триумфальное невозвращение в профессию
неожиданно главред одного гламурно-православного (прям даже главного из них), чрезвычайно популярного в либеральной среде интернет-СМИ предложила мне для её издания написать про Альтшулера и Клина.
Предсказуемо, но то, что я написал (целую нощь писал, между прочим) и послал заказчице, в эфир не попало. Немножко для меня было неожиданным то, что отказ произошёл молча, по-английски ткскть, и даже после нескольких писем с наводящими вопросами озвучен не был.
Спасибо, оч приятно.
Опубликую здесь что ли - если кому надо - берите, не стесняйтесь, хотя информповод уже подкис:
Антиювенальные парадоксы
Как поспорили Борис Львович с Борисом Львовичем
Для начала - загадка. На одном мероприятии встретились Борис Львович с Борисом Львовичем и поспорили о социальном (т.е., при живых родителях) сиротстве в России. Первый Борис Львович ужасался цифрам - в среднем 150-200 лишений родительских прав в день! - и безвозвратности большинства изъятий детей из семей. Он ссылался на позицию Святейшего Патриарха по государственной помощи семьям и утверждал, что детей из кризисных семей надо забирать не в детдома, а в замещающие (желательно, родственные) семьи, а в законах надо прописать приоритет сохранения кровных семей, социально-реабилитационную помощь для них с последующим возвращением отобранных детей, если это только возможно.
- «Нужно прописать не только, как оценивать угрозы жизни и здоровью, но и что считать злоупотреблением правами и неисполнением обязанностей родителей - возражал другой Борис Львович. - …Хотелось бы точно знать, с какого возраста у нас можно выпустить ребенка во двор, отпустить одного в школу. Нужно, наконец, принять и минимальные стандарты потребления для детей... Это же касается одежды и всего остального… Время от времени поступает информация об отобрании детей у бедных родителей. В регламенте следует прописать и это. Скажем, доход родителей не должен быть ниже минимального размера оплаты труда - МРОТ или минимального прожиточного минимума. А если он ниже, можно ли такого родителя считать ОТВЕТСТВЕННЫМ? Полагаю - нет. Со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе и лишением родительских прав… Не вижу никакой необходимости сохранять, и уж тем более восстанавливать кровные семьи алкоголиков и наркоманов».
Известно, что один из Борисов Львовичей - православный* противник ювенальной юстиции, обладатель патриаршей грамоты за труды на ниве СМИ. Другой - сторонник «ЮЮ», советский диссидент и нынешний правозащитник, чья организация живёт на гранты - т.е., иностранный агент по-новому. Внимание, вопрос: кто из них какой позиции придерживается?
Внимание, ответ: цитата про жёсткий регламент для родителей и ненужность сохранения семей алкоголиков взята из статьи журналиста Б.Л. Клина (полностью - тут), а вот ратует за сохранение кровных семей руководитель РОО «Право ребёнка», старейший (и по возрасту и по стажу) защитник детских прав в России Б.Л. Альтшулер (подробнее см. здесь).
Борис Альтшулер на «антиювенальном» демотиваторе
Для людей, поверхностно знакомых с обстоятельствами и формами долгое время тлевшей в православной среде, а в последний год вышедшей на уровень первых лиц государства и федеральных СМИ дискуссии о ювенальной юстиции, такое распределение ролей может показаться неожиданным. Ведь именно сторонников «ювеналки» обычно упрекают в непризнании ценности семьи и абсолютизации экономических факторов, а её противники стараются апеллировать к традиционным ценностям и их выразителям. Но на самом деле, всё немного сложнее.
Особенности национального отобрания детей
Описанная встреча состоялась 16 апреля в Общественной палате на конференции с длинным названием "Разработка предложений по совершенствованию правовых оснований отобрания детей из семьи и помещения детей-сирот и детей, лишившихся попечения родителей, в замещающие семьи или учреждения". Тема по нынешним временам едва ли не скандальная. Дело в том, что (не будем сейчас вдаваться в подробности того, отчего так получилось), благодаря усилиям нескольких поколений борцов, в массовом сознании словосочетание «ювенальная юстиция» стало обозначать не «совокупность правовых норм в отношении несовершеннолетних жертв преступлений и несовершеннолетних преступников; совокупность государственных и общественных институтов, призванных обеспечить защиту детей от противоправных действий, а также от факторов, отрицательно влияющих на их развитие», как понимает это словосочетание Церковь, а именно то самое отобрание (иногда уточняют - неоправданное отобрание, под надуманными предлогами). Соответственно, борцы с ювенальной юстицией постоянно находятся перед дилеммой: объявить такое отобрание недопустимым ни при каких условиях («Детско-родительские отношения - внутреннее дело семьи, а дети родителей-насильников пусть погибают: так происходит естественный отбор» - написал мне один LJ-юзер), либо же признать, что встречаются и такие родители, от которых действительно надо спасать их собственных детей. Первая позиция всё же редкость, но вторая логически предполагает развитие инструментов контроля государства за положением ребёнка в семье. Этого же в «антиювенальной» среде боятся едва ли не более всего: кампании против семейного насилия, детские телефоны доверия, гинекологические осмотры в детских садах, сбор школами информации о семейной жизни учеников, требования к травмпунктам сообщать в полицию о подозрительных детских травмах и т.п. вызывают там стойкое неприятие и посильное противодействие (собственно, этот вопрос подвергнут умолчанию и Клином: ведь, если в законе расписано даже ежедневное меню ребёнка, то должны быть и ежедневные ревизии уполномоченными лицами семейных кастрюлек, разве нет?).
Перед лицом такого противоречия «антиювенальщики» иногда даже требуют просто ничего не менять ни в ту, ни в другую стороны: «Существующего законодательства вполне достаточно для защиты детей». Но они и сами понимают, что это не так, и бросаются (иногда даже не удосужившись разобраться в реальном положении дел) защищать всякую семью, у которой отбирают детей - отбирают в полном соответствии с существующим законодательством.
… или беззаконием. Потому что, к сожалению, многие аспекты госполитики в этом вопросе вовсе не оговорены никаким законом или подзаконным актом. Сотрудники опек в своей работе руководствуются, как судьи, внутренним убеждением - но судей прежде несколько лет учат, экзаменуют, затем контролируют (и всё равно, как мы знаем, претензий к судебной системе хватает). Для сотрудников же ООиП не предусмотрен даже никакой образовательный ценз, их организационная подчинённость меняется раз в несколько лет, и никакой апелляционной инстанции, где можно было бы оспорить их решение, кроме суда - нет. Назвать такое положение дел достаточным для защиты детей непросто.
Помогая - не гляди
Другой трудный для борца с ювенальной юстицией момент - вопрос о государственной помощи неблагополучным семьям. Часто причина неблагополучия лежит в экономической плоскости: например, родители не могут устроиться на достойно оплачиваемую работу. Наиболее естественное решение здесь - социальная помощь со стороны государства - озвучивается чаще всего (об этом же пишет и Клин: «органам опеки следует вменить в обязанность оказание помощи родителям в трудоустройстве и реструктуризации долгов по ЖКХ»). Однако, в подробности схемы оказания помощи антиювенальщики стараются не входить: ведь помощь не может оказываться бесконтрольно: обращающуюся за ней семью надо сначала проверить на предмет того, действительно ли она нуждается и в том ли нуждается, о чём просит, а затем контролировать, как она распоряжается помощью. Собственно, отношения «благотворитель - благополучатель» уже ставят неблагополучные семьи в зависимость от чиновников - то, чего так боятся противники ювеналки.
Правда, альтернативный подход возможет и здесь. Вот как сформулировала его в своём блоге активистка Ассоциации родительских комитетов и сообществ Анна Кисличенко: «Я много раз была в Индии. Там очень много людей семьями живут просто в картонных коробках, дети, как начинают ползать, ковыряются в мусорных кучах, едят оттуда какие-то отбросы. Это страшно видеть. Я не говорю, что жить в картонной коробке - это хорошо. Но такова их жизнь, никто не имеет права лишить их возможности иметь детей, семью, потому что это право не дается кем-то. Это присущее Свыше право, такое же как дышать, смотреть, чувствовать». Строго говоря, фактически по индийскому сценарию (с поправкой на местный антураж) и живёт масса семей в регионах России: органы опеки, выбирая между необходимостью что-либо сделать (а они существуют в бинарном режиме: могут или отобрать ребёнка, или не отбирать; инструментов помощи семьям практически нет), или не делать ничего, пока ещё довольно часто выбирают последнее. Однако, на словах такая схема одобряется нечасто, и, если проанализировать предложения борцов с ЮЮ, то они скорее сводятся к формуле «Помогай не глядя», словно предполагается, что государство должно выделять всю необходимую помощь, но не должно при этом вмешиваться во внутренние вопросы семьи.
Примеры «антиювенальной» агитации
Опасное общество
Наконец, третий момент, на котором я хотел бы здесь остановиться, это противопоставление антиЮЮ-активистами государства и общества в связи с ювенальной юстицией.
Знамя борьбы с ювенальной юстицией, впервые поднятое известными православными публицистками Шишовой и Медведевой в 2006 году, с тех пор сменило нескольких хозяев, а уж увлекало за собой самую разную публику, и все старались привнести в «движуху» что-то своё. В результате ЮЮ превратилось в их глазах в синоним всего плохого, что только может сделать с семьёй государство, а так как представление о том, что плохо, у каждого своё, то трактуют этот демонический образ кто во что горазд. Так, одни полагают, что ювенальная юстиция - это апология детской диктатуры и вседозволенности, а другие - что «ювенасты» хотят забрать всех детей в детдома и оттуда продать иностранцам на органы; кто-то говорит, что ЮЮ лоббируют педофилы, а кто-то записывает в ювенальные законопроекты и те, что ужесточают наказание за педофилию; нет ясности и с источником опасности: одни полагают, что ювеналку продвигает Запад, чтобы уничтожить наше государство, а другие именно государственных чиновников и считают главными ювенальными врагами семьи.
«Антиювеналами» создано немало общественных организаций, и многие из них пытаются так или иначе контролировать деятельность органов опеки и попечительства, взаимодействовать с ними или по возможности подменять их, самостоятельно опекая неблагополучные семьи. Однако, законодательное закрепление этой практики вызывает у них скорее испуг, чем поддержку. Чётко это было проговорено авторами одного из обращений, направленных в Московскую Патриархию в связи с разработкой документа об отношении Русской Православной Церкви к ювенальной юстиции. «Крайне важно - писали авторы обращения, - обозначить пока не осознанную обществом опасность: передачу части функций государства и прав на сферу семьи и детства определённому кругу так называемых социально ориентированных некоммерческих организаций (НКО)» (в окончательную редакцию документа это предложение вошло в форме: "Должна быть исключена и возможность радикальной передачи властных полномочий в сфере защиты семьи негосударственным организациям, поскольку они не должны подменять государство в осуществлении его законных полномочий"). Виден этот страх и из письма, которое передал в июне 2012 года вместе с 85 тысячами подписей в Госдуму политолог Сергей Кургинян. В письме, среди недопустимых «ювенальных законопроектов» упоминался проект ФЗ №3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». «Роль создаваемого органа, общественного наблюдательного комитета - утверждалось в письме, - очень сомнительна. Во-первых, этот орган поставлен над всеми органами власти и управления. Во-вторых, все предлагаемые разработчиками действия комитета дублируют работу уже созданных структур, учреждений и организаций по защите прав несовершеннолетних, более того, идут в разрез с действующим законодательством, а в некоторых случаях и, безусловно, вредят органам, выполняющим свою нелёгкую работу по воспитанию детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Каким образом общественный контроль может вредить «органам, выполняющим нелёгкую работу» - в документе не уточнялось, но рассмотрение законопроекта отложили.
Слышится этот страх и в статье Бориса Клина.
Пример «антиювенальной» агитации: «- Ма, куда лучше стрелять ювенальщику?
- Конечно в живот, сынок, пусть тварь помучается»
Всё наоборот
Складывается парадоксальная ситуация, при которой люди, заявляющие о себе как о сторонниках семейных ценностей, сознательно выступают против любых попыток предотвратить распад семей, поддержать неблагополучные семьи и даже отстаивать права детей, уже оказавшихся в сиротских учреждениях. Эти люди небезуспешно блокируют работу тех, кто (не претендуя, конечно, на абсолютную правоту во всём) реально озабочен помощью семьям и детям. На этом фоне Борис Клин отличается разве только несколько большей прямолинейностью формулировок (хотя и он не чужд лукавства, смешивая, например, два совершенно различных явления, схожих лишь названием - патронатную систему устройства сирот и социальный патронат для кризисных семей). Клин даже выполняет тактически важную роль: «ювенальщикам» (название это условно, т.к. собственно ювенальная юстиция, правосудие для несовершеннолетних, находится в поле интересов далеко не всех оппонентов борцов с ЮЮ), привыкшим отбиваться от обвинений в стремлении разрушать семьи, внезапно инкриминируется недостаточная жёсткость по отношению к алкоголикам, наркоманам и тем, чьи доходы ниже МРОТ. Если воспринимать пространство дискуссий о ЮЮ как поле битвы - то выходит недурной военный манёвр, удар, откуда не ждали.
Подобные войнушки взрослые люди могут вести до бесконечности.
Вот только детей жалко.
конец самоцитаты
сноска:
______________
* см. http://alterfrendlenta.livejournal.com/355869.html?thread=1119261#t1119261
Я б не вспомнил можбыть (дело уже полуторонедельной давности), но тут юзер ctakan_divanychнаписал текст примерно о том же, но короче и на более свежий информповод. Рекомендую:
Глава детдома под Владимиром заставлял детей рыть себе могилы
Суть Времени и Родительское Всероссийское Сопротивление остановили принятие Проекта Федерального закона N 3138-6 "Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей"
В общих чертах он описан здесь. И вся его беда в том, что он закрепляет за детьми общечеловеческиие права на соблюдение прав личности, на неприкосновенность личности, что позволяет его автоматически отнести к Ювенальной Юстиции.
http://www.consultant.ru/law/review/1377763.html
Общество веками шло к понманию того, что раб, тоже человек. И рабство было отменено. Гораздо меньшее время обществу потребовалось для понимания того, что, оказывается, и женщина человек. И женщины были уравнены в правах. Мне вот интересно, сколько времени потребуется обществу для понимания простой вещи, что ребёнок, он тоже и такой же человек, как и его родитель? Казалось бы, аксиома, ан нет. Любая попытка установить за ребёнком обычные для всех людей права личности законодательно, натыкаются на непонятное, причём, как оказалось родительское сопротивление.
Уважаемые родители. Сопротивляющиеся и нет. В данном законопроекте речь не идёт о ваших детях. В данном законопроекте речь о детях так или иначе потерявших своих родителей и оказавшихся на попечении государства. В соответствующих государственных детских учреждениях. То бишь в детских домах и интернатах. В которых работают с ними педагоги, воспитатели, обслуживающий персонал, состоящий из таких же простых людей, как и все мы с вами. Среди которых, встречаются, как истинные подвижники своего нелёгкого труда, так и отпетые мерзавцы, что показано в сюжете ниже.
Кто-нибудь, скажите мне, в чём опасность принятия данного законопроекта, который уже не попадает ни под какие рассказанные вам Кургиняном страшилки об отъёме детей из благополучных семей? В чём опасность введения закона, позволяющего общественный контроль за этими заведениями, за содержанием в них детей, за тем, чтобы подобные мерзавцы в них не работали, а если уж и оказались, то зарыли свою мерзкую сущность куда поглубже?
Я могу понять страхи родителей по введению соцпатроната. Да и неудивительно. При таком обилии спекуляций вокруг самой темы ЮЮ, при таком оглушающем логику и всякий разум, потоке лжи и действительных случаев о ЮЮ на Западе. Я к этому отношусь, хоть и с недоумением, но с допускаемым пониманием. Но, простите, чем же вам всем, вашему Кургиняну и прочим вашим активистам не угодил закон, позволяющий защитить уже сирот в детских домах? Помешать продаже их педофилам, или на органы, или в порноиндустрию? Чем этот закон вам не приглянулся.
В данном детском доме, более десяти лет, директор его буквально измывался над детьми! Не сомневаюсь, что едва ли на суде будет рассмотрена, хотя бы, десятая часть его злодеяний. Но, существование закона об общественном контроле за детьми в таких заведениях позволило бы избежать подобного вовсе! Очень прошу вас всех подумать над этим. И впредь, ставить свои подписи под обращениями к президенту, внимательно изучая не агитки всевозможных шарлатанов, набивающих политический вес, а реально то, против чего вас призывают протестовать!
14:32, 29 апреля 2013
Глава детдома под Владимиром заставлял детей рыть себе могилы
Суд во Владимирской области вынес условное наказание директору детского дома, который издевался над детьми, в частности, бил их стульями, сажал под замок и заставлял копать себе могилы, сообщила в понедельник пресс-служба СК. Подробнее…
Предсказуемо, но то, что я написал (целую нощь писал, между прочим) и послал заказчице, в эфир не попало. Немножко для меня было неожиданным то, что отказ произошёл молча, по-английски ткскть, и даже после нескольких писем с наводящими вопросами озвучен не был.
Спасибо, оч приятно.
Опубликую здесь что ли - если кому надо - берите, не стесняйтесь, хотя информповод уже подкис:
Антиювенальные парадоксы
Как поспорили Борис Львович с Борисом Львовичем
Для начала - загадка. На одном мероприятии встретились Борис Львович с Борисом Львовичем и поспорили о социальном (т.е., при живых родителях) сиротстве в России. Первый Борис Львович ужасался цифрам - в среднем 150-200 лишений родительских прав в день! - и безвозвратности большинства изъятий детей из семей. Он ссылался на позицию Святейшего Патриарха по государственной помощи семьям и утверждал, что детей из кризисных семей надо забирать не в детдома, а в замещающие (желательно, родственные) семьи, а в законах надо прописать приоритет сохранения кровных семей, социально-реабилитационную помощь для них с последующим возвращением отобранных детей, если это только возможно.
- «Нужно прописать не только, как оценивать угрозы жизни и здоровью, но и что считать злоупотреблением правами и неисполнением обязанностей родителей - возражал другой Борис Львович. - …Хотелось бы точно знать, с какого возраста у нас можно выпустить ребенка во двор, отпустить одного в школу. Нужно, наконец, принять и минимальные стандарты потребления для детей... Это же касается одежды и всего остального… Время от времени поступает информация об отобрании детей у бедных родителей. В регламенте следует прописать и это. Скажем, доход родителей не должен быть ниже минимального размера оплаты труда - МРОТ или минимального прожиточного минимума. А если он ниже, можно ли такого родителя считать ОТВЕТСТВЕННЫМ? Полагаю - нет. Со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе и лишением родительских прав… Не вижу никакой необходимости сохранять, и уж тем более восстанавливать кровные семьи алкоголиков и наркоманов».
Известно, что один из Борисов Львовичей - православный* противник ювенальной юстиции, обладатель патриаршей грамоты за труды на ниве СМИ. Другой - сторонник «ЮЮ», советский диссидент и нынешний правозащитник, чья организация живёт на гранты - т.е., иностранный агент по-новому. Внимание, вопрос: кто из них какой позиции придерживается?
Внимание, ответ: цитата про жёсткий регламент для родителей и ненужность сохранения семей алкоголиков взята из статьи журналиста Б.Л. Клина (полностью - тут), а вот ратует за сохранение кровных семей руководитель РОО «Право ребёнка», старейший (и по возрасту и по стажу) защитник детских прав в России Б.Л. Альтшулер (подробнее см. здесь).
Борис Альтшулер на «антиювенальном» демотиваторе
Для людей, поверхностно знакомых с обстоятельствами и формами долгое время тлевшей в православной среде, а в последний год вышедшей на уровень первых лиц государства и федеральных СМИ дискуссии о ювенальной юстиции, такое распределение ролей может показаться неожиданным. Ведь именно сторонников «ювеналки» обычно упрекают в непризнании ценности семьи и абсолютизации экономических факторов, а её противники стараются апеллировать к традиционным ценностям и их выразителям. Но на самом деле, всё немного сложнее.
Особенности национального отобрания детей
Описанная встреча состоялась 16 апреля в Общественной палате на конференции с длинным названием "Разработка предложений по совершенствованию правовых оснований отобрания детей из семьи и помещения детей-сирот и детей, лишившихся попечения родителей, в замещающие семьи или учреждения". Тема по нынешним временам едва ли не скандальная. Дело в том, что (не будем сейчас вдаваться в подробности того, отчего так получилось), благодаря усилиям нескольких поколений борцов, в массовом сознании словосочетание «ювенальная юстиция» стало обозначать не «совокупность правовых норм в отношении несовершеннолетних жертв преступлений и несовершеннолетних преступников; совокупность государственных и общественных институтов, призванных обеспечить защиту детей от противоправных действий, а также от факторов, отрицательно влияющих на их развитие», как понимает это словосочетание Церковь, а именно то самое отобрание (иногда уточняют - неоправданное отобрание, под надуманными предлогами). Соответственно, борцы с ювенальной юстицией постоянно находятся перед дилеммой: объявить такое отобрание недопустимым ни при каких условиях («Детско-родительские отношения - внутреннее дело семьи, а дети родителей-насильников пусть погибают: так происходит естественный отбор» - написал мне один LJ-юзер), либо же признать, что встречаются и такие родители, от которых действительно надо спасать их собственных детей. Первая позиция всё же редкость, но вторая логически предполагает развитие инструментов контроля государства за положением ребёнка в семье. Этого же в «антиювенальной» среде боятся едва ли не более всего: кампании против семейного насилия, детские телефоны доверия, гинекологические осмотры в детских садах, сбор школами информации о семейной жизни учеников, требования к травмпунктам сообщать в полицию о подозрительных детских травмах и т.п. вызывают там стойкое неприятие и посильное противодействие (собственно, этот вопрос подвергнут умолчанию и Клином: ведь, если в законе расписано даже ежедневное меню ребёнка, то должны быть и ежедневные ревизии уполномоченными лицами семейных кастрюлек, разве нет?).
Перед лицом такого противоречия «антиювенальщики» иногда даже требуют просто ничего не менять ни в ту, ни в другую стороны: «Существующего законодательства вполне достаточно для защиты детей». Но они и сами понимают, что это не так, и бросаются (иногда даже не удосужившись разобраться в реальном положении дел) защищать всякую семью, у которой отбирают детей - отбирают в полном соответствии с существующим законодательством.
… или беззаконием. Потому что, к сожалению, многие аспекты госполитики в этом вопросе вовсе не оговорены никаким законом или подзаконным актом. Сотрудники опек в своей работе руководствуются, как судьи, внутренним убеждением - но судей прежде несколько лет учат, экзаменуют, затем контролируют (и всё равно, как мы знаем, претензий к судебной системе хватает). Для сотрудников же ООиП не предусмотрен даже никакой образовательный ценз, их организационная подчинённость меняется раз в несколько лет, и никакой апелляционной инстанции, где можно было бы оспорить их решение, кроме суда - нет. Назвать такое положение дел достаточным для защиты детей непросто.
Помогая - не гляди
Другой трудный для борца с ювенальной юстицией момент - вопрос о государственной помощи неблагополучным семьям. Часто причина неблагополучия лежит в экономической плоскости: например, родители не могут устроиться на достойно оплачиваемую работу. Наиболее естественное решение здесь - социальная помощь со стороны государства - озвучивается чаще всего (об этом же пишет и Клин: «органам опеки следует вменить в обязанность оказание помощи родителям в трудоустройстве и реструктуризации долгов по ЖКХ»). Однако, в подробности схемы оказания помощи антиювенальщики стараются не входить: ведь помощь не может оказываться бесконтрольно: обращающуюся за ней семью надо сначала проверить на предмет того, действительно ли она нуждается и в том ли нуждается, о чём просит, а затем контролировать, как она распоряжается помощью. Собственно, отношения «благотворитель - благополучатель» уже ставят неблагополучные семьи в зависимость от чиновников - то, чего так боятся противники ювеналки.
Правда, альтернативный подход возможет и здесь. Вот как сформулировала его в своём блоге активистка Ассоциации родительских комитетов и сообществ Анна Кисличенко: «Я много раз была в Индии. Там очень много людей семьями живут просто в картонных коробках, дети, как начинают ползать, ковыряются в мусорных кучах, едят оттуда какие-то отбросы. Это страшно видеть. Я не говорю, что жить в картонной коробке - это хорошо. Но такова их жизнь, никто не имеет права лишить их возможности иметь детей, семью, потому что это право не дается кем-то. Это присущее Свыше право, такое же как дышать, смотреть, чувствовать». Строго говоря, фактически по индийскому сценарию (с поправкой на местный антураж) и живёт масса семей в регионах России: органы опеки, выбирая между необходимостью что-либо сделать (а они существуют в бинарном режиме: могут или отобрать ребёнка, или не отбирать; инструментов помощи семьям практически нет), или не делать ничего, пока ещё довольно часто выбирают последнее. Однако, на словах такая схема одобряется нечасто, и, если проанализировать предложения борцов с ЮЮ, то они скорее сводятся к формуле «Помогай не глядя», словно предполагается, что государство должно выделять всю необходимую помощь, но не должно при этом вмешиваться во внутренние вопросы семьи.
Примеры «антиювенальной» агитации
Опасное общество
Наконец, третий момент, на котором я хотел бы здесь остановиться, это противопоставление антиЮЮ-активистами государства и общества в связи с ювенальной юстицией.
Знамя борьбы с ювенальной юстицией, впервые поднятое известными православными публицистками Шишовой и Медведевой в 2006 году, с тех пор сменило нескольких хозяев, а уж увлекало за собой самую разную публику, и все старались привнести в «движуху» что-то своё. В результате ЮЮ превратилось в их глазах в синоним всего плохого, что только может сделать с семьёй государство, а так как представление о том, что плохо, у каждого своё, то трактуют этот демонический образ кто во что горазд. Так, одни полагают, что ювенальная юстиция - это апология детской диктатуры и вседозволенности, а другие - что «ювенасты» хотят забрать всех детей в детдома и оттуда продать иностранцам на органы; кто-то говорит, что ЮЮ лоббируют педофилы, а кто-то записывает в ювенальные законопроекты и те, что ужесточают наказание за педофилию; нет ясности и с источником опасности: одни полагают, что ювеналку продвигает Запад, чтобы уничтожить наше государство, а другие именно государственных чиновников и считают главными ювенальными врагами семьи.
«Антиювеналами» создано немало общественных организаций, и многие из них пытаются так или иначе контролировать деятельность органов опеки и попечительства, взаимодействовать с ними или по возможности подменять их, самостоятельно опекая неблагополучные семьи. Однако, законодательное закрепление этой практики вызывает у них скорее испуг, чем поддержку. Чётко это было проговорено авторами одного из обращений, направленных в Московскую Патриархию в связи с разработкой документа об отношении Русской Православной Церкви к ювенальной юстиции. «Крайне важно - писали авторы обращения, - обозначить пока не осознанную обществом опасность: передачу части функций государства и прав на сферу семьи и детства определённому кругу так называемых социально ориентированных некоммерческих организаций (НКО)» (в окончательную редакцию документа это предложение вошло в форме: "Должна быть исключена и возможность радикальной передачи властных полномочий в сфере защиты семьи негосударственным организациям, поскольку они не должны подменять государство в осуществлении его законных полномочий"). Виден этот страх и из письма, которое передал в июне 2012 года вместе с 85 тысячами подписей в Госдуму политолог Сергей Кургинян. В письме, среди недопустимых «ювенальных законопроектов» упоминался проект ФЗ №3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». «Роль создаваемого органа, общественного наблюдательного комитета - утверждалось в письме, - очень сомнительна. Во-первых, этот орган поставлен над всеми органами власти и управления. Во-вторых, все предлагаемые разработчиками действия комитета дублируют работу уже созданных структур, учреждений и организаций по защите прав несовершеннолетних, более того, идут в разрез с действующим законодательством, а в некоторых случаях и, безусловно, вредят органам, выполняющим свою нелёгкую работу по воспитанию детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Каким образом общественный контроль может вредить «органам, выполняющим нелёгкую работу» - в документе не уточнялось, но рассмотрение законопроекта отложили.
Слышится этот страх и в статье Бориса Клина.
Пример «антиювенальной» агитации: «- Ма, куда лучше стрелять ювенальщику?
- Конечно в живот, сынок, пусть тварь помучается»
Всё наоборот
Складывается парадоксальная ситуация, при которой люди, заявляющие о себе как о сторонниках семейных ценностей, сознательно выступают против любых попыток предотвратить распад семей, поддержать неблагополучные семьи и даже отстаивать права детей, уже оказавшихся в сиротских учреждениях. Эти люди небезуспешно блокируют работу тех, кто (не претендуя, конечно, на абсолютную правоту во всём) реально озабочен помощью семьям и детям. На этом фоне Борис Клин отличается разве только несколько большей прямолинейностью формулировок (хотя и он не чужд лукавства, смешивая, например, два совершенно различных явления, схожих лишь названием - патронатную систему устройства сирот и социальный патронат для кризисных семей). Клин даже выполняет тактически важную роль: «ювенальщикам» (название это условно, т.к. собственно ювенальная юстиция, правосудие для несовершеннолетних, находится в поле интересов далеко не всех оппонентов борцов с ЮЮ), привыкшим отбиваться от обвинений в стремлении разрушать семьи, внезапно инкриминируется недостаточная жёсткость по отношению к алкоголикам, наркоманам и тем, чьи доходы ниже МРОТ. Если воспринимать пространство дискуссий о ЮЮ как поле битвы - то выходит недурной военный манёвр, удар, откуда не ждали.
Подобные войнушки взрослые люди могут вести до бесконечности.
Вот только детей жалко.
конец самоцитаты
сноска:
______________
* см. http://alterfrendlenta.livejournal.com/355869.html?thread=1119261#t1119261
Я б не вспомнил можбыть (дело уже полуторонедельной давности), но тут юзер ctakan_divanychнаписал текст примерно о том же, но короче и на более свежий информповод. Рекомендую:
Глава детдома под Владимиром заставлял детей рыть себе могилы
Суть Времени и Родительское Всероссийское Сопротивление остановили принятие Проекта Федерального закона N 3138-6 "Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей"
В общих чертах он описан здесь. И вся его беда в том, что он закрепляет за детьми общечеловеческиие права на соблюдение прав личности, на неприкосновенность личности, что позволяет его автоматически отнести к Ювенальной Юстиции.
http://www.consultant.ru/law/review/1377763.html
Общество веками шло к понманию того, что раб, тоже человек. И рабство было отменено. Гораздо меньшее время обществу потребовалось для понимания того, что, оказывается, и женщина человек. И женщины были уравнены в правах. Мне вот интересно, сколько времени потребуется обществу для понимания простой вещи, что ребёнок, он тоже и такой же человек, как и его родитель? Казалось бы, аксиома, ан нет. Любая попытка установить за ребёнком обычные для всех людей права личности законодательно, натыкаются на непонятное, причём, как оказалось родительское сопротивление.
Уважаемые родители. Сопротивляющиеся и нет. В данном законопроекте речь не идёт о ваших детях. В данном законопроекте речь о детях так или иначе потерявших своих родителей и оказавшихся на попечении государства. В соответствующих государственных детских учреждениях. То бишь в детских домах и интернатах. В которых работают с ними педагоги, воспитатели, обслуживающий персонал, состоящий из таких же простых людей, как и все мы с вами. Среди которых, встречаются, как истинные подвижники своего нелёгкого труда, так и отпетые мерзавцы, что показано в сюжете ниже.
Кто-нибудь, скажите мне, в чём опасность принятия данного законопроекта, который уже не попадает ни под какие рассказанные вам Кургиняном страшилки об отъёме детей из благополучных семей? В чём опасность введения закона, позволяющего общественный контроль за этими заведениями, за содержанием в них детей, за тем, чтобы подобные мерзавцы в них не работали, а если уж и оказались, то зарыли свою мерзкую сущность куда поглубже?
Я могу понять страхи родителей по введению соцпатроната. Да и неудивительно. При таком обилии спекуляций вокруг самой темы ЮЮ, при таком оглушающем логику и всякий разум, потоке лжи и действительных случаев о ЮЮ на Западе. Я к этому отношусь, хоть и с недоумением, но с допускаемым пониманием. Но, простите, чем же вам всем, вашему Кургиняну и прочим вашим активистам не угодил закон, позволяющий защитить уже сирот в детских домах? Помешать продаже их педофилам, или на органы, или в порноиндустрию? Чем этот закон вам не приглянулся.
В данном детском доме, более десяти лет, директор его буквально измывался над детьми! Не сомневаюсь, что едва ли на суде будет рассмотрена, хотя бы, десятая часть его злодеяний. Но, существование закона об общественном контроле за детьми в таких заведениях позволило бы избежать подобного вовсе! Очень прошу вас всех подумать над этим. И впредь, ставить свои подписи под обращениями к президенту, внимательно изучая не агитки всевозможных шарлатанов, набивающих политический вес, а реально то, против чего вас призывают протестовать!
14:32, 29 апреля 2013
Глава детдома под Владимиром заставлял детей рыть себе могилы
Суд во Владимирской области вынес условное наказание директору детского дома, который издевался над детьми, в частности, бил их стульями, сажал под замок и заставлял копать себе могилы, сообщила в понедельник пресс-служба СК. Подробнее…