркутской области, пройденные рубками последних 15 лет http://vsp.ru/social/2012/11/06/526941
8. Здесь поработали черные лесорубы.
Заваленные десятками миллионов кубометров «порубочных остатков» и просто брошенной древесины. И «черные» и «серые» лесорубы берут, чаще всего, лишь самый лучший - нижний кусок ствола стандартной длины, бросая рядом с пнем большую часть дерева и крону. Счет таких высохших крон, накопленных в наших лесах за последние 10-15 лет, сейчас, вероятно, идет на многие миллионы.
В условиях нынешней засухи именно здесь могли произойти самые катастрофичные лесные е пожары. Весь юг Иркутской области превратился бы в филиал ада. При этом варианте огонь реально угрожал бы сотням населенных пунктов, сгоревшие постройки исчислялись бы тысячами, человеческие жертвы были бы неизбежны.
Предельно захламленные леса сейчас примыкают к околицам многих деревень и поселков. Еще на их окраинах имеются сотни, если не тысячи, свалок опилок и горбыля - отходов деятельности тысяч пилорам.
Какой выход? Все тот же, что был очевиден и после пожаров 2010 г., напугавших население «нерезиновой» столицы. В европейской части РФ Татарстан лучше всего справлялся с пожарами, своевременно их выявлял и тушил. Потому что не позволил развалить, сохранил свою лесную охрану.
В Иркутской области в советское время лесников насчитывалось раз в 10 больше, чем сейчас. Имелась мощная база авиационной охраны лесов, со штатом профессиональных пожарных- десантников. Именно им по плечу не только своевременное обнаружение, но и тушение пожаров на труднодоступных горных хребтах. В 2015 г. они не довели бы, в отличие от МЧС, ситуацию с лесными пожарами до уровня катастрофы.
Ожидалось, что урок 2010 г. пойдет впрок и во всех субъектах федерации восстановят лесную охрану и базы авиационной охраны лесов. Но этого не произошло. Имело место лишь несущественное увеличение числа лесников - и только.
Вот и продолжаем гореть, почти ежегодно. В 2014 г. площадь пожаров в Иркутской области, скорее сего была значительно больше, чем в 2015. Но горели северные, почти безлюдные районы. Никому эти пожары были не интересны, никто их всерьез и не тушил, как обычно, МЧС отстаивало лишь «поселки и экономически значимые объекты». Нынче - другое дело. Байкал - сотни тысяч туристов со всей страны и из-за рубежа. Да еще чуть не сгорела турбаза самого губернатора. Реакция «верхов» на горящую тайгу, хотя и сильно запоздавшая, но имела место.
Однако, о восстановлении дееспособной лесной охраны и лесных авиа-десантников никто из официальных лиц даже не упоминает. Обещают лишь создать резерв МЧС для СФО. Наверняка придумают еще какие-нибудь декоративные улучшения.
И конечно - ищут «стрелочников», виноватых. Лучшие кандидатуры, как и всегда в подобной ситуации, сотрудники байкальских ООПТ - http://newsbabr.com/baik/?IDE=138743
Никому не интересно, что после «оптимизаций штатного расписания» в ООПТ количество инспекторов в разы ниже минимально потребного. И невозможно было этим штатом остановить все пожары на огромной территории. В то время как МЧС ничего не делало, лишь ожидало, когда ситуация станет чрезвычайной, и можно будет «подключиться». Ну вот и дождалось.
По строго соблюдаемому порядку, наказывать будут тех, кто более всего тушил леса - сотрудников ООПТ, а награждать - непричастных. Как обычно - мчс-ников
Нельзя не процитировать мудрые мысли высокого начальства
http://newsbabr.com/irk/?IDE=138645
«Глава МЧС Владимир Пучков переложил ответственность за порядок и расчистку в сгоревших лесах в Иркутской области и Бурятии на местных жителей. По его словам, жители пострадавших от огня районов должны быть привлечены к очистке леса от сухостоя и сгоревших остатков. А также они должны сформировать лесопожарные патрули, которые будут контролировать лесозаготовительную деятельность и участвовать в принятии решений, начиная от маршрута перевозки леса и заканчивая культурой лесозаготовительных работ.
«Я поставил задачу руководителям регионов - Бурятии и Иркутской области - задействовать потенциал людей, которые живут в этих регионах. Руководителям сельских поселений - провести сходы и организовать уже сегодня санитарную очистку прилегающих лесов от сухостоя и сгоревших остатков», - заявил журналистам глава МЧС 10 сентября (цитата ТАСС)».
Замечательно! Если забыть, что значительная (и самая «инициативная») часть населения этих районов уже примерно 15 лет активно ворует лес. Именно итогом их многолетнего ударного и хищнического труда стали миллионы кубометров брошенной древесины и порубочных остатков. И не зря люди так надрывались. Бревна конвертировались в деньги, а затем - в новые дома, квартиры, особняки, автомобили, обучение детей в ВУЗах, включая столичные. Гости Иркутска удивляются - «откуда на улицах так много дорогих иномарок?!». В том числе и из леса. И не спроста Иркутская область занимает первое место в СФО по оттоку населения в западном направлении. Кто больше всех украл, имеет и больше возможностей с чадами и домочадцами переехать в более благоприятные для жизни места. К слову сказать, Иркутская область, занимая 15% площади СФО, обеспечивает 62% экспорта леса всего этого округа.
И теперь кто-то безвозмездно станет убирать выше упомянутые миллионы кубометров древесных крон? Для того, чтобы себя дровами обеспечить? Да тут этих дров брошено столько, что на весь Китай хватит, лет на 10. А для нужд местных жителей достаточно и бесплатного горбыля - отходов деятельности с бесчисленных пилорам - горами валяющегося в окрестностях почти каждой деревни. А за очень скромную сумму пилорамщики это добро не на свалку, а тебе во двор свалят.
9. Свалки «отходов производства» пилорам окружают почти все деревни и поселки Предбайкалья.
Далек глава МЧС от сибирских реалий! Но федеральный бюджет бережет. С точки зрения чиновника - какую ценность имели леса, сгоревшие на Приморском и Байкальском хребтах (Иркутская область)? Да никакой. Лесозаготовки там почти не велись (за исключением самой южной части пройденных огнем территорий). Лесной бизнес почти ничего с них не имел, соответственно - никаких «откатов». Ни чиновникам, ни полицейским и ДПС-никам, взявшим «под крыло» потоки лесовозов. Сгорели миллионы кубометров древесины - и ладно. Все равно там рубить-вывозить было бы слишком дорого. Ну а леса ООПТ даже и рубить нельзя - никакой с них пользы.
Вот турбизнес немного пострадал. Из-за дыма пик туристического сезона закончился на пару недель раньше обычного. Всего-то. Ведь об экологическом ущербе власть, живущая лишь сегодняшнем днем, думать не способна.
Зато если восстанавливать реальную лесоохрану, то потребуются значительные суммы из федерального бюджета. Который надо беречь как зеницу ока, тем более в кризис.
Наша власть на охрану тайги не раскошелится. За исключением расходов на лесовосстановление. Уж очень велико здесь искушение заработать. Натыкать саженцев (которые через год-два сгорят) на миллион, но «освоить» при этом бюджет - на миллиард. Проблема - в пустом бюджете. Про бесполезность и даже вредность для природы такого «лесовосстановления» (речь о западном побережье Байкала, на восточном ситуация иная) я уже писал - http://vryabtsev.livejournal.com/20539.html
Нет, нашу власть одни лишь пожары, да еще и случившиеся за 5 тыс. км от Москвы, не заставят предпринять реальные меры, связанные с тратами федерального бюджета.
Надежда лишь на неравнодушных людей. Для многих россиян Байкал очень дорог, а то, что случилось с лесами на байкальских берегах - личная трагедия. Нужны петиции, обращения, депутатские запросы и т.п. действия. Для того, чтобы заставить власть перестать кивать в сторону МЧС (и выделять этой структуре все больше финансов), но воссоздать работоспособные лесную охрану и базы авиационной охраны лесов, хотя бы такие же, как во времена СССР.