Вечер балетов Иржи Килиана в МАМТе 22.11.2013 г.
«ВОСКОВЫЕ КРЫЛЬЯ» - «БЕССОННИЦА» - «МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ» - «ШЕСТЬ ТАНЦЕВ»
Вот Стасик и набрал балетов Килиана на целый вечер, причем набрал с умом - так, что каждый из четырех спектаклей знакомит зрителя с новой гранью творчества хореографа.
«Восковые крылья» - балет-иероглиф, парадоксально напоминающий драмы Чехова. Сквозь сочетание уложенных в прихотливую композицию и сложно рифмующихся пластических деталей в нем проступает драматизм современной жизни.
Перевернутое дерево и плавающий в пространстве сцены фонарь-прожектор образуют сюрреалистически перекошенный ландшафт городской улицы. Чередование музыки Г. Бибера, Дж. Кейджа, Ф. Гласса и И.С. Баха вызывает ассоциации с норштейновской «Сказкой сказок». Хореография вмещает вязкие, поданные в рапидном замедлении движения бегущего пешехода и легкие джазовые акценты, отстраненную полифонию и проникновенные касания в дуэтных частях.
Это очень проникновенный балет, и он обязательно будет таким в МАМТе, когда труппа станцует его еще несколько раз и полностью с ним освоится. Сейчас танцовщики слишком сосредоточены на воспроизведении хореографии, они еще не прочувствовали ее как следует, не нашли верный способ подачи всех «вкусных» деталей. Но это обязательно придет - никаких технических проблем у исполнителей нет, просто нужно еще немного пожить в материале, и он заиграет.
Поэтому советую всем сходить, скажем, на третье или четвертое представление «Восковых крыльев», и искренне сочувствую тем зрителям премьеры, которые не могут воспринимать текст, как таковой, абстрагируясь от исполнения, и исполнение в перспективе его дальнейшего роста. Боюсь, у них сложилось неверное представление как о постановке Килиана, так и о возможностях труппы.
«Восковые крылья» (фото Александра Миридонова с сайта газеты «Коммерсант»)
То, каким может быть полностью «обжитый» танцовщиками Килиан, Стасик показал во втором отделении. «Бессонница» уже на премьере в прошлом году была очень хороша, сейчас же она стала совершенно прекрасной. Исполнители не просто безупречно артикулируют хореографию - они уверенно показывают собственную ее интерпретацию. Жесткий сюрреализм ночных видений перемежается грустной лирикой нездешних дуэтов, и в сумеречную атмосферу балета неожиданно встраиваются ноты чисто человеческой тоски. Безымянные персонажи в чем-то необъяснимом сближаются с героями трагических сказок Андерсена (мне вспомнились оловянный солдатик и его балерина).
Этот спектакль хочется смотреть, не дыша - чтобы ничто не нарушало тишины, в которую падают шумы и звуки музыки, и из которой рождаются движения танцовщиков.
Если «Бессонницу» можно назвать лирикой тишины, то открывавшая третье отделение «Маленькая смерть» - это лирика кричащая, патетическая. Взмахи рапир, всполохи выплывающей на гребне оркестровой мелодии черной ткани, из-за которой возникают и за которой исчезают шесть пар, задают напряженный ритм сценического действия. Хореография густо заполняет движениями прозрачную по фактуре музыку Моцарта. Упругая пластика ансамблей (к сожалению, в них танцовщики несколько раз нарушали синхронность движений) и трагическая эротика дуэтов (вот они были выше всяких похвал) с рифмующимися окончаниями в позе «маленькой смерти», воссоздают атмосферу последних десятилетий XVIII века, в которой в равных дозах разлиты чувственность и тлен. Выкатывающиеся в финале балета пустые половины кринолина заканчивают его так же, как закончила бы пьесу маска, упавшая с актера и показавшая, что за ней никогда не было скрыто лица.
Ну а завершили вечер «Шесть танцев» - трагифарс на тему вышедшей из своих суставов жизни, напоминающий своим беспощадным абсурдистским тоном бруковского «Марат/Сад»-а, отлично схваченный танцовщиками.
Просто отличная программа! Очень надеюсь, что она у нас надолго!
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.
Вот Стасик и набрал балетов Килиана на целый вечер, причем набрал с умом - так, что каждый из четырех спектаклей знакомит зрителя с новой гранью творчества хореографа.
«Восковые крылья» - балет-иероглиф, парадоксально напоминающий драмы Чехова. Сквозь сочетание уложенных в прихотливую композицию и сложно рифмующихся пластических деталей в нем проступает драматизм современной жизни.
Перевернутое дерево и плавающий в пространстве сцены фонарь-прожектор образуют сюрреалистически перекошенный ландшафт городской улицы. Чередование музыки Г. Бибера, Дж. Кейджа, Ф. Гласса и И.С. Баха вызывает ассоциации с норштейновской «Сказкой сказок». Хореография вмещает вязкие, поданные в рапидном замедлении движения бегущего пешехода и легкие джазовые акценты, отстраненную полифонию и проникновенные касания в дуэтных частях.
Это очень проникновенный балет, и он обязательно будет таким в МАМТе, когда труппа станцует его еще несколько раз и полностью с ним освоится. Сейчас танцовщики слишком сосредоточены на воспроизведении хореографии, они еще не прочувствовали ее как следует, не нашли верный способ подачи всех «вкусных» деталей. Но это обязательно придет - никаких технических проблем у исполнителей нет, просто нужно еще немного пожить в материале, и он заиграет.
Поэтому советую всем сходить, скажем, на третье или четвертое представление «Восковых крыльев», и искренне сочувствую тем зрителям премьеры, которые не могут воспринимать текст, как таковой, абстрагируясь от исполнения, и исполнение в перспективе его дальнейшего роста. Боюсь, у них сложилось неверное представление как о постановке Килиана, так и о возможностях труппы.
«Восковые крылья» (фото Александра Миридонова с сайта газеты «Коммерсант»)
То, каким может быть полностью «обжитый» танцовщиками Килиан, Стасик показал во втором отделении. «Бессонница» уже на премьере в прошлом году была очень хороша, сейчас же она стала совершенно прекрасной. Исполнители не просто безупречно артикулируют хореографию - они уверенно показывают собственную ее интерпретацию. Жесткий сюрреализм ночных видений перемежается грустной лирикой нездешних дуэтов, и в сумеречную атмосферу балета неожиданно встраиваются ноты чисто человеческой тоски. Безымянные персонажи в чем-то необъяснимом сближаются с героями трагических сказок Андерсена (мне вспомнились оловянный солдатик и его балерина).
Этот спектакль хочется смотреть, не дыша - чтобы ничто не нарушало тишины, в которую падают шумы и звуки музыки, и из которой рождаются движения танцовщиков.
Если «Бессонницу» можно назвать лирикой тишины, то открывавшая третье отделение «Маленькая смерть» - это лирика кричащая, патетическая. Взмахи рапир, всполохи выплывающей на гребне оркестровой мелодии черной ткани, из-за которой возникают и за которой исчезают шесть пар, задают напряженный ритм сценического действия. Хореография густо заполняет движениями прозрачную по фактуре музыку Моцарта. Упругая пластика ансамблей (к сожалению, в них танцовщики несколько раз нарушали синхронность движений) и трагическая эротика дуэтов (вот они были выше всяких похвал) с рифмующимися окончаниями в позе «маленькой смерти», воссоздают атмосферу последних десятилетий XVIII века, в которой в равных дозах разлиты чувственность и тлен. Выкатывающиеся в финале балета пустые половины кринолина заканчивают его так же, как закончила бы пьесу маска, упавшая с актера и показавшая, что за ней никогда не было скрыто лица.
Ну а завершили вечер «Шесть танцев» - трагифарс на тему вышедшей из своих суставов жизни, напоминающий своим беспощадным абсурдистским тоном бруковского «Марат/Сад»-а, отлично схваченный танцовщиками.
Просто отличная программа! Очень надеюсь, что она у нас надолго!
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.