Ольга Ильинична Подобедова, часть 2
В августе пришел участковый милиционер и сказал, что с грудным ребенком она должна уехать в эвакуацию в течение 48 часов. Ольга Ильинична и Софья Людвиговна срочно уволились с работы, Абрам Давидович получил разрешение проводить семью.
Уже в поезде они решили не ехать в Свердловск, а выйти в Красноуфимске. Сняли комнату, и Ольга Ильинична стала искать работу. Собиралась пойти в школу, но в октябре в Красноуфимск прибыл состав с Минским окружным госпиталем. Туда Ольга Ильинична и поступила вольнонаемной. Работала и санитаркой, и делопроизводителем. В декабре госпиталь должен был отправиться снова на фронт и всем вольнонаемным предложили либо уволиться, либо поступить в действующую армию.
Ольга Ильинична поступила работать корректором в Красноуфимскую типографию ОГИЗ, а уже в сентябре 1942 г. была откомандирована в Москву.
В Москву возвращались всей семьей. В поезде, подъезжая к Москве, спрятали маленького Илью под лавку - детей в Москву ввозить не разрешали, могли ссадить с поезда.
В Москве Ольгу Ильиничну ждало неожиданное испытание. Несмотря на то, что все налоги и платежи за дом в Москве аккуратно производились из Красноуфимска, дом оказался захваченным неким работником прокуратуры, который угрожал Ольге Ильиничне арестом, если она посмеет жаловаться. Устроив семью жить у знакомых, Ольга Ильинична начала хлопотать. Впрочем, никакие жалобы не помогали, во всех инстанциях Ольга Ильинична получала отказ. Тогда сослуживцы посоветовали ей написать письмо Сталину. Ольга Ильинична последовала этому совету. Через некоторое время ей на работу позвонили и пригласили срочно явиться в райсовет. Та же чиновница, которая недавно ничего не хотела слушать, с пафосом воскликнула: “Как Вы могли беспокоить ВЕЛИКОГО человека!”. Ольга Ильинична увидела на столе свое письмо с надписью красным карандашом: “Удовлетворить просьбу. И. Сталин”. Прокурорского работника как ветром сдуло. Семья вернулась в свой дом. За время эвакуации мебель и всю библиотеку, включая старинные книги петровских и елизаветинских времен, истопили в печи.
В Москве Ольга Ильинична работала в типографии газеты “Правда”, в издательстве Литературы на иностранных языках, и, наконец, пошла инженер-редактором в Государственный союзный проектно-конструкторский институт №40 (ГСПКИ 40) Наркомата Вооружений, где редактировала наставления по танкам и “катюшам”.
Весной 1945 г., в связи с рождением сына Сергея, Ольга Ильинична ушла в отпуск и уже не вернулась в военное издательство. Еще в 1944 г. она начала работать в только что организованном академиком И. Э. Грабарем Институте истории искусств АН СССР, но была оформлена по трудовому соглашению в издательстве Академии Наук СССР. Только в декабре 1945 г. Ольга Ильинична уволилась из ГСПКИ 40, а с марта 1946 г. была зачислена в штат института.
В Институте истории искусств Ольга Ильинична в качестве младшего научного сотрудника занималась фондом рукописей: получала их от авторов, формировала сборники статей, редактировала рукописи, снимала вопросы с авторами и представляла Институт в издательстве. Для издания Истории русского искусства И. Э. Грабарь собрал коллективы авторов из лучших ученых страны, и Ольга Ильинична в процессе работы знакомилась ведущими представителями искусствоведческой науки. Редактирование статей первых четырех томов Истории Русского Искусства дало Ольге Ильиничне серьезную подготовку в области древнерусского искусства, позволившую ей заняться научной работой по близкой ей теме - изучением иллюминированных рукописей, к которой она будет потом обращаться всю жизнь.
Она выбрала для исследования иллюстрированную рукопись XVII в. “Повесть о Петре и Февронии - Муромских чудотворцах”. Одним из аспектов этой работы было сравнение миниатюр рукописи с клеймами житийных икон, хранящихся в Муромском музее, и фресками Муромского собора. Но кто пошлет редактора в научную командировку. Помог декретный отпуск по рождению третьего ребенка. Ольга Ильинична поехала в Муром, остановилась в гостинице и начала изучать фрески реставрируемого Муромского собора, для чего неоднократно поднималась по лесам на значительную высоту. Каждый вечер ее соседка по номеру в гостинице восклицала: “Я так боюсь, что у Вас начнутся роды на лесах”. Однако Ольга Ильинична благополучно вернулась из командировки, и в сентябре 1947 г. родила дочь Екатерину.
На секторе истории живописи и скульптуры ИИИ благополучно прошло обсуждение главы ее диссертации. Осталось написать введение и заключение. Но в это время в Институте появился новый заместитель директора по научной работе В. С. Кеменов. Желая побыстрее проявить себя, он добился распоряжения, запрещающего всем сотрудникам института, включая И.Э. Грабаря, заниматься чем-либо кроме современного искусства. В Институте было несколько аспирантов, имевших темы не по современному искусству, которые болезненно переживали это распоряжение. В это время у Ольги Ильиничны было очень тяжело дома. Два года подряд ее муж лежал в различных больницах, перспективы были самые печальные. На руках у нее было три ребенка, мать, больной муж и зарплата младшего научного сотрудника без степени. Необходимо было срочно защищать кандидатскую диссертацию. В те годы, в материальном отношении, это имело большое значение.
В 1949 г. Ольга Ильинична поступила в аспирантуру ИИИ без отрыва от работы. Ей утвердили тему “Великая Отечественная война в советской графике”. Ольга Ильинична обратилась в Союз художников, чтобы узнать о тех художниках, которые погибли на фронте. Ей показали огромный ларь, куда складывали материалы, которые командиры частей, присылали в Союз, когда в части погибал художник. Разбирая эти материалы, Ольга Ильинична нашла прекрасные зарисовки с натуры, которые делались в окопах, землянках или на привалах. Удалось вернуть многие забытые имена, ввести в научный оборот замечательные графические работы. Писала она и об известных графических сериях Д. А. Шмаринова и А. А. Пластова. В результате объем диссертации составил 800 страниц текста и 1200 страниц аппарата и альбома. Руководителем работы был И. Э. Грабарь, а одним из оппонентов А. А. Сидоров. Эта кандидатская диссертация была защищена в 1952 г.
Ольга Ильинична очень уважала Игоря Эммануиловича и любила его за замечательные человеческие качества. В период борьбы с космополитизмом В.С. Кеменов вызвал в институт высокую комиссию, которая должна была проверять работы сотрудников Института. В особенности, Кеменов жаждал неприятностей для В.Н. Лазарева. Чтобы оградить Лазарева и других своих сотрудников И.Э. Грабарь придумал такую комбинацию. Он вызвал Подобедову с рукописями последних трудов Института и велел отвезти их к себе домой и спрятать. А сам выдал Ольге Ильиничне расписку, что взял эти рукописи для просмотра. Тем самым он лишил комиссию материалов для обвинений сотрудников в космополитизме.
Работа по “Повести о Петре и Февронии” не пропала. Вера Дмитриевна Кузьмина, бывшая в то время заведующей аспирантурой, вызвала Ольгу Ильиничну и строго потребовала представить обсужденные на секторе главы диссертации о фольклорных мотивах в иллюстрированных рукописях XVII в. в отдел аспирантуры перепечатанными на машинке. Ничего не говоря Ольге Ильиничне, она показала эти главы крупнейшему специалисту по древнерусской литературе В.П. Адриановой-Перетц. Варвара Павловна, посмотрев рукопись, сказала, что из этого надо сделать несколько статей для Трудов отдела древнерусской литературы. Тогда Вера Дмитриевна вызвала Подобедову и сказала ей, что член-корреспондент АН СССР В.П. Адрианова-Перетц распорядилась подготовить из рукописи статьи для публикации. Ольга Ильинична послушно подготовила статьи, которые затем были опубликованы в ТОДРЛ. Так Вера Дмитриевна ввела Ольгу Ильиничну в круг ученых, занимающихся Древней Русью.
Еще во время работы над “Повестью о Петре и Февронии” Ольга Ильинична заметила, что рукопись написана на бумаге XVII в., но с разными водяными знаками. Она обратилась за консультациями к крупнейшему палеографу того времени - М. В. Щепкиной. Марфа Вячеславовна сказала, что в этой рукописи ее что-то беспокоит, но она не знает что именно. Через много лет появилась работа, доказывающая, что рукопись - подделка. Ольга Ильинична сказала: - “Слава Богу, что не удалось защитить диссертацию, а то какой был бы позор”.
Семейная жизнь у Ольги Ильиничны между тем наладилась, муж выздоровел, дети росли. Но бытовые трудности не прекращались. В 1953 г. снесли деревянный дом, в котором жила Ольга Ильинична и вся семья переехала в выстроенный рядом каменный пятиэтажный дом. В результате уменьшилась как жилая, так и подсобная площадь, комнат вместо четырех стало две. Лишившись рабочего кабинета, Ольга Ильинична стала работать в кухне по ночам, когда все ложились спать. Дом был по началу очень сырой, младшие дети серьезно заболели.
В 1955 г. Ольга Ильинична стала старшим научным сотрудником. Начался особенно плодотворный период ее жизни в науке. Еще в 1953 году Ольга Ильинична опубликовала в издательстве Искусство небольшую работу о своем крестном Дмитрии Николаевиче Кардовском. В 1957 году вышло расширенное издание этой монографии в издательстве Советский художник. За этой первой крупной монографией последовали монографии о друге Дмитрия Николаевича Евгении Евгеньевиче Лансере (1961) и об Игоре Эммануиловиче Грабаре (1964). Гонорары за эти книги пошли на приобретение жилья для падчерицы Инны и семьи старшего сына Ильи.
По воспоминаниям Ольги Ильиничны в 1956 г. она “играючи начала заниматься Лицевым летописным сводом”. Выяснилось, что последовательно прочесть весь Лицевой летописный свод не просто. В XVIII в. в посольском приказе лежали стопы листов Свода, их переплели так, что листы из разных книг попадали в один том. Тома Свода хранились в четырех разных хранилищах - в Ленинской библиотеке, Историческом музее в Москве и библиотеке Салтыкова-Щедрина, библиотеке Академии наук в Ленинграде. Ольге Ильиничне пришлось составить таблицу последовательного чтения томов Свода. Это была грандиозная работа - в Своде 20 тысяч страниц и около 17 тысяч миниатюр. Для анализа Ольга Ильинична привлекала и более ранние рукописи Радзивиловской летописи и Хроники Георгия Амартола.
Впервые для исследования рукописей регулярно применялись рентгеновские съемки, что позволило, например, доказательно выявить наличие нескольких художников, работавших над миниатюрами Радзивиловской летописи. Удалось создать представление об утраченных рукописях, послуживших оригиналами для художников, рисовавших миниатюры.
В 1961 г. Ольга Ильинична защитила докторскую диссертацию об истории лицевого летописания в Институте археологии АН СССР. Оппонентами были А.В. Арциховский, Н.Н. Воронин и А.Н. Насонов. Историки особенно оценили таблицу хронологического чтения томов Свода и по предложению Б.А. Рыбакова присудили степень доктора исторических наук.
Еще в 1960 г. под руководством В.Н. Лазарева Ольга Ильинична начала работу по созданию группы древнерусского искусства. После защиты диссертации она ушла в отпуск, а, вернувшись, узнала, что в составе сектора истории изобразительного искусства организована группа по изучению древнерусского искусства под ее руководством. В составе группы числилось полтора сотрудника, так как В.П. Выголову разрешено было только половину плановой работы делать для древнерусской группы. К 1963 г. в группе уже числилось несколько сотрудников.
С удвоенной энергией Ольга Ильинична впряглась в работу по руководству древнерусской группой. Не имея достаточно штатных сотрудников, она привлекала к работе “актив”. Постепенно стал складываться определенный ритм работы, когда два раза в месяц на заседаниях читались представляющие общий интерес доклады по искусству Древней Руси. На эти доклады вход был свободный, и приходили сотрудники музеев, библиотек и реставрационных мастерских, которые интересовались Древней Русью, а также молодежь в основном из числа студентов и аспирантов искусствоведческого отделения исторического факультета МГУ. Так сложился постоянно действующий семинар по древнерусскому искусству, которым Ольга Ильинична руководила четверть века. В среднем раз в два года удавалось организовывать конференции по древнерусскому искусству. На конференции со временем стали приезжать ученые из-за рубежа. Материалы конференций выходили как серия сборников “Древнерусское искусство”. Первый из них вышел в 1963 г. За период до 1993 г. под редакцией О.И. Подобедовой вышло в свет 15 сборников “Древнерусское искусство”.
Группа по изучению древнерусского искусства росла и в 1967 г. приобрела самостоятельный статус на правах сектора, а в 1968 г. был организован сектор истории древнерусского искусства.
1971 г. выдался очень тяжелым для Ольги Ильиничны. Весной умер ее муж Абрам Давидович, а летом умерла мать Софья Людвиговна. В эти годы большую поддержку Ольге Ильиничне давала переписка, а потом и личное общение, с протоиереем Николаем Степановичем Педашенко. Он служил в Сарапуле, а в 1967 г. был уволен за штат и переехал в Москву к сыну. Он жил в Зюзино на 5 этаже в доме без лифта. После инфаркта он не выходил на улицу. Ольга Ильинична называла его “столпник”. Отец Николай был “старцем”, к нему за советом и утешением шли вереницы людей. В маленькой квартире, до самой смерти, последовавшей в 1980 г., он крестил сотни людей.
В 1970 г. на XIII международном конгрессе исторических наук в Москве Ольга Ильинична выступала с докладом и познакомилась с крупным византинистом и богословом протопресвитером Иоанном Мейендорфом, с которым впоследствии долгие годы переписывалась и неоднократно встречалась на научных конференциях.
На все невзгоды Ольга Ильинична отвечала еще большей работой. В середине 1970-х гг. Ольга Ильинична задумала издание фундаментальной серии книг “Центры художественной культуры средневековой Руси”, проект которой она “пробивала” во всех возможных инстанциях. В 1976 г. вышел первый том этой серии - исследование Э.С. Смирновой “Живопись Великого Новгорода: Середина XIII - начало XV века”. Другим проектом, задуманным и реализованным Ольгой Ильиничной, была серия малых монографий, в которой вышло немало книг сотрудников сектора, в том числе монография Н.А. Деминой “Троица Андрея Рублева”. В этой же серии в 1972 г. вышла книга Ольги Ильиничны “Московская школа живописи при Иване IV”.
Еще одной важной работой О.И. Подобедовой, опубликованной в 1973 г., была книга “О природе книжной иллюстрации”.
Ольга Ильинична стремилась защищать людей от несправедливости, иногда ей удавались совершенно невероятные дела. Так она добилась пересмотра дела несправедливо осужденного институтского шофера М. Демидова, уже начавшего отбывать срок в лагере.
Удалось ей поспособствовать присуждению степени доктора наук выдающемуся ученому Г.К. Вагнеру, который был арестован еще студентом и не имел диплома о высшем образовании.
В командировки за границу Ольга Ильинична начала ездить сравнительно поздно. В сентябре 1971 г. она участвовала в XIV международном конгрессе византинистов в Бухаресте, где делала пленарный доклад.
В Югославию в 1973 г. Ольга Ильинична поехала знакомиться с памятниками сербского искусства. Сначала Ольге Ильиничне сказали, что у принимающей стороны нет возможности на реализацию ее программы осмотра памятников. Однако после того как Ольга Ильинична сделала доклад о сербских известиях в русских летописях и показала десятки слайдов, отношение к ней изменилось. Один из сербских научных сотрудников на своей личной машине возил Ольгу Ильиничну по памятникам около Белграда. Когда они были недалеко от границы с Италией, он предложил съездить в Равенну, сказав, что провезет ее без визы. Ольга Ильинична с сожалением отказалась. После осмотра памятников в окрестностях Белграда на маленьком самолете Ольга Ильинична полетела в Македонию в Охрид. С экскурсией по действующему женскому монастырю ее вела настоятельница. Показывая одну из фресок, она сказала, что на ней изображен святой Герасим. Обычно святой Герасим изображается с львом, а на фреске был изображен отшельник с медведем. Ольга Ильинична не только сказала, что это преподобный Серафим Саровский, но и рассказала настоятельнице его житие. Настоятельнице это так понравилось, что она предложила Ольге Ильиничне остаться монахиней в ее монастыре.
В 1979 г. профессор Сюзи Дюфренн пригласила Ольгу Ильиничну в Париж читать лекции в Коллеж де Франсе на кафедре византинистики. Ольга Ильинична прочитала четыре лекции по русским лицевым летописям и была приглашена на кафедру истории, прочесть дополнительно лекции о русской иконе. Историки встретили ее настороженно ожидая, что скажет об иконописи искусствовед из СССР. Ольга Ильинична начала лекцию с цитаты определения VII вселенского собора о сущности иконы. Дальше ее слушали восторженно. Ольга Ильинична много времени работала в отделе рукописей Национальной библиотеке в Париже, ходила в музеи. Дважды ее возили за пределы Парижа. Одна поездка была в Реймс, где после торжественного богослужения можно было приложиться к терновому венцу Спасителя. Когда Ольга Ильинична подошла к венцу, то стоящие около него рыцари в средневековых одеждах торжественно, к большому ее смущению, возложили венец ей на голову. Другая поездка была в православный монастырь в городе Ванв. Настоятель монастыря, архимандрит Сергий Шевич, услышав фамилию Ольги Ильиничны, спросил, не было ли у нее родственников во Франции. Она сказала, что жена ее дяди Александра Николаевна и кузина Марина Александровна Подобедовы эмигрировали во Францию, но она не знает, что с ними сталось. Отец Сергий сказал, что они были его духовными дочерями, много потрудились над украшением храма. Затем отслужил панихиду на их могиле на монастырском кладбище.
Большое впечатление на Ольгу Ильиничну произвела поездка на конгресс византинистов в город Бари в Италию в 1980 г. В Бари находятся мощи святителя Николая Мирликийского, которым Ольга Ильинична мечтала поклониться. Рано утром, задолго до начала заседаний, она пошла к церкви святителя Николая, молясь святому, чтобы найти церковь в неизвестном городе. Она увидела женщину, у которой спросила по-французски, как пройти к церкви святого Николая. Та жестом пригласила следовать за собой. Они долго шли между пустынным пляжем и стеной. По дороге им никто не попадался. Наконец Ольга Ильинична увидела ворота в стене и вход в храм. Она обернулась, чтобы поблагодарить женщину, но кругом никого не было. В храме Ольга Ильинична побывала в крипте, помолилась святому Николаю и приобрела большое количество бутылочек с миром, истекающем от мощей. Бутылочки она сложила в портфель, и очень боялась, что по приезде на таможне ее начнут спрашивать, что собственно она везет. Однако, когда в аэропорту она поставила перед таможенником этот портфель, тот попросил немедленно убрать его со стола.
Были еще поездки в Афины на конгресс и две поездки в Софию, где она познакомилась с русскими монахинями монастыря в Княжево, с которыми потом состояла в переписке.
В 1982 г. был убит старший сын Ольги Ильиничны Илья. Обстоятельства и причины его убийства не были выяснены. Только молитвенная помощь и утешения, преподанные отцом Иоанном Крестьянкиным из Псково-Печерского монастыря и отцом Николаем Гурьяновым с острова Залит, помогли Ольге Ильиничне в какой-то мере справиться с этим горем.
В 1989 г. Ольга Ильинична передала руководство сектором Алексею Ильичу Комечу и осталась работать в Институте профессором-консультантом.
В 1991 г. Ольга Ильинична принимала активное участие в передаче русской православной Церкви Софийского собора Великого Новгорода и находящейся в соборе иконы Знамения. Она написала письма новгородскому архиерею Льву и первому секретарю новгородского обкома КПСС о необходимости возвращения собора Церкви. При этом она предложила создать совет из представителей музеев и Церкви, который должен был наблюдать за сохранностью Софийского собора и находящихся в нем икон.
Вот как пишет об этом Г. Столова: “Ольга Ильинична приехала на освящение Софийского собора, не могла не приехать, хотя была не вполне здорова. На службу мы шли вместе, входя в ворота Кремля, она вдруг рассказала про сон, виденный ею давно, но незабываемый: “Мне приснилось, что я иду по мосту через Волхов, которого не было со времен войны, с моей покойной мамой и с моим покойным мужем, и вдруг мы видим над Софийским собором радугу и на ней Спасителя. Множество людей смотрело на это видение, и мама сказала мне - смотри, Оля, теперь все узнают, что Бог есть”.
Мы вошли в собор, начался чин освящения, совершавшийся Святейшим Патриархом Алексием в сослужении многих архипастырей и священников, потом литургия. О том, что произошло дальше, теперь знают, вероятно, все - во время евхаристического канона по храму разнеслась весть о чудесном знамении, о радуге. Мы не сразу вышли из собора, но все-таки Господь привел увидеть радужный венец над центральным куполом, сияющий в безоблачном небе и необъяснимый с точки зрения естествознания, знамение, потрясшее тысячи людей, стоявших у стен собора. После службы к нам, в присутствии Ольги Ильиничны, подошел директор Новгородского Музея М. В. Лопаткин. Он принадлежал к числу убежденных сторонников возвращения собора и иконы Церкви, но при этом всегда декларировал, что человек он неверующий, позиция же его - просто позиция прогрессивно мыслящего руководителя. Совершенно неузнаваемый Михаил Васильевич повторял: “Вы видели? Знаете, что это было? Это чудо! Так значит это правда, значит Он существует?”. Ольга Ильинична смотрела на него, потом тихо сказала: “Сон мой сбылся”. Михаил Лопаткин вскоре принял крещение, он был далеко не единственным человеком, которого этот день привел к вере.
Доктор искусствоведения О. И. Подобедова вошла в состав совета при Софийском соборе, встреча с Архиепископом Новгородским Львом произвела на нее очень сильное впечатление, она относилась к Владыке с искренним уважением и называла его одним из самых отрадных духовных явлений современной России. В декабре 1993 г. она приехала на первое, торжественное заседание совета, сделала доклад о значении Новгородского Софийского собора. Заседание проходило накануне праздника иконы Богоматери Знамения, вместе со всеми членами совета Ольга Ильинична молилась за праздничным, величественным богослужением в честь великой чудотворной иконы в непосредственном присутствии самой главной новгородской святыни. Это было последнее посещение О. И. Подобедовой Новгорода и собора Св. Софии. Возраст и состояние здоровья не позволили приехать еще.” 8.
Несмотря на болезни, Ольга Ильинична продолжала активно работать до 85 лет. В 1993 г. по просьбе владыки Льва она написала краткую биографию своего знаменитого предка митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Амвросия Подобедова.
Последняя работа Ольги Ильиничны, которую она закончила в марте 1997 г., касалась символического смысла и значения Евангельского кодекса в богослужении. В день окончания работы у нее случился тяжелый инсульт. Два с половиной года она тяжело болела, почти не двигалась и не говорила, но все сознавала. 27 сентября 1999 г. она скончалась. Отпевали Ольгу Ильиничну в церкви пророка Илии Обыденного три священника. Похоронена она в могилу родителей на Пятницком кладбище.
[1] Эта биография составлена по устным рассказам Ольги Ильиничны Подобедовой, часть которых записана на магнитофонные кассеты в 1980 - 1994 гг.
[2] Епископ, возможно, не был расстрелян, а только арестован. См. : В. Степанов (Русак). Свидетельство обвинения. М., Т. 1. 1993. С. 77.
[3] Умолкнувшие колокола: Новомученики Российские. Сб. статей. М., 2002. С. 5-6.
[4] См. в этом же томе : О.С.Попова. Ольга Ильинична Подобедова. С.
[5] О.И. Подобедова. Воспоминания об отце Александре Звереве. М., 2001
[6] Ольга Подобедова. Избавить вас от тяжкого греха // “Слово”. №1-2. 1995. С. 60-63.
[7] Житие Священномученика Сергия Лебедева // Московские епархиальные ведомости №11-12. 2001 С. 53-60
[8] Г. Столова Память их в род и в род: К десятилетию освящения новгородского софийского собора // София. №4. 2001 г. С. 28
Биография и воспоминания О.И. Подобедовой публиковались на нескольких сайтах:
http://yakov.works/spravki/1_history_bio/20_bio/1997_podobedova.htm
http://www.faustovo.orthodoxy.ru/index.php%3Fid=memo1.html
http://www.faustovo.orthodoxy.ru/index.php%3Fid=memo2.html
http://www.faustovo.orthodoxy.ru/index.php%3Fid=memo3.html
http://www.faustovo.orthodoxy.ru/index.php%3Fid=memo4.html
http://www.kadashi.ru/images/oldnews/kad_chteniya/IV_Kadashevskie_chteniya.pdf см. страницы 146-155