Асунсион, Парагвай
При возвращении с солончака Уюни было ощущение, словно вернулся с другой планеты. Несколько дней без интернета и вообще безо всякого контакта с внешним миром - довольно необычный опыт для нашего суперсоединённого века. И весьма освежающий.
После Уюни мне предстояла долгая серия переездов - сначала на автобусе из Уюни в Сукре (день пути), потом в Сукре я сел на самолёт и прилетел в тропический Санта Круз, крупнейший город в Боливии. В Санта Крузе я провёл несколько расслабленных дней. И оттуда отправился на ночном автобусе в Республику Парагвай. Автобус был анонсирован как ночной, но в реальности его точнее назвать суточным - он дребезжит по сухой субтропической равнине Чако 24 часа. Временами нас буквально заносило песком, и через все дыры песок набивался в автобус. Я следил по GPS в телефоне за тем, как автобус блуждал по каким-то едва заметным дорогам в середине Чако. Маршрут его имел весьма малое отношение к линиям границ, случайно прочерченным там политиками сотни лет назад. Таможня и пограничники Боливии и Парагвая расположены совсем не на границе, а за много километров от неё. Так что между встречами с официальными лицами двух стран проходит где-то восемь часов пути по безлюдному пространству Чако. В Чако практически никто не живёт, за исключением нескольких колоний говорящих по-немецки меннонитов. Меннониты - это особая христианская деноминация, наподобие амишей. Они бежали из Европы, в том числе из СССР, в 1930-е годы и Парагвай предоставил им на льготных условиях пустынные земли в Чако. Меннониты оказались исключительно предприимчивыми, приспособились к Чако и наладили производство сельскохозяйственных продуктов, в основном мяса, которое сегодня является важнейшей частью экономики Парагвая.
Наконец около трёх часов дня следующего дня мы прибыли в Асунсион, столицу Парагвая. Асунсион оказался против ожиданий приятным, цивилизованным городом, дающим совершенно отличное первое впечатление от грязи-хаоса-разрухи, в основном к сожалению характеризующих бедную Боливию. По его улицам разъезжают дорогие машины, нарядные такси оперируют с таксометром (в Боливии было бы неслыханное дело), и только экзотические деньги - цены измеряются в десятках и сотнях тысяч гуарани - не дают забыть о том, что ты в Латинском Америке.
Знакомый, который работает в МИДе Парагвая, устроил мне очень патриотический тур Асунсиона, так что у меня с этим городом связаны самые положительные воспоминания.
Парагвай имеет захватывающую (и трагическую) историю. В определённый момент своей истории, после независимости в 19 веке, он был доминирующей державой в Латинской Америке. Потом его президент маршал Лопес, сын предыдущего президента, вообразил себя Наполеоном (результат юношеской поездки в Европу). После того, как Бразилия вмешалась во внутренние дела его союзника Уругвая, Лопес сначала объявил войну Бразилии, а потом оказался в состоянии войны одновременно также с Уругваем (в котором сменилась власть) и Аргентиной (связанной с Бразилией тайным пактом) - то есть по существу со всеми своими соседями одновременно. Итог этой войны, так называемой Войны Тройственного альянса, оказался ужасной катастрофой для Парагвая - по некоторым оценкам до 90% его мужского населения было уничтожено. Парагвай потерял половину своей территории. Маршал Лопес театрально воскликнул перед смертью от рук бразильских солдат: "Умираю со своей страной" - так как был небезосновательно уверен, что Бразилия и Аргентина вообще сотрут Парагвай с лица земли и поделят территорию между собой. Но бразильцы решили, что хотят быть отделёнными от Аргентины буферным государством, так что Парагвай существует до сих пор.
Как сказал мне мой знакомый, есть две истории Парагвая - до этой войны и после неё. Эти два Парагвая имеют друг с другом очень мало общего. Первый Парагвай - это мощное государство, систематически наращивающее свою экономическую силу, строящее железные дороги, имеющее самую большую армию, проводящее прогрессивные экономические реформы. Второй Парагвай - это забытая Богом латиноамериканская страна, руководствующаяся девизом "Ya da ya!", что значит нечто вроде "Да всё ок, некуда торопиться, куда ты спешишь, всё ещё будет". Сам климат Парагвая впрочем куда больше способствует этому девизу. Когда я был там, а это была зима, днём стояла жара в 35 градусов. Летом эта жара в 50 градусов истощает и делает невозможными все позывы к любым активным действиям.
Пантеон героев Парагвая. И в смерти тоже маршал Лопес лежит там в точности, как Наполеон лежит в Инвалидах в Париже.
Впрочем в центре находится саркофаг просто безымянного парагвайского солдата.
Вид на улицу из Пантеона, и популярный бар в центре.
Эмблема Асунсиона - отель Гуарани Эсплендидор, модернистское здание 1961 года, современное Нимайеру.
Casa Independencia - в котором возможно происходили встречи заговорщиков перед тем, как они объявили независимость Парагвая. Возможно - потому что, как объяснил мне мой знакомый, в Парагвае исторические факты обладают относительной природой - возможно встречи действительно происходили здесь, а возможно просто это здание было удобно сделать музеем, или таких зданий было много. Так и останки маршала Лопеса в Пантеоне, возможно - скорее всего - вовсе не принадлежат маршалу Лопесу, а имеют просто символическое значение.
Парагвай стал первой колонией, которая реально обрела фактическую независимость от Испании, в 1811 году. Хотя другие колонии объявили независимость раньше, испанцы смогли подавить там восстания либо ещё долго вели военные действия.
Залитый солнцем двор Дома Независимости.
Palacio de los López (буквально "Дворец Лопесов") сегодня служит резиденцией президента Парагвая. Вся охрана - два типа в костюмах у входа. В честь маршала Лопеса назван не только президентский дворец, но и главная улица. Удивительно, как мегаломаниак, практически уничтоживший собственную страну, до сих может видеться людям героем.
Здание Кабильдо (городской управы) на главной площади Асунсьона.
А это вид, который открывается прямо от задней стены Кабильдо на предыдущей фотографии. Это бедный район типа фавелы, куда мне идти с моей камерой было категорически не рекомендовано. Выглядит очень живописно.
За ним видна река Парагвай - главная артерия этой части Америки.
После Уюни мне предстояла долгая серия переездов - сначала на автобусе из Уюни в Сукре (день пути), потом в Сукре я сел на самолёт и прилетел в тропический Санта Круз, крупнейший город в Боливии. В Санта Крузе я провёл несколько расслабленных дней. И оттуда отправился на ночном автобусе в Республику Парагвай. Автобус был анонсирован как ночной, но в реальности его точнее назвать суточным - он дребезжит по сухой субтропической равнине Чако 24 часа. Временами нас буквально заносило песком, и через все дыры песок набивался в автобус. Я следил по GPS в телефоне за тем, как автобус блуждал по каким-то едва заметным дорогам в середине Чако. Маршрут его имел весьма малое отношение к линиям границ, случайно прочерченным там политиками сотни лет назад. Таможня и пограничники Боливии и Парагвая расположены совсем не на границе, а за много километров от неё. Так что между встречами с официальными лицами двух стран проходит где-то восемь часов пути по безлюдному пространству Чако. В Чако практически никто не живёт, за исключением нескольких колоний говорящих по-немецки меннонитов. Меннониты - это особая христианская деноминация, наподобие амишей. Они бежали из Европы, в том числе из СССР, в 1930-е годы и Парагвай предоставил им на льготных условиях пустынные земли в Чако. Меннониты оказались исключительно предприимчивыми, приспособились к Чако и наладили производство сельскохозяйственных продуктов, в основном мяса, которое сегодня является важнейшей частью экономики Парагвая.
Наконец около трёх часов дня следующего дня мы прибыли в Асунсион, столицу Парагвая. Асунсион оказался против ожиданий приятным, цивилизованным городом, дающим совершенно отличное первое впечатление от грязи-хаоса-разрухи, в основном к сожалению характеризующих бедную Боливию. По его улицам разъезжают дорогие машины, нарядные такси оперируют с таксометром (в Боливии было бы неслыханное дело), и только экзотические деньги - цены измеряются в десятках и сотнях тысяч гуарани - не дают забыть о том, что ты в Латинском Америке.
Знакомый, который работает в МИДе Парагвая, устроил мне очень патриотический тур Асунсиона, так что у меня с этим городом связаны самые положительные воспоминания.
Парагвай имеет захватывающую (и трагическую) историю. В определённый момент своей истории, после независимости в 19 веке, он был доминирующей державой в Латинской Америке. Потом его президент маршал Лопес, сын предыдущего президента, вообразил себя Наполеоном (результат юношеской поездки в Европу). После того, как Бразилия вмешалась во внутренние дела его союзника Уругвая, Лопес сначала объявил войну Бразилии, а потом оказался в состоянии войны одновременно также с Уругваем (в котором сменилась власть) и Аргентиной (связанной с Бразилией тайным пактом) - то есть по существу со всеми своими соседями одновременно. Итог этой войны, так называемой Войны Тройственного альянса, оказался ужасной катастрофой для Парагвая - по некоторым оценкам до 90% его мужского населения было уничтожено. Парагвай потерял половину своей территории. Маршал Лопес театрально воскликнул перед смертью от рук бразильских солдат: "Умираю со своей страной" - так как был небезосновательно уверен, что Бразилия и Аргентина вообще сотрут Парагвай с лица земли и поделят территорию между собой. Но бразильцы решили, что хотят быть отделёнными от Аргентины буферным государством, так что Парагвай существует до сих пор.
Как сказал мне мой знакомый, есть две истории Парагвая - до этой войны и после неё. Эти два Парагвая имеют друг с другом очень мало общего. Первый Парагвай - это мощное государство, систематически наращивающее свою экономическую силу, строящее железные дороги, имеющее самую большую армию, проводящее прогрессивные экономические реформы. Второй Парагвай - это забытая Богом латиноамериканская страна, руководствующаяся девизом "Ya da ya!", что значит нечто вроде "Да всё ок, некуда торопиться, куда ты спешишь, всё ещё будет". Сам климат Парагвая впрочем куда больше способствует этому девизу. Когда я был там, а это была зима, днём стояла жара в 35 градусов. Летом эта жара в 50 градусов истощает и делает невозможными все позывы к любым активным действиям.
Пантеон героев Парагвая. И в смерти тоже маршал Лопес лежит там в точности, как Наполеон лежит в Инвалидах в Париже.
Впрочем в центре находится саркофаг просто безымянного парагвайского солдата.
Вид на улицу из Пантеона, и популярный бар в центре.
Эмблема Асунсиона - отель Гуарани Эсплендидор, модернистское здание 1961 года, современное Нимайеру.
Casa Independencia - в котором возможно происходили встречи заговорщиков перед тем, как они объявили независимость Парагвая. Возможно - потому что, как объяснил мне мой знакомый, в Парагвае исторические факты обладают относительной природой - возможно встречи действительно происходили здесь, а возможно просто это здание было удобно сделать музеем, или таких зданий было много. Так и останки маршала Лопеса в Пантеоне, возможно - скорее всего - вовсе не принадлежат маршалу Лопесу, а имеют просто символическое значение.
Парагвай стал первой колонией, которая реально обрела фактическую независимость от Испании, в 1811 году. Хотя другие колонии объявили независимость раньше, испанцы смогли подавить там восстания либо ещё долго вели военные действия.
Залитый солнцем двор Дома Независимости.
Palacio de los López (буквально "Дворец Лопесов") сегодня служит резиденцией президента Парагвая. Вся охрана - два типа в костюмах у входа. В честь маршала Лопеса назван не только президентский дворец, но и главная улица. Удивительно, как мегаломаниак, практически уничтоживший собственную страну, до сих может видеться людям героем.
Здание Кабильдо (городской управы) на главной площади Асунсьона.
А это вид, который открывается прямо от задней стены Кабильдо на предыдущей фотографии. Это бедный район типа фавелы, куда мне идти с моей камерой было категорически не рекомендовано. Выглядит очень живописно.
За ним видна река Парагвай - главная артерия этой части Америки.