операция "с новым годом" + конец советских шариатчиков
23-летнюю мусульманку Эльвиру Султанахметову судят за призывы не отмечать Новый год.
В понедельник, 18 мая, в 8 часов 15 минут в Первоуральском городском суде (623111, г. Первоуральск, ул. Ватутина, д. 61 А; тел.: (3439) 62-05-24;pervouralsky.svd@sudrf.ru) судья Проскуряков огласит приговор в отношении Эльвиры Султанахметовой, обвиненной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ (Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично).
В своем выступлении 14 мая 2015 года, прокурор потребовал для подсудимой 2 года лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении. Это - максимальная мера наказания по данной статье УК, в редакции, действовавшей на тот момент.
В своем выступлении 14 мая 2015 года, адвокаты потребовали полностью оправдать свою подзащитную, указав, что любой другой приговор суда будет несправедливым и не основанным на законе.
Выступление прокурора в прениях сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=Yn-Q2k07n3M
Выступление адвоката Галагана в прениях сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=vtTyz1zmq58
Выступление адвоката Качанова в прениях сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=gH3ngaRGum4
Выступление подсудимой и реплики сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=eyN9P3bjHxA
ваще берега потеряли, сволочи. Напомню, что стукачёк и сам попадал в своё время под 282.
поищу точный текст вменяемого поста, вывешу. То, что пока нашёл - поддерживаю обеими руками, разумеется:
«Начиная с детского сада, детей учат взывать не к Аллаху, а к Санта Клаусу, Деду Морозу и прочим табутам, - в частности, написала Султанахметова. - Это ни что иное, как великий обман детей и воспитание их многобожниками. Их естество заполняется языческими символами» - 100%, для любого человека, внимательного к религиозному настрою своих детей это очевидно. Здесь в Украине в этом смысле ещё всё удвоено днём св.Николы Зимнего, когда тоже кладут подарки друг-другу под подушку и местные (вполне церковные, увы!) родители обмениваются методиками, как отвлечь ребёнка и в этот момент подсунуть подарок "от Николая". Итог предсказуем: поняв в своё время, что подарки от Николая - фейк, ничто не остановит этих детей и в развитии этого силлогизма. Я лично уже видал тут дочку православных родителей 7 лет, 20 декабря сообщившую, что больше не верит в Бога, т.к. св.Николай принёс ей не то, что она просила. Родители заболтали этот каминг-аут всяким псевдоблагочестивым враньём, но надолго ли?
Я своим детям сразу объяснял, что Дед Мороз - это не существо, а работа, и что Новый год - не праздник, ерунда. Меня все за это ругали и говорили что я Лишаю Детей Праздника. Хорошо хоть, не посадили на 2 года, блн.
Свободу Султанахметовой!
+++
А я тут читаю мемуары Авторханова преинтереснейшие, и там тоже про мусульман вот для памяти такое есть:
Торжества в Урус-Мартане проходили под девизом „братание с чеченским народом" в связи с объявлением чеченской автономии. На самом деле торжества оказались хорошо замаскированной ловушкой против Митаева. В журнале „Юность" Микоян рассказывал, как они боялись этой встречи. Ехать в Урус-Мартан с вооруженным отрядом чекистов считалось нетактичным, хотя точно знали, что сам Али Митаев туда приедет с вооруженными всадниками. Ехать же без вооруженной охраны было рискованно, так как Али, в случае несогласия со статутом объявляемой „автономии" Чечни, может взять их в плен и предъявить Москве какие-нибудь требования. Всегда находчивый Микоян и на этот раз блестяще вышел из положения: делегация забрала с собой целую роту... оркестра. Под музыкантов был замаскирован хорошо вооруженный отряд красной конницы Буденного.
Али Митаев был исключительно популярным деятелем национального движения в Чечне. Он заключил блок с большевиками против Деникина на условиях признания советским правительством шариата как основы будущей чеченской автономии. Это было в 1919 г., когда большевики на Северном Кавказе были загнаны в подполье (Чрезвычайный комиссар на Кавказе от Ленина - Серго Орджоникидзе - скрывался в горах Ингушетии и Чечни), а генерал Деникин от Орла двигался на Тулу и Москву.
Когда Красная армия в марте 1920 г. пришла на Северный Кавказ, Советы действительно признали шариат. На учредительных съездах в 1921 г. Дагестанской советской республики и Горской советской республики Сталин признал не только „сосуществование" между советами и шариатом, но и право горцев жить по шариату. Поэтому советское правительство объявило ряд привилегий для ислама и его духовных учреждений, ввело арабский алфавит и даже народные суды были объявлены шариатскими.
Через года два-три все это было ликвидировано. Сторонники Али Митаева считали, что их обманули. Отсюда большое, но мирное движение чеченцев во главе с Митаевым за восстановление прежнего положения. Москва учуяла здесь опасность взрыва, тем более, что в соседней Грузии тоже росло движение за восстановление независимости. Поэтому было решено ликвидировать Али Митаева, но так, чтобы не было никакого шума, и без массовых арестов среди его сторонников. Эта миссия и была возложена на Микояна, Ворошилова и Буденного.
Заманить Митаева в Грозный оказалось невозможным, но в ауле он был фактическим хозяином. Вот под предлогом проведения торжеств по поводу создания чеченской автономии в Урус-Мартан и приглашаются все видные представители Чечни. Приезжает сюда со своим вооруженным конным отрядом и Али Митаев. На личном свидании с делегацией Микояна Али повторяет свое требование: основой „автономии" должен быть шариат. Микоян и его спутники заявляют, что они согласны с требованием Али Митаева, но для окончательного решения вопроса они должны поговорить с Москвой по прямому проводу из Грозного. Микоян и его спутники предложили и самому Митаеву участвовать в этих переговорах. Митаев согласился при условии, что его будет сопровождать собственная конная охрана. Микоян условие принял. Все вместе они прибыли на станцию в Грозный. Поднялись в салон-вагон правительственного поезда, чтобы начать переговоры по прямому проводу с Москвой. Но поезд тотчас же двинулся на Ростов. Конной охране сообщили вежливо и торжественно, что Митаев поехал в Москву, чтобы встретиться с самим Лениным. На самом же деле через несколько часов Али очутился в одиночной камере Ростовского краевого ГПУ с обвинением: „Митаев готовил вместе с грузинскими националистами совместное чечено-грузинское вооруженное восстание".
Я живо помню сцену на 1-м съезде советов Чечни, где вопрос о судьбе Митаева стал главной темой. Об этом съезде рассказывает и Микоян, но только по-своему. Съезд происходил в большом зале бывшего реального училища. Зал был набит людьми до отказа. Многие стояли в проходах у стен. В Президиуме находились Эльдарханов, его заместители Заурбек Шерипов и Махмуд Хамзатов, Микоян, Ворошилов, Буденный и другие. Первый ряд занимали почетные старики, среди которых много седобородых хаджей, шейхов и мулл из „советских шариатистов''. Едва Эльдарханов объявил об открытии съезда, - на сцену выходит в траурном платье высокая худая старая чеченка, вдруг скидывает с головы длинный черный платок и с обнаженной седой головой бросается к ногам Микояна со словами: „Мой любимый сын, красный вождь Чечни, Асланбек Шерипов отдал жизнь в боях за Советскую власть, его присяжного брата Али Митаева без вины арестовала советская власть. Я не встану и не уйду отсюда, пока вы не дадите слова, что его освободят!"
Эльдарханов тут же переводит Микояну ее просьбу. Весь зал встает и бурно аплодирует, возгласы и крики в поддержку просьбы нарастают с такой силой, что в зале воцаряется на время необузданный и дикий шум. Микоян старается поднять просительницу, что ему явно не удается, а крики и шум еще больше усиливаются. Микоян догадывается, почему кричат делегаты, но их слов не понимает. Не понимает он и того, что, по чеченским законам, просительница должна стоять на коленях, пока ее просьба не будет принята к рассмотрению, а зал будет шуметь, пока Микоян не попросит слова. На помощь пришел тот же Эльдарханов. Он что-то сказал Микояну и потом предоставил ему слово. В зале водворяется напряженная тишина. Кратко перекинувшись словами со своими спутниками, Микоян выходит на трибуну и говорит: „Али Митаев скоро будет освобожден!"
Шквалом восторгов и ликования приветствует зал великодушие советской власти. Кругом кричат: „Инш-Аллах, инш-Аллах!" („Волей Аллаха, волей Аллаха!").
Микоян вернулся в Ростов. Шли недели, месяцы, а Али Митаева нет и нет. Делегация за делегацией посещают Ростов с просьбой выполнить требование 1-го съезда Советов Чечни, но безрезультатно. Микояну все это тоже начинает, видимо, надоедать. Он обращается к Сталину, как быть? Чеченскому правительству скоро стал известен совет, который дал изобретательный Сталин Микояну: „Если ты хочешь, чтобы чеченцы тебя оставили в покое, то отдай им труп Митаева!" Сталин хорошо знал и это имя, и роль Митаева в Чечне. Микоян так и поступил. Ростовские чекисты, чтобы на теле не оставить следов пулевых ран, задушили Митаева и чеченцам вернули его труп, высказав сожаление, что накануне освобождени я Митаев „внезапно скончался от разрыва сердца..."
не верь, не бойся, не проси, как говорил капитан О.
В понедельник, 18 мая, в 8 часов 15 минут в Первоуральском городском суде (623111, г. Первоуральск, ул. Ватутина, д. 61 А; тел.: (3439) 62-05-24;pervouralsky.svd@sudrf.ru) судья Проскуряков огласит приговор в отношении Эльвиры Султанахметовой, обвиненной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ (Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично).
В своем выступлении 14 мая 2015 года, прокурор потребовал для подсудимой 2 года лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении. Это - максимальная мера наказания по данной статье УК, в редакции, действовавшей на тот момент.
В своем выступлении 14 мая 2015 года, адвокаты потребовали полностью оправдать свою подзащитную, указав, что любой другой приговор суда будет несправедливым и не основанным на законе.
Выступление прокурора в прениях сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=Yn-Q2k07n3M
Выступление адвоката Галагана в прениях сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=vtTyz1zmq58
Выступление адвоката Качанова в прениях сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=gH3ngaRGum4
Выступление подсудимой и реплики сторон 14 мая 2015 года:
https://www.youtube.com/watch?v=eyN9P3bjHxA
ваще берега потеряли, сволочи. Напомню, что стукачёк и сам попадал в своё время под 282.
поищу точный текст вменяемого поста, вывешу. То, что пока нашёл - поддерживаю обеими руками, разумеется:
«Начиная с детского сада, детей учат взывать не к Аллаху, а к Санта Клаусу, Деду Морозу и прочим табутам, - в частности, написала Султанахметова. - Это ни что иное, как великий обман детей и воспитание их многобожниками. Их естество заполняется языческими символами» - 100%, для любого человека, внимательного к религиозному настрою своих детей это очевидно. Здесь в Украине в этом смысле ещё всё удвоено днём св.Николы Зимнего, когда тоже кладут подарки друг-другу под подушку и местные (вполне церковные, увы!) родители обмениваются методиками, как отвлечь ребёнка и в этот момент подсунуть подарок "от Николая". Итог предсказуем: поняв в своё время, что подарки от Николая - фейк, ничто не остановит этих детей и в развитии этого силлогизма. Я лично уже видал тут дочку православных родителей 7 лет, 20 декабря сообщившую, что больше не верит в Бога, т.к. св.Николай принёс ей не то, что она просила. Родители заболтали этот каминг-аут всяким псевдоблагочестивым враньём, но надолго ли?
Я своим детям сразу объяснял, что Дед Мороз - это не существо, а работа, и что Новый год - не праздник, ерунда. Меня все за это ругали и говорили что я Лишаю Детей Праздника. Хорошо хоть, не посадили на 2 года, блн.
Свободу Султанахметовой!
+++
А я тут читаю мемуары Авторханова преинтереснейшие, и там тоже про мусульман вот для памяти такое есть:
Торжества в Урус-Мартане проходили под девизом „братание с чеченским народом" в связи с объявлением чеченской автономии. На самом деле торжества оказались хорошо замаскированной ловушкой против Митаева. В журнале „Юность" Микоян рассказывал, как они боялись этой встречи. Ехать в Урус-Мартан с вооруженным отрядом чекистов считалось нетактичным, хотя точно знали, что сам Али Митаев туда приедет с вооруженными всадниками. Ехать же без вооруженной охраны было рискованно, так как Али, в случае несогласия со статутом объявляемой „автономии" Чечни, может взять их в плен и предъявить Москве какие-нибудь требования. Всегда находчивый Микоян и на этот раз блестяще вышел из положения: делегация забрала с собой целую роту... оркестра. Под музыкантов был замаскирован хорошо вооруженный отряд красной конницы Буденного.
Али Митаев был исключительно популярным деятелем национального движения в Чечне. Он заключил блок с большевиками против Деникина на условиях признания советским правительством шариата как основы будущей чеченской автономии. Это было в 1919 г., когда большевики на Северном Кавказе были загнаны в подполье (Чрезвычайный комиссар на Кавказе от Ленина - Серго Орджоникидзе - скрывался в горах Ингушетии и Чечни), а генерал Деникин от Орла двигался на Тулу и Москву.
Когда Красная армия в марте 1920 г. пришла на Северный Кавказ, Советы действительно признали шариат. На учредительных съездах в 1921 г. Дагестанской советской республики и Горской советской республики Сталин признал не только „сосуществование" между советами и шариатом, но и право горцев жить по шариату. Поэтому советское правительство объявило ряд привилегий для ислама и его духовных учреждений, ввело арабский алфавит и даже народные суды были объявлены шариатскими.
Через года два-три все это было ликвидировано. Сторонники Али Митаева считали, что их обманули. Отсюда большое, но мирное движение чеченцев во главе с Митаевым за восстановление прежнего положения. Москва учуяла здесь опасность взрыва, тем более, что в соседней Грузии тоже росло движение за восстановление независимости. Поэтому было решено ликвидировать Али Митаева, но так, чтобы не было никакого шума, и без массовых арестов среди его сторонников. Эта миссия и была возложена на Микояна, Ворошилова и Буденного.
Заманить Митаева в Грозный оказалось невозможным, но в ауле он был фактическим хозяином. Вот под предлогом проведения торжеств по поводу создания чеченской автономии в Урус-Мартан и приглашаются все видные представители Чечни. Приезжает сюда со своим вооруженным конным отрядом и Али Митаев. На личном свидании с делегацией Микояна Али повторяет свое требование: основой „автономии" должен быть шариат. Микоян и его спутники заявляют, что они согласны с требованием Али Митаева, но для окончательного решения вопроса они должны поговорить с Москвой по прямому проводу из Грозного. Микоян и его спутники предложили и самому Митаеву участвовать в этих переговорах. Митаев согласился при условии, что его будет сопровождать собственная конная охрана. Микоян условие принял. Все вместе они прибыли на станцию в Грозный. Поднялись в салон-вагон правительственного поезда, чтобы начать переговоры по прямому проводу с Москвой. Но поезд тотчас же двинулся на Ростов. Конной охране сообщили вежливо и торжественно, что Митаев поехал в Москву, чтобы встретиться с самим Лениным. На самом же деле через несколько часов Али очутился в одиночной камере Ростовского краевого ГПУ с обвинением: „Митаев готовил вместе с грузинскими националистами совместное чечено-грузинское вооруженное восстание".
Я живо помню сцену на 1-м съезде советов Чечни, где вопрос о судьбе Митаева стал главной темой. Об этом съезде рассказывает и Микоян, но только по-своему. Съезд происходил в большом зале бывшего реального училища. Зал был набит людьми до отказа. Многие стояли в проходах у стен. В Президиуме находились Эльдарханов, его заместители Заурбек Шерипов и Махмуд Хамзатов, Микоян, Ворошилов, Буденный и другие. Первый ряд занимали почетные старики, среди которых много седобородых хаджей, шейхов и мулл из „советских шариатистов''. Едва Эльдарханов объявил об открытии съезда, - на сцену выходит в траурном платье высокая худая старая чеченка, вдруг скидывает с головы длинный черный платок и с обнаженной седой головой бросается к ногам Микояна со словами: „Мой любимый сын, красный вождь Чечни, Асланбек Шерипов отдал жизнь в боях за Советскую власть, его присяжного брата Али Митаева без вины арестовала советская власть. Я не встану и не уйду отсюда, пока вы не дадите слова, что его освободят!"
Эльдарханов тут же переводит Микояну ее просьбу. Весь зал встает и бурно аплодирует, возгласы и крики в поддержку просьбы нарастают с такой силой, что в зале воцаряется на время необузданный и дикий шум. Микоян старается поднять просительницу, что ему явно не удается, а крики и шум еще больше усиливаются. Микоян догадывается, почему кричат делегаты, но их слов не понимает. Не понимает он и того, что, по чеченским законам, просительница должна стоять на коленях, пока ее просьба не будет принята к рассмотрению, а зал будет шуметь, пока Микоян не попросит слова. На помощь пришел тот же Эльдарханов. Он что-то сказал Микояну и потом предоставил ему слово. В зале водворяется напряженная тишина. Кратко перекинувшись словами со своими спутниками, Микоян выходит на трибуну и говорит: „Али Митаев скоро будет освобожден!"
Шквалом восторгов и ликования приветствует зал великодушие советской власти. Кругом кричат: „Инш-Аллах, инш-Аллах!" („Волей Аллаха, волей Аллаха!").
Микоян вернулся в Ростов. Шли недели, месяцы, а Али Митаева нет и нет. Делегация за делегацией посещают Ростов с просьбой выполнить требование 1-го съезда Советов Чечни, но безрезультатно. Микояну все это тоже начинает, видимо, надоедать. Он обращается к Сталину, как быть? Чеченскому правительству скоро стал известен совет, который дал изобретательный Сталин Микояну: „Если ты хочешь, чтобы чеченцы тебя оставили в покое, то отдай им труп Митаева!" Сталин хорошо знал и это имя, и роль Митаева в Чечне. Микоян так и поступил. Ростовские чекисты, чтобы на теле не оставить следов пулевых ран, задушили Митаева и чеченцам вернули его труп, высказав сожаление, что накануне освобождени я Митаев „внезапно скончался от разрыва сердца..."
не верь, не бойся, не проси, как говорил капитан О.